В сентябре 1976 года, провожая в последний путь лидера Китайской Народной Республики (КНР), Великого кормчего Мао Цзэдуна, страна прощалась с эпохой «большого скачка» и «культурной революции». В результате репрессий и неудачных реформ того периода Китай потерял десятки миллионов жизней, а его экономика и социальная сфера лежали в руинах. В это непростое для страны время правительство возглавил герой китайской революции Дэн Сяопин, ранее отправленный в ссылку из-за несогласия с курсом Мао. Именно ему предстояло вывести страну из тяжелейшего кризиса, оживить и перестроить ее экономику и создать новую модель развития Китая. «Лента.ру» в рамках проекта «Эпоха лидеров» вспоминает историю Дэн Сяопина и рассказывает о том, как политик, никогда не занимавший высший пост в КНР, сыграл важнейшую роль в становлении современного экономического гиганта, способного бросить вызов даже США.

В 1992 году Китай вновь оказался на пороге перемен. Рост оппозиционных настроений и массовые манифестации, обернувшиеся трагедией на площади Тяньаньмэнь, грозили свести на нет многолетние реформы, которые только начали приносить плоды. Руководство страны не могло не проводить параллелей с аналогичными событиями в странах Восточной Европы, кульминацией которых стал развал Советского Союза. Консервативные лидеры КНР видели причину краха СССР в политике перестройки и гласности, которая сильно напоминала им начатую Дэн Сяопином «реформу открытости». Из-за неспособности политического руководства вести более гибкую внутреннюю политику в стране сложилась ситуация, грозившая увести Китай с пути прогресса обратно в эпоху репрессий и изоляции.

Но ушедший незадолго до этого на пенсию отец китайских реформ Дэн Сяопин был уверен в необходимости перемен, способных улучшить жизнь людей. Он принимает решение вернуться к работе и 17 января 1992 года отправляется в главную поездку всей своей жизни, чтобы показать, как путь преобразований, выбранный Китаем, способен изменить облик страны к лучшему. В течение нескольких недель взгляды всего Китая были прикованы к южным провинциям — свободным экономическим зонам, ставшим олицетворением его реформ. Там, где десять лет назад не было ничего, кроме рисовых полей, рыбных прудов и глинобитных лачуг, в 1992 году выросли города с небоскребами, соединенные сетью современных дорог. Эта поездка стала последним и главным аргументом в пользу перемен и окончательно привела в движение локомотив китайской модернизации. А благодаря популярности политика и вниманию иностранной прессы вскоре весь мир узнал о том, что в Юго-Восточной Азии расправляет плечи новый экономический гигант.

Первый после Мао

Дэн Сяопин родился в 1904 году в провинции Сычуань, в семье зажиточного сельского интеллигента Дэн Вэньмина. Дэн-старший был весьма прогрессивных взглядов. Он окончил Училище юридических и политических наук в Чэнду, поэтому и своему сыну решил дать достойное образование в частной школе.

Юность великого китайского реформатора пришлась на период политических потрясений, которые во многом отразились на его взглядах. В XIX веке Китай пережил череду иностранных интервенций, опиумные войны и кабальные договоры с европейскими державами, из-за которых был вынужден платить большие репарации и уступать территории. Ответом на годы унижений стал рост националистических настроений и Синьхайская революция 1912 года. На фоне тех событий юного Дэн Сяопина начали волновать идеи социальной справедливости и борьбы за свободу китайской нации.

В 1920 году 16-летнему Сяопину выпала возможность отправиться во Францию на учебу. Однако европейское образование, несмотря на специальную льготную программу для азиатской молодежи, большинству китайских студентов оказалось не по карману. Чтобы прокормить себя, они устраивались на заводы. Не стал исключением и Дэн Сяопин.

«Мы ехали во Францию и знали, что после мировой войны прошло два года и потребность в рабочей силе уже не так велика, — вспоминал позже Дэн Сяопин. — Работу найти было трудно, заработки были небольшие, а работать приходилось много. Одновременно работать и учиться было уже невозможно… Лопнули мечты о приобретении профессии и спасении родины через индустриализацию».

