Война — это череда ошибок с обеих сторон. Все зависит от предугадывания ударов противника, знания местности, обученности своих и чужих войск, материального обеспечения и морального духа частей. Выигрывает тот, кто делает чуть меньше просчетов. Ярким примером этого служит грандиозная многомесячная битва за Кавказ 1942-1943 годов, в которой боевые действия велись в степях, горах, на море и в городах. Какие ошибки допустил Гитлер при наступлении на юг СССР? Почему Ставка Верховного главнокомандования была недовольна действиями советских войск? По какой причине фельдмаршал Эрих фон Манштейн был удивлен решением фюрера? Из-за чего отстранили от командования маршала Семена Буденного? Что позволило Красной армии выдержать натиск вермахта и победить? «Лента.ру» вспоминает ход событий.
В 8 часов утра 9 октября 1943 года командующий 56-й армией РККА генерал Андрей Гречко доложил военному совету Северо-Кавказского фронта о том, что советские войска прорвали последний немецкий рубеж и вышли к берегам Керченского пролива. Он отметил, что высаженный накануне на косу Тузлу десант морской пехоты освободил данный район, при этом основная часть германского гарнизона была уничтожена.
Будущий министр обороны Советского Союза констатировал: «Таманский полуостров к 7.00 9 октября 1943 года полностью очищен от немецких оккупантов».
В этот же день командующий Северо-Кавказским фронтом генерал Иван Петров подвел итоги сражения в специальном приказе, в котором говорилось:
С одной стороны, Красной армии не удалось уничтожить 17-ю немецкую армию, которая эвакуировалась с Таманского полуострова через Керченский пролив. С другой, победа позволила серьезно укрепить южный фланг советско-германского фронта, потери Третьего рейха и его союзников составили более 280 тысяч солдат и офицеров. Также были полностью возвращены громадные территории, в том числе важнейшие нефтяные (Майкоп) и сельскохозяйственные (Кубань) районы страны.
Особенностью сражения стала невозможность для РККА разменивать время на территорию: советские войска непродолжительное время отступали на значительное расстояние только в начальный период боев. Как и в Сталинградской и Курской битвах, Красная армия, выдержав натиск противника и накопив силы, перешла в наступление.
К осени 1943-го инициатива перешла к СССР, и Третий рейх навсегда потерял возможность вести на Восточном фронте наступательную войну.
Впрочем, начиналось все довольно драматично для РККА.
Летом 1942 года в ходе операции Fall Blau («Синий вариант) вермахт перешел в активное наступление на южном участке советско-германского фронта. Основной целью летней кампании был захват нефтяных месторождений Баку и Северного Кавказа.
Германия тем самым надеялась не только обеспечить себя дополнительными источниками горючего, но и лишить таковых врага. Накануне войны, в 1940 году, бакинские нефтяные месторождения дали свыше 71 процента, а майкопские и грозненские — более 24 процентов от общей добычи нефти в Советском Союзе.
Захват кавказских нефтепромыслов нанес бы СССР сильнейший удар, ставя под вопрос возможность Красной армии продолжать дальше боевые действия. Эту задачу поручили группе армий «А» (из состава группы армий «Юг») под командованием фельдмаршала Вильгельма Листа.
На вспомогательном направлении наступали войска генерала Максимилиана фон Вейхса. Его группа армий «Б» должна была выйти к Волге, чтобы перерезать важнейшую транспортную артерию СССР и захватить Сталинград, являвшийся крупным промышленным городом. Советские войска с тяжелыми боями отходили на восток и юго-восток. 24 июля 1942 года ими был оставлен Ростов-на-Дону — ворота на Северный Кавказ.
Тем самым он заложил фундамент будущего поражения и на Кавказе, и под Сталинградом.
В распоряжении войск двух германских групп имелась лишь одна железнодорожная магистраль. Она проходила через Донбасс и не отличалась большой пропускной мощностью. В итоге, у немцев регулярно возникали перебои со снабжением боеприпасами и горючим.
