С началом спецоперации объединения добровольцев, помогающих фронту, стали возникать по всей России. Люди в эти группы собираются самые разные: госслужащие и предприниматели, медики и бывшие военные, школьники, студенты, пенсионеры, мужчины и женщины, верующие и атеисты… Одна из таких групп работает в московском храме Иоанна Богослова под Вязом. В группе не только постоянные прихожане, но и те, кто в церкви бывает от случая к случаю, и даже неверующие. Их объединяет желание помочь оказавшимся в зоне СВО. Свое сообщество они называют «Мастерская под вязом». Об этих людях — в материале «Ленты.ру».
В самом центре Москвы, на Китай-Городе, стоит храм Иоанна Богослова под Вязом. Красивое здание в стиле русского классицизма: легкий купол, шесть изящных колонн по фасаду, на фронтоне дата — 1826-й, год начала последней перестройки. Храм же намного старше. В XV веке на этом месте рос огромный вяз, а под ним был алтарь небольшой деревянной церкви, отсюда и название.
За пять с лишним веков (первое письменное упоминание о церкви под вязом в Китай-Городе относится к 1493 году) храм пережил много событий. Его жгли и разоряли польские и французские захватчики, грабили во времена смут, но каждый раз москвичи его бережно восстанавливали.
В советское время храму повезло и не повезло одновременно. В разгар азартной борьбы большевиков с богом, в 1925 году, храм закрыли, но не разрушили, как тысячи других по всей стране, а лишь перестроили в соответствии с текущим пролетарским вкусом: убрали главку с крестом, светлый внутренний объем перекрыли вторым этажом и разгородили бетонными перегородками на тесные клетушки.
В 1934 году в здание переселился Музей истории Москвы, ранее находившийся в Сухаревской башне, которую к тому времени уже успели разрушить. В 1992 году все храмы, расположенные на территории Китай-Города, были возвращены церкви, но лишь в 2011 году музей освободил здание окончательно. Сегодня о нем напоминают фотографии старой Москвы на стенах второго этажа.
Несмотря на свое центральное местоположение — Новая площадь, 12 — храм небогатый, и постоянных прихожан у него немного. Поблизости почти нет жилых районов. На службу собираются несколько десятков человек, на большие церковные праздники — около сотни.
Осенью прошлого года на работу ключарем в храм был назначен молодой и энергичный священник отец Павел (Ефремов). Среди прочего он должен был оживить церковную жизнь, привлечь новых прихожан.
Отец Павел: Это большой прекрасный храм со множеством помещений, но верхний этаж находится в руинном состоянии, алтарная часть изуродована перегородками, царские врата заложены бетонными конструкциями. Никто верхними помещениями не пользовался. А ведь тут раньше люди молились, приходили к Богу, и это место им помогало.
Начать решили с того, что нужно фронту наверняка и несложно освоить: носилки и средства маскировки. Настоятель храма, митрополит Крутицкий и Коломенский Павел (Пономарев), дал благословение. В короткое время удалось собрать по друзьям и знакомым деньги — около 700 тысяч рублей, купили хорошие швейные машины. Без техники, на простых машинках, плотные стропы не прострочить и носилки не сшить.
Стали собираться добровольцы — не только постоянные прихожане храма, а совершенно разные обычные люди, не все из них даже верующие. Многие пришли потому, что захотели помогать. У многих уже был опыт волонтерской работы. С начала февраля начали постоянную работу.
Особенность группы «Мастерская под Вязом» — в том, что она размещается в центре, постоянно проживающих людей в окрестностях немного, зато удобно ехать из разных мест города. В группе преобладают женщины за 40, но приходят и молодые ребята из Совета безопасности, находящегося неподалеку. Приходят на целый день, шьют, отрабатывали полную смену с 8 утра до 8 вечера.