В условиях тяжелого труда и удручающей бедности Дэн, как свойственно многим молодым людям того времени, проникся идеями марксизма. Позже политик заявит, что приобрел классовое сознание тогда, когда капиталисты и их подручные его третировали и эксплуатировали. В 1921 году он вступил в Коммунистический союз молодежи Китая, где завязал дружбу с будущим премьером Госсовета, министром иностранных дел КНР Чжоу Эньлаем, и включился в пропагандистскую работу среди представителей китайской диаспоры в Европе.

По возвращении на Родину в 1926 году Дэн вместе с Чжоу, Мао Цзэдуном и другими членами Коммунистической партии Китая участвует в гражданской войне, развязанной правительством Гоминьдана и ее лидером Чан Кайши, а позже — с вторгшимися в Китай в 1937 году японскими оккупантами. Именно борьба с оккупацией позволит снискать китайской Коммунистической партии народное признание и станет точкой отсчета легитимности власти КПК.

Антияпонское сопротивление и гражданская война сыграли большую роль в карьере Дэн Сяопина. Он проявил себя как талантливый командир, организовав несколько успешных военных операций во время сражений с Гоминьданом и в японо-китайской войне. Именно в этот период его заметил будущий председатель КНР Мао Цзэдун и предложил кандидатуру Дэна в Центральный комитет партии.

После победы коммунистов в войне с Гоминьданом и бегства лидера бывшего правительства Чан Кайши на Тайвань, в октябре 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика (КНР). Мао Цзэдун назначил Дэн Сяопина руководителем военно-политического комитета Юго-Западного Китая, где он занимался аграрной реформой и административным строительством, а в 1951 году возглавил армию для интервенции в Тибет и его присоединения к КНР. После этого Мао переводит Дэна в Пекин и назначает министром финансов, а после и членом Политбюро Центрального комитета Коммунистической партии Китая.

К этому времени аппарат КПК уже провел в стране первые революционные преобразования. У помещиков отобрали землю, у крупной национальной буржуазии и иностранных компаний конфисковали производства, создав государственный сектор экономики. Правительство ввело госмонополию на закупку у населения зерна, технических культур, хлопка и тканей. B сельской местности создавались кооперативы, в которых земля, а также орудия труда находились в общественной собственности. Эти изменения сопровождались усилением трудовой дисциплины на фабриках и в сельских кооперативах, не обходилось и без репрессий в отношении противников новой политики КПК.

Желая получить широкую картину мнений о реформах правительства, Мао Цзэдун объявил в стране кампанию гласности под лозунгом «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ». Китайский лидер был уверен, что критика и инициативные предложения от интеллектуалов и интеллигенции откроют творческие резервы и дадут новый импульс развитию социализма.

Однако очень скоро кампания вышла из-под контроля. В администрацию премьер-министра Чжоу Эньлая приходили миллионы писем несогласных с политикой партии. Граждане организовывали митинги, выходили на улицы, журналы заполнялись критическими статьями. Люди требовали демократизации, бунтовали против тяжелых условий труда, нищеты, привилегий для партийных лидеров и запрета зарубежной литературы. Доходило до требований отставки правительства и отстранения компартии от власти. В июле 1957 года председатель Мао распорядился свернуть кампанию гласности, а разбираться с ее последствиями поручил Дэн Сяопину.

Взявшись за дело, Дэн начал масштабные чистки в рядах партии и среди беспартийной интеллигенции. Проводники «неправильных» взглядов подвергались жесткой публичной критике и взысканиям по партийной линии, особо активных оппозиционеров отправляли на каторжные работы. В ходе чисток подверглись политическому преследованию более 550 тысяч человек.

Успешно проведя кампанию, Дэн снискал расположение Мао, что в будущем сохранит ему жизнь и свободу вопреки жесткой критике со стороны партийной элиты. Великий кормчий считался с организаторским талантом товарища Дэна и говорил, что он, несмотря на свои заблуждения, способен на самокритику и не только признает ошибки, но и исправляет их.

Уроки «большого скачка»

И исправлять было что. Пока по всей стране коммунисты боролись с чуждыми элементами, Мао решил «догнать и перегнать» капиталистические страны, взяв курс на форсированную индустриализацию страны. В 1958 году председатель КНР объявил кампанию «большого скачка», в ходе которой по всей стране создавались гигантские коммуны. В них запрещалась любая частная собственность, а крестьянам наряду с сельским хозяйством следовало развивать промышленное производство и самим плавить сталь. Вместо денег жителям коммуны платили трудоднями.

