10 марта после нескольких дней переговоров Иран и Саудовская Аравия подписали соглашение о возобновлении дипломатических отношений, прерванных семью годами ранее. Переговоры были непростыми, но в итоге стороны пришли к согласию и договорились в течение двух месяцев открыть посольства и представительства. Отношения двух стран находились на самом низком уровне, и все попытки усадить их за стол переговоров неизменно проваливались — до тех пор, пока за дело не взялся Китай. В качестве посредника выступил лично председатель КНР Си Цзиньпин, а также представители Омана и Ирака. Примирение давних врагов оказалось неприятным сюрпризом для США, мечтавших о пожизненной изоляции Ирана, но не может не радовать Россию, давно желавшую сближения саудитов и иранцев. Но у этой медали есть и оборотная сторона. Почему рост влияния Китая на Ближнем Востоке может повредить России и как внешнеполитические ошибки США привели к сближению некогда злейших врагов — разбиралась «Лента.ру».

Борьба за региональный порядок

Дипломатические отношения между Ираном и Саудовской Аравией были достаточно напряженными с 1979 года, когда в Исламской Республике произошла революция.

Да и сама революция, которой руководили шиитские деятели, встревожила суннитское Саудовское королевство и другие страны Персидского залива.

После вторжения США в Ирак и падения правительства Саддама Хусейна в Багдаде в 2003 году Иран развил бурную деятельность в арабских странах, став одним из ключевых игроков в регионе. Влияние страны усиливалось в Ираке, а также в Сирии, Йемене, Ливане и Бахрейне. Однако Иран позиционирует себя как главный символ сопротивления США и Израилю — недаром на антиамериканских протестах в стране нередко звучат лозунги «Смерть США». Такая идеология идет вразрез с политикой саудитов, да и многих их соседей, давно и активно сотрудничающих с Соединенными Штатами.

В Йемене же саудиты борются с повстанцами-хуситами, а Иран поставляет им вооружение — в середине февраля этого года Великобритания опубликовала доказательства этих поставок.

Но все это — контекст, в котором Саудовская Аравия и Иран умудрялись уживаться вместе. Окончательно отношения между государствами были разорваны только в 2016 году: страны прекратили авиасообщение и двусторонние коммерческие связи. Со стороны саудитов это решение было принято после нападения на посольство страны в Тегеране и консульство в Мешхеде. В Иране протесты, в результате которых митингующие напали на представительства королевства, были спровоцированы казнью шиитского проповедника Нимра ан-Нимра (его признали виновным в подстрекательстве к массовым беспорядкам) в Саудовской Аравии.

Разрыв отношений стал одним из самых серьезных конфликтов между странами — лидерами исламского мира. Опасность такого противостояния ранее объяснял Дэниел Сервер, профессор Школы перспективных международных исследований университета Джона Хопкинса, в разговоре с Vox. Ученый сравнил борьбу двух стран с соперничеством Советского Союза и США в годы холодной войны: чем больше одна сторона укрепляет свою безопасность, тем большую угрозу она представляет для другой.

Дэниел Сервер объяснил: в Саудовской Аравии поддержку повстанцев-хуситов в Йемене со стороны иранцев трактуют как желание изменить весь региональный порядок. Тогда как действия саудитов в Сирии в Иране воспринимают зеркально — как угрозу собственной безопасности и желание лишить иранцев региональных союзников.

«Цель США — разрушение Ирана»

Попытки помирить Иран и Саудовскую Аравию предпринимались неоднократно. Так, большие надежды в деэскалации возлагались на Россию и США. На начальных этапах российская сторона действительно предлагала свое посредничество, но его, вероятно, не принимала ни одна из сторон, предположил в разговоре с «Лентой.ру» старший преподаватель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Зелтынь.

По его мнению, начало военной операции России в Сирии разрушило долгосрочные планы Ирана, поэтому посредничество российской стороны в переговорах даже не рассматривали.

Но не рассматривали там и посредничество США. Когда президентом стал Дональд Трамп, примирение саудитов с иранцами и вовсе стало невозможным: политик делал все, чтобы создать антииранскую коалицию на Ближнем Востоке, в том числе в 2018 году вывел США из ядерной сделки с Ираном — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). На этом фоне было положено начало процессу нормализации отношений между израильтянами и арабскими странами — ОАЭ и Бахрейном.

Джо Байден, занявший пост президента США в 2021 году, напротив, попытался наладить контакты с Ираном. Например, в августе 2022 года Белый дом объявил, что готов вновь начать ядерные переговоры с Ираном, чтобы попытаться возродить СВПД. Как отметил научный сотрудник Arab Center профессор Грегори Афтандилян в заметке для The Gulf International Forum, Джо Байден и его команда искренне верят, что ядерная сделка предотвратила разработку ядерного оружия в Иране.

Кроме того, в США рассчитывали на снижение напряженности в Персидском заливе. После выхода Ирана из СВПД в 2019 году в водах залива произошло несколько инцидентов, в которых были замешаны как иранская сторона, так и другие государства региона. Так что для Джо Байдена избавиться от этого очага напряженности значит освободить силы для других проблем — например, угрозы Китая и конфликта на Украине.

Ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов в разговоре с «Лентой.ру» отметил, что в глобальных целях Соединенных Штатов во внешней политике никогда не было пункта о восстановлении отношений Саудовской Аравии с Ираном. По мнению эксперта, цели США на Ближнем Востоке — это как минимум ослабление Ирана, который враждует с еще одним давним партнером страны в регионе — Израилем.

Нормализовать отношения в любой момент

Первым посредником в переговорах Саудовской Аравии и Ирана стал Ирак. С апреля 2021-го по январь 2022 года в Багдаде прошли несколько раундов переговоров, которые иранская сторона оценивала очень позитивно, сообщая о готовности нормализовать отношения «в любой момент». По данным источников Amwaj.media на Ближнем Востоке, усилия Ирака высоко оценили и другие региональные державы, в том числе Турция и ОАЭ.

Перед обеими сторонами возникли проблемы поважнее: во-первых, особую роль, безусловно, сыграл фактор Украины. В центре всеобщего внимания оказалось сотрудничество Ирана с Россией и предполагаемая военная помощь со стороны иранцев. Саудиты, все еще главные союзники США среди арабских стран, пытались соблюдать баланс, оказывая гуманитарную помощь Украине, но при этом сохраняя отношения с Россией.

Чем чаще западные СМИ приводили свидетельства усиления взаимодействия двух стран, тем больше это беспокоило саудитов, так что они посылали довольно однозначные сигналы обеим сторонам: таким, например, стал визит министра иностранных дел Саудовской Аравии Фейсала бин Фархана Аль Сауда в Киев.

У иранцев же было достаточно других хлопот: всю вторую половину года власти пытались справиться с протестами, охватившими страну после гибели Махсы Амини. О попытках Ирана примириться с Саудовской Аравией никто и не вспоминал, так что соглашение о нормализации оказалось по-настоящему неожиданным.

Пекинская дудка

Внешнеполитический контекст последнего времени действительно располагал к диалогу: обе стороны истощены и изнурены конфликтами в Сирии и Йемене. Так, Иран только в первые девять лет сирийского конфликта потратил 30 миллиардов долларов (на что конкретно — не уточняется), а Саудовская Аравия стала убежищем для колоссального числа спасающихся от войны сирийцев (2,5 миллиона беженцев только в первые четыре года войны). Конфликт в Йемене обошелся саудитам в 100 миллиардов долларов в первые пять лет войны.

Андрей Зелтынь напоминает: Саудовская Аравия и Иран готовились к нормализации как минимум три года, и в последнее время необходимость договориться, видимо, стала очевидна обеим сторонам.

При этом стороны рассчитывали на то, что переговоры будут проходить при посредничестве США, однако в итоге передумали прибегать к их помощи из-за провала американцев в Афганистане.

По мнению ученого, приоритетом во внешней политике США является Украина, и это стало еще одним поводом обратить внимание на других посредников. И выбор пал на Китай.

И действительно, ранее Китай предпочитал не заниматься вопросами большой ближневосточной политики, оставляя эту сферу на откуп США и России. Но за это время КНР нарастила свое влияние в торгово-экономической сфере: в китайском проекте «Шелковый путь» участвуют 18 стран Ближнего Востока и Северной Африки, в том числе Саудовская Аравия и Иран. Кроме того, Китай инвестирует огромные суммы в энергетические проекты (например, выделил 10,5 миллиарда Ираку в 2021 году), участвует в проекте восстановления Сирии и ряде инфраструктурных проектов в Африке.

Еще летом 2020 года Китай и Иран подписали 18-страничное соглашение о сотрудничестве, которое предполагает в том числе военно-техническое сотрудничество и регулярные поставки КНР иранской нефти на 25 лет вперед. Возможно, этот договор и стал отправной точкой для мирного соглашения Саудовской Аравии и Ирана.

Борис Долгов, ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, уверен: происходящее в регионе — это вызов для США, и это переориентация традиционной союзницы американцев в регионе — Саудовской Аравии — на сближение с Китаем.

Оба эксперта подчеркивают: влияние Китая на Ближнем Востоке очень активно расширяется, и, вероятно, к его посреднической роли будут обращаться еще не раз. Глубокое погружение КНР в экономику региона, впрочем, может поставить некоторые страны в излишне зависимое положение и заставить их плясать под китайскую дудку.

***

С одной стороны, крупные инвестиции и действующие договоры и проекты обеспечивают Китаю устойчивую почву для дальнейшего усиления влияния на Ближнем Востоке. Нормализация отношений между Саудовской Аравией и Ираном даже если и запнется об очередное обострение в Йемене, репутационно будет восприниматься как выигрышное для китайской стороны. Но, с другой стороны, с более глубоким вовлечением в перипетии других региональных конфликтов Китаю будет труднее сохранять нейтральный статус.

В связи с этим Андрей Зелтынь напомнил о европоцентристской картине мира и глобальном Юге, к которому в том числе относят Китай.