«В каждом доме живут проститутки и воры» Преступный мир Европы глазами криминального репортера

Почти два века назад журналист и издатель Генри Мэйхью предпринял попытку первым исследовать преступный мир Лондона. Вместе со своими помощниками автор посетил трущобы Ист-Энда и собрал правдивые рассказы воров, жуликов, проституток и прочих обитателей лондонского дна, которые зарабатывают на жизнь, наживаясь на пороке, доверчивости и слабостях. Его «Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху» — источник бесценных сведений для социологов, историков и криминалистов. С разрешения издательства «Центрполиграф» «Лента.ру» публикует фрагмент книги.

Пешая прогулка по воровским притонам в Боро

Выйдя однажды днем вместе с детективом из полицейского участка на Стоунз-Энд, мы отправились на Ганн-стрит, узкую улочку, расположенную на некотором расстоянии от Боро-Роуд и населенную разъездными торговцами, домушниками и карманниками.

Большинство из них были одеты как разъездные торговцы. Профессиональный карманник, хорошо одетый молодой человек, сидел на ручной тележке разъездного торговца фруктами. Он был одет в сюртук из черного сукна, жилет, брюки и блестящую шелковую шляпу и курил трубку, а двое или трое парней стояли рядом.

Тогда было около семи часов вечера и светло как днем. Около сорока молодых людей в возрасте от семнадцати до тридцати пяти лет играли в «пятнашки», а другие бесцельно бродили по улице. Мы пошли вперед сквозь толпу и постояли какое-то время рядом с играющими. Сначала они, возможно, решили, что мы пришли арестовать кого-нибудь из них, и явно были готовы оказать нам теплый прием. Они увидели, что мы стоим рядом и улыбаемся, и к ним вернулось их добродушие; большинство из них продолжали держаться все вместе, но многие улизнули по домам с глаз долой. Здесь мы увидели высокого, крепкого мужчину бандитского вида с трубкой в зубах, который был соучастником зверского полночного убийства.

Он едва избежал виселицы, дав показания против своих товарищей. Это решительный ночной грабитель. По жестокой, решительной, бульдожьей внешности этого человека мы поняли, что он способен на любое злодейство под воздействием сильного алкоголя.

Один из них был одет в платье респектабельного ремесленника. Он был ниже среднего роста, коренастый, с травмированным плоским носом, что, возможно, случилось в какой-нибудь потасовке. У другого была более зверская и более уродливая внешность. Третий взломщик, не такой решительный по характеру, по-видимому, был сообщником шайки.

Десять из присутствовавших людей были ранее осуждены за грабежи. Большая их часть — если не все они — состояла из воров или их сообщников.

Далее мы направились в Минт, хорошо известный притон темных личностей, проходя мимо групп воров, стоявших на углах различных улиц. Одни были обыкновенными ворами, другие карманниками. В окрестностях Минта мы обнаружили детей, резвящихся на улице. Один ребенок привлек к себе наше особое внимание. Это была интересная девочка лет пяти, с болезненным лицом, но очень обаятельная, излучающая невинность и надежду. Рядом с ней играли другие милые маленькие девочки. Возможно, они были детьми каких-нибудь падших мужчин и женщин, живущих в этих местах.

Как грустно думать об этих юных невинных душах, беззащитных перед дурным, разрушающим влиянием, которое оказывает на них пример их родителей!

Мы вошли в ночлежный дом Эванса, известный воровской притон. Пройдя мимо группы молодых женщин, стоявших в дверях, мы спустились в нижнее помещение и увидели около дюжины молодых парней и девушек, которые сидели вокруг стола и играли в карты. Один из этих юнцов был известным карманником, хоть и молодым по возрасту; ему дважды удавалось избегать тюрьмы на Хорсмонгер-Лейн.