Кампания сопровождалась массовой фальсификацией отчетов из страха перед репрессиями и, по разным оценкам, привела к гибели от 15 до 45 миллионов человек, голоду и каннибализму, падению заработных плат, краху экономики и 70 миллиардам долларов убытков.

Социальная катастрофа изменила настроения в партийном руководстве. Мао открыто критиковали, что вынудило его временно покинуть свой пост, чтобы снять с себя часть ответственности за кризис.

Исправлять ошибки Великого кормчего Дэн Сяопину пришлось совместно с правой рукой Мао — Лю Шаоци, занявшим пост председателя КНР. Начались глубокие реформы в промышленности, сельском хозяйстве и образовании.

В итоге власти отказались от политики «большого скачка», сократили размеры коммун, создав 76 тысяч более мелких. Фермерам вернули приусадебные участки, стимулировали их заниматься побочным производством для продажи. На улицах городов появились лоточники, восстановившие «мелкобуржуазную» торговлю. Увеличилось число самоокупаемых мелких предприятий. Были снижены невыполнимые плановые задания. Рабочим начали выдавать премии для поощрения конкуренции, в стране появились тресты. Были сделаны послабления в области литературы и культуры, осужденных ранее рабочих, членов партии и интеллигенции реабилитировали.

Именно в это время, рассуждая о необходимости внедрения рыночных механизмов в КНР, будущий реформатор произнес фразу, которая впоследствии станет фундаментом нового мышления для всего социалистического Китая.

Уже в 1961 году голод в стране прекратился, а вслед за ним ушла в прошлое политика «большого скачка». Неудивительно, что решения Дэна и других членов партии, разделявших его отношение к экспериментам Мао, нашли широкую поддержку у населения.

Дэн полагал, что Мао поддержит корректировку курса, однако успешное исправление последствий «большого скачка» и увеличение аппаратного веса реформаторов привело к новому витку репрессий. Великий кормчий не собирался мириться с либерализацией народного хозяйства и не был готов предать идеалы революции.

Под прицелом «банды четырех»

Чтобы поднять авторитет Мао после неудач «скачка», к 1966 году в стране насаждается культ личности председателя. Китайский лидер обвинил во всех существующих проблемах партийную оппозицию и объявил в стране новую кампанию — «культурную революцию», призванную очистить партию от «ревизионистов» и скрытых сторонников капитализма. Основную ставку в борьбе с внутренней оппозицией вождь сделал на молодежь, которую считал единственным носителем «революционного духа» — хунвейбинов и цзаофаней.

По итогам кампании было репрессировано около 5 миллионов членов компартии. Всего жертвами «культурной революции» и ее последствий стали примерно 100 миллионов граждан Китая.

Попал в опалу и Дэн Сяопин. Мао объявил его «вторым [после Лю Шаоци] главным лицом в партии, идущим по капиталистическому пути», снял со всех постов и отправил на «трудовое перевоспитание» — работать на тракторный завод в провинцию Цзянси.

Ссылка стала серьезным ударом не только по статусу политика. Дэну запретили взять с собой детей — они остались в охваченном «культурной революцией» Пекине. В 1968 году хунвейбины нашли его сына Дэн Пуфана, избили и выбросили из окна Пекинского университета, из-за чего он оказался в инвалидном кресле. Только после этого политику разрешили увезти детей в провинцию.

В изгнании Дэн пытался найти для Пуфана занятие и обратился к бригадиру на заводе с предложением отдавать ему в починку сломанные радиоприемники рабочих — его сын неплохо разбирался в электронике. Но начальник цеха сказал, что ни у одного из рабочих нет денег на радио. Эти слова задели Дэна. Он вновь и вновь находил подтверждения тому, что простым людям, которых должна представлять КПК, недоступны многие блага современной жизни.

По словам доктора исторических наук, профессора кафедры политологии Восточного института — Школы региональных и международных исследований (ВИ — ШРМИ) Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) Владимира Печерицы, именно нищета и голод, увиденные Дэн Сяопином в ссылке, подтолкнули его к будущим реформам и преодолению международной изоляции.

