Уходящий 2022-й вернул нам не только концерты и фестивали, но также релизы именитых музыкантов и всевозможные камбэки героев прошлого. Индустрия, по всей видимости, оправилась после пандемии, а значит, наступило самое время для выпуска материала, записанного во времена простоя. Похоже, что многие артисты провели этот период продуктивно, поэтому прошедшие 12 месяцев запомнятся нам альбомами звезд вроде Кендрика Ламара, Розалии, Тейлор Свифт и Arctic Monkeys, а также многообещающими Little Sims и Sudan Archives. 15 самых интересных альбомов 2022 года — в рейтинге «Ленты.ру».
Как бы это ни было предсказуемо, но Mr. Morale & The Big Steppers — действительно лучший хип-хоп-альбом года. Причем лучший в данном случае означает не самый громкий (привет прошлогоднему Donda), а, скорее, впечатляюще детализированный — настолько, что, похоже, единственной претензией к нему может быть лишь чрезмерная откровенность Ламара. В своем пятом и первом с 2017 года полноформатном релизе артист действительно выплескивает многое, из-за чего Mr. Morale & The Big Steppers часто сравнивают с сеансом психотерапии. Аналогия очевидная, но не то чтобы точная. Во-первых, список затронутых в альбоме тем и болевых точек не уместится ни в одну сессию, а во-вторых, прозрения и откровения тут наступают не у одного музыканта — слушателям тоже перепадает немало пищи для размышлений. От лицемерия общества и токсичной маскулинности до проблем афроамериканского комьюнити и религии — про все это Ламар рассказывает прямо, порывисто и громко, слегка поучая аудиторию и каясь перед самим собой. И неважно, бегут ли за его голосом элегантные фортепианные аранжировки или беспокойные барабаны (в альбоме есть и то и другое), тексты Кендрика по-прежнему затягивают не хуже хорошей книги.
В 2022-м Розалия столь мощно и упорно тизерила свой новый альбом, что Motomami заранее вызывал легкое раздражение — и мысли, что шум вокруг него наверняка окажется неоправданным. В итоге неоправданными оказались сомнения в мастерстве испанской звезды, сумевшей ворваться во все чарты и топ-списки года. И пускай Motomami — это только третья ее работа, Розалия уже разрешает себе дикие эксперименты вместо того, чтобы подстраиваться под ожидания фанатов. Хотя точнее будет сказать, что в какие прогнозы ни пускались бы преданные поклонники, все они оправдались: на свежем релизе уместилась бачата и реггетон, дерзость и лиричность, аллюзии на Патти Смит, Педро Альмодовара и Андрея Тарковского, а еще — Джеймс Блейк и The Weeknd. Тем не менее больше всего удивляет не этот пестрый букет, а то, что почти каждый трек умудряется застать слушателя врасплох: везде таится сюрприз, внезапный поворот, выскочившее из ниоткуда искажение или танцевальная нота. Не будем анализировать, что все это говорит о пути Розалии — в треке SAOKO она уже все сказала сама:
Yo soy muy mía, yo me transformo («Я очень остаюсь собой, я очень трансформируюсь»).
Уже второй альбом подряд герои британской инди-сцены раздражают фанатов своей непредсказуемостью и глянцевостью. Пока от них ждут бунтарской энергетики, они тем временем выдают эстетские клипы, элегантные джазовые аранжировки и настолько витиеватые тексты, что порой закрадываются сомнения в том, понимает ли их сам фронтмен Алекс Тернер. Ему же, похоже, совершенно все равно, если кто-то не справляется с трактовкой новых песен — в The Car музыкант не особо пытается кому-то угодить, а, скорее, признает личный кризис и слегка подкалывает тех, кто все еще видит в нем молодого пацана из бара. На самом же деле на седьмом альбоме AM от того парня не осталось почти ничего: теперь перед нами погрустневший музыкант, которому нравится выстраивать кинематографичные вселенные, ностальгировать по прошлому и носить вельветовые костюмы. И наблюдать за этими трансформациями чертовски интересно, потому что какими бы смягченными и лаунжевыми ни казались свежие треки Arctic Monkeys, в стагнации шеффилдских рокеров точно не упрекнуть.
