К фейсконтролю трудно относиться однозначно — особенно тем, кто регулярно его не проходит. Одни считают это унизительным, другие и вовсе приравнивают к дискриминации. Еще несколько лет назад «фейсеры» ночных клубов буквально вершили судьбы: не пропустить в заведение могли даже звезду мирового масштаба, в то время как незнакомцу в стоптанных кедах для входа было достаточно всего лишь показать паспорт. Однако сегодня все изменилось. «Лента.ру» пообщалась с сотрудниками индустрии и выяснила, о чем думает фейсконтрольщик, отбирая публику на вечеринку, и как ему угодить, не наряжаясь в бренды.
«Не выйти фейсом» может как едва достигший совершеннолетия студент, так и голливудская звезда первой величины. А порой не везет даже солистам легендарных музыкальных групп. Так, в феврале 2016 года британского музыканта и одного из участников The Beatles Пола Маккартни развернули на входе в клуб The Argyle на афтерпати премии «Грэмми». Как оказалось, охранники просто не узнали легендарного лидера ливерпульской четверки.
В том же году в неловкую ситуацию попала актриса Эмбер Херд. Знаменитость решила отметить развод с Джонни Деппом и отправилась в стриптиз-бар SophistiCats в Мельбурне. С ней были две подруги — супермодель Кара Делевинь и кинозвезда Марго Робби. На входе в заведение селебрити повздорили с фейсконтрольщиком, который так и не догадался, кто перед ним стоит. В итоге девушкам пришлось покинуть очередь.
Несколько лет спустя секьюрити одного из нью-йоркских баров не впустили певицу Рианну, которая пришла отдохнуть в компании бойфренда, рэпера A$AP Rocky. Причина отказа была самой примитивной: знаменитость не предъявила документ, удостоверяющий личность.
Сегодня такие случаи — скорее исключение из правил и неплохой эксклюзив для прессы, как на Западе, так и в России. Но для гламурных 2000-х, когда московские клубы славились на весь мир громкими вечеринками, заоблачными депозитами и строгим фейсконтролем, они были вполне привычным явлением.
В нулевых проход в клуб «Дягилев» считался своего рода подтверждением статуса. Здесь были все: нефтяные магнаты, представители первой десятки Forbes, знаменитости, модели. На входе — один из символов эпохи Павел Пичугин, известный как Паша Фейсконтроль. Он разворачивал даже тех, кому никто не рискнул бы отказать, за что не раз платил увечьями и проколотыми шинами.
Паша Фейсконтроль не раскрывал секрет отбора в «Дягилеве». Он лишь упоминал, что смотрит на все: одежду, лицо, прическу, зубы, стиль общения с секьюрити, настроение. Лейблы на вещах тоже имели значение, но не решающее: 2000-е — эпоха подделок. «Главное правило — чтобы не было много белых ворон. Чтобы люди не бросались в глаза», — говорил Пичугин в интервью для «Афиши». По словам фейсконтрольщика, раз в час он заходил в зал, чтобы проверить, каков процент девушек среди гостей, сколько занято столиков и что за атмосфера в целом. По этим наблюдениям выстраивался план следующих «запусков».
Арт-директор бара Papa’s, бывший «фейсер» клубов Arma17, Pravda, Monasterio, а также фестивалей, рейвов и поп-ап-мероприятий Александр Захаров считает, что клуб — это место, где собирается публика со схожими интересами.
«На вечеринке должно быть красиво все, и в первую очередь люди. Конечно, есть объективные причины, по которым могут отказать в посещении клуба. Это, например, сильное опьянение, неадекватное поведение, спортивная одежда. По таким критериям оценит любой охранник, однако фейсконтроль — куда более тонкое и интеллектуальное занятие. Если все гости на одной волне, то внутри царит веселье и безмятежность, а все проблемы и неприятности остаются на входе», — объясняет Захаров.