Вернуться в Пекин политику помог его давний соратник Чжоу Эньлай. Он заступился за Дэна перед Мао и попросил Великого кормчего назначить его своим заместителем. По возвращении в столицу в 1973 году Дэн стал вице-премьером в правительстве и членом Политбюро ЦК КПК, а к 1975 году получил пост заместителя председателя Центрального комитета партии.

За спиной Мао схлестнулись две группировки: «банда четырех» под руководством последней жены лидера КНР Цзян Цин, ставшая во главе партии во время «культурной революции», и «прагматики» во главе с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем и Дэн Сяопином.

Первые настаивали на продолжении революции, выявлении «классовых врагов» и «ревизионистов». Вторые всеми силами ограждали экономику от разрушительного влияния массовых кампаний, работали над упорядочением армии и народного хозяйства, стремясь воплотить в жизнь долговременную программу модернизации сельского хозяйства, промышленности, обороны и науки, впервые выдвинутую Чжоу Эньлаем еще в декабре 1964 года. Умирающий Мао оставался главным арбитром, за внимание которого шла ожесточенная борьба.

В начале 1976 года крыло «прагматиков», а вместе с ними и Дэн Сяопин, лишились главной поддержки: Чжоу Эньлай умер от рака. Набравшая силу «банда четырех», видевшая в Дэне главную угрозу, объявила политика контрреволюционным элементом из-за недостаточных симпатий к «культурной революции» и организации незаконного митинга в память об умершем премьере Госсовета Чжоу на площади Тяньаньмэнь. В апреле того же года Дэн Сяопина вновь сняли со всех постов и отправили в ссылку.

Однако это изгнание продлилось всего несколько месяцев. 9 сентября 1976 года Мао Цзэдун умер. Перед смертью он назначил своим преемником Хуа Гофэна, занявшего должность премьера Госсовета после смерти Чжоу Эньлая. Хуа был для Мао компромиссной фигурой, так как не принадлежал ни к одной из противоборствующих сторон. Однако новый премьер, понимая опасность, исходящую от Цзян Цин и ее группы, при поддержке министра обороны Е Цзяньина инициирует арест всех членов «банды четырех» и публичный процесс над ними.

Конец тревожной эпохи

Новый компромиссный лидер Хуа Гофэн не обладал достаточной харизмой и большим политическим весом. Он все время апеллировал к Мао и его идеям, не предлагая новых шагов для экономического развития страны. В итоге ветераны КПК потребовали политической реабилитации Дэн Сяопина, так как после смерти Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая он стал самым авторитетным человеком в партии.

Дэн Сяопину вернули посты члена ЦК, Политбюро и Постоянного комитета, заместителя председателя ЦК и Военного совета, заместителя премьера Госсовета и начальника Генерального штаба НОАК.

В стране началась либерализация, получившая название «пекинская весна». На свободу вышли политические противники Мао, а политики-ветераны, занимавшие руководящие должности в 1950-х годах, один за другим вернулись на посты. Дэн окружил себя сторонниками, увеличив свой аппаратный вес в партии. В дополнение к поддержке высокопоставленных чиновников он получил одобрение подавляющего большинства представителей интеллигенции.

В декабре 1978 года прошел третий пленум ЦК КПК, на котором Дэн Сяопин провозгласил курс «четырех модернизаций»: сельского хозяйства, промышленности, обороны и научно-технической сферы. Отныне прекращалось слепое следование заветам Мао и идеологическим догмам марксизма. Идейная линия КПК преобразовалась в установку «раскрепощать сознание, искать истину в фактах». Главным критерием истины стала практика.

При этом политик категорически отказался развенчивать культ личности Мао Цзэдуна. В памяти еще были свежи воспоминания о ХХ съезде ЦК КПСС и развенчании культа личности Сталина. Дэн был прагматиком и прекрасно понимал, что оголтелая критика Мао в первую очередь ударит по престижу партии, что обвинения Мао в ошибках «большого скачка» и преступлениях «культурной революции» станут подтверждением неэффективности КПК и обесценят миллионы жертв, принесенных в угоду социалистическим экспериментам.