После доклада у фюрера начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Франц Гальдер 23 июля 1942 года записал в личный дневник: «Всегда наблюдавшаяся недооценка возможностей противника принимает постепенно гротескные формы и становится опасной. Все это выше человеческих сил. О серьезной работе теперь не может быть и речи. Болезненная реакция на различные случайные впечатления и полное нежелание правильно оценить работу руководящего аппарата — вот что характерно для теперешнего так называемого руководства».
Еще одним шагом к грядущей катастрофе стало решение Берлина использовать освободившуюся после Крымской кампании 11-ю армию фельдмаршала Эриха фон Манштейна под Ленинградом.
В своих мемуарах Манштейн размышлял:
Тяжелое впечатление на него также произвел стиль общения верховного главнокомандующего с начальником Генерального штаба сухопутных войск: «В нетактичной форме Гитлер подверг сомнению право начальника Генерального штаба высказывать подобные суждения относительно его мнения. Он, Гитлер, де может судить обо всем этом гораздо лучше, так как он в Первую мировую войну сражался в качестве пехотинца на фронте, в то время как генерал Гальдер не был там. Вся сцена была настолько недостойной, что я демонстративно отошел от стола с картами и вернулся с докладом лишь по требованию Гитлера, после того как он успокоился».
Ситуация стала выходить из-под контроля почти сразу же. Возрастающее сопротивление Красной армии на второстепенном сталинградском направлении заставило германское руководство уже 29 июля перебросить из группы армий «А» 4-ю танковую армию генерала Германа Гота, оставив на месте лишь 40-й танковый корпус. Туда же были направлены основные силы немецкой авиации, сосредоточенные на южном участке советско-германского фронта.
Сталинградская мясорубка начала втягивать в себя не только новые части, но и требовать приоритета в доставке горючего в ущерб соединениям, наступающим на северокавказском направлении.
Тем не менее группа армий «А», в которой имелась 1-я танковая армия генерала Эвальда фон Клейста, была сильнее, чем войска Северо-Кавказского фронта маршала Семена Буденного, где имелись лишь отдельные танковые бригады и батальоны.
Наступление немцев развивалось стремительно: 3 августа они взяли Ворошиловск (ныне Ставрополь), 7 августа ими был захвачен Армавир, 10 августа — Майкоп, 12 августа пали Краснодар и Элиста.
Если для германского командования майкопское нефтяное месторождение было серьезным успехом по пути к бакинской нефти, то для советского куда важнее было избежать крупных окружений. 10 августа Ставка Верховного главнокомандования указала Буденному: «Самым основным и опасным для Северо-Кавказского фронта и Черноморского побережья в данный момент является направление от Майкопа на Туапсе».
Однако, вопреки предположениям Москвы, на туапсинском направлении наступала 17-я армия генерала Рихарда Руоффа, а главный таран группы армий «А», 1-я танковая армия Клейста устремилась юго-восточнее, двигаясь к Моздоку и Грозному, чтобы прорваться к основной цели кампании — кавказской и закавказской нефти.
В распоряжении Буденного не было достаточных резервов, за счет которых можно было бы усиливать войска переднего края на наиболее опасных участках тысячекилометрового фронта.
Кроме того, оборона на перевалах Главного Кавказского хребта была слабо оборудована в инженерном отношении: к 1 августа 1942 года во фронтовом подчинении имелся лишь один инженерно-строительный батальон и один парк машин. В дивизиях насчитывалось около 15 саперных батальонов, что было явно недостаточно: для установки заграждений и мин перевалы требовали не менее 46 саперных батальонов.
Не хватало и личного состава для действий в высокогорье. На перевалах Главного Кавказского хребта завязались ожесточенные бои. Против советских частей действовали солдаты 49-го горно-пехотного корпуса генерала Рудольфа Конрада, которые комплектовались опытными альпинистами и жителями горных районов Германии и Австрии.
У красноармейцев не было такой основательной подготовки к действиям в непривычных условиях, как у противника. Участник боев на Кавказе, один из опытнейших советских альпинистов Александр Гусев отмечал, что предвоенная подготовка в РККА в основном сводилась к тренировке в несложных предгорных районах.