Владельцы некоторых заведений устанавливают свои правила в отношении гостей — например, регламентируют процентное соотношение мужчин и женщин. Часто больше половины приходится на последних, поскольку они привлекают состоятельных представителей противоположного пола и, следовательно, стимулируют траты. «Я об этом не задумывался — само собой получалось. Красивые девушки — залог крутой вечеринки», — уверяет Захаров.
В профессии фейсконтрольщика все не так просто, как может показаться на первый взгляд, особенно с точки зрения рисков. Если на входе в клуб он всегда находится под защитой охраны, то за его пределами начинается реальная жизнь.
«Меня преследовали: за моим такси гналась машина с обиженными людьми, которые угрожали, бросали различные предметы, нападали. Этот негатив сильно сказывается на настроении и эмоционально выматывает. Бывало, что после рабочих смен я лежал по два дня дома, смотрел сериалы и ни с кем не общался, — делится Захаров. — Отказывал я всегда корректно, объясняя причину, но порой попадались люди совсем из других миров, и с ними было довольно сложно. Наверное, это и было основной причиной, по которой я завязал с фейсконтролем и начал работать уже внутри клубов, баров, ресторанов».
К середине прошлого десятилетия от былого размаха ночной жизни практически ничего не осталось — по ней заметно ударил кризис 2014 года. Самые монументальные клубные символы нулевых были разрушены. Одним из последних, после 12 лет бесконечной вечеринки, сдался «Симачев»: в апреле 2019-го завсегдатаи прощались с эпохой, поднимая арбузные шоты и заедая грусть легендарной пиццей с лососем. И даже когда танцпол опустел, на входе в бар секьюрити с гордым видом продолжал разворачивать желающих запрыгнуть в последний вагон, которые так или иначе «не вышли лицом».
Директор винного бистро Divino на Патриарших прудах Софья Пермякова утверждает, что в нулевых дресс-код в заведениях имел едва ли не решающее значение, однако сегодня ситуация изменилась. По ее словам, выросло целое поколение людей, увидевших, как живет «западная цивилизация». А благодаря им появилась качественная прослойка заведений среднего класса, поменялась мода.
В 2018-2019 годах ночные заведения старались держать марку, подогревая ажиотаж на входе и демонстрируя избирательность и эксклюзивность. Китчевый дух 2000-х всегда чувствовался на мрачной лестнице у Secret Room, куда секьюрити могли не пустить гостя даже при оплаченном депозите за стол. Здесь были равны все: и те, кто пришел в пиджаке Zilli за полмиллиона рублей, и те, кто понадеялся войти в стоптанных «найках». Зато юная студентка в экстремально коротком платье и ботфортах на шпильках никогда не оставалась за бортом вечеринки.
Все там же, на Рочдельской набережной, под дождем и снегом разношерстная публика пытала удачу на входе в тогда еще популярную «Заварку». А если «фейсер» с непоколебимым лицом все-таки разворачивал — напротив ждало кафе «Дружба», где все было на порядок проще.
В те же годы жил полной жизнью бар «Клава» — крошечный, но всегда набитый битком. На входе «фейсер» окидывала надменным взглядом одежду стоящих в очереди, а два широкоплечих охранника проверяли документы и содержимое клатчей. Туда шли потанцевать под ремиксы на классику русской попсы, пофлиртовать с барменами и найти компанию для продолжения вечера.
Следующая после «Клавы» станция — китайская лапшичная по соседству, через которую лежит путь в окутанный флером секретности бар «Менделеев». За черной ширмой прятался коренастый охранник, а за его спиной — неприметный, но вершивший судьбы «фейсер». На входе — строго, принцип отбора до конца не понятен: часто не проходили разодетые в пух и прах дамы, которые могут сойти за охотниц на респектабельных мужчин.
Находчивые завсегдатаи баров на Петровских линиях нашли способ плавно и без лишних вопросов секьюрити перекочевывать из одного заведения в другое. План был такой: зайти в «Клаву», оставить верхнюю одежду, после чего спокойно пройти в «Менделеев», будто выходил подышать пять минут назад. Работало безотказно, пока охрана не раскусила уловку.
