Культура
00:01, 7 мая 2023

«Это было время соперничества» Сильнейшие державы планеты хотели подчинить природу. Как им помешала Вторая мировая война?

Подготовила Наталья Кочеткова (Специальный корреспондент «Ленты.ру»)
Фото: Unionbild / ullstein bild / Getty Images

Вода — не только колыбель жизни, но и колыбель цивилизации. На протяжении истории человечества вдоль берегов рек развивались сельское хозяйство, промышленность и энергетика. Роли воды в жизни человека в широком смысле посвящена книга Джулио Боккалетти «Вода. Биография, рассказанная человечеством». Боккалетти — всемирно признанный эксперт в области безопасных природных ресурсов, почетный научный сотрудник Школы предпринимательства и окружающей среды Смита в Оксфордском университете, он долгие годы работал в Массачусетском технологическом институте, был научным сотрудником НАСА. С разрешения издательства «Бомбора» «Лента.ру» публикует фрагмент текста, посвященный строительству каналов и электростанций в СССР, США и Италии в промежутке между двумя мировыми войнами ХХ века.

В период между мировыми войнами в мире укоренилось развитие водной инфраструктуры.

Это было время соперничества между экономическими и политическими системами, определившими столетие — американской либеральной республикой, советским государством, фашистским режимом Италии

Трансформация современного ландшафта становилась материальным проявлением архитектуры государства — самым наглядным осязаемым свидетельством прогресса страны и одной из его главных движущих сил.

В Америке гидроэнергетика стала основой промышленного развития страны. Производство отличалось чувствительностью к стоимости электроэнергии, а в первой половине столетия у крупных традиционных гидроэлектростанций было серьезное преимущество по этому параметру. После завершения строительства ГЭС требовала лишь ограниченных расходов на техобслуживание, ей было не нужно топливо, а график амортизации оказывался сильно растянутым. Из-за прогресса в турбинных технологиях и гражданском строительстве пределом размера сооружений быстро стала сама река, а вместе с размером уменьшалась удельная стоимость энергии. Америка располагала несколькими мощными реками, потенциал которых мог снабжать страну электроэнергией.

Например, Колумбия, круто скатывающаяся с тихоокеанской стороны Скалистых гор, в конечном счете стала снабжать энергией весь северо-запад страны. Поскольку в первые десятилетия XX века еще не существовало технологий передачи электроэнергии на большие расстояния (высоковольтные линии электропередачи появились только в 1950-х), то промышленное производство прижималось к рекам. Генеральный план промышленного развития определяли реки и их географическое положение.

Америка также смогла быстро извлечь выгоду из своего опыта, создав своеобразный водный империализм

В «Мировом атласе коммерческой геологии», изданном в 1921 году, Геологическая служба США оценивала, в каких районах планеты реки можно использовать, чтобы получать дешевую электроэнергию, необходимую для добычи полезных ископаемых. Одна только река Конго составляла четверть предполагаемого гидроэнергетического потенциала мира, и через несколько лет появилось предложение создать самую большую плотину в истории — Гранд Инга.

Американский опыт гидротехники выделялся сложностью условий засушливого Запада. Протекающие тут реки следовало обустраивать сразу для нескольких целей: борьбы с наводнениями, поддержки мелиорации и ирригации, гидроэнергетики. Пожалуй, самым показательным случаем стала река Колорадо.

При всей своей знаменитости Колорадо несет не так уж много воды — вдесятеро меньше, чем река Колумбия. Первым фактором, инициировавшим освоение реки, стало сельское хозяйство. В начале века частные лица начали развивать Империал-Вэлли в Калифорнии. Заманчивое название («Имперская долина») выбрали, чтобы привлечь поселенцев в большую засушливую долину на юге штата. Долину покрывал сухой слой почвы, которая обещала чрезвычайную плодородность после полива.

Работы продолжила California Development Company. Однако быстро стало ясно, что для успеха необходимы воды Колорадо. Начали появляться частные отводные каналы. Они немедленно превратились в смертельную угрозу. До их появления Колорадо несла гигантское количество ила и взвесей — в семь раз больше, чем Нил или Миссисипи. Без дорогостоящего и постоянного обслуживания наводнение может превратить любой отводящий сельскохозяйственный канал в разрушительный поток грязи. Такие частные каналы превратились в дороги для сильных неконтролируемых разливов. Решение проблемы ирригации создало проблему затоплений.

(...)