Взамен он сделал из Великого кормчего национальный символ. Дэн объявил, что критиковать и менять в Китае можно все, кроме четырех вещей: социалистического пути, диктатуры пролетариата, главенствующей роли компартии и идей Мао Цзэдуна. Политик фактически обозначил те столпы, на которых образовалась республика.

Важнейшим политическим решением Дэна стала опора на коллективное руководство, он стремился избежать чрезмерной концентрации власти. Это положило конец бесконечному сведению счетов с политическими оппонентами, тем самым Дэн снизил цену ошибки и заложил новую основу общественно-политической жизни. Быть политическим деятелем в новом Китае стало намного безопаснее, чем в эпоху Мао. При Дэне молодые кадры не попадали на руководящие посты из ниоткуда, а проходили строгий отбор посредством конкурсных экзаменов.

Такая либерализация позволила справиться и с тотальной фальсификацией отчетов. Если при Мао Цзэдуне сообщать о реальном положении дел на местах было попросту опасно для жизни, то во времена реформ Дэна это стало необходимостью — только так можно было преодолеть очевидную отсталость КНР от других стран.

При этом, по словам старшего научного сотрудника Института международных исследований МГИМО МИД России Ивана Зуенко, период экономической модернизации нельзя связывать исключительно с личностью Дэн Сяопина. Во-первых, модернизационные реформы в КНР были запущены еще до прихода Дэна к власти. Во-вторых, ключевую роль в них сыграли назначенные при участии Дэн Сяопина его более молодые соратники — новый премьер Госсовета Чжао Цзыян и генеральный секретарь партии Ху Яобан.

Реформатор при поддержке Чжао и Ху сделал все, чтобы ужас «культурной революции», ставший следствием единоличной власти, не повторился. Дэн призвал создать в Китае «большую демократию, чем существует в капиталистических странах».

Для этого в 1982 году в КНР была принята новая конституция, которая ограничила возможность пребывания одного человека на государственном посту двумя сроками по пять лет. В конституции также закреплялась система коллективного лидерства, в соответствии с которой генсек был лишь первым среди равных и должен был завоевывать поддержку остальных членов Политбюро. Были упорядочены принципы назначения в постоянный комитет Политбюро и создана возрастная лестница, согласно которой поколения руководителей сменяют друг друга в соответствии с возрастом, а по достижении возраста 68-72 лет уходят на пенсию.

Дэн Сяопин понимал, что старое поколение партийных деятелей не поспевает за усложняющейся экономической средой. Страна нуждалась в новых обученных кадрах.

Реформатор видел выход в восстановлении научной сферы, пострадавшей в годы террора «культурной революции». Его первыми шагами стали воссоздание университетской системы и Китайской академии наук, а также восстановление в 1977 году общенациональных конкурсных экзаменов для абитуриентов.

Успехи Дэна на китайском политическом олимпе выглядят чудом. В Китае второй половины XX века старые революционеры легко становились жертвами аппаратной борьбы. Они либо сходили с политической сцены, не сумев приспособиться к новым условиям, либо становились препятствием для всего нового. Но Дэн Сяопин стал олицетворением прогресса.

Кошка ловит мышей

Продолжая подчинять политическую систему потребностям экономики, в 1978 году Дэн отправляет членов партии в поездки по развитым странам Европы и Юго-Восточной Азии — изучать опыт более успешных и прогрессивных иностранных коллег.

Автоматизация производства в европейских государствах, компьютеры, регулирующие взлет и посадку самолетов, — все это поражало воображение выходцев из страны, где главным сельскохозяйственным инструментом все еще оставалась мотыга. Однако было решено брать пример с ближайших азиатских соседей.

Выбор пал на Сингапур и его лидера Ли Куан Ю, который за два десятка лет превратил отсталую британскую колонию, в которую импортировали даже воду, в одно из передовых государств Азии. Город-государство с населением 2,3 миллиона жителей — около четверти населения Пекина — стал для китайской элиты примером того, как можно проводить экономические и социальные реформы, сохраняя политический контроль.

В стране началась постепенная ликвидация колхозов, крестьянским семьям давали землю в аренду, разрешалась и субаренда. Отныне труженики могли забирать себе часть сверхпланового дохода и даже заниматься извозом или мелким производством для компенсации дефицита товаров.