Партнер и директор по развитию 354 Restaurant Group Илья Мелешкин рассказал о фейсконтроле на примере проекта Birds. По мнению куратора заведения, дресс-код — это один из способов создать атмосферу и обеспечить гостям должный уровень комфорта. «Аббревиатуры DC / FC в случае с Birds — это не что-то страшное. Это означает: подготовьтесь, пожалуйста, к сегодняшнему вечеру, ведь мы приложили много усилий и подготовились к встрече с вами», — объясняет он.
«В дресс-код Birds вписываются традиционные вечерние наряды, элементы casual и smart casual. Можно надеть джинсы и стильные кеды, но не кроссовки — явные спортивные детали не приветствуются. Соблюдение этих правил позволяет нам не ставить посетителей в неловкое положение. На вечеринке, где все вокруг в коктейльных платьях и костюмах, гость в спортивном образе может почувствовать себя неуместно. Бывали случаи, когда люди ездили переодеваться», — поясняет Илья.
Эксперт называет фейсконтрольщиков «хранителями атмосферы», поскольку они учитывают множество критериев одновременно. Сотрудники ночных заведений периодически заходят в зал, смотрят на публику, оценивают процентное соотношение женщин и мужчин, общее настроение. «Я сам был фейсконтрольщиком на старте проекта Soho Rooms и считаю, что это одна из самых трудных работ. Это сложнее, чем придумать программу шоу. Фейсконтрольщик — он и регулировщик, и режиссер происходящего внутри», — убежден Илья Мелешкин.
После пандемии 2020 года в места с некогда строгим фейсконтролем стали пускать едва ли не всех желающих. Критерии отбора сократились до наличия подтверждающего 21-летие документа, а также трезвости и более-менее опрятного внешнего вида.
В постковидном мире изменилось многое. В первые недели самоизоляции россияне тосковали по привычной жизни с оживленными встречами в кофейнях, по шумным вечеринкам и светским мероприятиям. Но с ослаблением ограничительных мер эффект получился обратным: многие так и не выпрыгнули из треников и безразмерных толстовок, отказались от мейкапа и напрочь забыли о том, как по ночам ждали заветного «проходите» у дверей модного бара.
В Москве клубная культура постепенно трансформировалась в культуру ресторанную: в пятницу вечером популярный в прошлом бар может пустовать, но очередной модный ресторан на Патриарших прудах — никогда. Число столичных заведений растет на глазах: буквально каждую неделю открывается новое пространство, готовое удивлять искушенную публику.
«Рестораны становятся более доступными, поэтому люди перестают готовить дома и выбираются поужинать в любимое заведение. Когда это становится обыденностью, наряжаться смысла нет. Дресс-код в ресторанах адаптируется под тенденции моды, причем как со стороны гостей, так и со стороны сотрудников. Все чаще можно увидеть персонал в обуви на босую ногу и рваных джинсах», — отмечает Рафаэль Арутюнян, директор ресторана-оранжереи «ПАРК» на Красной Пресне.
С ним согласна и Софья Пермякова. По ее мнению, границы дресс-кода давно размыты: в Большом театре можно встретить зрительницу как в черном бархате, так и в джинсах, а в ресторане с приличным чеком привычнее стало видеть гостью в спортивном костюме, чем в мехах и коктейльном платье.
По словам директора московского ресторана First & Only Алексея Курбакова, заведения являются универсальными местами встречи, для посещения которых не нужен повод. Люди приходят общаться, отдыхать, пробовать новые блюда и просто «сменить картинку». При столь высокой конкуренции приоритетом становится создание атмосферы, в которой гости чувствуют себя максимально комфортно и расслабленно.
«Правила дресс-кода — уже некое ограничение, а их и в повседневной жизни хватает. В современном ритме хочется больше свободы: забежать на завтрак после тренировки или на ужин после офиса, и уж точно не переживать, что вы в джинсах и толстовке. Мы подстраиваемся под график и желания гостя, а не наоборот», — резюмирует Курбаков.