Руководит непростым волонтерским делом жена отца Павла — матушка Анна (Ефремова), студентка магистратуры Российского православного университета Святого Иоанна Богослова. «На занятия времени почти не остается, — признается она. — Полгода уже слушаю лекции онлайн».
Матушка Анна, или просто Аня, как она попросила себя называть, — статная, красивая, ей 36. В отличие от степенного, обстоятельного и очень серьезного отца Павла, Аня веселая, очень открытая и легкая в общении.
К вере Аня пришла не сразу. Во многом на это повлияла бабушка. Бабушка Маша — москвичка, в 17 лет добровольно ушла на фронт Великой Отечественной, была радисткой, прошла от Москвы до Берлина.
Именно баба Маша стала ангелом-хранителем Ани еще до ее рождения. Аня была третьим ребенком в семье, и ее мама даже подумывала, не прервать ли нежеланную беременность. Но баба Маша сказала дочке твердо: «Не смей, даже не вздумай, этот ребенок будет твоим утешением на старости лет». И дочь ее послушалась.
Бабушка ходила в церковь, знала много молитв, у нее в доме были иконы, любимая — Николай Чудотворец. Зерно веры запало и в душу внучки.
В восемь лет Аня попросила маму ее покрестить, но еще долго религиозной не была и со служением свою судьбу до 20 лет никак не связывала.
Еще одним человеком, определившим судьбу Ани, стал омский священник отец Дмитрий. Напротив Омского университета им. Достоевского, где Аня училась на режиссерском факультете, был храм, и в нем служил священник, которого называли самым образованным в Омской епархии. Как-то, зайдя на службу, Аня прислушалась к его словам, и для нее открылся другой мир. Стала ходить в храм чаще. Потом набралась смелости и пришла на личную беседу. Отец Дмитрий убеждал девушку сначала окончить обучение на выбранном факультете и только после этого связать свою судьбу с церковью. Но она решила по-своему — перевелась на теологический факультет. С третьего курса — снова на первый.
Так случилось (а Анна и Павел считают это божьим промыслом), что в то же самое время с третьего курса, но только экономического факультета на теологический перевелся и Павел Ефремов. 20-летние Аня и Павел оказались в одной группе. Полюбили друг друга, поженились, сейчас у них трое детей.
За 12 лет молодая семья переезжала 14 раз, в том числе два года отслужили по распределению в Анадыре на Чукотке.
Было тяжело. Во время беременности не хватало кислорода — высокогорье, Аня ходила с пузырьком нашатырного спирта в кармане, чтобы не потерять сознание на улице. Нужно было делами заниматься, куда-то ходить, на остановках стоять… Но люди в Анадыре ей очень понравились своей простотой и доброжелательностью. Пока жили там два года и ни разу квартиру не закрывали на замок.
После Чукотки отца Павла перевели в Москву, служил в храме на северо-западе столицы. Аня, выйдя из третьего декрета, решила учиться дальше. И тут судьба или божий промысел вновь о себе напомнили. 1 сентября 2022 года Аня поступила в магистратуру, и в тот же день муж неожиданно получил место ключаря в храме Иоанна Богослова под Вязом, который считается домовым храмом Российского православного университета, куда как раз поступила его жена. «Нигде от него не скроешься», — смеется Анна.
Вот так и получилось, что Павел Ефремов служит в храме ключарем, а его законная супруга Анна Ефремова курирует там же группу волонтеров, помогающую фронту.
Как уже говорилось выше, свою работу мастерская начала с того, что уже было опробовано и пользовалось у бойцов постоянным спросом — с тактических носилок «Фома».
Носилки легкие и компактные, их можно свернуть и сунуть в рюкзак, за пазуху или даже в карман, что в боевых условиях очень удобно. Шьются они из прочной стропы, поэтому очень надежные, выдерживают и 300, и даже 500 килограммов. Все, что нужно таскать, бойцы таскают с их помощью. При необходимости из «Фомы» можно сделать гамак, а можно накрыть ветками — и получится отличная маскировка. Очень нужный на фронте расходник.