Сейчас многие вспоминают времена всеобщих карантинов если не с ностальгией, то как минимум с теплотой — и калифорнийская исполнительница Бритни Паркс тут не исключение. Изолировавшись в студии, артистка записала свой второй релиз Natural Brown Prom Queen, в полной мере отражающий богатый список ее скиллов и источников вдохновения. Если описывать пластинку коротко, то можно было бы обойтись чем-то вроде словосочетания «фриковатый R&B», но для полной картины все эти веяния стоит упомянуть. Тем более что их список довольно длинный: тут и сотрудничество с хип-хоп-лейблом Stones Throw, и тянущееся с детства увлечение игрой на скрипке, и любовь к экспериментальному клубу Low End Theory, и эротичный саунд, из-за которого ее сравнивают с Донной Саммер и Джанет Джексон. Правда, в 2022-м одним лишь стилистическим разнообразием сложно удивить, и тут Sudan Archives достает еще один козырь — авантюрную лирику, в которой есть как дерзкий эмпауэрмент, так и уязвимость («Иногда я думаю, что если бы я была белой / Тогда я бы ходила на все вечеринки / Выиграла бы все "Грэмми", сделала бы мальчиков счастливыми»). Большую часть записи самомнение Паркс (пока что) опережает ее список заслуг, и певица явно намекает, что Соланж и Келеле скоро придется подвинуться — потому что скрипачка из гетто собирается занять свое место рядом с ними.
Издание Pitchfork окрестило британского продюсера Фреда Гибсона Эдом Шираном от хаус-музыки — то есть, по всей видимости, музыкантом искренним и при этом довольно примитивным. Спорить с обоими утверждениями сложно, но в случае с третьим полноформатным релизом артиста сочетание этих качеств будто бы и не кажется чем-то плохим. Actual Life 3 — действительно довольно простая запись, собранная преимущественно из голосовых сообщений друзей Гибсона и различных сэмплов. Она не удивляет и ни на что не претендует, но становится тем самым альбомом, который нужен всем нам в 2022-м году — теплым, честным и дружелюбным. Ну а для удовлетворения карьерных амбиций у Fred again.. всегда останется внушительный список коллабораторов от того самого Эда Ширана до FKA Twigs.
Мини-альбом «Гости без будущего», уже одним своим названием обещающий безрадостные и темные настроения, с одной стороны, вполне вписывается в стиль уроженки Казани Карины Моргуновой, а с другой — отдает каким-то особым чувством отчаяния, которого не было ни в одной из предыдущих работ исполнительницы. Звук здесь все такой же ностальгически старомодный, присыпанный синтезаторами и вполне танцевальный (не зря к музыке Стереополины часто приплетают словосочетание «грустный дэнс»), но за этой дискотекой 1980-х таится альбом с довольно острыми текстами. Безусловным и самым мрачным хайлатом в нем, конечно, оказывается вовремя вышедший фит с Лехой Никоновым «Тонкий лед» — с припевом «Я веду отсчет, перекошен рот / Это худший год, впереди — еще». Другие треки держат слушателя в не меньшем напряжении. Закрывает этот небольшой депрессивный эпизод кавер на панков «Банда четырех», который вполне мог стать романтичной балладой, однако из-за общей атмосферы альбома и манеры исполнения Стереополины превратился в суровый приговор: «Любовь — это власть одного над другим».
Коллаб продюсера Danger Mouse и рэпера Black Thought, приправленный щедрой порцией именитых гостей — тот случай, когда альбом записали в классику хип-хопа еще задолго до его премьеры, а сам релиз продемонстрировал продакшен настолько пышный и богатый, что насладиться Cheat Codes, похоже, смогли даже слушатели, далекие от рэпа. Придраться тут попросту не к чему — и это вполне ожидаемо. Как никак в биографии Danger Mouse значатся и Black Keys, и Red Hot Chili Peppers, и Нора Джонс, и список Esquire из 75 самых влиятельных людей XXI века. Что до таланта Black Thought, то про него говорит вся история группы The Roots. Разве что здесь его подсветили такие впечатляющие гости, как A$AP Rocky, Joey Bada$$, Raekwon и Майкл Киванука.
