Стандарты женской красоты, подразумевающие рельефную фигуру, пухлые губы и объемную грудь, уступают место моде на естественность. Фанатки пластических операций избавляются от филлеров и имплантов, а мировые знаменитости предстают перед аудиторией без фотошопа, запуская бодипозитивные флешмобы. Кто научил россиян любить свое тело без оглядки на «идеальные» снимки в соцсетях и как мировые и отечественные бренды одежды помогают им быть собой — разбиралась «Лента.ру» в рамках проекта «Здесь и сейчас».
В одном эссе из сборника «Картонки Минервы» итальянский философ и писатель Умберто Эко доказывает, что едва ли не каждое десятилетие женщины были вынуждены корректировать свою внешность, подстраиваясь под стандарты новой иконы стиля. В XVIII веке это была, например, фаворитка Людовика XV мадам Помпадур, в XIX — актрисы и куртизанки, в XX — кинозвезды от Марлен Дитрих до Моники Беллуччи.
Практически во все времена красивыми называли женщин с узкой талией, пышной или, напротив, полностью отсутствующей грудью, объемными волосами и здоровой гладкой кожей. Так, в XIX столетии проблема тонкого стана решалась стягиванием ребер в тугой корсет, в то время как полные грудь, плечи и руки допускались и даже считались привлекательными. Однако вскоре в моде прочно и надолго закрепилась худоба. Даже пышногрудые дивы вроде Софи Лорен должны были иметь стройные ноги и тонкую талию.
К 1960-м годам в кино сформировался образ идеальной женщины. Ее внешность была далека от естественной и скрывалась под слоем декоративной косметики. К тому же красоты актрисам добавлял правильно выстроенный студийный свет. Культ молодости и красоты вынуждал женщин любого возраста поддерживать свежий и юный вид не только на экране, но и в повседневной жизни. Образцами для подражания становились Мэрилин Монро, Марлен Дитрих, Вивьен Ли и Мария Стюарт. Те девушки, которые отказывались от укладки в стиле Брижит Бардо или не вписывались в пропорции Твигги, попросту теряли шансы на успех в личной жизни.
Времена менялись, а тренд на улучшение женской внешности никуда не делся. Более того — он вышел на новый уровень. Почти полвека спустя, в 2000-х, начался бум пластической хирургии: звезды массово увеличивали грудь и губы, а обычные люди в погоне за идеальной внешностью копировали своих кумиров. Секс-символами 2000-х годов, на которых равнялись миллионы женщин по всему миру, были Кармен Электра, Шэннон Элизабет, Памела Андерсон, а в России — Маша Малиновская, Юлия Началова, Анна Семенович. Две последние представительницы отечественного шоу-бизнеса славились пышными формами и любовью к откровенным нарядам, что провоцировало россиянок решиться на операцию по увеличению груди.
«Раньше мы могли смотреть только на себя, на близких женщин, на фото с билбордов и в журналах, на актрис в кино. Мы постоянно сравнивали себя со звездами и, конечно же, разочаровывались. В эти моменты забываешь, что все эти люди беспрерывно вкладывают колоссальные деньги в поддержание своей худобы, молодости и общепринятой привлекательности», — подмечает киберактивистка бодипозитива и веб-дизайнер Екатерина Карелова.
Неочевидной вехой в истории восприятия женской внешности стал 2010 год. Именно в этом году был запущен Instagram (соцсеть запрещена в России) — социальная сеть, в которой можно предстать не тем, кто ты есть, а тем, кем тебе хочется быть. Благодаря специальным фильтрам здесь появилась возможность увеличить грудь, ягодицы и губы, уменьшить нос, удлинить ноги и разгладить кожу.
Цифровое искажение реальной внешности породило массовое ощущение неполноценности среди пользователей. Исследователи Бостонского медицинского центра (BMC) в Массачусетсе подтвердили, что потребность корректировать свою внешность по образцу отретушированного селфи привела к мощному скачку спроса на пластику. Если еще десять лет назад среди всех пациентов американских хирургов только 13 процентов хотели изменить внешность по этому принципу, то пять лет спустя со своей фотографией, обильно покрытой фильтрами, к ним обращались уже 55 процентов клиентов.
