Аугусто Пиночет вошел в мировую историю как один из самых неоднозначных политиков ХХ века. Одни видели в нем жестокого диктатора, а другие — человека, который сделал Чили одной из самых сильных экономик Латинской Америки. Пиночет пришел к власти в результате военного переворота в сложное для страны время. Его предшественник — марксист Сальвадор Альенде — пытался построить в Чили социализм, но в результате неумелых реформ и злоупотребления властью превратил страну в жалкое подобие СССР и Кубы. Экономика трещала по швам, национализированные предприятия разваливались, инфляция била рекорды, а стремительно беднеющее население терроризировали вооруженные банды левых радикалов. Крутые времена потребовали от нового лидера крутых решений, и он их принимал. «Лента.ру» в рамках проекта «Эпоха лидеров» разбиралась, какой ценой Аугусто Пиночету удалось остановить развал страны, заложив фундамент чилийского экономического чуда, и почему соотечественники чтут наследие генерала, притом что многие считают его военным преступником.

В 2022 году в Чили прошел референдум по проекту новой конституции. В новом основном законе Чили становилась социальным государством с громоздким госаппаратом и большим перечнем социальных обязательств перед населением. Но большинство чилийцев не захотели таких изменений и предпочли оставить конституцию, разработанную и принятую в период правления Аугусто Пиночета — военного диктатора, обвиненного в репрессиях, жертвами которых стали тысячи людей.

Граждане посчитали, что новый проект конституции оторван от реальности и стремился создать идеально-недостижимую государственную систему. Но у многих чилийцев еще свежи были в памяти тяжелые последствия эксперимента по построению социализма в Чили в период правления Альенде. И большинство — 62 процента — предпочло оставить государственную систему, построенную Пиночетом, пусть не всегда справедливую, но зато стабильную.

Тернистый путь

Аугусто Хосе Рамон Пиночет Угарте родился 25 ноября 1915 года в Вальпараисо, крупном портовом городе, куда прибывали тысячи переселенцев из Старого Света. Родители будущего чилийского лидера были ревностными католиками. Его отец Аугусто Пиночет Вера, потомок мигранта из французской Бретани, с 14 лет работал клерком в торговой фирме, а после служил на чилийской таможне. Мать Авелина Угарте Мартинес была домохозяйкой, воспитывала шестерых детей и подрабатывала пианисткой.

Из-за плохого поведения и сложного характера Аугусто успел сменить несколько школ. Мальчик никогда не был силен в естественных науках и математике, но всегда получал хорошие оценки по гуманитарным предметам, музыке, литературе, французскому языку и искусству. Однако уже с ранних лет его мечтой была военная служба.

В 1930 году Пиночет решил поступать в военное пехотное училище Либертадор Бернардо О'Хиггинс. Из-за плохих оценок по физической подготовке первая попытка провалилась. Неудача не остановила Аугусто: он занялся боксом и плаванием, попутно подтягивая общеобразовательные дисциплины. Наконец в 1933 году, с третьего раза, он был принят в училище. Успешно окончив его, 29 декабря 1936 года Пиночет получил первое офицерское звание прапорщика. Некоторое время он занимался преподаванием и военной подготовкой курсантов, а в сентябре 1937 года был распределен на должность командира взвода в пехотную часть.

Но по-настоящему раскрыться на службе ему помогла женитьба в январе 1943 года. Избранницей 28-летнего капитана Пиночета стала Лусия Ириарт — дочь известного юриста и политика Освальдо Ириарта, который тогда занимал должность министра внутренних дел. На их пышной свадьбе присутствовал президент страны Хуан Антонио Риос и первая леди Марта Иде Перейра, друзья семьи невесты. Этот брак позволил Пиночету завести нужные знакомства в политической элите, и вскоре его приняли на учебу в Военную академию чилийского Генштаба. Окончив ее, Пиночет занимался преподаванием, работал на дипломатических и военных должностях и к 1969 году дослужился до звания бригадного генерала.

Помимо полезных связей, столь быстрый карьерный рост был обусловлен еще и тем, что Пиночет на всех должностях сумел зарекомендовать себя как человек порядка и железной воли. Еще одной отличительной чертой генерала была его убежденность в том, что армия ни при каких условиях не должна вмешиваться в политику. Однако вскоре в Чили произошли события, которые заставили его пересмотреть свои убеждения.

