Высадка англо-американских войск на Сицилию в июле 1943 года стала генеральной репетицией вторжения в Нормандию в июне 1944-го. Несмотря на то что в ходе крупнейшей десантной операции союзникам не удалось разгромить немецкие войска, стратегический успех был достигнут: диктатура лидера итальянских фашистов Бенито Муссолини — пала, а сама Италия покинула ряды сателлитов нацистской Германии, перейдя на сторону противника. Как и кем готовилась операция «Хаски»? В чем заключались разногласия между американцами и англичанами? Каким образом удалось обмануть бдительность немцев? «Лента.ру» вспоминает ход событий.
В шесть часов вечера 9 июля 1943 года с аэродромов Туниса в воздух поднялись сотни транспортных самолетов, которые взяли курс на Сицилию. В них находились парашютисты 82-й воздушно-десантной дивизии США генерала Мэтью Риджуэя и солдаты 1-й воздушно-десантной дивизии Великобритании генерала Джорджа Хопкинсона. За несколько часов до основного вторжения союзников с моря десантники на парашютах и планерах должны были высадиться за линию фронта.
Для американских воздушно-десантных войск предстоящая операция была боевым крещением, в то время как у английских парашютистов имелся опыт рейда в Северную Францию в феврале 1942-го и боев за норвежскую гидроэлектростанцию Веморк. Британцы должны были действовать с помощью планеров, в которых разместили армейские автомобили повышенной проходимости Willys MB, противотанковые орудия и минометы.
По донесениям разведки, скорость ветра над целью достигала 56 километров в час. Обычно на тренировках прыжки отменялись, если скорость ветра превышала 24 километра в час, но теперь, когда операция началась, прекращать ее было поздно.
Командир роты А 505-го полка 82-й дивизии капитан Эдвин Сейр вспоминал:
Ночь, сильный шквалистый ветер и обстрел с земли привели к тому, что пилоты транспортных самолетов поднимались выше необходимой высоты или отклонялись в сторону. В суматохе некоторые планеры были запущены слишком рано, в результате чего 65 из них упали в море и около 250 британских десантников утонули. Некоторые планеры были сбиты или вовсе не запущены. 59 из них приземлились на расстоянии до 40 километров от запланированной цели, и только 12 вышли в нужное место.
Командир 505-го полка полковник Джеймс Гэвин отмечал: «Я летел на головном самолете 316-й транспортно-десантной авиационной группы. Время прыгать. В это время на земле началась беспорядочная стрельба. Один самолет Douglas С-47 был сбит и взорвался на земле в районе выброски. Стрельба усилилась. Строения и деревья проносились мимо нас — верный признак сильного ветра».
Сейр собрал к половине третьего ночи 15 человек из своей роты и через полчаса атаковал позиции неприятеля. Вскоре к нему присоединились еще 50 человек, с которыми капитану удалось одержать первую победу: в плен попали около 100 итальянцев под командованием нескольких немецких унтер-офицеров.
В половине седьмого утра прибыл командир батальона подполковник Артур Горэм с подкреплением, а через 30 минут парашютистов атаковали две роты немцев при поддержке шести танков. После того как четыре из них были подбиты, атака захлебнулась.
Вслед за воздушной частью операции началась ее основная, морская фаза. Для ее осуществления союзники собрали в общей сложности более 3200 судов и кораблей. Выйдя из портов Алжира, Ливии, Туниса, Египта и Ливана в Средиземное море, конвои двинулись к цели.
От возможного удара итальянского флота их прикрывали две ударные группы крупных надводных британских кораблей западнее и восточнее Сицилии. Они же должны были своим огнем поддержать высадку морского десанта — войск 7-й американской армии генерала Джорджа Паттона в заливе Джела к югу от центра острова и 8-й британской армии генерала Бернарда Монтгомери в юго-восточной части Сицилии.
Силы вторжения насчитывали 470 тысяч человек. Общее руководство осуществлял начальник Штаба союзных войск американский генерал Дуайт Эйзенхауэр, непосредственно операцией руководил его британский заместитель — генерал Харольд Александер, командующий 15-й группой армий союзников.
Сицилию защищала 6-я итальянская армия генерала Альфредо Гуццони, в которую входили девять итальянских дивизий и две немецких — танковая дивизия второго формирования «Герман Геринг» и 15-я моторизованная дивизия (позднее немцы перебросили еще два соединения). Общая численность защитников острова составляла 350 тысяч солдат и офицеров.
После того как нацистская Германия напала на Советский Союз, народный комиссар обороны и верховный главнокомандующий Красной армией Иосиф Сталин летом 1941-го поставил перед союзниками вопрос об открытии в Европе второго фронта. В течение следующего года это предложение стало предметом активного обсуждения между президентом США Франклином Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем.
В конце мая — начале июня 1942 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов побывал в Великобритании и США, заручившись обещанием западных союзников открыть второй фронт уже в 1942 году.