Безусловно, самая громкая поп-работа 2022 года — десятый альбом Тейлор Свифт Midnights. Потягаться с ним может разве что Renaissance Бейонсе, но, несмотря на то, что обе исполнительницы уже давно в статусе звезд мирового масштаба, сравнивать их совершенно не хочется. Тем более что достижения Mignights пока никому не догнать: альбом установил несколько рекордов, уже в первые сутки после выхода став самым популярным релизом на Spotify и оказавшись самой быстро продаваемой виниловой пластинкой в США. Помимо нехилой фан-базы Свифт такой фурор объясняется тем, что певица наконец совершила разворот от инди-фолка к лиричному попу, сохранив при этом трогательные, легко перекладываемые на собственный опыт тексты и неизменный образ простой девчонки. Почти каждый трек в Midnights оказался заявкой на прилипчивый хит, а отчасти однообразный продакшен авторства Джека Антоноффа придал релизу однородности. И пускай после этих 13 композиций остается впечатление, будто в наушниках доиграл саундтрек к приторной романтической комедии, стоит признать — такая музыка Свифт очень идет.
Последние 12 месяцев ознаменовались целым списком камбэков, но первый альбом Yeah Yeah Yeahs за девять лет на этом фоне кажется чем-то особенным: никаких попыток делать что-то кардинально новое или переписывать старые хиты — только драма, интенсивность звучания и харизма Карен О, возведенные в квадрат. Это все те же знакомые Yeah Yeah Yeahs, но с иным размахом и списком тем — от экологического кризиса до царящего в мире отчаяния. Синтезаторов по-прежнему хоть отбавляй, но где-то аранжировки можно спутать с Хансом Циммером — столько в них тяжести и тоски. Танцевальные мотивы тоже остались, однако теперь это уже не отвязные пляски молодости в прокуренной бетонной коробке, а что-то более надрывное и величественное. Очень хочется надеяться, что в будущем у Cool It Down появятся и альбомы-последователи, потому что перерождение Yeah Yeah Yeahs обязательно должно получить не менее яркое продолжение. Пока же ставим на бесконечный репит Lovebomb, Wolf и Burning.
Пластинка ¡Ay! станет приятным сюрпризом как для тех, кто следил за авангардной электронщицей Лукрецией Дальт все последние годы, так и для тех, кто и вовсе о ней не слышал. Первых удивит скачкообразный прогресс артистки, вторых — разнообразие звуков, уложенное в инопланетную концепцию. Тут действительно есть в чем покопаться: нарратив релиза строится вокруг внеземной сущности по имени Прета, которая прибывает на нашу планету и пытается познать весь спектр человеческих страстей и переживаний. Аранжировки и вовсе обманывают любые ожидания. Казалось бы, выбранная тематика должна увести Дальт в безжизненную электронику, однако в нее она вплетает чуть ли не целый оркестр, включая ударные, флейту и контрабас. И нет, в величественные оркестровые треки артистка тоже не уходит, потому что на этом ее арсенал не исчерпывается. В ¡Ay! колумбийская исполнительница обращается еще и к музыке корней — так к шаманским композициям и звенящим словно погремушка мелодиям добавляются элементы сальсы, меренге и джаза. Смесь получается диковинная и мало на что не похожая.
«Каста» чуть ли не с момента своего основания тяготела к прямолинейным трекам о том, что происходит здесь и сейчас, но казалось, что с постановкой диагнозов обществу всегда лучше справлялись другие хип-хоп-артисты (некоторые из которых оказались в списке иноагентов). Тем удивительнее, что самый злой и точно прописанный русскоязычный альбом года все же выпустил именно солист «Касты» Влади. В нем много негодования, личной боли и вопросов вроде «Что такое народ? / Что такое мы? Кто такие наши?», в ответ на которые депутат Госдумы Андрей Альшевских попросил проверить альбом прокуратуру, а создававший хиты с Чичериной Аким Апачев назвал Влади идеологическим врагом. Думается, что такая агрессивная реакция на «Длится февраль» говорит больше, чем любые рецензии.
