После начала спецоперации многие люди — россияне и украинцы — не по своей воле оказались отрезаны от родины, разделены с семьями, а некоторые лишились средств к существованию. Так произошло с ветераном чеченской войны Александром Волошиным (имя героя материала изменено, а место его нахождения не указывается в целях безопасности), который раньше жил в Курской области, но застрял на Украине, куда незадолго до СВО приехал ухаживать за престарелой больной матерью. Из-за бюрократических проволочек ветерана лишили пенсии — потому что он должен прийти в военкомат и подтвердить, что жив. Но попасть в Россию он не может ни через границу с Украиной, потому что она превратилась в зону боевых действий, ни через другие границы, потому что у него нет визы, а мать без его ухода не выживет. Непростая история мужчины, оказавшегося не в то время и не в том месте, — в материале «Ленты.ру».
«Лента.ру» направила запрос в Министерство обороны России с просьбой прокомментировать ситуацию военного пенсионера и по возможности оказать ему помощь.
Александр Волошин: Я родился в семье военного в 1965 году. Мой отец был летчиком-испытателем, служил в Ахтубинске, в НИИ ВВС. В 1986 году ушел на пенсию в звании полковника. Старший брат учился в Саратове на летчика, был в Афганистане. Так что я, можно сказать, потомственный летчик. К сожалению, сейчас уже ни отца, ни брата нет.
Вслед за братом в 1986 году окончил высшее военное авиационное училище летчиков и попал на Крайний Север, в Заполярье, в Мурманскую область. Там десять лет служил, потом перевелся в Ахтубинск Астраханской области, затем в Саратовскую область, в Вольск. Но там военную часть разогнали, всех практически сократили. Правда, военным давали квартиры по-честному: в Энгельсе, в Волгограде. Мне тоже предложили — или жилье, или дальше служить. Сказал, что еще хочу полетать. На гражданке в авиацию тогда было сложно пойти, надо было получать пилотское свидетельство. Это практически по новой учиться, причем платно, за свой счет. А денег особо не было.
В 1999 году меня отправили в Нальчик. Тогда же началась вторая чеченская война. И мы из Чечни не вылазили практически. На троллейбусе приехал на работу, полетели-отработали, а вечером обратно домой на троллейбусе.
Иногда и месяц-полтора в Чечне находились, летали каждый день. У меня не было ни страха, ни сомнений, ни каких-то мыслей отказаться от службы. Надо — значит, надо. Я был кадровый офицер России, поступил приказ — и вперед.
Мы доставляли какие-то грузы военным на вертолете. Но главным образом забирали сбитых членов экипажей вертолетов и самолетов с поля боя. Это была моя основная задачи в Чечне — спасать! У одних была задача наносить удары, у других — высадить десант. А мы были рядом для того, чтобы, если что случалось, спасти, вытащить. Часто садились в ущелье под огнем. Опасно было, но на это никто внимания не обращал, когда надо помочь своим. Летали с группой спецназа, врачами, спасателями. Это как в диснеевском мультфильме — Чип и Дейл спешат на помощь.
Имею за это государственные награды Российской Федерации, в том числе орден «За заслуги перед Отечеством» II степени. Официально в указе о награждении так сформулировано: «За мужество и отвагу, проявленные в ликвидации незаконных вооруженных формирований в Северо-Кавказском регионе».
Из армии ушел в октябре 2004 года по состоянию здоровья, вышел на военную пенсию в звании майора. Выслуга — 22 календарных года и 37 лет в льготном исчислении.
Первые два-четыре года непривычно было без службы, казалось, что это просто длительный отпуск. До сих пор частенько ночами снится, что летаю.
После выхода на пенсию постоянно ездил к родителям — в город ****** на Украине. Почти жил там. Отец у меня был родом из ******, а мать — из Краснодарского края. В 1986 году отец вышел на пенсию, тогда еще был жив СССР. Они с матерью получили там квартиру. После распада СССР автоматически получили украинское гражданство.
Я когда вышел на пенсию, то купил дом в селе Тимского района Курской области. На гражданке устраиваться куда-то на работу даже не думал — а кем пойду, куда? Грузчиком или охранником? Получал пенсию, вроде бы на жизнь хватало. Я тогда был в разводе с женой, семья в Саратове осталась. Сейчас сын уже своей семьей обзавелся, трое внуков у меня.
Так получилось, что дом сгорел несколько лет назад. В 2015 году, когда вышло правительственное постановление о том, что россияне, имеющие двойное гражданство или вид на жительство в другой стране, должны уведомить об этом российские власти, я так и сделал. Пошел в миграционную службу и поставил в известность, что имею вид на жительство в Украине. Получается, что живу там с 2004 года. Никогда никаких предчувствий даже не было, что надвигается какой-то военный конфликт, военное положение. Там, где я живу, всегда было тихо и мирно.