Но где и как?
Британия вела войну в Северной Африке с германо-итальянской группировкой немецкого фельдмаршала Эрвина Роммеля, и события в Европе ее до поры до времени волновали мало.
Роммель столь умело наносил удары британцам, что английский главнокомандующий силами Среднего Востока генерал Клод Окинлек вынужден был издать специальный приказ.
В нем, в частности, подчеркивалось:
Летом 1942-го Роммель взял штурмом город Тобрук, считавшийся главным узлом сопротивления британцев в Северной Африке, и начал стремительное продвижение к другой английской цитадели — Эль-Аламейну. Еще более катастрофически развивалась ситуация на советско-германском фронте, где вермахт захватил Севастополь и начал стратегическое наступление на Северный Кавказ и Сталинград.
12 августа 1942 года, когда Черчилль прилетел в Москву для участия в конференции стран Антигитлеровской коалиции, он сообщил Сталину, что считает невозможным открытие второго фронта в Европе в текущем году.
Руководитель Советского Союза обрушился на британского премьера с упреками, напомнив, что данный вопрос был решен Москвой и Лондоном еще 12 июня. Сталин подчеркнул, что руководство Красной армии строило планы своих боевых действий на лето и осень 1942-го, опираясь на достигнутые договоренности.
Советский вождь заявил: «Отказ правительства Великобритании от создания второго фронта в 1942 году в Европе наносит моральный удар всей советской общественности, рассчитывающей на создание второго фронта, осложняет положение Красной армии на фронте и наносит ущерб планам советского командования».
Черчиллю пришлось пустить в ход домашнюю заготовку: 19 августа 1942 года около шести тысяч канадских и британских пехотинцев при поддержке танковых подразделений высадились в портовом городе Дьеп на северо-западе Франции.
Немцам удалось отбить атаку, и уцелевшие десантники в тот же день отступили на свои корабли. Канадцы и британцы потеряли убитыми, ранеными и взятыми в плен 3422 солдата и офицера. Все высаженные танки были уничтожены или брошены своими экипажами. Был потоплен один эсминец и сбиты 106 самолетов. Немцы лишились 561 человека и потеряли 48 самолетов.
Неудача наглядно показала, что десантные операции надо тщательно готовить. Черчилль настаивал на высадке войск в Северной Африке, начальник штаба армии США генерал Джордж Маршалл предлагал добить Японию, а затем сосредоточиться на борьбе с Германией. Рузвельт был против этих вариантов, подчеркнув, что «это никак не поможет русским».
8 ноября 1942 года началась операция Torch («Факел»), в ходе которой американские и британские войска, высадившись на побережье Марокко и Алжира, устремились в юго-восточном направлении на Тунис, навстречу 8-й британской армии Монтгомери. В течение недели 60-тысячной группировке вишистской Франции было нанесено поражение.
Впрочем, большинство французских солдат сдавалось без боя. Куда сложнее оказалось разгромить войска Роммеля. Фельдмаршал не только отступал, но и контратаковал, нанеся серьезный урон американским частям в районе Кассеринского перевала. Но общий ход войны склонялся на сторону союзников, особенно после того, как в ноябре 1942-го Красная армия окружила в районе Сталинграда 6-ю армию генерала Фридриха Паулюса, самую мощную в вермахте.
С 14 по 24 января 1943 года в марокканском городе Касабланка состоялись секретные переговоры между Рузвельтом, Черчиллем, главой французского сопротивления генералом Шарлем де Голлем и военными руководителями США и Великобритании. На конференции рассматривались планы союзников после разгрома Роммеля.
Сын Рузвельта Эллиот вспоминал:
На конференции было принято решение о захвате Сицилии, что позволяло получить контроль над судоходством в Средиземном море. Одновременно этим наносился болезненный удар по фашистской Италии, армия которой имела устаревшее вооружение, а личный состав был деморализован разгромом под Сталинградом и постоянными поражениями в Северной Африке.
В своих мемуарах Эйзенхауэр писал: «Генерал Маршалл и я разделяли убеждение: все, что будет сделано на Средиземноморском театре военных действий, должно оставаться вспомогательным по отношению к главной задаче — наступлению через Ла-Манш в начале 1944 года и должно осуществляться в поддержку этой цели».
С февраля 1943-го началась разработка десантной операции по высадке на Сицилию, которая получила кодовое наименование «Хаски». Сроки ее начала не были точно определены, поскольку еще не закончились бои с немецко-итальянскими войсками в Тунисе. Планировалось, что высадку удастся начать не ранее начала июля.
Предполагалось, что для захвата острова понадобится не менее пяти пехотных дивизий и большое количество десантных кораблей. Разведка занималась точным выявлением численности немецкого гарнизона на Сицилии, поскольку от этого зависел успех операции.