Родина в опасности

4 сентября 1970 года в Чили прошли очередные президентские выборы. Победу одержал лидер левой коалиции «Народное единство» — марксист Сальвадор Альенде, который набрал 36,61 процента голосов — всего на 1,34 процента больше, чем его ближайший конкурент Хорхе Родригес, представитель правой Национальной партии. Второго тура законодательство не предполагало.

Даже если история с деньгами СССР была не более чем западной пропагандой, то и в этом случае приход Альенде к власти нельзя считать абсолютно легитимным. По чилийскому законодательству, если ни один из кандидатов не смог набрать 50 процентов голосов, то парламент выбирал президента из двух претендентов с наилучшими результатами. Возглавляемый Альенде блок левых социалистических партий «Народное единство» имел лишь 80 из 200 парламентских мандатов, но социалисты смогли договориться с христианскими демократами о поддержке их кандидата. Взамен они обещали сохранить свободу слова и рыночную экономику, не вводить цензуру и не создавать негосударственных военных формирований.

Избрание Альенде поначалу воспринималось как успешный консенсус левых и правоцентристов. Никто и не догадывался, что левые и не собирались выполнять свои обещания. Сразу после прихода к власти президент и его «Народное единство» начали проводить экономические и политические преобразования по советскому и кубинскому образцам, не обладая, впрочем, поддержкой большинства ни среди населения Чили, ни в парламенте. В первые месяцы радикальных реформ были национализированы 350 самых крупных частных компаний, включая все частные банки, крупные торговые фирмы, иностранные предприятия горнодобывающей отрасли и все природные ресурсы в стране.

За счет экспроприации и распределения бюджетных резервов, накопленных предыдущими правительствами, Альенде смог запустить несколько социальных программ, призванных повысить популярность его самого и его политического курса. Так он инициировал индексацию зарплат и пособий: с 1 января 1971 года зарплаты госслужащих и рабочих госсектора были повышены на 35 процентов, а тем, кто получал минимальную зарплату, она индексировалась сразу на 66 процентов. Было введено полностью бесплатное медицинское обслуживание, а каждый чилийский ребенок стал получать пол-литра молока в день.

Помимо этого, правительство социалистов нацелилось на поистине масштабный проект — социальное жилищное строительство. Для этого по договоренности с СССР Чили получила «безвозмездно» собственный завод железобетонных конструкций для сборки домов по типу советских хрущевок и инженеров, которые обучили местный персонал. Альенде, скорее всего, понимал, что у Чили нет средств на столь долгосрочные и масштабные социальные программы, но надеялся на то, что СССР поддержит движение Чили в социалистический лагерь и поможет не только советом, но и деньгами.

Но надежды на Москву не оправдались — Кремль не видел смысла в оказании полномасштабной помощи, которая к тому же могла усилить трения между СССР и США, считавшими Чили своей зоной влияния. Поэтому уже через год после начала социалистических преобразований резервы оскудели, и Альенде начал все чаще закрывать дыры в бюджете с помощью займов. При этом социалисты продолжили масштабные реформы, направленные на национализацию имущества.

Власти экспроприировали больше половины крупных чилийских латифундий и передали 76 тысячам крестьян около 9 миллионов гектаров земли, на которых сформировали подобие советских колхозов — Сельскохозяйственные общества аграрной революции (САРА). Их обязали продавать сельхозпродукцию государству по фиксированным ценам, что в итоге приводило к убыточности таких хозяйств, так как закупочные цены, как правило, были ниже рыночных, а иногда и ниже себестоимости продукции.

Стремительный переход от рыночной экономики к плановой показал ее полнейшую неэффективность в чилийских условиях. К тому же амбиции Альенде были ограничены парламентским большинством оппозиции, которая по возможности блокировала наиболее рискованные инициативы. Такой расклад сил не позволил левым действовать теми же радикальными методами, что и революционеры в других коммунистических странах, — беспрепятственно и бесконтрольно изымать собственность, перераспределять ее и расправляться с теми, кто противится этому.

Этот недостаток «революционной воли» по отношению к собственникам земли и предприятий было решено восполнить силами рабочего ополчения, сформированного сторонниками Альенде из Левого революционного движения (MIR).

Боевики MIR при поддержке кубинской разведки проходили военную подготовку в лагерях на юге Чили, а после прихода Альенде к власти начали делиться этим опытом с рабочим ополчением. Это были хорошо подготовленные боевые группы, которые с 1965 года готовились к вооруженной борьбе за власть, разочаровавшись в законных и ненасильственных методах. Со временем рабочее ополчение при поддержке боевиков-леворадикалов и экстремистов превратилось в обыкновенные банды, которые пользовались негласным позволением находящихся у власти социалистов заниматься банальными грабежами и рейдерством.