В своих воспоминаниях он писал: «Чтобы добиться успеха, необходимо владеть горными лыжами, уметь ходить на снегоступах. Ни того, ни другого в горных соединениях не было. Мы, альпинисты, еще до войны не раз обращались в управление горной, лыжной и физической подготовки Красной армии с предложением использовать наш опыт для горной подготовки войск. Но нередко слышали в ответ: "Нам на Эльбрусах не воевать"».
20 августа Ставка потребовала немедленного усиления обороны Главного Кавказского хребта. В директиве говорилось:
21 августа группа немецких егерей под командованием капитана Хайнца Грота, который до войны дважды бывал в этих местах, под камеры фото и кинорепортеров водрузила нацистские флаги на высшей точке Кавказа — горе Эльбрус (высота 5642 метра). Надо отметить, что именно Гусеву во главе группы из 20 военных альпинистов пришлось зимой 1943-го в сложнейших погодных условиях снимать вражеские знамена и водружать советские стяги.
23 августа в Сухуми в качестве члена Государственного комитета обороны СССР прибыл Лаврентий Берия, который добился снятия с должности командующего 46-й армией генерала Василия Сергацкова и замены его на генерала Константина Леселидзе.
Во главе с новым командующим войска 46-й армии на ряде перевалов контратаковали неприятеля.
25 августа пал Моздок, 31 августа была захвачена Анапа. При этом подразделения советской морской пехоты на Таманском полуострове оказались отрезанными от основных частей, и их пришлось морем эвакуировать в Геленджик.
1 сентября немцы начали переправлять из Крыма на Таманский полуостров свои соединения. В этот же день войска Северо-Кавказского фронта в качестве Черноморской группы были переданы в состав Закавказского фронта генерала Ивана Тюленева. Сам же Буденный был отозван в распоряжение наркома обороны — маршалу не простили прорыв немецких частей через горные перевалы.
Впрочем, для отлично экипированных и подготовленных егерей бои в высокогорье не стали легкой прогулкой.
Командир 1-й горной германской дивизии генерал Хуберт Ланц хорошо запомнил те дни: «В начале сентября 1-я горная дивизия находится на высокогорном фронте, шириной своей охватывающем 80 километров, в наступлении и обороне. Неповторяемы события тех недель в скалах на льду. До середины сентября усиливается вражеский натиск на север. Каждому благоразумному становится ясно, что наша высотная точка пройдена. Сил не хватает. Прорыв через Главный Кавказский хребет должен быть остановлен».
Пока Клейст пробивался к Моздоку, форсировав Терек и захватив на южном берегу небольшой плацдарм, Руофф направил основные усилия на захват Новороссийска — крупного порта на Черноморском побережье. 7 сентября к городу прорвалась 9-я пехотная дивизия вермахта.
Завязались городские бои, по своей ожесточенности не уступавшие сталинградским. Их центром стал цементный завод «Пролетарий», где противники сходились врукопашную в цехах и даже на отдельных площадках.
К 10 сентября частям Красной армии пришлось оставить большую часть Новороссийска, удержав за собой цементный завод «Октябрь» и восточный берег Цемесской бухты, что не позволило немцам использовать Новороссийск в качестве порта. Защитникам также удалось не допустить выхода вермахта на Туапсинское шоссе.
За прорыв к городу командующий 47-й армией и одновременно начальник войск Новороссийского оборонительного района генерал Григорий Котов был снят с должности и заменен генералом Андреем Гречко.
Последний вспоминал:
Тем не менее в сентябре 1942 года общая ситуация на Кавказе стала постепенно улучшаться в пользу советских войск: Сталинградская битва требовала все новых резервов, которые германское командование вынуждено было брать, в том числе и у группы армий «А», тем самым ослабляя ее. В частности, была изъята 3-я румынская армия, которая была переброшена для прикрытия флангов группы армий «Б».
К тому же подчиненные Листа были вынуждены действовать на весьма разбросанных друг от друга операционных направлениях — от побережья Черного моря до горных перевалов, что дробило силы наступавших и снижало их боевую мощь.
Сам же фельдмаршал за недостаточный темп продвижения 10 сентября был снят с поста Гитлером, который, не видя достойных кандидатов, временно возложил эту должность на себя. Гальдер за критику методов нового командующего группой армий «А» 24 сентября перестал быть начальником Генерального штаба сухопутных войск.