Под конец года в топ лучших альбомов врывается лауреатка Mercury Prize — британская хип-хоп-артистка Little Simz, внезапно выпустившая новую пластинку без особой раскачки и бесконечных тизеров. Такая спешка, впрочем, никак не повлияла на качество — как и в случае с Sometimes I Might Be Introvert, работа оказалась отличной, а сама Little Simz сумела соблюсти редко дающийся рэперам баланс между дерзостью и ранимостью. Ее слегка ленивая манера читки одинаково хорошо легла как на тексты о проблемах в музыкальной индустрии, так и на размышления о ментальном здоровье. Местами все это даже сошлось в послания тем, кто хочет заработать на имени Little Simz, однако No Thank You — не столько укор врагам, сколько напоминание, что предательство — это чертовски больно (и здесь, видимо, сыграло роль расставание с давним менеджером). «Все здесь делают деньги на моем имени. Ирония в том, что я единственная, кому не платят», — говорит Little Simz и получает сравнения с последней пластинкой Кендрика Ламара. А это, надо признать, довольно лестно.
Для тех, кому вдруг умудрились наскучить такие инопланетные исполнительницы, как Grimes, Eartheather или, например, Arca, 2022 год приберег сингапурскую глитч-принцессу yeule. Познакомиться с ней поближе получается уже на первом треке ее второго альбома — композиции My Name Is Nat Cmiel, накидывающей рандомные факты об артистке: «Мне нравится мой кот Мисо», «Мне нравится наряжаться и не выходить на улицу» и так далее. После нее наступает уже более надрывный уровень откровенности с противоречащими друг другу желаниями быть любимой и умереть, множественными намеками на сложные отношения с телом, да и с внутренним миром тоже. Все это может показаться подростковым эмо-альбомом с фортепиано и акустикой, но самобытный подход yeule к склеиванию звуков, чередование тонкого вокала с режущим автотюном и, опять же, предельная откровенность превращают запись Glitch Princess в нечто большее. Релиз, в котором нежный поп перебивается пульсациями синтезаторов, оказывается безумно увлекателен с технической точки зрения и оборачивается глубоким погружением в чужой внутренний мир — во всех его противоречиях и оголенных эмоциях.
Поп-экстаз, хэппи-хардкор, эйсид с джазом и битое стекло — такая восхитительная свалка звуков обнаруживается на пластинке шотландского продюсера Хадсона Мохоука, выпустившего первый полноформатный релиз за восемь лет. В Cry Sugar он без глубокой рефлексии и морализаторства вдохновляется поздним капитализмом, но проявляет к явлению некую долю иронии —
потому что весь этот искаженный поп под крики «Свобода!» ощущается нелепым, непропорциональным, гиперболизированным и даже безвкусным. И, поверьте, Мохоук это прекрасно осознает. Ему лишь остается собрать воедино все эти кусочки и загадочным образом слепить из них что-то не то чтобы цельное, однако вполне завораживающее своей необъяснимой гармонией.
Несколько лет назад датский музыкант Мартин Шаке мастерски засэмплировал хиты Акулы, «Вируса» и «Тату», выпустив все это на питерском лейбле Kisloty. Стоит ли пояснять, что после такого жеста уважения в сторону русской попсы треки Schacke на какое-то время закрепились в плейлистах российских диджеев и тусовщиков. В 2022-м о нем, кажется, успели подзабыть — и зря. Техно-пионер продолжает выпускать интересную музыку — правда, без эксплуатации ностальгического попа, а с более ядовитым и искривленным саундом вроде того, что можно услышать на Apocalyptic Decadence. Это не бойкий танцевальный альбом, а грубоватый и декадентский EBM, который как нельзя кстати напоминает, что перед лицом апокалипсиса все сильнее хочется предаваться гедонизму.