Далеко от Колорадо в декабре 1926 года разлилась река Теннесси, а в январе 1927 — река Камберленд. С января по апрель дожди заливали весь бассейн Миссисипи. Вздулись Миссури, Огайо, Арканзас и верховья Миссисипи. 19 апреля 1927 года прорыв шириной в полтора километра затопил полмиллиона гектаров земли недалеко от Нью-Мадрида (штат Миссури). Наконец, 21 апреля река вырвалась за дамбы в районе поселения Маунд-Лэндинг.

Самый большой прорыв в истории Миссисипи обрушил стену воды на низменности дельты.

Вода покрыла больше миллиона гектаров слоем до семи метров. Великое наводнение 1927 года стало крупнейшим в американской истории

Оно затопило семь миллионов гектаров территории, убило около 500 человек и оставило без крова 700 000. Ущерб составлял примерно треть всего федерального бюджета страны того года.

Катастрофа на Миссисипи позволила федеральному правительству вмешаться в борьбу с наводнениями, подавив всякое оставшееся политическое сопротивление. Закон о борьбе с наводнениями 1928 года дал Управлению мелиорации зеленый свет для проекта на реке Колорадо на том основании, что инфраструктура поможет также и в борьбе с наводнениями. Однако для начала строительства по-прежнему требовался договор на электроэнергию, под который можно было выделять финансирование.

500
человек
погибло во время катастрофы на Миссисипи

На сцене появился Уильям Малхолланд, руководитель службы водоснабжения Лос-Анджелеса. Он постоянно искал воду для своего города и был готов платить за нее, заключив долгосрочный договор на покупку электроэнергии. Электроэнергия, купленная Малхолландом, покрыла бы расходы на сохранение воды для Лос-Анджелеса, что, в свою очередь, обеспечивало бы защиту от наводнений для сельского хозяйства в Империал-Вэлли.

Проект представлял новую парадигму в управлении водными ресурсами, которую американские специалисты, такие как Кори, распространяли по всему миру, меняя лицо планеты: многоцелевая плотина должна была стать инструментом развития, управляемого водой. В декабре 1928 года закон о проекте, получившем название Boulder Canyon Project, санкционировал строительство.

На церемонии начала строительства министр внутренних дел Рэй Уилбур заявил, к удивлению большинства, что плотину назовут в честь президента Соединенных Штатов. Она получила название плотина Гувера. Америка преуспела в мобилизации национальных ресурсов на благо развития ландшафта. Сложность ее республиканской структуры была заметна при принятии решений на нескольких уровнях, необходимых для создания проектов вроде плотины Гувера: от уровня города и штата до федерального уровня, она привлекала сложное сочетание частного предпринимательства, законодательных действий и выпуска ценных бумаг.

Человек из стали

Америка не единственная страна, агрессивно осваивавшая водные ресурсы в период между двумя войнами, однако другие политические системы занимались этим с помощью иных организационных механизмов. Примером может служить Советский Союз. В 1924 году умер Ленин. Иосиф Сталин — тогдашний генеральный секретарь Центрального комитета Коммунистической партии — вырвал власть из рук Льва Троцкого и продолжал править в течение трех десятилетий.

«Человек из стали» (отсюда его псевдоним «Сталин») стал архетипом диктатора XX века. Его орудиями разрушения стали индустриализация и коллективизация сельского хозяйства. И для того и для другого требовалось осваивать водные ресурсы.

Благодаря захватывающему дух ускорению, обеспеченному сталинскими пятилетними планами, СССР построил в стране масштабную систему водоснабжения

Во время правления Сталина самая длинная река Европы Волга фактически превратилась в канал благодаря 34 электростанциям (часть схемы «Большая Волга») и различным каналам, соединявшим ее с бассейнами других рек. Такие сооружения часто оказывались колоссами. Куйбышевская плотина породила одно из крупнейших водохранилищ в мире: было затоплено 300 населенных пунктов и переселено 150 000 человек.

Однако настоящее водное наследие Сталина заключается в сельском хозяйстве. Сельскохозяйственные условия в СССР сильно отличаются от американских. 65 процентов сельскохозяйственных угодий страны расположены в сухом или полусухом климате, особенно в обширной среднеазиатской житнице. Для советского сельского хозяйства требовалась ирригация.

Главные реки Центральной Азии Амударья и Сырдарья спускаются с крутых гор Памира и протекают через засушливые и пустынные территории. Во время Гражданской войны в России старую ирригационную инфраструктуру на этих реках разрушили, поэтому важно было дать толчок к восстановлению и модернизации. Ленин распорядился отвести под орошение 300 000 гектаров.