Многие реформы разрабатывались и реализовывались провинциальными руководителями, иногда даже без согласия центрального правительства. Если такие нововведения были успешны, они применялись и в других провинциях, перерастая в преобразования общегосударственного масштаба. Такая политика в корне отличалась от принципа перестройки в СССР, так как не насаждалась сверху, а принималась по инициативе снизу.

Реформы затронули и города, но тут компартия столкнулась с рядом трудностей. Например, когда некоторые госпредприятия получили возможность продавать излишки продукции по рыночным ценам, это создало систему двойных цен: государство покупало у предприятий товары по дешевке, а рядовой потребитель брал то же самое за гораздо большую сумму. Все это подстегивало инфляцию, коррупцию и социальное напряжение в рабочей среде, так как зарплаты на заводах и фабриках были фиксированными и не индексировались.

Зато частный бизнес стремительно развивался. На городских улицах появлялось все больше торговцев, открывались новые рестораны и гостиницы, возникали предприятия сферы услуг — от парикмахерских и салонов красоты до мастерских по ремонту телевизоров. Наспех созданные в городских дворах небольшие фабрики производили различные предметы первой необходимости. Рост малого бизнеса помог частично решить и проблему безработицы, создав миллионы рабочих мест.

Однако для более масштабных изменений собственных сил Китаю было недостаточно. Стране требовались иностранные инвестиции, и в 1978 году Китай открылся для всего мира.

Дэн Сяопин отправился в мировое турне, в ходе которого заключил с Японией договор о мире и дружбе. Хотя пойти на сближение после Нанкинской резни было довольно трудно, Дэн заявил о важности для Китая японского опыта послевоенной индустриализации.

К 1990 году прямые японские инвестиции в КНР достигли десяти миллиардов долларов, а 1980-е стали золотым веком японо-китайских отношений.

Восстанавливался диалог и с США. В 1979 году Дэн Сяопин встретился с американским президентом Джимми Картером. 30 лет Вашингтон признавал Тайвань во главе с Гоминьданом, а не КНР законным китайским государством. После той встречи Соединенные Штаты предоставили Китайской Народной Республике полное дипломатическое признание.

Удалось решить и вопрос с Гонконгом. 19 декабря 1984 года в Доме народных собраний Дэн Сяопин встретился с премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер. В тот же день китайская и британская сторона официально подписали Совместную декларацию по вопросу о Сянгане: британское правительство дало обязательство вернуть Гонконг китайскому правительству 1 июля 1997 года.

Для притока инвестиций правительство Дэна создало свободные экономические зоны (СЭЗ) вдоль южного побережья Китая — возле Гонконга и Тайваня. Зарегистрированные в этих зонах иностранные компании освобождались от корпоративного налога, а произведенные на экспорт товары — от пошлин. В течение десятилетия все прибрежные районы страны и некоторые внутренние районы были таким образом открыты для внешних инвестиций.

Выбор территорий для СЭЗ был неслучаен. Прибрежные районы, как правило, были лучше интегрированы в международную торговлю. Иностранный бизнес также привлекала в страну дешевая рабочая сила и по сути всеядный рынок миллиардной аграрной страны.

Пекин активно побуждал гонконгских и тайваньских бизнесменов развивать проекты на материке. Бизнес-сообщество с радостью откликнулось на это предложение: затраты на аренду и рабочую силу там были существенно ниже, чем в разбогатевших за 1960-1970-е Гонконге и Тайване. Свои проекты в КНР начали развивать и представители китайских диаспор из Сингапура, Малайзии, Индонезии и США.

СЭЗ стали точками роста КНР, где реформаторское крыло КПК могло проводить самые смелые эксперименты и опробовать нововведения в области экономической либерализации.

Реформы Дэн Сяопина изменили судьбы миллионов китайцев. Однако такой стремительный отход от плановой экономики и коммунистических идей не мог не вызвать возмущения у старой гвардии компартии и тех граждан, которые не могли найти места под солнцем при «социализме с китайской спецификой».