Британский врач-косметолог Тиджион Эшо назвал этот феномен Snapchat-дисморфия (Snapchat dismorphia). Запрос клиентов клиник эстетической медицины превратить их в «отфильтрованную» версию себя он объяснил отчаянной потребностью одобрения в соцсетях. Острые скулы, белоснежные зубы, большие глаза — привлекательное изображение непременно соберет много лайков и комментариев.
Неудивительно, что в зоне повышенного риска оказались подростки. В 2018 году Instagram стал второй по популярности платформой у американских тинейджеров после YouTube — более 70 процентов всех юношей и девушек в возрасте от 13 до 18 лет активно скроллили его ленту. Так в обществе возникла новая проблема: в клиники пластической хирургии начали приходить не только взрослые люди, но и подростки, которым и без влияния соцсетей зачастую трудно принять свое тело таким, какое оно есть.
Психолог Жаклин Халперн считает, что именно соцсети приводят к формированию нездоровых стандартов красоты в юном возрасте, а также способствуют развитию комплексов и расстройств пищевого поведения.
Эту взаимосвязь обнаружили и российские ученые, проанализировав степень удовлетворенности нынешних подростков своей внешностью. В эксперименте приняли участие старшеклассники из московских школ, а также подростки, обратившиеся в Институт пластической хирургии с желанием радикальных перемен. Специалисты поставили последним диагноз дисморфофобия (психическое заболевание, связанное с переживанием мнимой уродливости своего лица) и отказали им в проведении операций. Однако и в первой группе только 20 процентов школьников адекватно оценили свои рост, фигуру и лицо. Многие из них стремились выглядеть старше своих лет, поскольку видели в визуальной взрослости возможность стать более самостоятельными и успешными.
В эпоху социальных сетей трудно не сравнивать себя с идеальной картинкой. Реальность такова, что большинство юзеров показывают только лучшие стороны своей жизни, оставляя правду за кадром. На фотографиях запечатлены красивые улыбчивые люди с белоснежными зубами, гладкой кожей без морщин, растяжек и целлюлита. Женщины демонстрируют свои тела после родов, хвастаясь стройной фигурой без признаков вынашивания ребенка, а мужчины завораживают рельефной мускулатурой.
Люди разных возрастов оказываются под давлением тех, кто навязывает им определенный образ жизни, тип телосложения, правила питания. Нередко злословящими советчиками становятся диванные критики в интернете. Юзеры забывают, что у любого действия есть последствия, и с легкостью ранят других, обрекая их на многолетнюю борьбу с комплексами.
«Я всегда была толстой. Уже в детском саду я была убеждена, что я хуже других девочек, потому что больше их. С возрастом вес только рос, а вместе с ним и моя уверенность в том, что быть толстой — худшее, что может случиться с человеком, — рассказывает киберактивистка Екатерина Карелова, которая стояла у истоков бодипозитива в Рунете. — Меня пытались "похудеть" в семье, вне семьи и даже сверстники».
В 11 лет Екатерина начала мучать себя диетами, в 12 лет родители посадили ее на «Гербалайф» (продукты для контроля массы тела — прим. «Ленты.ру»). В 13 лет девочка была единственным ребенком в тренажерном зале, а в 15 начала пробовать экстремальное голодание и впервые столкнулась с приступами булимии.
Собственный блог Карелова завела в 2017 году. К тому времени она уже несколько лет изучала темы феминизма и бодипозитива, поэтому ей было что сказать от лица полной женщины. «Мною двигала мысль: если хотя бы одна толстая девочка поймет, что она хороша такой, какая есть, — все не зря. Тогда я знала только трех толстых русскоязычных активисток и группу "Бодипозитив" во "ВКонтакте", сейчас — люди плюс-сайз не боятся проявлять себя в интернете, на улице я вижу их в открытой одежде. Пока мы бились за свободу быть собой, нас травили и гнали тряпками. Зато теперь молодое поколение растет с правильным знанием, их сложнее запереть в эту клетку», — рассуждает инлюэнсер.