Нам сказали, что на тот момент присутствовала едва ли четвертая часть всех тех, кто обычно посещает этот дом. Когда первая паника улеглась, молодые люди возобновили игру, украдкой поглядывая на нас, словно не были вполне уверены в цели нашего визита. Другие лежали на скамьях, расставленных вдоль стен комнаты. Когда мы смотрели на эту любопытную сцену, женщины из квартиры сверху последовали за нами вниз и стояли на лестнице, всматриваясь в помещение и пытаясь отгадать цель нашего посещения. Уходя, мы оглянулись и увидели, что они стоят у дверей и следят за нашими движениями.

Мы направились на Кент-стрит и вошли в пивную. Там мы увидели нескольких воров и фальшивомонетчиков, которые пускают в обращение фальшивые деньги. Фальшивомонетчиками были мужчины и женщины обычного вида из низшего сословия. В прилегающем помещении мы увидели компанию воров и подсели к ним ненадолго. Один из них был расторопный, щегольски одетый член шайки, который несколько раз был осужден и сидел в тюрьме. Рядом с нами сидел, развалясь, смуглолицый парень небольшого роста, лет двадцати с небольшим, который был распространителем фальшивых монет. Щеголь был, очевидно, их главарем. Это был светловолосый молодой человек с приятной внешностью лет двадцати, быстрый и решительный в движениях; он был совершенно не похож на преступника. Время от времени он одевается по последней моде в черный костюм из тончайшей шерсти и белую шляпу с траурной лентой и выезжает в щегольской коляске.

Мы также посетили Маркет-стрит, узкую улочку в стороне от Боро-Роуд, хорошо известный притон проституток.

Здесь мы увидели шарманщика, который выступал на улице, окруженный густой толпой молодых проституток, простых женщин средних лет и их детей. Две молодые женщины — одна в макияже, а другая, стройная девушка лет семнадцати, в старой соломенной шляпе без тульи на голове, державшая в одной руке тулью, а в другой трость, — резво отплясывали под музыку среди веселящейся толпы, к явному удивлению бедного исполнителя. А в это время другие молодые грубоватые особы весело скакали по улице.

Несколько дней назад один молодой негодяй по имени Джордж Филипс, кличка «еврейский мальчик», проживавший на этой улице, совершил в местном борделе зверское преступление. Один моряк, недавно вернувшийся из Индии, случайно зашел в этот скверный притон. В тот момент там находились: сестра Джорджа Филипса (обычная проститутка, которая жила с Ричардом Питтсом), известный вор-взломщик, недавно приговоренный к ссылке на десять лет, еще одна проститутка по имени Ирландка Джулия и этот молодой негодяй Филипс. Посидев немного, моряк сказал им, что ему пора уходить. Услышав это, сестра Филипса сказала брату, чтобы тот воткнул моряку нож в сердце. Тот мгновенно выхватил нож из кармана, открыл его и воткнул моряку под ключицу. Совершив это зверское преступление, он хладнокровно вытер нож о манжету своей фуфайки и сказал, что если моряку этого мало, то он ему добавит. Моряк, смертельно раненный, упал и был отправлен в больницу Святого Томаса.

Когда сестра убийцы увидела, что ее брат сделал по ее наущению, в отчаянии схватила бутылку настойки опия и [употребила]. Удалось ли ей выжить, неизвестно.

Мы вошли в соседний паб, где три молодые женщины последовали за нами в бар, желая узнать цель нашего посещения этого района. Они заказали пинту крепкого портера, выпили ее и стали топтаться рядом с нами, чтобы услышать наш разговор и чтобы им было о чем посплетничать со своими товарками. Среди них была и девушка, которая резвилась на улице в старой соломенной шляпе, но теперь она отложила ее в сторону. Она была симпатичной блондинкой, но движения ее выглядели глупо и нескромно. Одна из ее спутниц была выше ростом и более крепкого телосложения, но ее поведение показывало, что это испорченная женщина, потерявшая всякое чувство приличия. Другая девушка была высокой и темноглазой, а также более спокойной и сдержанной в манерах; в своем легком хлопчатобумажном платье она стояла, опершись о дверной косяк.

Далее на улице мы увидели небольшую группу мужчин и мальчиков; это были воры и распространители фальшивых монет.