В тот день генерал записал: «После дневного доклада — отставка, переданная фюрером (мои нервы истощены, да и он свои поистрепал; мы должны расстаться; необходимость воспитания личного состава Генерального штаба в духе фанатической преданности идее; решимость настойчиво проводить свои решения также и в сухопутных войсках)».
Не имея возможности наступать сразу на всех направлениях, командование группы армий «А» решило нанести последовательные удары сначала на туапсинском, а затем орджоникидзевском направлениях.
25 сентября 17-я германская армия начала наступление на Туапсе. К 30 сентября положение защитников города стало угрожающим. В ответ Ставка приказала нанести ряд контрударов по немецким и румынским войскам, которые были остановлены 9 октября. 14 октября солдаты Руоффа снова возобновили наступление. И вновь соединения РККА перешли в контратаки, заставив врага прекратить свое движение.
Действия противников напоминали качели: подтянув резервы, в середине ноября 17-й армии удалось на восемь километров вклиниться в оборону 18-й армии РККА, но 26 ноября советские войска при поддержке 5-й воздушной армии и Черноморского флота перешли в наступление, разгромив к 17 декабря группировку противника. После этого на фронте Черноморской группы войск немцы перешли к обороне.
25 октября в наступление двинулась 1-я танковая армия. Клейст умело использовал то, что главные силы советских войск находились на орджоникидзевском и грозненском направлениях, а на нальчикском направлении оборонялась слабая 37-я армия генерала Петра Козлова, которая не имела ни танковых частей, ни свежих резервов.
В итоге 27 октября Нальчик был захвачен немецко-румынскими войсками, а части 37-й армии, окруженные в районе города Баксана, отошли в Баксанское ущелье.
Но расчет врага на уничтожение прижатых к горам советских войск не оправдался. Бойцы и командиры в условиях поздней осени совершили сложнейший переход через покрытый снегом высокогорный перевал Донгуз-Орунбаши и к 16 ноября вышли на южные склоны Главного Кавказского хребта, соединившись с частями Красной армии в Сванетии.
1 ноября германская авиация нанесла удар по Орджоникидзе (ныне Владикавказ). На следующий день почти 100 немецких танков прорвали внешний обвод Орджоникидзевского оборонительного района. Было захвачено село Гизель, находящееся в восьми километрах к западу от города.
Завязались тяжелые бои, в которых существенную помощь своим наземным войскам оказывали летчики 4-й воздушной армии генерала Николая Науменко. Тюленев оперативно перебросил к Орджоникидзе с грозненского направления часть войск, и когда 3 и 4 ноября танкисты Клейста пытались расширить прорыв, то везде были отброшены с большими для себя потерями.
Советским войскам продвижение тоже давалось очень нелегко: 6 ноября, когда началось наступление войск Закавказского фронта, было подбито 32 танка и сожжено 29. Бои в районе Гизели продолжались до 12 ноября, когда немцы оставили село и, бросая технику (было захвачено 140 неисправных танков и более двух тысяч автомашин), начали отступать, оставив на поле боя трупы около пяти тысяч своих солдат и офицеров.
19 ноября началась операция «Уран», в ходе которой советские Юго-Западный, Сталинградский и Донской фронты окружили в Сталинграде 6-ю германскую армию генерала Фридриха Паулюса. После того как провалилась проводимая Манштейном операция Wintergewitter («Зимняя буря») по деблокированию окруженных, к началу 1943 года стратегическая инициатива перешла к Красной армии.
Соединения немцев на Северном Кавказе, чьи коммуникации оказались под ударом, попали в своего рода мышеловку. Понимая это, Гитлер разрешил командованию группы армий «А» начать отход с условием, что это не превратится в повальное бегство. 1 января 1943 года 1-я танковая армия вермахта начала отводить свои основные силы за реку Кума на хорошо оборудованные оборонительные рубежи. Советские войска перешли к преследованию отступающего врага.
2 января был освобожден Кизляр, а 3 января — Моздок. Наступление продолжалось, однако войска Закавказского фронта, не имеющие опыта наступательных действий, продвигались вперед недостаточно решительно и тем самым давали противнику фору во времени. Это вело в свою очередь к потере управления войсками.
