Жители Свердловской области превратили заброшенный старинный завод в Сысерти в модное креативное пространство, которое уже прославилось на всю страну и вдохнуло новую жизнь в небольшой уральский город. Идейный вдохновитель проекта Ян Кожан рассказал «Ленте.ру» о том, как решился взяться за такой масштабный проект, не имея и сотой доли необходимых для этого средств, и какие еще трудности встают перед теми, кто хочет вдохнуть жизнь в старые заброшенные территории.
Город Сысерть находится в 43 километрах к югу от Екатеринбурга. Он появился на карте Урала в 1732 году как поселение при железоделательном заводе на реке Сысерть, открытом по приказу российского военного инженера немецкого происхождения Георга Вильгельма де Геннина. До 1912 года завод находился в собственности династии заводовладельцев Турчаниновых-Соломирских.
Сысертский завод (именно так официально называлось и предприятие, и связанный с ним поселок в XIX веке) вошел в историю как место рождения писателя Павла Бажова, автора сборника сказов «Малахитовая шкатулка», которые открыли миру рабочий фольклора Урала.
В 1905 году в Сысерти произошла одна из самых масштабных и известных — во многом благодаря упоминанию в статье Владимира Ленина — заводских стачек.
Предприятие активно работало в советские годы, а затем остановилось. Его территория пришла в упадок, как и сама Сысерть.
Однако к концу лета 2022 года Сысертский завод превратился в место, которое ничем не уступает столичным лофтам, а в чем-то их даже превосходит благодаря большому живописному пруду по соседству и благоустроенной набережной.
Здесь есть «Эстакада», служащая обзорной точкой и местом старта для всех экскурсий, современные деревянные здания с панорамными окнами, в которых расположились туристическо-информационный центр и лекторий. Каменный брусчатый спуск, старинные кирпичные стены практически руинизированных Доменного и Мартеновского цехов придают этому месту почти средневековый дух.
На это ощущение работают дизайн и материалы — деревянные столбы и тканевые тенты, растянутые веревками, — из которых сделаны два больших шатра-палатки, где разместили Маркет — рынок с изделиями, созданными местными ремесленниками, а также Пати-тент, название которого говорит само за себя. Захламленная когда-то заводская лужайка теперь служит местом отдыха и зоной для активностей под открытым небом.
Один из кирпичных корпусов, от которого остались только стены, используется как комьюнити-центр для мастер-классов, встреч и сборов.
В Мартеновском цеху, сохранившемся чуть получше, проводятся мастер-классы, там же разместился отделенный большой глухой портьерой темный зал местного театра и музей Сысертского завода.
В центре всего этого осмысливаемого заново пространства расположен большой деревянный амфитеатр, который служит главной площадкой и сценой, рядом с ним — большой фуд-корт и кинотеатр под открытым небом.
Во время фестиваля этот завод посещает около 10 тысяч человек в день, при том что в городе Сысерти сегодня всего 26 тысяч жителей.
«Лента.ру»: Что вас лично сподвигло вдохнуть жизнь в заброшенный завод?
Ян Кожан: Толчок к тому, чтобы, скажем так, тусоваться на заброшенных заводах, возник вот каким образом: лет 15 назад мне стало интересно узнать, какие у нас на Урале есть достопримечательности. Стал читать книги, путешествовать. Постепенно мне стало ясно, что самым уникальным в нашем регионе является именно горнозаводская история.
В чем ее уникальность?
— По большому счету, на Урале в XVIII веке появился первый в мире промышленный регион. Не то чтобы нигде до этого не было каких-то производственных историй, но тут вся жизнь строилась вокруг заводов, определялась ими. Как в Москве: есть Кремль — и город возник вокруг него.
На Урале в XVIII веке благодаря Петру I возникла модель, которая была реализована не в одном месте, а более чем в 250 местах. И в Екатеринбурге, и в Перми, и в Башкирии — по всему Уралу.
Почему вас в итоге привлекла именно Сысерть?