Эйзенхауэр отмечал: «Мы исходили из убеждения, что большинство итальянцев питает истинное отвращение к войне и ищет любого подходящего предлога, чтобы покончить с ней».
Поскольку служба тыла сообщила о невозможности нормально снабжать дивизии первой волны, был разработан план поэшелонного десантирования. Предполагалось начать с юго-востока острова, затем высадить войска на юге Сицилии, потом на северном побережье, в районе города Палермо.
Считалось, что каждый десант будет обеспечивать воздушное прикрытие следующей волне, что позволило бы в короткие сроки захватить ряд портов и плацдармов для снабжения войск, высадившихся в Сицилии.
План был отвергнут из-за его практической сложности. При неудаче одной из десантных групп возникал риск для всех войск вторжения быть разбитыми по частям. Было решено, что количество немецких войск в Сицилии не превышает тот уровень, которое командование союзными войсками считало для себя критическим.
Рассматривался вариант, согласно которому американцы высаживались бы на западе острова, а британцы — на востоке, с тем чтобы двигаться к центру, а затем окружить и уничтожить вражеский гарнизон.
Эйзенхауэр одобрил более безопасный вариант, согласно которому войска Паттона и Монтгомери высаживались неподалеку друг от друга с последующим продвижением вглубь острова. Окружение немцев и итальянцев при этом почти исключалось, зато снижалась угроза поражения своих сил.
На фоне укрепления боевого партнерства американцев и англичан отношения между нацистами и фашистами, напротив, ухудшались. Берлин подозревал союзников в желании выйти из войны, а Рим считал, что Третий рейх хочет подмять Италию под себя.
Главнокомандующий немецкими войсками Юго-Запада фельдмаршал авиации Альберт Кессельринг, в чью зону ответственности входили Северная Африка и Средиземноморье, разделял мнение противника о невысоких боевых качествах союзника Германии.
Военачальник отмечал:
Не импонировала ему и весьма далекая от идеальной воинская дисциплина: «Достаточно было понаблюдать за процедурой смены часовых, чтобы понять, что итальянские солдаты относились к своей профессии без энтузиазма».
Кессельринг считал, что ответственность за такое положение дел лежит на Муссолини и его окружении, которые втянули совершенно неподготовленные вооруженные силы Италии во Вторую мировую войну. Основной боевой силой на североафриканском и средиземноморском театрах боевых действий были немецкие подразделения, в том числе авиационные.
4 февраля 1943-го генерала Уго Кавальеро на посту начальника генерального штаба Италии сменил генерал Витторио Амброзио, до этого занимавший пост командующего сухопутными войсками. Кессельринг писал: «Положение стало совершенно невыносимым, доверительные отношения, существовавшие между Кавальеро и мной, сменились прямо противоположными».
К весне 1943 года стало очевидно, что дни германско-итальянской группировки в Тунисе сочтены. Роммель настаивал на эвакуации войск и 9 марта вылетел в ставку Гитлера, чтобы убедить его в этом. За себя он оставил генерала Ханса-Юргена фон Арнима.
Фюрер наградил Роммеля бриллиантами к Рыцарскому кресту с дубовыми листьями и мечами, но ответил отказом на его предложение и отстранил от командования.
Через два месяца, в мае 1943 года, блокированные с моря и суши германские и итальянские войска во главе с Арнимом попали в плен к союзникам. Потрясенный размерами катастрофы Роммель писал в письме к другу: «Война проиграна».
С целью дезинформации противника британская разведка разработала спецоперацию Mincemeat («Фарш»).
26 января 1943 года на заброшенном складе около вокзала Кингс-Кросс в Лондоне нашли в полубессознательном состоянии 34-летнего бродягу Глиндура Майкла из Уэльса. Он был доставлен в госпиталь, где обследование показало, что мужчина отравился крысиным ядом — скорее всего, когда съел испорченную пищу, потому что был голоден. Спасти его не удалось: 28 января пациент скончался.
Расследование установило, что Майкл страдал психическим расстройством, а его родственники давно потеряли его из виду. Труп бродяги переодели в форму майора британской армии и с помощью подводной лодки «Сераф» 30 апреля 1943 года доставили к побережью испанского города Уэльва.
У мертвеца при себе были документы на имя некоего Уильяма Мартина, проходившего службу в Королевской морской пехоте, и чемоданчик, прикрепленный к запястью наручниками. Для поддержания легенды англичане сообщили в прессе о гибели майора в реальной авиакатастрофе.
Расчет на то, что труп вражеского офицера привлечет к себе внимание агентов абвера, которыми была наводнена нейтральная Испания, полностью оправдался. В чемодане «курьера» немцы нашли весьма любопытное письмо с грифом «совершенно секретно» от заместителя начальника генерального штаба Великобритании генерала Арчибальда Ная генералу Харольду Александеру.
