Манфред Гнедингер поселился на побережье Испании в 25 лет, пытаясь скрыться от неудач, преследовавших его в родной Германии. Пережив несчастную любовь и смерть близкого человека, он ушел от людей и больше тридцати лет в одиночестве ваял удивительные скульптуры. «Лента.ру» рассказывает историю самого известного затворника Галисии, которого теперь считают гениальным художником.
30 октября 2002 года из Санкт-Петербурга вышел нагруженный мазутом танкер «Престиж», зафрахтованный швейцарской компанией Crown Resources AG. 13 ноября судно попало в сильнейший шторм у берегов Испании. В борту образовалась 35-метровая трещина, из которой каждый день вытекало около тысячи тонн мазута.
Испания запретила судну заходить в свои порты, а Португалия и вовсе закрыла для него территориальные воды. «Престиж» пытались отбуксировать дальше в океан, но 19 ноября он раскололся надвое и затонул в 210 километрах от берегов Галисии. В воде оказалось около 60 тысяч тонн топлива.
Гнедингер больше 30 лет превращал побережье в своеобразный музей под открытым небом, посмотреть на который приезжали паломники со всего мира. Крушение танкера погубило труд всей его жизни. Разноцветные изваяния покрыла толстая нефтяная пленка, кругом валялись погибшие рыбы, морские животные и птицы.
Фотограф Хосе Мануэль Казаль сфотографировал Гнедингера в то страшное утро. Позже эти снимки сравнивали с картиной Эдварда Мунка «Крик» — настолько художник был убит горем.
Гнедингер поселился в Испании 40 годами ранее. Молодой человек пришел в галисийский городок Камелье в галисийском муниципалитете Камариньяс в 1962 году. Именно пришел, а не приехал на попутке или автобусе. Осмотрелся и отправился знакомиться с местными жителями.
Сразу же выяснилось, что он почти не знает испанского, не говоря уже о галисийском языке, который предпочитают местные жители. Он говорил исключительно по-немецки. На его удачу, в городке жила немка Евгения Хейм Хайнц: она и ее муж Хосе Банья держали пекарню.
Женщина побеседовала с земляком и выяснила, что он путешествует по Европе и вместе с другом прошел пешком всю Францию. Потом его спутник решил завершить путешествие, а Гнедингер двинулся дальше. Ему очень понравились галисийские пейзажи, и он решил обосноваться в этих краях.
Евгения быстро подружилась с путешественником. Он снял у нее коттедж, начал учить испанский язык и скоро стал своим человеком в Камелье. Гнедингер увлекался живописью, а свои картины, на которых были изображены виды галисийского побережья, посылал на выставки-продажи. Это приносило ему небольшой, но стабильный доход.
Новый житель городка оставался загадкой для соседей. Никто не знал точно, что заставило Гнедингера покинуть родину и поселиться в Испании. При этом он никому не доставлял неприятностей, всегда был хорошо одет, чисто выбрит, а по выходным вместе со всеми ходил в церковь.
По воспоминаниям жителей Камелье, Гнедингер был добрым и общительным человеком. В городке его звали просто Человек, или Немец. Видимо, имя Манфред Гнедингер казалось галисийцам слишком сложным. Несколько лет пришелец прожил в Камелье, работая над картинами. За это время он практически стал членом семьи Евгении Хейм Хайнц и только ей кое-что рассказывал о себе. Выяснилось, что он родился в городе Радольфцелль в 1936 году.
Никаким отшельником в первые годы жизни на галисийском побережье Гнедингер не был и вел себя вполне нормально, если не считать того, что он не любил говорить о своем прошлом. Все изменилось, когда в конце 1960-х годов он встретил свою единственную любовь.
Гнедингер познакомился с молодой учительницей английского языка, которая очень хотела выучить еще и немецкий и искала репетитора. Он вызвался помочь, и очень скоро учеба переросла в дружбу.
Но когда Гнедингер открыто признался в своих чувствах, он получил отказ. Оказалось, что его избранница уже обручена с неким человеком, занимающимся морскими перевозками, и собирается уехать из Галисии.
Этот момент полностью перевернул жизнь молодого художника. «Он стал вести себя как сбившийся с курса корабль», — вспоминал один из немногих приятелей Гнедингера, поэт Лауреано Позе.
После отказа возлюбленной Гнедингер начал меняться на глазах. Коттедж, который он снимал у пекарей, быстро превратился в свалку, где вперемешку валялись картины, мольберты и книги. Кроме того, он начал носить в дом камни, водоросли и куски дерева, вынесенные на берег.
Все это вызвало справедливый гнев у хозяев. Какое-то время Евгении Хейм Хайнц удавалось договариваться с обезумевшим художником, но вскоре она умерла.
После смерти Евгении ее семья отказала ему в продлении аренды. Гнедингер не оказался на улице только благодаря знакомым из деревни.
С их помощью художник за небольшие деньги купил маленький участок на берегу и построил там крошечный домик. Вскоре он станет местом его добровольного заточения.
И не только заточения. Несчастная любовь пробудила в Гнедингере творческие силы, которые позже прославят и его, и Камариньяс.
Немец почти полностью вычеркнул себя из жизни Камариньяса. Он изменился до неузнаваемости, полностью отказался от прошлых увлечений, отпустил бороду, забросил одежду и носил только набедренную повязку.