Камни на дне реки

Главным препятствием на пути реформ Дэн Сяопина стали неизбежные противоречия, которые они порождали. С одной стороны, реформам противостояло консервативное крыло партии, а также рабочие, пострадавшие от закрытия убыточных предприятий.
С другой стороны, молодежь, почувствовавшая вкус экономических свобод, начала задумываться о свободах политических. В этом их поддерживали высокопоставленные партийные деятели либерального крыла — премьер Госсовета КНР Чжао Цзыян и генсек ЦК КПК Ху Яобан. Они считали, что экономический прогресс неразрывно связан с демократизацией.

Дэн же, будучи не только высокопоставленным партийным функционером, но и весьма авторитетным и опытным политиком, считал жизненно необходимым для системы продолжение реформ, но в то же время видел демократию исключительно внутрипартийным делом, в которое не должны вмешиваться широкие массы. На его взгляды повлиял не только опыт массовых народных кампаний Мао, но и результаты «пекинской весны» с ее «стеной демократии» на пекинской улице Сидань. Там граждане могли размещать любую информацию, но от критики «отдельных явлений» граждане быстро перешли к критике социализма и требованиям политического плюрализма.

Опытный реформатор успешно лавировал между камнями в бурном потоке аппаратных интриг, противопоставляя один политический блок другому. Вплоть до 1985 года в партии проводились кампании отсеивания. «Перевоспитанию» подвергались и те, кто недостаточно поддерживал реформы и, как следствие, партийный курс, и те, чья нравственность начала страдать из-за излишнего увлечения материальной стороной вопроса. Сохранить идеальный баланс было крайне трудно.

Все осложнялось и приоткрытием китайского «железного занавеса». Прошедшая в стране образовательная реформа познакомила студентов с жизнью за рубежом, а возвращение на родину уже не сулило им карьерных перспектив. Раньше по окончании учебы молодых людей распределяли на предприятия, но с началом реформ эту систему фактически отменили.

В какой-то момент растущая в молодежной среде неудовлетворенность вылилась в уличные протесты. Первая массовая акция прошла в конце 1986 года. Студенты из Пекина, Шанхая, Уханя и других крупных городов Китая вышли на улицы с требованием ускорения реформ и борьбы с коррупцией, из-за которой людям без связей было трудно продвигаться в карьере. Генеральный секретарь Ху Яобан отказался давить на протестующих, за что подвергся жесткой партийной критике, был исключен из партии и отправлен в отставку.

Генсек получил большую популярность у студентов и интеллигенции, выступал за ускорение реформ и разрешил проводить коррупционные расследования против детей высокопоставленных членов КПК. Несправедливая, по мнению большинства, опала и опасения за будущее реформ в конечном итоге спровоцировали новые протесты с требованиями демократизации и продолжения прежнего либерального экономического курса. Их кульминацией стала многотысячная и многодневная демонстрация на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Для разгона протестующих власти использовали армию, в результате столкновений были убитые и раненые.

Во время тех событий Дэн Сяопин был в числе самых критикуемых лидеров КПК. Он же стал одним из инициаторов силового подавления протестов. После принятия решения о разгоне митингующих Дэн Сяопин ушел с поста председателя Центрального военного совета, сложил все прочие полномочия и отправился на пенсию.

Многотысячная демонстрация напугала членов КПК. Многие видели в ней предвестник скорого краха государственной системы, как это случилось с другими странами соцблока и СССР. Консерваторы видели путь к краху коммунистического правительства в реформах.

В какой-то момент перевес оказался на стороне противников преобразований. В партийной элите все чаще звучали предложения свернуть реформы и вернуться к социалистической идеологии времен Мао. В стране начала подниматься реакционная волна, угрожавшая делу всей жизни Дэна.

И тогда 88-летний Дэн Сяопин решает вернуться в политику, чтобы отстоять то, за что он боролся многие годы. 17 января 1992 года под предлогом семейного отдыха он отправился в южные провинции — те самые свободные экономические зоны, чтобы заручиться поддержкой местных прогрессивных элит и противопоставить их консервативной партийной номенклатуре.

В этой поездке Дэн встречался с разными чиновниками и предупреждал их об опасности левого поворота. Во время поездки Дэн много выступал. Он указывал на важность экономических преобразований в Китае и критиковал тех, кто противился политике открытости и экономическим реформам.