В послании сообщалось о намерении союзного командования вторгнуться в Грецию и Сардинию, при этом делая вид, что Лондон и Вашингтон интересует Сицилия.
Гитлер настолько поверил подделке, что приказал усилить оборону угрожаемых направлений. В Грецию из Франции была переброшена 1-я танковая дивизия, на Сардинию направлена 90-я моторизованная дивизия. Даже после высадки союзников на Сицилию Берлин некоторое время задерживал переброску резервов на остров, считая, что там наносится отвлекающий удар.
Принял необходимые меры информационной безопасности и Эйзенхауэр. За месяц до начала высадки на Сицилию он собрал газетчиков и сообщил им детали операции. Военачальник отмечал: «Этот беспрецедентный шаг был предпринят, как ни парадоксально, в целях обеспечения секретности.
Я считал, что должен положить конец всяким прогнозам военных репортеров относительно будущих намерений войск союзников».
Теперь, когда корреспонденты были посвящены в тонкости операции «Хаски» и как бы сами стали ее участниками, у них включился мощный режим самоцензуры.
Эйзенхауэр вспоминал:
Уже после того, как операция была завершена, многие корреспонденты говорили генералу о том, какой страх они испытывали, опасаясь даже косвенного раскрытия секретов.
Чтобы сбить противника с толку, штаб Паттона именовался штабом 1-го бронетанкового усиленного корпуса, а войска Монтгомери назывались в донесениях 12-й британской армией.
В конце мая 1943-го в штаб союзных войск прибыли Черчилль, генерал Маршалл и начальник генерального штаба Великобритании генерал Алан Брук, чтобы обсудить последние детали операции. Было решено до начала десантной операции вывести из строя гарнизон крошечного острова Пантеллерия, расположенного в 70 километрах от тунисского берега и в 100 километрах к юго-западу от Сицилии.
Сильно пересеченная местность Пантеллерии с крутыми обрывистыми скалами затрудняла возможность высадки здесь войск с воздуха или моря. Было решено применить против гарнизона бомбардировочную авиацию и корабельную артиллерию.
Черчилль считал, что на острове находится не более трех тысяч итальянских солдат, Эйзенхауэр же полагал, что их там значительно больше. В итоге они заключили между собой пари, по итогам которого британский премьер обязался заплатить генералу по пять сантимов за каждого пленного свыше названной им цифры.
В течение нескольких дней Пантеллерия подвергалась обстрелу со стороны пяти крейсеров и десяти эсминцев, а также авианалетам, в ходе которых на остров было сброшено 4844 бомбы. 11 июня деморализованный гарнизон сдался британскому морскому десанту.
При этом выяснилось, что Черчилль проиграл пари: капитулировали 11 тысяч солдат. Премьер-министр тут же выплатил Эйзенхауэру всю сумму, пошутив при этом, что по такой цене он готов купить всех пленных, которых в будущем захватят англо-американские войска.
За несколько дней до старта «Хаски» союзная бомбардировочная авиация всей своей мощью обрушилась на сицилийские аэродромы, число которых к маю 1943-го возросло до 32. Ожесточенным бомбежкам подвергся также порт Мессина на северо-востоке острова, через который из Италии по Мессинскому проливу проходила переброска на Сицилию подкреплений итало-немецких войск.
Авиаудары привели почти к полному разгрому авиации противника на земле и перебазированию ее остатков на тыловые аэродромы. Тем самым было предотвращено воздушное нападение неприятеля на десантные корабли в день операции. Начало морской высадки было назначено на 2 часа 45 минут в ночь на 10 июля, сразу после захода луны, когда прилив был максимальным.
Генерал Омар Брэдли, командир 2-го корпуса — главной ударной силы армии Паттона, вспоминал:
Высадившиеся на Сицилии восемь английских и американских дивизий на фронте протяженностью более 150 километров встретили весьма слабое сопротивление итальянских береговых частей. Серьезную опасность представляли силы неприятеля, расположенные в глубине острова.
Утром 11 июля при поддержке итальянской 4-й горнострелковой дивизии «Ливорно» дивизия «Герман Геринг», на вооружении у которой были в том числе танки «Тигр», атаковала 1-ю пехотную дивизию США генерала Терри Аллена, почти прорвавшись к берегу.
Американское соединение прошло через горнило боев в Северной Африке и считалось одним из самых боеспособных. Вечером того же дня Паттон обсудил с заместителем Аллена, генералом Теодором Рузвельтом-младшим (сын 25-го президента США и дальний родственник 32-го президента Франклина Рузвельта), просчеты в действиях 1-й дивизии.
В своем фронтовом дневнике Паттон отмечал: «Главная причина, как представлялось мне, заключалась в том, что дивизия двинулась вперед, не имея в своем составе противотанковых орудий, а также не проведя соответствующей артподготовки. И все же контратакованный немецкими танками личный состав дивизии проявил себя с лучшей стороны, уничтожив немалое количество единиц вражеской бронетехники».
