В громком деле экс-главы Раменского района Подмосковья Андрея Кулакова наметился новый поворот. В управлениях МВД и СКР ищут должностных лиц, которые помогали Кулакову замести следы убийства его любовницы Евгении Исаенковой — замдиректора Раменского молодежного центра и зампредседателя Общественной палаты Раменского района. Кулаков в ходе ссоры задушил Исаенкову в ее автомобиле, но кто-то почти сразу стал фальсифицировать доказательства по этому делу, что давало убийце шанс избежать наказания. Подробности этой истории изучил корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.
Евгения Исаенкова пропала без вести в ночь с 1 на 2 мая 2019 года. Как установило следствие, весь день 1 мая она была дома: убирала зимние вещи, доставала и мыла летнюю обувь, наводила порядок в кладовых и гардеробной.
Ближе к полуночи Исаенкова стала с кем-то переписываться в мессенджерах, а затем приняла душ, надела юбку, забрала у дочери старый телефон, оставив все три своих дома на зарядке, и уехала. Дочери она сказала, что ей «надо помочь одному очень хорошему человеку», а мужу вообще ничего говорить не стала.
Ее Mercedes Benz ML-350 отъехал от дома 1 мая в 23:50 — это значительно позже установят по камере видеонаблюдения.
Дочь уже с часа ночи стала звонить маме, но та не брала трубку. Примерно в 02:00 девочка отправила ей сообщение с пожеланием спокойной ночи, но мама впервые за всю жизнь ей не ответила.
2 мая Исаенкова должна была дежурить — весь день находиться у компьютера, мониторя соцсети и оперативно реагировать на публикуемую информацию. Но ни на работе, ни дома она так и не появилась. Ее телефон не отвечал примерно до 16:00, а потом стал недоступен. Рано утром 3 мая родственники Евгении обратились в полицию.
Оперативники быстро нашли Mercedes, припаркованный в лесополосе. Разглядеть что-либо внутри машины просто так было невозможно из-за тонировки задних стекол. Именно поэтому три дня никто из случайных прохожих ничего не заподозрил.
Но полицейский, посветив мощным фонарем внутрь, сразу увидел: на полу машины, между передними и задними сиденьями, лежит тело. После вскрытия машины и извлечения погибшей выяснилось: на ней надеты спортивные брюки (они постоянно лежали в машине), а не юбка, в которой Исаенкова ушла из дома. Юбку, как и ключи от Mercedes, так и не нашли.
Эксперты определили, что Евгению сначала несильно ударили по лицу, отчего у нее пошла кровь из носа. Затем ей закрыли рот, скорее всего, рукой (в первые минуты после обнаружения тела на лице был заметен отпечаток ладони), а потом задушили руками. Правда, на шее остался след от гайтана — плетеной веревочки, на которой носят крест.
Позже выяснилось — за несколько минут до смерти Исаенкова добровольно вступала в половую связь. Так появилась основная версия: Евгению убил любовник в ходе внезапно возникших неприязненных отношений. Расследованием убийства занялись региональные управления МВД и СКР. Но почти месяц в этом деле, возбужденном 8 мая, не было даже подозреваемого.
Странности в этом деле начались очень быстро. Во время судебно-медицинского исследования на теле Исаенковой были обнаружены биологические следы нескольких человек, в том числе погибшего еще в апреле мужчины, который оказался в том же морге.
В конце мая следствию внезапно пришло извещение — погибшая поставлена на учет как ВИЧ-инфицированная. Позже это было опровергнуто в ходе экспертиз. Одновременно выяснилось, что кто-то пытается распустить слухи — мол, женщина скончалась от передозировки наркотиков, а ее убийство — выдумка, чтобы скрыть позорящий администрацию факт.
А уже в конце мая руководство подмосковного главка СКР узнало: на судебно-медицинского эксперта давят, требуя фальсифицировать результаты вскрытия и дать заключение, что молодая женщина на самом деле скончалась от передозировки наркотиков.
Дело забрали на проверку в аппарат областного ГСУ — и сразу обнаружили много странного. Во-первых, несмотря на ведущую версию об убийстве любовником, никто не пытался установить его личность. Во-вторых, не были выполнены обязательные действия: к примеру, никто не запросил данные с камер видеонаблюдения.