Вместо прежнего руководства национализированными предприятиями управляли рабочие комитеты. Неквалифицированный менеджмент и полное изымание выручки, включая средства на развитие предприятий, привели к их убыточности, сокращению производства, росту расходов на содержание и остановку части из них. Все это означало дополнительное финансовое бремя для правительства Альенде. К 1973 году расходы превысили доходы бюджета на 20 процентов, что вынудило власти вновь занимать и печатать деньги, еще больше разгоняя инфляцию и загоняя Чили в долговую яму.

Свою лепту в крах социалистической экономики внесли США, которые фактически остановили добычу меди в Чили, выбросив на рынок тонны дешевого металла из американских стратегических резервов. Это сделало производство чилийской меди экономически невыгодным, притом что именно медь приносила 70 процентов всех валютных доходов в казну. Стремительная инфляция в одночасье превратила накопления чилийцев в бесполезные бумажки. В Сантьяго, столице Чили, начались так называемые бунты пустых кастрюль, в ходе которых протестующие требовали возвращения к рыночной экономике.

В августе 1973 года парламент предъявил Альенде обвинение в авторитарных устремлениях уничтожить законодательную власть, в покушении на свободу слова и частную собственность, арестах и терроре населения с помощью рабочего ополчения. Вскормленные Альенде боевики требовали от него более активных действий «по борьбе с буржуазией», а потом и вовсе вышли из-под контроля, перейдя к партизанской борьбе: нападали на банки, магазины и полицейские участки, стремясь захватить деньги и оружие. Политический и экономический кризис грозил перерасти в гражданскую войну.

Ждать больше нельзя

К августу 1973 года в результате диверсий было уничтожено свыше 200 мостов, шоссейных и железных дорог, нефтепроводов, электроподстанций, ЛЭП и других объектов инфраструктуры. Общий ущерб от этих действий превысил треть годового бюджета Чили. Из-за диверсий и забастовок погибла половина собранного урожая фруктов и овощей, а фермеры убивали скот или перегоняли его в соседнюю Аргентину, спасаясь от насильственного изъятия имущества бандами Альенде, которые не собирались исполнять решения парламента и Конституционного суда, официально разрешивших экспроприацию лишь крупных латифундий.

Терроризируя фермеров, экстремисты хотели продемонстрировать неспособность президента и правительства контролировать ситуацию в стране, чтобы склонить народ к полномасштабному восстанию. И действительно, вскоре за голодными бунтами последовало первое антиправительственное выступление, известное как «мятеж танкеток». 29 июня 1973 года группа военных из 2-го танкового полка при поддержке ультраправой террористической организации «Родина и свобода» совершила попытку военного переворота.

Мятежниками командовал подполковник Роберто Супер. 16 танков в сопровождении пехоты вошли в центр Сантьяго, окружив и захватив часть президентского дворца и здание Минобороны. Несмотря на то что значительная часть офицерского корпуса уже утратила доверие к властям, большинство военных не поддерживало идею насильственной смены власти и не перешло на сторону танкистов. Мятеж был подавлен практически без жертв. Решающую роль в этой операции сыграл Аугусто Пиночет, который к тому времени уже занял должность командующего сухопутными войсками. Успехи и лояльность Пиночета убедили Альенде доверить ему пост командующего вооруженными силами. Это стало его роковой ошибкой.

В ночь на 11 сентября 1973 года генерал Пиночет так и не смог заснуть от волнения. В семь утра он должен был отправиться в армейский полк связи в Пеньялолене на окраине чилийской столицы, чтобы возглавить полномасштабный военный переворот. На этот раз подразделения армии, авиации, флота и жандармерии действовали четко и скоординированно. Получив сигнал из штаба в 04:30, к 06:30 военные захватили все телецентры, радиостанции, АТС и ряд стратегических объектов, а к 07:00 — все государственные учреждения.

По радио мятежники объявили о создании военной хунты. К 14:00 президентский дворец был захвачен. Альенде понял всю тяжесть своего положения и покончил жизнь самоубийством — лояльные ему силы президентской гвардии не могли противостоять численно превосходящим армейским подразделениям. Пиночет рассчитывал, что установление новой власти в стране займет около пяти суток, но армия справилась с этой задачей всего за день. Вечером 11 сентября 1973 года был издан декрет, согласно которому парламент был распущен, левые партии запрещались, приостанавливалось действие конституции, вводился комендантский час и военное положение.