Отбить натиск удалось при помощи артиллерии британских кораблей и некоторого количества собственных противотанковых орудий, которые к тому моменту подчиненные Аллена успели сгрузить с десантных судов.
В апреле 1943-го Паттон убедил Эйзенхауэра послать на Сицилию вместо 36-й пехотной дивизии более обстрелянную 1-ю.
Брэдли отмечал: «Возможно, этим он спас 2-й корпус от крупного поражения. Как мы и ожидали, наиболее боеспособная танковая дивизия "Герман Геринг" перешла в контратаку вдоль дороги на Джелу, пытаясь сбросить дивизию Аллена в море. Я сомневаюсь, чтобы какая-нибудь другая американская дивизия смогла остановить танки и не дать им прорваться к побережью. Менее опытная дивизия могла легко впасть в панику и серьезно повлиять на успех высадки».
1-я пехотная дивизия приобрела известность как одна из наименее дисциплинированных в американской армии. Терри Аллен и Теодор Рузвельт и сами неохотно подчинялись приказам вышестоящего командования, а потому поощряли вольный дух своих подчиненных.
После окончания боев в Тунисе нетрезвые солдаты дивизии устроили беспорядки в алжирском городе Оран, возмущенные тем, что тыловики закрыли им доступ в свои клубы и другие заведения. Досталось и представителям военной полиции.
Брэдли отмечал кардинальное различие между союзниками:
В Сицилии 1-я пехотная дивизия вновь показала себя боеспособным соединением, но своеволие ее командиров привело к тому, что в конце концов Аллен и Рузвельт были сняты со своих постов.
Не лучше для фашистов обстояли дела и на других направлениях. Кессельринг негодовал: «Итальянские дивизии, дислоцировавшиеся на берегу, потерпели полное фиаско — ни одна из них не начала контратаковать противника вовремя, а некоторые не сделали этого вообще. Дивизия "Неаполь", развернутая в юго-западной оконечности острова, просто куда-то исчезла, словно растворилась в воздухе. Комендант крепости в Аугусте сдался еще до того, как его начали атаковать».
Союзные войска прочно закрепились на берегу и начали продвигаться вглубь острова, но Паттон принял решение в ночь на 12 июля перебросить на Сицилию еще два полка 82-й воздушно-десантной дивизии численностью в две тысячи человек. Целью был итальянский аэродром Фарелло в полосе действий 1-й пехотной дивизии.
Генерал Риджуэй попросил командование поставить об этом в известность зенитчиков, в первую очередь на кораблях.
Британский советник при Эйзенхауэре по вопросам воздушно-десантных операций ответил, что меры будут приняты, но английский флот ничего обещать не может. Не добившись требуемого в штабе Эйзенхуэра, обеспокоенный Риджуэй заявил Паттону, что будет решительно выступать против десантирования второго эшелона своей дивизии, если не получит гарантий безопасности.
Паттон был заинтересован в десантной поддержке и поднажал на британцев, от которых наконец были получены соответствующие заверения, но десантный генерал как в воду глядел.
И тут случилось неожиданное: немецкая авиация совершила налет на корабли союзников, и едва зенитчики отбили атаку вражеских бомбардировщиков, как послышался звук моторов первых С-47, поворачивавших к району высадки десанта.
У британских моряков не выдержали нервы: раздался одинокий выстрел орудия, к которому тут же присоединились другие. Корабельные зенитчики яростно палили по летящим американским самолетам, в которых зажегся свет, и десантники стали выпрыгивать из машин.
Многие падали в море, другие опускались на сушу, в расположение своих войск, где их в темноте принимали за немцев и стреляли по ним, раскачивающимся на парашютных стропах.
В эту ночь от дружественного огня было потеряно 23 транспортных самолета из 144, участвовавших в выброске воздушного десанта. Погибли, по разным оценкам, от нескольких десятков до нескольких сотен парашютистов.
Высокие потери были и среди второй волны британских десантников. Одной из их целей был 120-метровый железобетонный мост Примосоле, соединявший берега реки Симето и находившийся почти в десяти километрах южнее портового города Катания. Захват моста позволял соединениям Монтгомери, которые взяли Сиракузы, успешно наступать на север.
В ночь на 14 июля 116 транспортных самолетов, в которых находились 1856 солдат и офицеров 1-й воздушно-десантной дивизии, стартовали с аэродромов Северной Африки. И снова по ним била британская противовоздушная артиллерия, к которой уже на Сицилии добавились итальянские зенитки.
Многие транспортные самолеты были повреждены и вернулись домой, доставив 30 процентов десантников. Прорвавшихся ждал шквальный огонь еще и германского крупнокалиберного пулеметного батальона. Под обстрелом британским парашютистам приходилось экстренно десантироваться из подбитых машин.