Кроме того, не были получены результаты биллинга телефонных переговоров как самой Исаенковой, так и тех, кто мог находиться рядом с ней в момент убийства. Никто не анализировал ее контакты и расходы по банковским картам.
28 мая в общем-то рядовое дело об убийстве забрали из Раменского отдела подмосковного главка СКР в отдел по расследованию особо важных дел. По странному стечению обстоятельств сразу после этого глава Раменского района Андрей Кулаков добровольно и без всяких видимых причин подал в отставку.
Реальное расследование уголовного дела по сути началось только после этого.
По некоторым данным, на первых же допросах родные убитой женщины называли следователю фамилию ее любовника — но ни в одном из протоколов это не отражено. Изучив телефонные соединения погибшей, криминалисты из аппарата подмосковного главка СКР обратили внимание, что с середины мая Исаенковой настойчиво пытался дозвониться мужчина.
С ним вышли на связь и выяснили, что это хозяин квартиры в Высоковольтном проезде в Раменском, которую с 2016 года арендовала Исаенкова специально для встреч с любовником.
Как отмечает Богатырева, при этом на полу был якобы небрежно брошен халат, а на гладильной доске демонстративно лежал чек из магазина от 30 апреля. Точно такой же, кстати, был найден на переднем сиденье машины Исаенковой. Даже тапочки в квартире, арендованной для встреч двух человек, нашлись только одни.
Тогда следователи вновь побеседовали с сослуживцами погибшей женщины, и те рассказали, что у нее был любовник, фамилию которого она никогда не называла. Но рассказывала, что он занимает высокую должность, женат и не хочет разводиться. Стало ясно: следы в квартире в Высоковольтном проезде мог заметать только любовник. К тому моменту было много указаний, что это именно Андрей Кулаков.
31 мая бывший глава Раменского района был задержан. По оперативным данным, у него была незадекларированная недвижимость в Чехии и он вместе с семьей собирался выехать туда. На первом допросе Кулаков признался, что действительно с 2013 года имел связь с Евгенией Исаенковой, они вместе арендовали квартиру, где регулярно встречались.
30 апреля они провели там около пяти часов, не вылезая из кровати. По словам Кулакова, их следующая встреча была запланирована на 2 мая, но он не дозвонился до Евгении и потому к ней не поехал. Андрей утверждал, что в ночь с 1 на 2 мая с семьей и друзьями был на шашлыках, в 15 минутах от своего дома. Он якобы вернулся далеко за полночь, что могли подтвердить несколько человек, в том числе и его жена.
По словам Богатыревой, так была опровергнута и версия о планировавшемся на 2 мая свидании. Кроме того, под ногтями погибшей был обнаружен эпителий Андрея Кулакова. Его клетки также были обнаружены и на поверхности ногтей убитой. А это однозначно свидетельствует: последнее, чего она касалась при жизни, было его тело. Если бы после такого контакта Исаенкова, к примеру, просто поправила прическу, доминировал бы именно ее эпителий. Поэтому экспертиза пришла к однозначному выводу: последний, кого трогала Исаенкова, был именно Кулаков. И это произошло за секунды до ее смерти.
Уже в декабре 2019 года следователю удалось найти свидетеля — делового партнера Кулакова. Тот дал показания, что еще весной глава Раменского района хвастался ему: он, мол, убил свою девушку, приревновав к другому мужчине. «И мне ничего не будет — у меня есть деньги и связи», — так со слов свидетеля говорил в бане пьяный Кулаков.
Сразу после задержания ушедший в отставку чиновник дал согласие на проверку показаний на полиграфе — детекторе лжи. И прибор однозначно показал: глава Раменского района не только врет, когда говорит, что ничего не знает о смерти Исаенковой, но и прямо причастен к убийству.
Бывшему чиновнику предъявили обвинение в убийстве. Он заявил ходатайство о суде присяжных, и в ноябре 2021 года те его оправдали. Но прокуратура обжаловала вердикт. Как выяснилось, в коллегию вошли несколько лиц, которые умышленно скрыли факты, которые не давали им права быть присяжными.