Установив контроль над государственными структурами и стратегическими объектами инфраструктуры, Пиночет принялся наводить порядок привычными для военного методами — он считал, что страну надо срочно спасать самыми решительными действиями и у него нет времени на примирение вооруженных мятежников и поиск компромиссов с политическими противниками. Социалисты тем временем начали сопротивление хунте, которое в отсутствие парламентских и иных политических методов выражалось в агитации гражданского неповиновения и саботировании указаний военных властей. И хотя эти действия не были массовыми, они имели место на всех уровнях, начиная с госучреждений и заканчивая отдельными предприятиями, учебными заведениями и учреждениями культуры.

В понимании Пиночета эти действия буквально угрожали существованию Чили. Он опасался, что в условиях кризиса коммунистическая идеология при грамотной подаче и поддержке извне способна захватить умы граждан и ввергнуть страну в хаос гражданской войны. С первых дней правления генерал объявил о начале «внутренней войны» против врагов государства — коммунистов и их сторонников. В январе 1974 года Пиночет создал Национальный исполнительный секретариат по делам заключенных, а летом того же года — Управление национальной разведки (ДИНА), главной целью которого стал централизованный поиск, арест, а в некоторых случаях и ликвидация левых радикалов и активистов компартии, а также тех, кто сотрудничал с ними.

Это была самая трагичная страница в современной истории Чили. Пиночет стремился раз и навсегда избавить страну от «красной угрозы», и после установления власти хунты в тюрьмах и лагерях оказались свыше 40 тысяч человек — преимущественно сторонники «Народного единства». Самые влиятельные и опасные, по мнению военных, деятели сопротивления и вовсе были убиты в тюрьмах по приказу Пиночета. Более трех тысяч человек были казнены или пропали без вести. Приговоры приводили в действие офицеры спецподразделения чилийской армии, которое в народе получило название «Караван смерти».

Шоковая терапия по-чилийски

К апрелю 1975 года левые активисты и боевики из числа сторонников Альенде и «Народного единства» оказались в тюрьме или были казнены. После этого Пиночет полностью переключил внимание на экономику, которая нуждалась в срочном спасении — гиперинфляция и дефицит платежного баланса угрожали Чили полным дефолтом.

Генерал объявил, что для развития экономики стране нельзя возвращаться ни к методам Альенде, ни к опыту прежних правительств 1960-х годов, политика которых отчасти и стала предпосылкой к популистским социальным реформам Альенде, проводимым без оглядки на реальные возможности страны. Пиночет выбрал сценарий перехода от плановой экономики к свободному рынку и децентрализации экономической системы и делать это решил путем шоковой терапии, поскольку страна срочно нуждалась в восстановлении после долгих лет экономической анархии. При Министерстве финансов Чили была сформирована рабочая группа из 25 видных чилийских экономистов, многие из которых учились в Чикаго под руководством нобелевского лауреата профессора Милтона Фридмана и Арнольда Харбергера — основателей Чикагской экономической школы.

Фактически Чили стала первой площадкой для масштабных экономических экспериментов по перестройке плановой социалистической экономики в свободную капиталистическую путем минимизации вмешательства государства в экономические отношения. Пиночет предоставил своей экспертной команде полную свободу действий, возложив на армию задачу по обеспечению политической стабильности в стране.

На первом этапе реформ правительство Чили смогло договориться с США и Парижским клубом о реструктуризации долгов, накопленных еще при Альенде (приблизительно два миллиарда долларов — одна треть ВВП Чили на 1975 год), наполовину сократило уровень госинвестиций и полностью прекратило субсидирование нерентабельных производств. Из-за этого обанкротилось 431 предприятие, что вызвало падение уровня промышленного производства на 25 процентов.

Работы лишились десятки тысяч чилийцев, но уже к 1981 году эти меры позволили снизить инфляцию с 350 до 30 процентов в год, ликвидировать дефицит бюджета и модернизировать государственный аппарат, что увеличило эффективность госуправления и позволило применять квалифицированные человеческие ресурсы в других областях экономики. Чтобы ускорить этот процесс, хунта с первых дней реформ вернула право частной собственности на любые движимые и недвижимые объекты и сделала его основой экономической модели Чили. В результате всех этих преобразований к концу 1981 года в стране наконец появились устойчивые темпы роста ВВП (в среднем по 6 процентов в год), что стало базисом для второго этапа восстановления — перестройки политической системы.