Идея таких крупномасштабных проектов заключалась в том, чтобы объединить индустриализацию и сельское хозяйство в так называемый агропромышленный комплекс, что должно было обеспечить ускорение роста обеих составляющих. Эти обширные комплексы должны были охватывать площадь в 20 000 гектаров, координируя в едином блоке промышленную переработку и сельскохозяйственную деятельность.

На бумаге план выглядел прогрессивным, однако сталинское правительство вскоре исказило его. В трудах Маркса и Энгельса коллективизация была восходящим процессом, вовлекающим крестьян. Однако в сталинском исполнении она превратилась в инструмент контроля и шла сверху вниз. Политическая цель контроля над сельскими жителями вытеснила экономическую цель создания современного сельскохозяйственного предприятия. Последствия оказались ужасающими.

Во время первой пятилетки в 1929 году большая часть сельского хозяйства все еще основывалась на мелком земледелии. Стремление к коллективизации привело Советский Союз к малопроизводительному и трудоемкому сельскому хозяйству, уничтожив большую часть стимулов для повышения производительности, необходимых для развития современного сельскохозяйственного сектора. По мере усиления государственного давления и насилия в 1930-е годы экспроприация сельскохозяйственной продукции в сочетании с пониженной урожайностью и накоплением зерна привели к голоду.

<...>

Все тяготы сталинской политики испытала на себе Центральная Азия

На рубеже 1920—1930-х годов несколько американских специалистов посетили Среднюю Азию, пытаясь помочь с ирригацией. Калифорния считалась единственным местом, которое могло дать советскому государству современный коммерческий опыт орошения засушливых районов. Однако сталинский Советский Союз был закрыт для помощи. Специалисты надеялись решать технические проблемы, однако водная инфраструктура при Сталине была в первую очередь инструментом репрессий.

Большинство каналов строили с помощью тяжелого принудительного труда с минимумом инструментов в феодальной системе порабощения. Известно, что в 1934 году на XVII съезде партии большевистский деятель Вячеслав Молотов (известный пактом Молотова — Риббентропа) выступил против «гигантомании» в советской инфраструктуре, которая, по его мнению, была причиной существенных задержек.

Особенно интенсивный строительный бум зафиксирован в конце 1930-х годов. Только в 1939-м в стране открыли 52 канала общей протяженностью более 1300 километров. Коллективизация практически разрушила ирригационную систему, каналами пренебрегали или использовали их неправильно, а эффективность ирригации сильно снизилась, поскольку людям приходилось постоянно находиться между нелегальным производством для собственного выживания и выполнением централизованно запланированных задач.

Сталинский толчок к развитию водных ресурсов советского государства оказался катастрофическим догматическим экспериментом. Однако извне люди видели государство с явно успешной плановой экономикой, которое идет по пути ускоренной индустриализации, способно использовать богатые водные ресурсы страны тем же методом, что и Соединенные Штаты.

Усилия Сталина прервала Вторая мировая война. Вскоре после начала войны с Германией плотину Днепровской ГЭС подорвали, чтобы она не досталась наступавшим немцам. К тому моменту, когда после войны установился современный торговый режим, Советский Союз занялся экономической изоляцией и самодостаточностью. Изоляция приведет советский эксперимент к краху. Вода станет полем битвы за демократию во всем мире.

Сражение Муссолини за воду

Сталин определенно не обладал монополией на водноориентированную деспотию в промежутке между двумя войнами. Термин «тоталитарное государство» изобрел Муссолини. Он с большим пропагандистским эффектом использовал водные проекты, чтобы сохранить свою власть. Когда в 1929 году финансовый мир рухнул, Италия оказалась не готова к удару. Кредитная система развалилась, и правительству пришлось создавать крупные государственные предприятия, чтобы национализировать потери рухнувших частных предприятий.

Неизбежная потеря кредита привела к нормированию капитала и более дорогому кредитованию, что, в свою очередь, дало сокращение потребительских расходов и производства. Исчезла та банковская и промышленная модель, которая поддерживала подъем Италии в начале века и сыграла важную роль в первоначальном развитии гидроэнергетики в стране.

Крупномасштабные водные проекты часто считают деспотичными по своей природе. Однако реальные деспоты, столкнувшись с крупномасштабными вмешательствами, часто терпят неудачу. История Муссолини — показательный пример.

В ответ на экономический кризис и в попытке стимулировать импортозамещение и национальное производство Муссолини ввел тарифы и торговые ограничения. Как и ожидалось, важный для экономики Италии импорт упал более чем на треть из-за неизбежной реакции его торговых партнеров. Затем режим попытался выйти из кризиса. Чтобы не отставать от темпов индустриализации и удержать на своей стороне богатую элиту и международных финансистов, режим принял «прокартельное» законодательство, разделяющее экономику на корпорации, поощряя сговор между компаниями и подавляя конкуренцию.