Вопросы внешности и связанной с нею свободы затрагивались феминистками еще в конце XIX века, когда начался постепенный отказ от корсетов — так называемая реформа викторианской одежды. Общество того времени высмеивало это начинание, как высмеивают сегодня отказ от похудения, напоминает Карелова. В 1970-е годы США охватило движение за права толстых людей (fat acceptance movement), а в 1990-е активистки Конни Собчак и Элизабет Скотт запустили то самое the bodypositive movement.
«Когда наступает понимание, как стандарты красоты связаны с угнетением и контролем, сам собой напрашивается вопрос: зачем я с собой это делаю? Сейчас, в век социальных сетей, мы наконец имеем возможность смотреть на то, как на самом деле выглядят тела разных людей. Репрезентация — одна из важнейших частей бодипозитивного движения», — заключает блогерша.
Советский Союз стал одной из первых стран, признавших гендерное равенство. После революции женщины получили доступ к профессиональному образованию, рабочим местам, могли легально делать аборты и разводиться. Об этом свидетельствуют законы о равноправии, принятые в 1917-1918 годах. Например, один из декретов открывал женщинам доступ к высшему образованию, другой устанавливал равную оплату труда для мужчин и женщин, третий упразднял религиозную регистрацию браков и уравнивал права в семье. В 1919-1929 годах при Коммунистической партии появились женотделы — объединения женщин, в которых обсуждались юридические, трудовые и прочие специфические женские проблемы.
«Как только мода на право быть собой начала распространяться, жить стало значительно легче. Когда я только начала вести блог, слово "феминизм" было кликбейтом, это считалось чем-то непонятным и вызывало ожесточенные споры. Однако с каждым годом такой реакции становится все меньше. Кроме того, в России еще во времена СССР поднимался вопрос о равноправии. Я считаю, что перетягивать западную повестку на нашу страну неэтично, потому что у нас был свой путь, который нельзя обесценивать», — подчеркивает активистка Мария Магдалена Тункара, которая ведет блог о борьбе с дискриминацией.
В советские годы спорт был явлением массовым, поэтому как у мужчин, так и у женщин были подтянутые и крепкие тела. Отчасти этому способствовало множество бесплатных секций: популярностью у женщин пользовались катание на коньках, лыжах и волейбол. В то время не существовало моды на диеты, не было фитнес-клубов, групп для похудения, пилатеса и других современных активностей. И женская внешность оставалась достаточно естественной: из косметики, как правило, использовались только помада, пудра и тушь для ресниц.
Конечно, были и полные женщины, но они не особенно переживали по поводу своих форм. В их числе, например, знаменитая актриса Наталья Крачковская, которая сыграла мадам Грицацуеву в первой версии «12 стульев» и жену Бунши в картине «Иван Васильевич меняет профессию». Крачковская с удовольствием ела пироги, борщи и другие сытные блюда, а также вспоминала, как один из многочисленных поклонников сказал о ней «100 килограммов мечты!».
Мария Магдалена Тункара уверена, что нынешняя Россия уже избавилась от стереотипа о женщине, которая пользуется пышными формами и обильным макияжем для достижения успеха любого рода.
Таким образом за последнее десятилетие заметно возросла популярность бодипозитива — движения, которое выступает за право комфортно чувствовать себя в собственном теле при любом типе внешности, свободно самовыражаться и принимать других людей со всеми их недостатками. Бодипозитив призван помогать женщинам и мужчинам изменить восприятие своего образа и роли в обществе, побороть навязанные стандарты красоты и распространить идеи вариативности внешнего вида.
Активисты движения уверены: растяжки, целлюлит, различного рода изъяны и несовершенства — типичные физиологические особенности человеческого тела, несмотря на то, что их принято стесняться и скрывать.
Сегодня феминизм и бодипозитив в России распространились гораздо шире, чем в середине 2010-х годов, заключает Тункара. «Раньше популяризацией этих движений занимались паблики во "ВКонтакте" — например, "Сила киски" и "Бодипозитив". Они брали в основном англоязычные исследования и переводили их на русский», — рассказала она.