Поначалу турне Дэна игнорировалось китайской прессой, которая была под контролем его политических оппонентов. В этой обстановке он под псевдонимом Хуан Фупин пишет несколько статей в поддержку экономических реформ и печатает их в шанхайской газете «Цзефан жибао». Помогло политику и внимание гонконгских СМИ. Услышав, что Дэн отправляется в турне, местные журналисты устремилась за ним. Они не только сообщали о поездке Дэна в своих газетах, но и передавали сюжеты по телеканалам, которые можно было принимать на материке.

Успехи китайских экономических витрин, созданных под предводительством Дэна, стали неопровержимым аргументом в пользу продолжения реформ и фактически разгромили позицию консервативного крыла.

В октябре 1992 года состоялся 14 съезд КПК, главной темой которого стало продолжение экономических реформ. Китай вступил в период действительно большого экономического скачка, самого большого в мировой экономической истории.

После южного турне Дэн Сяопин окончательно ушел на покой. Он умер 19 февраля 1997 года в возрасте 92 лет от легочной инфекции и болезни Паркинсона. В стране объявили национальный траур. Флаги КНР были приспущены в течение недели.

Общенациональные похороны с участием семьи Дэна и лидеров страны транслировались по всем кабельным каналам. После прощания, согласно завещанию Дэна, его органы были переданы для медицинских исследований, останки кремированы на революционном кладбище Бабаошань, а прах развеян в море.

Дэн Сяопин был официально провозглашен «великим марксистом, великим пролетарским революционером, государственным деятелем, военачальником и дипломатом; одним из главных руководителей Коммунистической партии Китая, Народно-освободительной армии Китая и Китайской Народной Республики; великим архитектором китайских экономических реформ и социалистической модернизации».

Уйдя из политики, великий реформатор оставил после себя крепкий фундамент для дальнейших преобразований. Главной целью следующего поколения китайских руководителей стало построение «среднезажиточного общества» и формирование рыночной социалистической экономической системы.

За годы дальнейших реформ власти Китая коммерциализировали банковскую систему, внесли в конституцию поправки, гарантирующие права частной собственности, провели приватизацию и сделали КНР членом Всемирной торговой организации (ВТО). В результате преобразований Китай стал второй экономикой мира, бросив вызов США.

На сегодняшний день КНР — крупнейший в мире производитель, экспортер и потребитель бытовой электроники. Страна занимает первое место в мире по объему производства более 100 видов товаров легкой промышленности. Растущий средний класс постепенно превращает КНР в главную страну-потребителя, делая Китай менее зависимым от внешнеэкономической ситуации и политической обстановки в мире. Накопленные в годы беспрецедентного роста ресурсы позволяют Пекину реализовывать глобальные международные проекты, усиливая свою значимость на международной арене.

***

Заслуги Дэн Сяопина на политической сцене трудно переоценить. Именно он заложил фундамент современного Китая. Чуть более чем за десять лет этот реформатор вместе со своими сторонниками создал новую экономическую систему и вывел страну из голода и тотальной нищеты на путь процветания.

Дэн выработал новые принципы управления, создал условия сменяемости элит, защитив страну от вождизма. И хотя сегодня портреты политика не висят в домах простых китайцев, а студенты не заучивают его афоризмы, Китай, созданный волей Дэн Сяопина и его соратников, продолжает стремительное развитие.

Опыт экономического подъема Поднебесной нашел отражение и на российских просторах. Подобно властям КНР, правительство Российской Федерации организовало внутри страны свои Особые экономические зоны и Территории опережающего развития, призванные привлекать инвестиции, создавать рабочие места и развивать экономику регионов. В них действует льготный режим налогообложения бизнеса, а налоги на землю, имущество и транспорт обнулены. За годы их функционирования общий объем вложенных инвестиций составил более 822 миллиардов рублей, было создано более 56,7 тысячи рабочих мест.

Воплощение в жизнь подобных проектов — это тяжелая многолетняя работа, которая требует стабильных условий, отсутствия социальных потрясений и политической воли к постепенным изменениям. Сегодня Россия обладает всеми необходимыми ресурсами для того, чтобы продвигаться по пути, доказавшему свою эффективность.