Кроме того, были данные о том, что уже во время процесса некоторые присяжные скрыли контакты с заинтересованными лицами. Поэтому приговор Кулакову отменили в связи с существенными процессуальными нарушениями.
По версии следствия, поздно вечером 1 мая, когда Кулаков с семьей возвращался с шашлыков, ему позвонила Исаенкова. Она почти весь апрель провела в больнице, где перенесла операцию, и сильно скучала. Единственной после долгого перерыва встречи с любовником 30 апреля женщине не хватило. Тогда большую часть личного времени глава Раменского района провел в телефонных переговорах по неотложным вопросам, а Евгения хотела «зарядиться душевной теплотой».
Но в машине Кулаков звонок сбросил, и у них завязалась переписка. Место назначил он — лесополоса в районе Полярной улицы: от дома, где жил Кулаков, до этой точки всего 300 метров.
Из квартиры Кулаков вышел незамеченным — его жена регулярно принимала снотворное и быстро засыпала, а ребенок, утомленный дорогой, заснул еще раньше.
Свой дом Кулаков покинул не через подъезд, где круглосуточно сидит консьерж, а через черный ход, но перед этим открыл окно, чтобы так же, незамеченным, вернуться. Около полуночи Исаенкова и Кулаков встретились и сразу же занялись сексом. После этого Евгения сняла испачканную юбку, достала из багажника брюки для фитнеса и надела их.
А затем между ними вспыхнула ссора — скорее всего, Евгения опять настаивала на разводе. Взбешенный Кулаков ударил ее по лицу, и у женщины пошла кровь. Она только раззадорила мужчину — он, схватив Евгению за одежду, вытащил ее из машины, перетащил на заднее сиденье и там задушил. Затем, по версии следствия, Кулаков уложил тело на пол, запер машину с брелока и, забрав юбку, ушел домой.
Рано утром 2 мая Кулаков начал звонить и писать на телефоны Исаенковой, причем даже на те, которыми не пользовался много месяцев. Но сделав несколько звонков в короткий промежуток времени, прекратил попытки.
На одной из фотографий, которые Кулаков опубликовал на своей официальной страничке в одной из соцсетей 6 мая, хорошо различим синяк на шее сзади, прямо под волосами. Следствие считает, что его, защищаясь, оставила Исаенкова — и эпителиальные клетки на ее ногтях оказались отсюда.
Эти в основном косвенные доказательства и убедили присяжных: в марте 2022 года они единогласно признали Кулакова виновным в убийстве. В вопросе о том, заслуживает ли он снисхождения, голоса разделились ровно пополам: трое сочли, что да, трое — что нет. По закону, такой расклад засчитывается в пользу подсудимого.
Суд приговорил Кулакова к 9,5 года лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. 30 июня 2022 года Верховный суд отклонил апелляцию его защиты и оставил приговор в силе.
Cразу после того как приговор Кулакову вступил в законную силу, следователи начали проверку в отношении неустановленных лиц из числа сотрудников правоохранительных органов Раменского района, которые препятствовали проведению следствия на первых и последующих этапах.
Сам по себе этот факт никаким доказательством служить не может: мало ли по какой причине два офицера и глава района вынуждены были встретиться в неурочное время. Но с учетом того, как вели себя и местные оперативники, и местные следователи, все это наводит на размышления.
Как отмечает источник, при заборе биологических следов с тела погибшей был использован сильно загрязненный медицинский тампон. Записи камер видеонаблюдения в районе места жительства Кулакова были уничтожены. Получить данные из телефонов убитой просто не удалось — эксперты не смогли вскрыть вполне исправные iPhone.
В настоящее время проверка продолжается. Уже известно, что тот самый высокопоставленный полицейский вскоре после убийства Исаенковой был переведен из Раменского района, а затем уволился из ГУ МВД и сейчас проходит службу в другой силовой структуре. А ответственный сотрудник из следственного отдела уже два года как занимает должность, не связанную со следственной работой, но по-прежнему служит в одном из подразделений СКР.
Правда, доказать то, что они на месте преступления через считаные минуты после его совершения помогали заметать следы и затем профессионально консультировали убийцу, теперь вряд ли удастся.
Оба силовика наверняка найдут убедительные объяснения.