Эти сообщества носили просветительский характер и были посвящены вопросам позитивного и негативного формирования образа тела, морфологической свободе и борьбе с фэтфобией. В противовес им в сети активно набирали подписчиков паблики «40 кг», и «Типичная анорексичка», в которых культивировалась худоба и распространялись самые нездоровые методы быстрой потери вес.
Времена меняются, и сегодня люди по всему миру начали уделять время не только физическому, но и ментальному здоровью. Бодипозитивная активистка и блогер Рина Рамзаева получила страшные психологические травмы в детстве и юношестве, из-за чего столкнулась с расстройством пищевого поведения и булимией. Девушка приняла решение пройти терапию у специалиста и поделилась своим опытом.
Рина Рамзаева, бодипозитивная активистка и блогер
У меня рано умерли родители, и на фоне стресса я начала стремительно набирать вес. На самом деле и до этого я была крупнее своих ровесников. Сейчас я понимаю, что у меня большой процент мышечной массы, но врачи этим никогда не интересовались: я для них была всего лишь ребенком с избыточным для своего возраста весом. Даже на тренировках по акробатике изо дня в день я слышала от преподавателей, что лучше бы мне похудеть. Самооценка падала, а я заедала свои проблемы.
В подростковом возрасте началась травля со стороны сверстников. Под всесторонним давлением я решила худеть. Естественно, о здоровых способах речи не шло, так же как и о том, чтобы решить эти вопросы с психологом. Это были 2000-е, я сидела на зверских диетах, и они вызвали проблемы с пищеварением — у меня появился гастрит. Но моя жизнь все еще полностью строилась на похудении — это было все, чем я занималась.
Затем я столкнулась со спортивной булимией. В то время булимия и анорексия скорее восхвалялись: советы и подсказки по похудению можно было найти в популярных пабликах.
Во время учебы в Японии и абьюзивных отношений с молодым человеком я становилась все меньше, дошла до «нормального» веса в 60 килограммов, а в результате была просто истощена. Меня преследовала постоянная тошнота: рвало регулярно и без причины.
С парнем я рассталась, а по возвращении домой обратилась к психологу. У меня начала зарождаться любовь и уважение к себе, я постепенно осознала, что ужасно отношусь к своему здоровью. С тех пор я перешла на интуитивное питание и после многолетних диет и ограничений набрала 40 килограммов. Мне становилось страшно от того, что я стремительно толстею, но постепенно мозг от этого освободился.
У меня были еще одни отношения, когда я весила около 85 килограммов. Тот молодой человек очень помог моей самооценке — он говорил, что я идеальна. «Твои худые подружки мне бы точно не подошли, они мне не нравятся», — убеждал он.
Расставание с этим человеком было тяжелым, я растолстела еще больше — мой вес достиг максимума в 115 килограммов. В то время я стала читать блог Татьяны Никоновой и многих других феминисток, подписывалась на блоги иностранных бодипозитивных инфлюэнсеров. Я смогла жить в этом весе, начала знакомиться с людьми. Страх и неуверенность в себе пропали. Именно Никонова вдохновила меня на создание собственного блога. Я поняла, что помогаю людям. Например, теперь я не стесняюсь себя и открыто показываю свои внешние данные, прыщи, несовершенства.
Репрезентация в соцсетях и насмотренность помогают легче воспринимать как других, так и себя. Первое время я склонялась к идее бодипозитива и к тому, что все люди красивые от природы. Сейчас из бодипозитива вытекло направление так называемой бодинейтральности, и оно мне очень близко. Суть в том, чтобы не стремиться создавать красоту, потому что она никогда не будет для всех одинаковой. Моя позиция — уходить от ценности красоты в целом, снижать ее важность, не давать оценку внешности.