От хунты к демократии

Среди тех, кто изначально входил в состав правительственной и законодательной хунты, были люди, которые буквально с первых дней прихода Пиночета к власти критиковали его за недостаточные меры по борьбе с «раковой опухолью марксизма». Они были недовольны тем, что Пиночет отказался поддержать правых радикалов в армии и не согласился с их предложениями по дальнейшему государственному устройству, предполагающими создание фашистского и корпоративистского государства по примеру Италии времен Бенито Муссолини. Их неформальным лидером был глава ВВС Чили Густаво Ли, который курировал в хунте образование, работу судов, социальное обеспечение и здравоохранение.

В декабре 1974 года он выступил против назначения Пиночета на должность президента республики и его программы реализации экономической модели свободного рынка. Появление такой оппозиции, да еще и внутри хунты, сильно беспокоило Пиночета, и он начал постепенно избавляться от нелояльных соратников. Но в отличие от "внутренней войны" этот процесс не перешел в стадию репрессий. Даже в отношении генерала Ли, который в какой-то момент начал откровенно саботировать взаимодействие ВВС с другими родами войск, все ограничилось отставкой и заменой на более лояльного Пиночету генерала Фернандо Маттеи.

Исключением можно считать разве что генерала Оскара Бонилью. Он курировал министерство внутренних дел, но при этом считался главным либералом хунты и активно критиковал Пиночета за тактику "внутренней войны" со всеми ее перегибами. Позиция Бонильи вызывала недовольство Пиночета, и в июле 1974 года он был де-факто понижен в должности. Из МВД его перевели в министерство обороны, где он оказался на вторых ролях, так как главнокомандующим оставался Пиночет. Место Бонильи занял лояльный Пиночету генерал Бенавидес, а менее чем через год Бонилья погиб при крушении армейского вертолета. Причины той катастрофы так и не были установлены, что породило слухи о том, что генерал был устранен в результате спецоперации ДИНА.

Таким образом, в целях укрепления стабильности и консолидации политической власти Пиночет постепенно отстранил от принятия ключевых государственных решений всех прочих членов правительственной и законодательной хунты. В конце лета 1974 года был принят закон «О юридическом статусе правительственной хунты», в котором Пиночет провозглашался верховным носителем власти. Он был назначен президентом и наделен широкими полномочиями, в том числе правом единолично объявлять военное положение, одобрять или отменять любые законы, назначать и смещать судей.

В Чили по-прежнему оставался запрет на создание политических партий, но генерал не собирался сохранять политический вакуум. В 1981 году Пиночет вынес на референдум проект новой Конституции Чили. В ней закреплялись демократические и республиканские принципы построения государства и власти, включая свободные выборы, двухпалатный парламент и многопартийную систему. Граждане поддержали такой вариант основного закона, но его окончательное введение было отложено на восемь лет — до 1988 года.

На этот же срок было продлено правление Пиночета. Президент Чили считал, что ослабление режима до восстановления экономики и завершения всех реформ приведет к ренессансу коммунистических идей и гражданской войне, как это было при Альенде. В течение восьми лет он планировал подготовить транзит власти, однако вмешался мировой экономический кризис 1980-1982 годов. Отрицательные экономические показатели заставили власти откатить реформы и на время усилить государственное вмешательство в экономику. В частности, вновь национализировать промышленные предприятия, которые были приватизированы на первом этапе реформ, но не смогли в полной мере реализовать свой экспортный потенциал из-за мирового кризиса.

Граждане сочли замедление темпов экономического роста результатом недальновидной политики генерала, и в обществе зазвучали призывы к скорейшему и полному переходу к новой конституции. Но Пиночет отказался ускорять транзит власти, решив, что его преемники не смогут довести либеральные реформы до конца. Напряжение в общество росло. В июле 1986 года по стране прокатилась всеобщая забастовка. Десятки тысяч протестующих выходили на улицы чилийских городов с требованием снизить налоги, повысить зарплаты и вернуть выборы. И в том же году радикалы-коммунисты, прошедшие подготовку на Кубе и в СССР, совершили покушение на Пиночета.

Покушение стало поводом для введения в стране военного положения и очередной волны репрессий против коммунистического подполья. Впрочем, Пиночет попытался смягчить эффект от закручивания гаек, разрешив вернуться в страну бывшим депутатам и сенаторам, руководителям некоторых левых партий и профсоюзов, ранее называвшимся государственными преступниками, а также объявил ряд мер по поддержке крестьян и государственных служащих с помощью специальных надбавок и пособий.