Среди них стояла молодая женщина лет двадцати пяти, которая была обычной проституткой и опытной воровкой, хотя это едва ли было видно по ее тяжелому глуповатому лицу, обрюзгшему, со следами распутной жизни. Один из стоявших в группе был нищим. Он был ниже среднего роста, лицо было покрыто оспинами и имело грубое, дерзкое выражение. У нас было время изучить черты его лица. Вскоре люди в группе разгадали нашу цель и разбежались в разных направлениях, как это обычно делали такие люди при наших визитах. Мужчины были разных возрастов, от семнадцати до тридцати лет; одеты они были как разъездные торговцы фруктами.

Мы свернули на Сент-Джорджес-Нью-Таун, небольшую улочку в стороне от Кент-стрит. Завернув за угол, увидели кучку мужчин и женщин разного возраста от семнадцати до сорока лет, которые были одеты точно так же, как мы уже описывали. Большинство из них были осужденными ворами.

Затем мы вернулись на Минт-стрит, которая вела с Хайстрит в Боро на Саутуорк-Бридж-Роуд; как мы уже говорили, этот район пользуется очень дурной репутацией.

Покинув Минт-стрит и ее темные окрестности, пользующиеся дурной славой, мы направились на Норфолк-стрит, очень узкую улицу, которая вела на Юнион-стрит в Боро.

На углу улицы мы увидели группу из не менее семи-восьми человек; некоторые из них были осужденными ворами. Одеты они были точно так же, как и в кварталах, которые мы уже описывали.

После этого мы отправились на Литтл-Суррей-стрит у Боро-Роуд, где мы зашли в пивную. Здесь мы увидели четырех мужчин от двадцати пяти до тридцати пяти лет, которые были опытными грабителями. Один из них выглядел как ремесленник. Он сказал нам, что он гравер. Это был тот же самый грабитель с расплющенным носом, которого мы видели в прошлую нашу прогулку. Этот сообразительный и решительный человек выступал в роли главаря шайки. Другие двое были его спутниками, которых мы видели с ним на Ганн-стрит. Все они были ниже среднего роста. На этот раз они были одеты получше и явно собирались идти на какое-нибудь дело. У бара стояла проститутка с подбитым глазом, которая была с ними связана. Она также была хорошо одета, готовая идти с ними.

У грабителей этой категории часто есть женщина, которая идет впереди и несет их инструменты для взлома к дому, в который они намереваются войти: ведь их могут арестовать по пути вместе с инструментами. Женщина выглядела неплохо и, вероятно, перед выходом на дело «заправлялась» джином. Этот гравер был осужден несколько раз за карманные кражи и грабежи со взломом. Двое других тоже осужденные грабители. Рядом с ними в пивной сидел мужчина лет сорока, который, как мы узнали, страдал от изнурительной болезни. Грабители часто поддерживают инвалидов, связанных с ними, и этот мужчина время от времени играл второстепенную роль в их воровских делах, например, оказывал помощь в сбыте украденного. Недавно один из их старых дружков умер, и окрестные грабители собрали меж собой деньги на оплату его похорон.

Мы прошли дальше по Маркет-стрит, район Боро-Роуд, где в прошлый раз наблюдали сцену веселья с шарманщиком и танцующими девушками. Но теперь эта улица выглядела совсем иначе. Вместо беззаботного, звенящего веселья и шутовских танцев девушек и детей над ней простерся темный покров ночи. Когда мы проходили мимо, у каждой двери видели женщину, высматривающую мужчин, которые вошли бы в их притоны проституции и преступлений. Они шепотом упрашивали нас зайти, или легонько хлопали по плечу, или хватали за полы пальто. Некоторые из них были молодые и миловидные, а другие старые и обрюзгшие.

По пути мы заглянули в некоторые дома. Мы увидели множество молодых проституток, одетых в свое самое лучшее платье, которые сидели за столами или стояли, опершись на стулья.

Многие девушки погубили себя, войдя в эти непристойные бордели. Возможно, девушка была служанкой, оставшейся без места, или же ушла из своего дома в столице и стала вести эту позорную жизнь.