Более 70 десантников сразу после приземления попали в плен. Немецкий лейтенант Мартин Пеппель писал: «Горящие самолеты упали на поля, полные соломы, и осветили все поле боя. Наши пулеметы не умолкали».
Тем не менее 50 парашютистам 1-го батальона удалось ночью 14 июля захватить мост и прилегающие к нему с двух сторон четыре дота.
Лейтенант Ричард Бингли вспоминал: «У южного конца моста мы встретили вражеский патруль из четырех итальянцев. Двух из них сразу убил десантник Адамс. Наш солдат бросил ручную гранату Гамона в один из дотов. Вскоре в плен сдались 18 итальянцев. Бой был скоротечен. Я получил ранение в правое плечо».
Последовали яростные контратаки, в которых принимали участие и немецкие десантники из 1-й парашютной дивизии, которая высадилась на Сицилии 14 июля.
Командующий воздушно-десантными войсками Германии генерал Курт Штудент сообщал:
Мост неоднократно переходил из рук в руки, пока его окончательно не отбили солдаты 151-й британской пехотной бригады Рональда Сениора при поддержке танков. Попытки противника вернуть Примосоле не увенчались успехом, как, впрочем, и намерение Монтгомери окружить германскую группировку в северо-восточной части Сицилии.
Это вынудило вермахт 15 июля перейти к обороне: Гитлер пришел к выводу, что перехватить стратегическую инициативу на Восточном фронте немецким войскам не удалось.
Теперь фюрер, который охладел к операции «Цитадель», был больше озабочен тем, как спасти положение в Сицилии, где итальянские войска сдавались противнику почти без боя.
В начале операции «Хаски» Александер надеялся, что войска 8-й армии не только преградят врагу путь через Мессинский пролив, но, возможно, и сами смогут высадить внезапный десант на территорию материковой Италии.
При этом генерал опрометчиво не привлек к наступлению в этом районе войска Паттона. 7-я армия получила приказ захватить центральную часть острова, после чего двигаться на северо-запад — к столице Сицилии, городу Палермо.
Путь британских частей к Мессине преграждал самый большой вулкан Италии — Этна, общая площадь которого составляет 1190 квадратных километров, а высота — более 3350 метров.
Этот географически сложный район немцы дополнительно укрепили и стойко защищали, контролируя узкие дороги и тем самым выигрывая время, необходимое для переброски на Сицилию дополнительных резервов. Ударной силой стали танки дивизии «Герман Геринг».
По всей территории острова сопротивление оказывали лишь германские части, итальянские солдаты, в первую очередь уроженцы Сицилии, массово сдавались в плен.
Этому способствовал слух, запущенный штабом 2-го корпуса, что каждого дезертировавшего сицилийца отпустят домой. В итоге через неделю после вторжения в плену у 7-й армии находилось не менее 22 тысяч итальянских солдат.
Слово пришлось держать, что резко улучшило отношение местных жителей к американцам. Расчет фашистов на то, что уроженцы острова будут доблестно сражаться за свою малую родину, не оправдался.
Брэдли вспоминал:
Кессельринг, в свою очередь, отмечал: «Германским вооруженным силам было бы легче вести неравный бой с противником, нежели связывать себя какими-то обязательствами с итальянцами — союзниками, которые испытывали отвращение к войне, не умели толком вести боевые действия и вызывали подозрение в нелояльности».
Несмотря на то что формально руководство боевыми действиями находилось в ведении итальянского генералитета, в реальности оно осуществлялось Кессельрингом и срочно прибывшим в Сицилию немецким генералом Хансом-Валентином Хубе, который взял на себя командование всеми боевыми частями на острове, в том числе и переброшенной из Франции 29-й танково-гренадерской дивизией вермахта.
Причем в условиях подавляющего численного превосходства противника — итальянцы в расчет уже не принимались.
Брэдли писал: «Некоторые американцы считают, что Монтгомери слишком быстро пал духом у Катании и тем самым затянул кампанию в Сицилии. Конечно, если бы он сумел прорваться по восточной прибрежной дороге и блокировать порт Мессину, враг мог оказаться на острове в ловушке и был бы принужден к капитуляции».
Монтгомери в своих воспоминаниях сетовал, что в ходе операции было трудно быстро принимать решения, поскольку штабы командующих находились на значительном расстоянии друг от друга. Военачальник писал: «Эйзенхауэр, главнокомандующий, был в Алжире; Александер, командующий сухопутными войсками — на Сицилии; Каннингем, командующий ВМС, — на Мальте; а штаб-квартира Теддера, командующего авиацией, находилась в Тунисе».
17 июля энергичный Паттон предложил Александеру использовать 7-ю армию вместе с войсками Монтгомери для наступления на Мессину: одной 8-й армии такая задача оказалась не под силу. События подтвердили правоту его слов: последовавшее утром 18 июля генеральное наступление британских частей, несмотря на выброску воздушного десанта, вновь провалилось.