Пенсию получал до февраля 2023 года. Вернее, переводил ее своим боевым товарищам, с которыми служил. А они мне какими-то окольными путями переправляли.
А с 2023 года военкомат прекратил выплаты. Связывался с отделом социально-пенсионного обеспечения военкомата, где находится мое личное дело. Там мне сказали, что есть постановление, в соответствии с которым нужно лично приехать и подтвердить, что жив. И после этого они без проблем возобновят выплаты.
Но даже если изловчиться и окольными путями найти возможность уехать, как я оставлю мать? Ей девятый десяток. Она очень болеет, инвалид. Есть официальная справка, что самостоятельно обслуживать себя она не может. По дому передвигается еле-еле, может с ходунками добраться до туалета или кухни. Но на улицу уже не выходит. Разве я могу ее бросить? И с собой ее не возьмешь — дорогу она просто не переживет.
Сейчас мы живем практически на пенсию матери. Если на российские деньги переводить, это примерно 20 тысяч рублей. Денег иногда даже на хлеб не хватает. Продукты здесь намного дороже, газ, коммуналка, стоимость литра бензина — почти в два раза выше, чем в Курске, — 130-150 рублей.
Для меня выхода нет. Понимаю, что формально военкомат, может, и прав. Но ведь можно по-человечески подойти, учесть форс-мажорные обстоятельства? Ну не могу я сейчас никак приехать.
Еще мне где-то с полгода назад звонили, предлагали летать на СВО. Сказали, что будешь обеспечивать только поисково-спасательные работы. Предлагали 450 тысяч в месяц и 50 тысяч за каждый вылет. Категорически отказался. Ушло то время, свое уже отвоевал.
Мой случай вовсе не единичный. В Украине живут десятки военных пенсионеров-россиян с такими же проблемами. Но они молчат, боятся. И я их понимаю. Меня самого здесь задерживали на блокпостах. Там останавливают всех, проверяют документы. А у меня российский паспорт, хоть и бессрочный вид на жительство. Тут уже срабатывает человеческий фактор. А некоторые терзать начинают. Один раз даже арестовали, сидел в дежурке. Фотографировали в фас и в профиль, брали отпечатки пальцев, допросы и протоколы. Телефон весь наизнанку вывернули. Но отпустили. На работу тоже здесь не устроишься с российским паспортом.
Нет у меня сейчас возможности приехать в Россию. И как мне быть — нищенствовать здесь? А если не дай бог что случиться с матерью — на что жить? Сослуживцы, однокашники и друзья немного помогают материально, а так было бы совсем плохо. Хоть и пенсия у меня сейчас больше 50 тысяч рублей.
Куда я только ни писал: и в Министерство обороны, и в Государственную думу, и в правительство, и в ветеранские организации. Отписываются, что не могут помочь, — обращайтесь в военкомат. Ну и получается все по кругу.
Из федерального казенного учреждения «Управление финансового обеспечения Министерства обороны России по Западному военному округу военному пенсионеру пришел ответ на жалобу. В ведомстве сообщили, что Российская Федерация и Украина являются участниками Соглашения о порядке пенсионного обеспечения военнослужащих от 15 мая 1992 года.
В нем говорится:
«...В случае поступления документов о выезде пенсионера на постоянное жительство за пределы территории Российской Федерации в иностранное государство, с которым Российской Федерацией заключен международный договор, (...) обязательства по пенсионному обеспечению несет государство, на территории которого пенсионер проживает».
Поскольку установлено, что по заявленному месту жительства в Курской области пенсионер не проживает (дом по указанному адресу сгорел в 2017 году), а живет на Украине, значит, и пенсию ему должны выплачивать там (в соответствии с Соглашением от 1992 года).
Пенсионеру рекомендуется лично явиться в военкомат, чтобы документально подтвердить, что пенсия на Украине ему не выплачивается. Также в военном ведомстве чиновники сообщают, что рассмотреть этот случай в индивидуальном порядке законодательство им не позволяет.
Судя по всему, пенсионные трудности коснулись только тех россиян, кто получает за границей «военные» страховые выплаты. Гражданские пенсионеры, живущие за границей (а их, по данным пенсионного фонда РФ, больше 300 тысяч в 133 странах), по закону также должны ежегодно уведомлять российский Социальный фонд о том, что они живы. До недавнего времени для этого они должны были либо лично приехать в Россию, либо посетить посольство страны. Однако вскоре это можно будет сделать удаленно — через портал госуслуг.
Военное ведомство, судя по всему, пока не планирует упрощать дистанционные сервисы для своих подопечных.