После носилок освоили подушки для госпиталей. Они тоже очень нужны. Их подкладывают под раненые конечности. Те, что по форме напоминают косточку, — под культи после ампутаций, а подушечки в виде бубликов — в инвалидные коляски. А еще для раненых в госпиталях шьют трусы на завязках. Тоже очень нужные и удобные.
С наступлением зеленого сезона освоили маскировочные нашлемники и начали плести маскировочные сети.
С «Мастерской под Вязом» сотрудничает «Московское долголетие». Пожилые москвичи передают на фронт чемоданами сладости, носки, полотенца. Все это отправляется в зону СВО вместе с носилками.
Отправляется адресно. У многих волонтеров есть родные и близкие в зоне СВО. О группе там уже знают. Подразделения выходят на связь, заказывают то, что им нужно. Грузы доставляются точечно.
В Донецк, Луганск и до самой «ленточки» снаряжение и гуманитарку возит Евгений Маратович, один из охранников храма, бывший военный. Гуманитарную помощь и готовые изделия собирают сообща сразу несколько московских храмов, везут в зону СВО, а уже там распределяют по заказам.
Пока мы разговаривали с Анной, в храм пришла на экскурсию группа «Московского долголетия». Отец Павел водил посетителей по храму, рассказывал его историю, показывал интересные экспонаты. В это время на втором этаже продолжали работать волонтеры. Многие из пришедших заинтересовались работой добровольцев, смотрели, задавали вопросы, кто-то теперь наверняка будет приходить помогать.
— Многие сейчас думают, что спецоперация лично их не касается. А вы взяли и начали помогать. Почему? — задаю я вопрос Анне и другим волонтерам «Мастерской под Вязом».
Анна Ефремова: Для нормального человека такой вопрос не стоит. Если гибнут люди, нельзя жить как ни в чем не бывало, ходить в театры, на дискотеки, как будто тебя это не касается. Для меня с началом спецоперации мир разделился на до и после. Жить так, как ты жил раньше — беззаботно, ни о чем не задумываясь, не парясь, веселясь, развлекаясь, стало уже невозможно. Если мы будем делать вид, что это происходит где-то там, далеко, то очень скоро это начнет происходить и здесь.
Светлана Маяковская, 50 лет: Пришла сюда случайно, узнала от подруги, что здесь помогают фронту. Я живу на Калужской и в другие места мне ехать далеко, а сюда удобно. Приняли меня хорошо, все показали, все объяснили. Я сначала собирала носилки, боялась сесть за машинку — последний раз шила еще в школе. Но матушка Анна сказала: «Давай садись, попробуй». И у меня все быстро стало получаться. В этом сейчас самая необходимость. У моей подруги там погиб сын. Год провел на передовой, а погиб в тылу, когда уже начал обучать новобранцев. Погиб во сне — прилетело, когда они спали. 35 лет ему было, двое детей осталось. Для меня это еще и личная история.
Юлия, 47 лет: В группу при храме я пришла в первый раз. А так — волонтер с 2014 года. Была в группе «Золотые руки ангела». Потом окончила специальные курсы (иначе не берут!) и стала работать в военном госпитале в Мытищах. О своей работе там рассказывать не могу, так как дала подписку. Сейчас решила, что кроме работы в госпитале нужно еще брать работу на дом, вязать сети. Поэтому пришла сюда. На фронте у меня никого из близких нет, а здесь я потому, что хочу быть ближе к добру.
Татьяна, 44 года: Я прихожу сюда, потому что мне здесь очень комфортно. Прихожу с кучей проблем, кажется — вот уж кошмар, засада! Захожу — и все уходит чудесным образом. Место хорошее, и дело, которым мы заняты, нужное.
Летом многие добровольцы разъехались по отпускам и дачам, караулить внуков, у которых каникулы. Поэтому мастерской при Храме Иоанна Богослова под Вязом нужны волонтеры.