В тот же день Паттон отметил в своем дневнике: «Противник минирует тела своих погибших, стреляет нам в спину и использует пули дум-дум. В нескольких случаях немцы минировали итальянцам пути отступления, так что те подрывались, когда обращались в бегство, что, разумеется, не добавляло итальянцам любви к их союзникам».
Неудача Монтгомери убедила Александера в правоте предложения Паттона, и 20 июля он приказал американскому генералу повернуть свою армию на восток.
17 июля в городе Фельтре недалеко от Венеции состоялась встреча дуче с прибывшим в Италию фюрером, на которой Гитлер в грубой форме обвинил солдат Муссолини в трусости и нерешительности на поле боя. Последний смог только промолвить: «Наше дело общее».
Диктаторский режим дуче трещал по швам. Среди военных созрел заговор, в котором принял участие король Италии Виктор Эммануил III, чья власть при фашистах стала чисто номинальной. Монарх поддержал решение Большого фашистского совета сместить и арестовать Муссолини 25 июля. Новым премьер-министром стал один из участников заговора — экс-глава Генерального штаба маршал Пьетро Бадольо.
Фельдмаршал отмечал: «Недоверие фюрера, которое до этого момента было направлено только против королевской семьи и ее сторонников, теперь усилилось до предела и распространилось на всех итальянских государственных деятелей и военных лидеров».
К 22 июля соединения 7-й армии (2-я бронетанковая дивизия, 3-я пехотная дивизия, 82-я воздушно десантная дивизия, два батальона рейнджеров) под командованием генерала Джеффри Кейса, пройдя за пять дней по труднопроходимой местности более 200 километров, захватили большую часть Западной Сицилии, включая Палермо.
Гарнизон столицы острова, насчитывающий около 53 тысяч человек, в основном итальянцев, капитулировал. Паттон записал в дневнике:
После захвата Палермо американский генерал пошел на выручку Монтгомери. Теперь обе армии наступали на мессинский перешеек вместе: 7-я двигалась к нему с запада, 8-я — с юга.
На этом направлении немцы сосредоточили все свои соединения. Это привело к тому, что к концу июля наступление Паттона серьезно замедлилось. Теперь его войскам приходилось буквально прогрызать германские оборонительные позиции.
1 августа пехота Терри Аллена, которая наступала на город Тройна, была встречена сильной контратакой противника и отброшена на исходный рубеж.
За шесть дней боев на этом направлении 1-й пехотной дивизии пришлось отразить 24 контратаки. Ее ряды сильно поредели, офицеров не хватало, и взводами командовали сержанты. Командование вынуждено было усилить соединение одним полком 9-й пехотной дивизии. Тройна непрерывно подвергалась ожесточенным авиаударам.
От своей бомбардировочной авиации доставалось и союзным войскам, которых летчики принимали за части противника. Не спасали даже натянутые люминесцентные полотнища на капотах автомашин.
Брэдли вспоминал, как звено американских пикирующих бомбардировщиков-штурмовиков A-36 Apache атаковало колонну американских же танков. Несмотря на то что танкисты зажгли желтые дымовые шашки — предварительно согласованный сигнал для опознания своих войск — дым только раззадорил летчиков.
Чтобы защититься, колонна открыла огонь по самолетам, сбив один из них. Пилот выпрыгнул с парашютом, а когда приземлился, сильно испугался, узнав, кто его сбил. Между ним и командиром колонны танков произошел следующий диалог: «Разве ты, болван, не заметил наш желтый опознавательный сигнал?» — «О, так это был опознавательный сигнал?»...
Утром 6 августа 16-й полк 1-й пехотной дивизии США ворвался в Тройну, преодолев беспорядочное сопротивление арьергарда отступающего врага. Несмотря на недельную бомбардировку города, потери немцев были незначительными.
Продвижению войск 7-й армии по северному побережью Сицилии мешали узлы сопротивления, которые немцы создали в местных деревнях, затерявшихся в горах. Паттон пришел к выводу, что наступающим частям должны помочь небольшие тактические десанты с моря, высаженные в тылу врага.
Рано утром 8 августа усиленный батальон пехоты США десантировался на побережье, не встретив сопротивления, в 10 километрах восточнее укрепленных германских позиций — в районе села Сан-Фрателло в 119 километрах к западу от Мессины.
Появление позади неприятельских солдат и нажим с фронта 3-й пехотной армии генерала Люциана Траскотта привели к тому, что немцы дрогнули и отступили с местной горы высотой 675 метров, чтобы затем создать новый рубеж обороны.
В тот же день Сталин в письме к Рузвельту сообщал:
Удача тактического десанта окрылила Паттона, и он приказал Брэдли организовать новую высадку, чтобы разгромить противника, отошедшего за реку Цаппулла. Утром 11 августа 2-й батальон из состава дивизии Траскотта был высажен в 20 километрах в тылу у немцев, пробившись стремительным рывком к вершине горы, господствовавшей над окружающим ландшафтом.