Гнедингер стал вегетарианцем и из животной пищи признавал только устриц, которых сам собирал на берегу. Местные жители пытались подкармливать его, но художник брал у них только овощи, фрукты и хлеб, а от любых приготовленных блюд отказывался.
Гнедингер забросил живопись и полностью сосредоточился на скульптуре. Его мастерская располагалась под открытым небом, а изваяния создавались из песка, ракушек, камней, дерева и мусора, найденного на берегу.
Скульптуры Гнедингера напоминали фантастические здания и причудливые башни, которые он раскрашивал в яркие цвета. Позже искусствоведы сравнивали их с работами легендарного Антонио Гауди. По их мнению, они служили своеобразным продолжением пейзажей Галисии, идеально вписываясь в природные формы побережья.
Кроме искусства, Гнедингера волновала только защита природы. Он долгие годы боролся с местными властями, затеявшими строительство волнореза недалеко от его хижины. «Его ветряными мельницами были бульдозеры», — рассказывала Кармен Эрмо, написавшая книгу о Гнедингере. По ее словам, художника беспокоила бетонная пыль, которая попадала в его музей со стройки.
К концу 1970-х годов молва о человеке из Камариньяса распространилась за пределы Галисии. О его скульптурах узнали художественные критики и высоко их оценили. В городок стали приезжать журналисты, которые увлеченно фотографировали работы «безумного отшельника».
По правде говоря, он был не таким уж безумным. С соседями художник был неизменно дружелюбен и разрешал детям играть в лабиринтах своего музея. Соседка Гнедингера Луна говорила, что вместе с друзьями провела все детство, бегая среди удивительных работ художника.
Когда приезжали туристы, Гнедингер пускал их на территорию своей мастерской и брал с них по несколько песет.
Катастрофа, случившаяся после крушения танкера «Престиж», повергла Гнедингера в отчаяние. Работа, которой он занимался больше 30 лет, была погублена, а его любимый берег и природа были, как ему казалось, изуродованы навсегда. Сначала художник пытался помочь волонтерам ликвидировать загрязнения, но через несколько дней закрылся в своей хижине.
28 декабря 2002 года Манфреда Гнедингера нашли мертвым. Письма, которые принес почтальон, два дня провисели в пакете у двери его дома нетронутыми, и местные решили проверить, в чем дело. Немец лежал на полу среди рисунков, бумаг и незаконченных элементов своих скульптур.
Смерть 66-летнего художника-затворника наступила от естественных причин. Как считали знакомые, Манфред просто «отказался жить», настолько велико было его потрясение от экологической катастрофы и уничтожения его ярких цветных скульптур.
Местный доктор пояснил, что за два года до смерти Гнедингер сильно повредил ногу. С тех пор ему требовалось регулярно принимать лекарства против образования тромбов. Но после крушения «Престижа» он перестал это делать. Судя по всему, художника убил именно оторвавшийся тромб.
Печальная история Манфреда Гнедингера стала еще более трагичной, когда знакомые и представители властей стали разбирать вещи покойного.
В тайнике под полом его дома обнаружилось множество документов, писем и записных книжек.
Выяснилось, что Гнедингер был младшим из семи детей в довольно состоятельной семье. Как рассказал позже его брат Эвальд, их мать умерла, когда они были маленькими, а женщина, на которой после этого женился их отец, оказалась классической злой мачехой из сказки. Манфред терпеть не мог строгие порядки, часто убегал в лес с книжкой и читал, вместо того чтобы выполнять работу по дому.
Позже он выучился на кондитера. Судя по фотографиям, уже тогда он пытался сделать свои торты оригинальными: они напоминали башни, которые он позже будет строить на берегу в Галисии. Однако это дело Манфреду быстро надоело, и он пошел работать в больницу для детей-инвалидов. На заработанные деньги будущий художник объехал всю Италию, где его больше всего интересовали искусство и архитектура.
В пешее путешествие, которое привело его в Камариньяс, он отправился, потому что у него не складывались отношения с родными. В одной из записей он упоминает, как родители сказали ему: «Такой человек, как ты, должен жить один». Среди бумаг нашлось и разрешение на заключение брака от одного из швейцарских загсов, присланное в том самом 1969 году, когда случился его роман с молодой учительницей.
После этой истории художник погрузился в изучение современного искусства и экологии. В его доме нашли множество журналов и книг, которые он выписывал, чтобы быть в курсе последних событий творческого мира.
В 2008 году администрация Камариньяса озаботилась увековечением памяти Манфреда Гнедингера. В конце концов, он был единственной знаменитостью, жившей в округе, а его скульптуры специалисты со временем оценили. Иногда художника даже называли непризнанным гением, а судьбу его сравнивали с судьбой Винсента Ван Гога.
В 2017 году на том самом месте, где жил и умер Манфред, открылся «Музей Человека из Камариньяса». Сохранившиеся работы восстановили, а некоторые воссоздали по фотографиям. В городе ему поставили памятник, об отшельнике снимают документальные фильмы и регулярно устраивают в его честь мероприятия.
При жизни Гнедингер лишился всех близких людей. Сначала умерла мать будущего художника, потом — заменившая ее Евгения Хейм Хайнц, а любимая предпочла ему другого. И только порвав с обществом, он нашел свое призвание.