8 января Сталин раздраженно выговаривал Тюленеву:
В другой телеграмме Ставка отмечала: «Ваши планы предвзято оценивают противника, не преследуют цели окружения и уничтожения его южной группировки, а построены на оборонческий лад и направлены на выталкивание противника из предгорий Кавказа, а не на пленение или истребление его».
Невысокий темп продвижения советских войск объяснялся и сложностью боевых действий в высокогорье в условиях зимы. Тем не менее части 49-го горно-пехотного корпуса отступили с кавказских перевалов, бросая все тяжелое вооружение, в том числе и артиллерию.
Были освобождены Минеральные Воды, Пятигорск и Кисловодск. 21 января немцы были выбиты из Ставрополя, которому вернули прежнее название незадолго до вступления советских войск. 23 января под контроль РККА перешел Армавир, 29 января — Майкоп.
30 января на основе Северной группы войск Закавказского фронта был создан Северо-Кавказский фронт под командованием генерала Ивана Масленникова. Войскам же Тюленева поручалось контролировать границу с Турцией.
Сталинградский фронт был переименован в Южный и под руководством генерала Родиона Малиновского освободил 22 января Сальск, а в ночь на 14 февраля — Ростов-на-Дону. Однако немцам здесь удалось избежать окружения, и они отступили на заранее укрепленные позиции по реке Миус, где фронт стабилизировался.
Потеряв возможность отвести с Кавказа свои войска через Ростов-на-Дону, немецкое командование сосредоточило основные усилия на удержании Кубани и Таманского полуострова. Завязались новые бои по овладению Новороссийском.
Для содействия своим сухопутным силам было решено с помощью Черноморского флота высадить близ города два морских десанта: основной у Южной Озерейки и демонстративный — в районе предместья Новороссийска — Станички. В ночь на 4 февраля началась высадка десантов в намеченных районах. Однако из-за сильного шторма высадка главного десанта оказалась сорванной.
Клочок территории, который насчитывал до четырех километров по фронту и до двух с половиной в глубину, получил название Малая земля.
Сложилась патовая ситуация: с крохотного плацдарма, который насквозь простреливался, невозможно было наступать, но и ликвидировать его немцам так и не удалось. Его героическая оборона продолжалась 225 суток, при этом боеприпасы, продовольствие и новые части доставлялись на Малую землю только по морю и только в темное время суток.
Будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС, начальник политотдела 18-й армии полковник Леонид Брежнев сорок раз бывал на плацдарме.
17 апреля 1943 года он запомнил на всю жизнь:
О том, что творилось на Малой земле, в своем фронтовом дневнике написала девушка-боец Мария Педенко, впоследствии погибшая: «Вылезешь из подземелья поглядеть на белый свет, и сердце радуется. Так хочется жить. А вокруг поля вспаханы жестокой машиной войны. Всюду развалины домов и пятна порыжевшей крови на изуродованной, искромсанной земле. Не успеешь налюбоваться солнцем, как уже слышишь: "Воздух!" И ты снова проваливаешься в свою пещеру, где обдает сыростью лицо, где в копоти гильзовых ламп еле узнаешь своих друзей».
12 февраля войска Северо-Кавказского фронта очистили от нацистов столицу Кубани Краснодар, продолжая наступать дальше.
К весне 1943 года движение советских войск на Таманском полуострове уткнулось в немецкую линию обороны. Она именовалась Gotenkopf («Голова Гота»), или Голубой линией, чья общая протяженность достигала 113 километров. С юга на север она проходила от Новороссийска до Азовского моря, имея в центре подготовленные к круговой обороне крупные узлы сопротивления в виде станиц Нижнебаканской, Крымской и Киевской.
Ширина главной линии доходила до шести километров, а за ней находились хорошо укрепленные рубежи, состоящие из опорных пунктов. Они были густо усеяны дотами и дзотами, орудийными и пулеметными площадками.
Между собой узлы обороны связывались развитой системой траншей, прикрытых несколькими рядами колючей проволоки и минными полями.