Общий тренд на естественность в России, безусловно, растет: женщины меньше красятся, отдают предпочтение обуви на плоской подошве, принимают свое тело. Я думаю, во многом это связано с трендом на психическое здоровье. Оно наконец-то перестало игнорироваться на фоне физического. У нас ведь был культ «фитоняшек», которые становились очень популярными в соцсетях. Сейчас все больше популяризируется осознанность, и на этой волне люди начинают заниматься своими ментальными проблемами.
На Западе бодипозитив твердо укоренился в сознании людей. Модные бренды стремятся показывать манекенщиц разных рас, типажей и комплекции. Например, героем рекламной кампании марки нижнего белья Savage x Fenty, который принадлежит певице Рианне, стал темнокожий плюс-сайз-манекенщик с татуировками; девушка с растяжками на бедрах снялась в бикини для бренда Inamorata Woman, основанного супермоделью Эмили Ратаковски; модель с ампутированной ногой стала лицом британской марки Kurt Geiger.
Аналогичным образом идеи бодипозитива начали продвигать и российские бренды. «Основная боль, которую мы закрываем, — одежда должна стройнить, выглядеть современно и модно. В России более 40 процентов женщин носят 48 размер и выше. Плюс-сайз — это то, что индустрия моды не шила так долго. (...) Русские женщины зачастую скованны. Мы учитываем детали, потому что одежда должна подстраиваться под тело женщины, а не наоборот», — убеждены основательницы бренда одежды и нижнего белья широкой размерной сетки 4Forms Екатерина и Светлана Коноваловы.
Бодипозитивную тенденцию поддерживает и развивает отечественный бренд белья и купальников Lovegoodslingerie, который представлен на рынке с 2016 года. Для своих рекламных кампаний марка привлекает как моделей плюс-сайз, так и «классических» манекенщиц, не закрашивая в фотошопе растяжки и складки на их теле.
Компания Wandbstore производит вещи в размерах от 50 до 64, выступая против стереотипных взглядов на женскую фигуру и призывая клиенток любить свое тело. А марка Nelka adaptive, которая является частью российского бренда Nelka дизайнера Нелли Калашниковой, выпускает одежду для женщин с инвалидностью. Ее коллекции разрабатываются совместно со специалистами-реабилитологами, которые помогают создавать для женщин комфортную и модную одежду.
В Рунете появилось множество фэшн-блогеров и стилистов, которые затрагивают тему бодипозитива в контексте моды и помогают женщинам подбирать одежду в соответствии с их индивидуальными параметрами. Одна из них — Ирина Камельянова, чьи короткие ролики, в которых она учит зрителей правильно одеваться, набирают десятки миллионов просмотров.
Ирина Камельянова, стилист, TikTok-блогер
Я всегда худела лишь для того, чтобы влезать в одежду, которая нравилась. К счастью, с появлением большего количества дизайнеров и расширением размерной сетки минимум до 50-го иметь «идеальную» фигуру больше не нужно.
Народ устал от идеализированной картинки и полюбил естественность. Люди были озадачены: «Почему в соцсетях все такие красивые и почему их так мало на улице?» Таким образом пользователи сети постепенно осознали, что перед ними фейки.
Бренды, которые приглашают на работу девушек разной комплекции, поступают правильно. Стандартная «модель человека» для интернет-магазина имеет рост 178 сантиметров и 42-й размер одежды. Из-за этого совершенно обычные женщины ростом 165 сантиметров, которые носят 46-й размер, не понимают, как та или иная вещь будет на них сидеть. Но как только они видят ее на обычных телах, продажи магазина растут.
Суть не в размере, а в том, как ты себя презентуешь: прическа, макияж, стиль. Если у женщины размер «плюс» и она выглядит ухоженной, то выделяться и получать комплименты ей в десятки раз проще.
Я не собираюсь худеть, поскольку в начале нулевых спорт подавался под соусом здоровья, сейчас же все поняли, что фанатизм в этой сфере грозит травмами, убитыми суставами, проблемами с эндокринной системой и расстройством пищевого поведения. Моя задача — быть здоровой, а не идеальной. Мое тело должно функционировать так, как нужно, а красивый силуэт я создам с помощью одежды.