На этот раз быстро победить немцев не получилось: самоходки десанта застряли в паутине дренажных канав между берегом и дорогой, затем были накрыты огнем немецкой артиллерии и атакованы танками противника. К 12 часам дня батальон начал испытывать острый недостаток в боеприпасах и нести тяжелые потери. Тем не менее десантники продержались до 6 утра 12 августа, после чего были деблокированы с фронта подоспевшими подразделениями дивизии Траскотта.
Паттон регулярно бывал в войсках, появляясь в сопровождении эффектной кавалькады автомобилей и со свитой хорошо одетых штабных офицеров. При этом генерал всегда подстегивал своих подчиненных, как-то пошутив, что стал хорошим командиром только потому, что был «наиболее ревностным погонщиком ослов в американской армии».
Впрочем, захват города не имел уже к тому времени большого значения: командование противника начало эвакуировать свои части через Мессинский пролив в Южную Италию.
Брэдли недолюбливал своего начальника, считая его искусным актером, который только раздражает солдат и офицеров боевых частей, пуская им пыль в глаза. Впрочем, он не мог не отметить, что Паттон чаще других командиров навещает раненых бойцов, считая их раны реальным свидетельством проявленного ими мужества.
10 августа командующий 7-й армией побывал в 93-м эвакуационном полевом госпитале, после чего небрежно извинился перед Брэдли за опоздание: «Я задержался в госпитале по дороге сюда. Там я обнаружил пару симулянтов. Я ударил одного из них, чтобы разозлить и снова поднять ему боевой дух».
Спустя два дня руководство госпиталя, крайне возмущенное инцидентом, вручило Брэдли рапорт о случившемся. Выяснилось, что свой гнев Паттон излил на 21-летнего рядового Пола Беннета из 17-го полка полевой артиллерии, который на вопрос генерала, почему он здесь, пожаловался на сдавшие нервы и бессоницу.
В ответ солдат получил несколько ударов по голове, после чего Паттон заявил: «С ним решительно ничего не случилось. Я не хочу, чтобы госпитали заполнялись сукиными сынами, боящимися огня. Возвращайся на передовую. Может быть, тебя убьют, но возвращайся только туда. Если ты откажешься вернуться на фронт, я поставлю тебя к стенке и расстреляю».
От дальнейшей экзекуции рядового спасли работники госпиталя, которые, преодолев свою робость перед высокопоставленным военачальником, встали между ним и Беннетом.
Расследование выяснило, что в свое время солдат добровольцем пошел в армию и к августу 1943-го отслужил четыре года, до Сицилии поучаствовав в боях в Тунисе. После того как 6 августа на его глазах ранили его друга, у бойца развилось посттравматическое стрессовое расстройство.
Беннета трясло как в лихорадке, он не мог спать, у него обнаружились признаки обезвоживания, усталости, спутанности сознания и вялости. Рядовой был доставлен в госпиталь, где врачи отклонили просьбу вернуть его в подразделение.
Брэдли не дал хода рапорту, но вездесущие газетчики узнали о случившемся, после чего в США разразился громкий скандал: общественность была возмущена тем, что высокопоставленный американский генерал бьет беззащитного американского солдата.
От Эйзенхауэра требовали отослать Паттона в США, однако после консультаций с Маршаллом было решено оставить боевого военачальника в войсках. Генерал несколько месяцев после окончания десантной операции служил в Сицилии приманкой для немецкой разведки, которая считала, что его присутствие доказывает решимость противника добиться успеха не где-то, а на Средиземноморском театре военных действий.
При этом Эйзенхауэр заставил Паттона принести личные извинения участникам инцидента, после чего генерал и Беннет пожали друг другу руки в знак примирения.
На этом Сицилийская операция была закончена. Потери немцев и итальянцев убитыми, ранеными и пленными (в основном итальянцы) составили 181 тысячу человек. Американцы и англичане (в том числе канадские подразделения) потеряли 24 тысячи 780 солдат и офицеров.
Учтя уроки поражения в Тунисе, немецкому командованию удалось спасти свои войска от разгрома и пленения, вовремя переправив их на материковую территорию Италии. Сделали надлежащие выводы и в штабе Эйзенхауэра, решив более тщательно готовить вторжение в Европу в Северной Франции к июню 1944 года.
Главные сражения в Италии были впереди: после того, как 3 сентября 1943 года правительство Бадольо подписало условия безоговорочной капитуляции, союзные войска высадились на побережье Южной Италии. В ответ германские соединения оккупировали Северную и большую часть Центральной Италии, завязав бои с англо-американскими частями. 13 октября кабинет министров Бадольо объявил войну Третьему рейху.
Борьба была долгой и ожесточенной: немецкие войска в Италии удалось разгромить только к началу мая 1945 года.