В 1988 году, когда пришло время окончательного вступления в силу новой конституции и проведения выборов, Пиночет посчитал, что ситуация в стране недостаточно стабильна, и вынес на всенародное голосование вопрос о продлении своих президентских полномочий еще на восемь лет. Однако чилийцы были слишком напуганы возвращением репрессий и возможным продлением правления хунты. В ходе голосования 5 октября 55 процентов граждан высказались за окончание правления военной хунты и возвращение демократического режима. Пиночет оценил итоги голосования как «ошибку чилийцев», однако заявил, что уважает волю избирателей и признает результаты голосования.

Через год, в декабре 1989 года, в стране прошли президентские выборы, на которых победил христианский демократ Патрисио Эйлвин. В марте 1990 года Пиночет передал власть демократически избранному президенту, но остался главнокомандующим вооруженными силами, сохранив влияние на политическую жизнь страны вплоть до своей отставки 10 марта 1998 года.

Однако никакие экономические успехи не могли заставить чилийцев забыть о массовых репрессиях, устроенных хунтой. Авторитета Пиночета хватило, чтобы новое правительство приняло закон о реабилитации всех военных, которых обвиняли в нарушении прав человека. Но депутатский иммунитет не мог защитить его от уголовного преследования: сначала в Испании и Эквадоре против него были возбуждены уголовные дела, а после за него взялось и чилийское правосудие.

В августе 2000 года Верховный суд Чили лишил его сенаторской неприкосновенности, после чего против него было возбуждено дело. Однако в июле 2001 года суд постановил прекратить уголовное преследование по причине прогрессирующей деменции подсудимого. Аналогичные судебные процессы начинались еще несколько раз с 2004 по 2006 год, но каждый раз суд принимал во внимание ментальное состояние подсудимого и отказывался вынести приговор.

3 декабря 2006 года Пиночет перенес тяжелый инфаркт и умер неделю спустя, 10 декабря, в госпитале Сантьяго. Его тело было кремировано, а прах захоронили с воинскими почестями. По настоянию близких церемония прошла в узком семейном кругу, место захоронения Пиночета осталось в тайне.

Наследие Пиночета

У чилийцев до сих пор нет однозначного ответа, кем был Аугусто Пиночет — диктатором или спасителем. Пиночет хорошо изучил стратегию и тактику коммунистических диктатур и смог бороться с ними их собственными методами: ограничением гражданских свобод и репрессиями против идеологических противников. Он ответственен за тысячи смертей, но в то же время репрессии спасли страну от хаоса гражданской войны. Реформы правительства Пиночета позволили Чили стать одной из самых развитых и стабильных экономик Латинской Америки.

Даже после ухода Пиночета с поста руководителя государства новое демократическое правительство не отклонялось от выбранного им экономического курса, признавая его правильность. По мнению главного редактора журнала «Россия в международной политике», политолога Федора Лукьянова, прививка экономически ответственной политики Пиночета спасла чилийскую государственность, едва не добитую социалистическим экспериментом правительства Сальвадора Альенде.

Чили не единственный пример перехода от плановой социалистической экономики к свободному рынку и демократизации политической системы. Такой опыт имели Россия, Чехия, Словакия, Польша и ряд других стран соцлагеря, и даже ФРГ в период воссоединения с ГДР. Каждый раз такой переход, особенно на первых этапах, требовал от новых лидеров решительных и порой жестких мер в экономической и политической сфере, будь то массовая приватизация или запрет оппозиционных партий.

Опыт показывает, что одним из главных условий успешного перехода становится решительное и порой жесткое руководство. Только строгий контроль со стороны властей за всеми экономическими и социальными процессами позволяет не допустить коллапса в экономике, всплеска коррупции и криминала, как это произошло в России после распада СССР в 1990-х.

Все страны по-разному проходили этот сложный период, и даже спустя годы люди продолжают спорить о целесообразности и оправданности тех или иных решений. Однако нигде, кроме Чили, процесс перехода от социалистической системы к капиталистической не потребовал столь радикальных мер, как массовые репрессии. К счастью, чилийское экономическое чудо, сотворенное Пиночетом, в других странах воспринимали как успешный эксперимент и предмет для исследований, но никак не образец для подражания.

Чилийское общество до сих пор расколото на сторонников Пиночета и его противников, которые убеждены в том, что экономические успехи не могут оправдать репрессии и преследование политической оппозиции. Однако общество пришло к компромиссу по этому вопросу — при всей жесткости и даже жестокости режима Пиночета он ставил главной целью защиту национальных интересов страны и преуспел в этом.