4 апреля 1943 года войска Северо-Кавказского фронта перешли в наступление, стараясь пробить дыры в неприятельской обороне. Ожесточенные бои кипели и в воздухе: с обеих сторон в них принимали участие лучшие летчики.
Трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин вспоминал:
4 мая в результате шестисуточных боев была освобождена станица Крымская, однако дальнейшее продвижение давалось РККА колоссальными усилиями. 13 мая Масленников был заменен генералом Иваном Петровым. 26 мая началось новое наступление 37-й и 56-й армий, которое было приостановлено 30 мая и вновь возобновлено 2 июня.
Однако и на этот раз прорвать Голубую линию не удалось, и с разрешения Москвы Петров приказал войскам перейти к обороне на достигнутых рубежах. Дальнейшие попытки наступать также не привели к желаемому успеху.
Анализируя случившееся, начальник штаба инженерных войск Северо-Кавказского фронта генерал Борис Баданин писал:
После разгрома вермахта на Курской дуге и окончательного перехода стратегической инициативы в руки РККА Берлину стало очевидно, что группировка на Тамани обречена. 3 сентября 1943 года Гитлер отдал приказ об эвакуации войск через Керченский пролив в Крым.
9 сентября Северо-Кавказский фронт начал Новороссийско-Таманскую наступательную операцию. 18-я армия совместно с Черноморским флотом наносила удар по Новороссийску, 56-я и 9-я армии наступали южнее и севернее реки Кубани, двигаясь в сторону станиц Гладковской, Гостагаевской, Курчатовской и города Темрюка.
Несмотря на то что части 17-й германской армии постепенно грузились на суда, ее войска оказывали ожесточеннейшее сопротивление на всех участках. Крайне сложно проходила Новороссийская десантная операция, в которой советские катера под ураганным огнем высаживали в Цемесской бухте морскую пехоту.
Со стороны цементного завода «Октябрь» и Малой земли десант поддерживали советские части, но прорвать оборону немцев не удавалось. Обе стороны вводили в город все новые резервы.
Начальник штаба Северо-Кавказского фронта генерал Иван Ласкин отмечал: «Вражеское командование начало проводить контратаки пехотой и танками, поддержанные мощным артогнем и ударами авиации, чтобы снова выйти на берег и не допустить высадки новых десантов. «Юнкерсы» с включенными сиренами пикировали и сериями сбрасывали бомбы. Наши летчики почти без перерыва летали над полем боя, бомбили и расстреливали вражеские силы. Шли воздушные бои».
По словам генерала, разведка своевременно не обнаружила новых быстро возведенных нацистами в городе и порту дотов, дававших оборонявшимся небывалую плотность огня и малоуязвимых даже к прямому попаданию снарядов. Не была заранее вскрыта и система трехъярусных огневых линий на горах, окаймляющих Новороссийск и господствующих над окружающей территорией.
Перелом в сражении за город произошел 15 сентября, когда западной и восточной группировкам 18-й армии удалось соединиться и под угрозой окружения вермахт стал выводить свои части. На следующий день Новороссийск был полностью очищен от вражеских войск, а 18-я армия начала обход Голубой линии с юга. 21 сентября была освобождена Анапа.
На центральном участке дивизиям 56-й армии удалось вклиниться в немецкие позиции и взять штурмом ряд мощных узлов сопротивления, в том числе и станицу Киевскую. Черноморский флот и Азовская военная флотилия для содействия своим сухопутным войскам высадили 25-28 сентября ряд морских десантов.
27 сентября войска 9-й армии ворвались в Темрюк и в ходе ночного боя очистили город от противника, который оставил на улицах до 350 трупов своих солдат. 3 октября была освобождена Тамань, 4 октября — станица Вышестеблиевская.
Бои не затихали ни на минуту. Андрей Гречко свидетельствовал:
В битве за Кавказ потери Красной армии составили 344 тысячи человек. Впоследствии медалью «За оборону Кавказа» было награждено около 870 тысяч — как тех, кто ходил в атаки, так и тех, кто принимал активное участие в строительстве оборонительных рубежей и укреплений, в том числе и на горных перевалах.