— В советские времена многие старинные заводы снесли, перестроили. Сысертский завод можно назвать последним из могикан, а точнее — одним из них. За 15 лет я объехал и посмотрел все подобные места у нас на Урале. Где-то это наследие уже в тайге затеряно, где-то оно расположено в центре мегаполиса, где-то один только пруд от завода остался. В Сысерти завод в руинах, но по крайней мере он есть, и именно здесь мы стали реализовывать нашу мечту.
Концепт, какой станет новая жизнь Сысертского завода и города в целом, появился летом 2019 года, когда здесь прошел воркшоп с участием студентов столичной Ре-школы и ее руководительницы Наринэ Тютчевой.
Эта школа появилась как совместный французско-российский проект, в котором участвовали архитектурное бюро «Рождественка», Высшая школа урбанистики НИУ ВШЭ и школа реставрации объектов культурного наследия Эколь да Шайо (École de Chaillot).
Главной их идеей было сохранение культурного наследия через его развитие, для чего необходимо было произвести ревалоризацию. «Валор» (Valeur) по-французски значит «ценность», соответственно «ревалоризация» — это некая переоценка ценности. До Сысерти специалисты Ре-школы уже поработали в Гороховце, Ельце и на Соловках.
«Это был большой слет архитекторов, социологов и других специалистов. Все вместе мы постарались написать проект того, как эту территорию восстановить и развивать дальше, — объясняет Ян Кожан. — Нам совсем не хотелось создать некое горнозаводское чучело — музей былого величия, где смотреть, как там в XVIII веке колеса крутились».
Прикладная цель обновления Сысертского завода — возродить уральский генокод созидания, чтобы в этом месте люди, занятые в креативной индустрии, могли помогать друг другу, обмениваться опытом, получать доступ к необходимым ресурсам и компетенциям.
Благодаря хлесткой фразе сподвижника Яна и сооснователя проекта Ильи Орлова-Бунина появился слоган: «Креатив — новое железо».
На какие средства ведется восстановление завода? Это ваши личные вложения?
— Сысертский завод официально является памятником федерального значения, на ремонт которого требуется около двух миллиардов рублей. В отсутствие таких огромных денег мы решили двигаться маленькими шагами. Появился миллион, два, десять — вкладываем эти средства. Мы получали деньги из фонда президентский грантов, от местного бизнеса — стараемся объединить все конструктивные силы в общем деле.
Но проект пока работает только в летнем режиме? Теплых зданий у вас нет?
— К концу нынешнего года планируем первый небольшой корпус площадью около 500 квадратных метров запустить для круглогодичного использования. Символично, что это здание заводоуправления, откуда руководили не только самим предприятием, но и округой.
А началось все с чего?
— С генеральной уборки. За 1990-е — 2000-е здесь все поросло травой. Жизнь в городе тоже несколько замерла. Приглашали всех на субботники. Десятки КамАЗов с мусором вывозили. Пришли сначала 30 человек, потом 40, потом 100. Люди очень разные были. Кто-то на Harley-Davidson приехал, кто-то на старом велосипеде из соседнего дома.
Мы старались собирать людей, которым ценно это место, и тех, кому важна самореализация как художника, дизайнера, театрального деятеля и так далее. Они свою личную мечту добавляли к нашей общей и тем усиливали проект.
Наверное, во время уборки нашли много интересных артефактов?
— Да, конечно. У нас есть в команде Саша Савичев, он краевед. Саша в итоге сделал заводской музей, который получился по-настоящему народным. Многие люди приходили, чтобы ему помочь, приносили какие-то вещи. А бизнес помогает с более дорогостоящим оборудованием.
Теперь Савичев по полгода ездит по России и на разных площадках рассказывает другим о том, как сделать музей и крутые экскурсии. Вот так наш проект помогает людям расти, учиться, открывать что-то новое. Мы, к слову, вместе с Сашей делаем школу авторских экскурсий.
Но что можно делать без вложений, кроме уборки?
— Понимая, что невозможно починить сами здания, мы взялись за летний формат активации пространства: лекции, концерты, мастер-классы и так далее. Для летних творческих лагерей мы ставим палатки, кто-то в соседних гостиницах селится. В этом сезоне было уже два десятка таких лагерей: и киношники, и художники, и театралы.