Ввели коллективные трудовые переговоры через обязательный единый профсоюз. Заработную плату устанавливали в соответствии с дефляцией экономики, чтобы промышленники могли сохранить свою прибыль. Муссолини ожидал, что принудительное снижение заработной платы сохранит занятость; однако стоимость рабочей силы фактически выросла по сравнению со стоимостью производства, поскольку оптовые цены упали сильнее розничных, по которым индексировалась заработная плата, а большая часть производства в Италии давала промежуточные товары.

Уровень безработицы взлетел. В середине 1930-х годов Муссолини окончательно объявил о переходе страны к автаркии. Именно тогда водный ландшафт оказался в центре внимания фашистской пропаганды

Муссолини приходилось искать работу для крайне обедневшего населения. Если бы люди переехали в города в поисках работы раньше, чем промышленность смогла их поглотить, он столкнулся бы с серьезными гражданскими беспорядками. Потребность в жилье, больницах, школах и транспорте истощила бы ограниченные национальные ресурсы, а без них было бы трудно поддерживать социальный порядок в густонаселенных районах.

Кроме того, концентрация промышленного труда в городах делала профсоюзы более мощными, даже если бы существовал единственный спонсируемый государством фашистский союз. Режим пытался помешать волне миграции в города, активно поощряя исход в деревню. Рекламировался антигородской возврат к идеалу простой сельской жизни. Но для этого требовалось больше земли для малопроизводительного сельского хозяйства с высокой занятостью.

Одним из решений было появление колониальных территорий; вот почему Италия предприняла вторую попытку завоевать Эфиопию императора Хайле Селассие в 1935 году. Другим решением являлось внутреннее сельское хозяйство. Проблема заключалась в том, что большая часть итальянского сельского хозяйства была ориентирована на высокую производительность, чтобы обеспечивать сырьем текстильную и пищевую промышленность.

Режим установил высокие цены на зерно, и богатые хозяйства севера страны ответили монокультурами с использованием механизации и удобрений. Трактора заменили животных, что повысило производительность и убрало необходимость в выращивании кормов для них, освободив ресурсы для производства пищи. Но все это сильно уменьшило потребность в рабочей силе. Поэтому Муссолини обратился к обедневшему Югу, где не было организованной рабочей силы, и он мог положиться на землевладельцев в контроле сельского населения.

Эксплуатация сельскохозяйственных рабочих достигла такой бесчеловечности, которая редко наблюдалась в Европе XX века

И тем не менее земля все еще требовалась, и Муссолини обратился к мелиорации. За десятилетие, предшествовавшее Второй мировой войне, расходы на инфраструктуру и мелиорацию земель удвоились. На бумаге понятие bonifica integrale, означавшее тотальное улучшение земель, выходило далеко за рамки осушительных работ первого десятилетия века. Оно включало все освоение водных ресурсов, от прокладки каналов до восстановления лесов и преобразования земель.

План потерпел неудачу. Предполагалось, что мелиорация создаст внутренний спрос на промышленное оборудование и товары, которые сталкивались с трудностями на международных рынках. Однако у правительства не было финансовых средств, необходимых для фактического осуществления разработанных им планов.

Уполномоченный по внутренней колонизации получил задание переместить излишнюю рабочую силу с севера в новые районы на юге. Однако этому переселению мешал собственный рост населения на юге. Кроме того, там просто не осталось земли, пригодной для рекультивации.

Несмотря на всю пропаганду, самые удобные земли Италии были мелиорированы еще задолго до прихода фашистов к власти. Грандиозный замысел фашистского режима в итоге полностью сосредоточился на флагманской программе работ на знаменитых малярийных Понтинских болотах — 70 000 гектаров заболоченных земель и лесов южнее Рима.

Эти болота стали одним из символов фашистской модернизации. Однако их осушение обходилось чрезвычайно дорого. Территория была равнинной, и поэтому гравитация не помогала перемещать воду. Пришлось построить 16 000 километров каналов и постоянно применять крупные насосные станции. Какого бы прогресса ни удалось достигнуть на Понтинских болотах, все было потеряно после вступления Италии во Вторую мировую войну.

Ближе к концу конфликта немецкие войска снова затопили эти марши с намерением вызвать эпидемию малярии среди гражданского населения — единственный известный пример биологической войны в Италии. Грандиозные мелиоративные планы Муссолини закончились катастрофой.

Перевод Е. В. Поникарова

< Назад в рубрику