При этом мы не хотим сдавать территорию завода в аренду, чтобы там жарили шашлыки. А если мы хотим держать высокий уровень в идейном, концептуальном плане, то приходится это все дофинансировать.
Как?
— Понятно, что мы научились выигрывать гранты на событийные вещи, но с точки зрения инфраструктуры пока мы не привлекли необходимых средств.
А местные жители в эту историю вовлекаются только на волонтерской основе?
— Завод уже стал инкубатором для местного бизнеса. К примеру, молодые сысертчане открыли у нас кофейню. Мы им помогли — где-то советом, где-то рекламой и клиентами. Сейчас они уже сделали сеть кофеен. Шагнули за пределы завода — в город и даже в соседние городки. Подобное удалось повторить и с несколькими другими бизнесами, связанными с сервисом.
Наверняка есть и те, кому это преображение родного завода не по душе...
— Конечно, жители малых городов часто очень консервативны, к любым изменениям относятся с опаской. Я как-то стою возле завода, и мимо идет женщина: «Что вы тут на костях прыгаете? Фестивали какие-то делаете... У меня тут муж работал, и я тоже».
Минут сорок мы с ней разговаривали. Я объяснял, почему на этом заводе уже невозможно возродить металлургическое производство, что определенные вещи здесь устарели, что на современных предприятиях нормы другие, и так далее.
И чем закончился разговор?
— В конце разговора эта женщина меня обнимала и благодарила за то, что мы делаем сегодня.
Человеку, приехавшему к нам из Москвы, можно все объяснить за несколько минут, а местным нужно больше времени, чтобы перестроить отношение к этому пространству. Особенно трудно тем, кто живет на соседней улице.
Не всем хватит сорока минут?
— Мы общались с последним директором завода, когда тот еще работал. Он говорит, что не может сюда прийти. Во сне он еще эти цеха обходит, его не отпускает боль от пережитого умирания предприятия.
Люди — разные. Сейчас мы хотим запустить такой проект: собрать истории людей, которые работали на заводе, и журнал, книжку, видео с этими историями выпустить. Хотим попробовать связать истории советского времени с тем, каким люди видят завод сейчас.
Почему мало кому приходит на ум использовать заброшки так, как это сделали вы?
— В нас это живет с советского времени — ощущение, что нам ничего не принадлежит за пределами нашего дома. А я на фоне своих путешествий по Уралу постепенно стал ощущать себя везде как дома.
Я все наши заводы стал ощущать как нечто свое — неважно, кому они принадлежат официально. У меня возникла любовь к ним. А когда ты сам это чувствуешь, то и другим хочешь дать почувствовать, заразить этим.
Ведь только представьте: раньше Сысертский завод был центром жизни! Есть фото начала ХХ века, когда оттуда шел крестный ход, в котором участвовали тысячи людей. Этот завод не только местом работы был для них.
У нас в воскресенье, 28 августа, было закрытие фестиваля «Лето на заводе». Мы его превратили в общегородской карнавал. Вот яркий пример того, что нам важно поддержать традицию, развивать и завод, и окружающее его пространство.
Идея использовать заводы и фабрики как лофты для бизнеса работает во многих местах, но не везде удается создать реальный креативный кластер.
— Возможно, отсутствие стен компенсировалось у нас качеством попавших сюда людей, возникших человеческих связей и образовавшегося вокруг завода креативного сообщества. Сейчас идея возрождения этого пространства уже объединяет сотни, если не тысячи людей по всей стране. Они выступают амбассадорами завода, то есть придают ценность этому пространству своими трудами.
Хотя стены мы тоже постараемся восстановить, так как зимой на Урале до минус 30 бывает — довольно прохладно.
А есть перспективы найти необходимые два миллиарда?
— Бизнес готов вкладываться, если половину вложит государство. Мы работаем над этим. Да и начинать планируем с цехов поменьше — вопрос уже не миллиардов, а пары сотен миллионов. По этим цехам прямо сейчас проектную документацию делаем.