Эти проститутки содержат грабителей, карманников и других воров, когда те терпят неудачу в своей незаконной деятельности. Некоторые из них хорошо одеваются и поразительно привлекательны. Время от времени они приезжают в кэбах из разных театров вместе с мужчинами, грабят их в своих жилищах и бесцеремонно выбрасывают их на улицу, но не лишают их одежды. Без денег общество этих мужчин им больше не нужно.

В других подобных местах в окрестностях Кент-стрит проститутки получали срок за кражу одежды тех несчастных, которые входили в их зловещие жилища. Оставив позади Маркет-стрит, улочки и трущобы этого района, мы пошли по Ньюингтонской дороге, более освещенной и с более здоровой атмосферой. Это широкая деловая улица, одна из главных улиц на берегу реки со стороны Суррея, где особенно по вечерам можно сделать массу покупок.

На южной стороне Ньюингтонской дороги, от тюрьмы на Хорсмонгер-Лейн до заведения «Слон и замок», теснятся магазины, и на улице светло почти так же, как днем. Здесь есть несколько великолепных питейных заведений, обычно заполненных пестрыми компаниями людей самого различного социального положения и профессий.

Здесь есть шляпные мастерские, витрины которых ярко расцвечивают дамские шляпки всех цветов и фасонов и ленты всевозможных оттенков. Есть мануфактурные лавки, где продаются платья из хлопка и муслина, воротнички и перчатки любого фасона и цвета. Есть множество обувных магазинов, предлагающих в ассортименте как изысканную, так и простую обувь. Есть магазины драпировок и мебельной обивки, в которых продаются настенные и напольные ковры с разнообразными узорами; а также аптеки с их разноцветными баночками, пылающими красным, синим, зеленым и желтым огнем. По этой улице бесконечными волнами идут толпы ремесленников, жены торговцев, модистки, портнихи и другие; все они делают покупки или возвращаются с работы. А многие респектабельного вида люди совершают свою вечернюю прогулку по веселой и шумной улице, которая является их излюбленным местом для гулянья.

По пути мы заметили много хорошо одетых молодых мужчин и женщин. Здесь мы увидели молодых изящных модисток и портних, а также других девушек, возвращавшихся в конце дня с работы домой, которые время от времени бросали взгляды на витрины магазинов, мимо которых проходили. Здесь же мы увидели несколько явно замужних женщин, которые вышли делать покупки: в руках у них были новые шляпки или какие-то другие тщательно завернутые предметы одежды. В другой части улицы мы заметили продавца, который заигрывал с миловидной девушкой с локонами; она невозмутимо глядела на него, стоявшего с непокрытой головой в дверях магазина галантерейных товаров.

В суетливой толпе людей, спешащих взад и вперед, мы заметили спокойно идущих двух молодых женщин-воровок, одетых, как модистки, в коричневые плащи и вычурные шляпки. Не знающий их лично человек не смог бы определить их преступную натуру.

Мы шли за ними недолго, прежде чем они перешли на другую сторону улицы. По чертам их лиц и по сходству их одежды мы могли предположить, что они сестры. Им было, очевидно, лет по двадцать пять.

Как это обычно делают подобные люди, увидев, что их заметили, девушки расстались на другой стороне улицы, чтобы не дать нам возможности проследить за их передвижениями. Одна из них пошла в одном направлении, другая — в другом. Но при этом они, вероятно, договорились встретиться вне поля зрения офицера полиции.

Боро является местом жительства в основном рабочих и мелких торговцев — это масса народу, и в этом районе есть прилегающие к нему улочки, которые кишат социально опасными элементами. Здесь есть представители почти всех категорий воров, от самого низшего до самого искусного, хотя здесь проживает очень мало «специалистов» высокого класса. Многие из них предпочитают жить в окрестностях Кинг-сленд-Роуд.

Иногда они покидают свои жилища в других частях города и приходят сюда, чтобы жить подальше от глаз полиции своего собственного района.

Здесь есть несколько опытных грабителей, которые одеваются по моде и любят выпить бренди и шампанского и других самых лучших спиртных напитков. В их внешности мало или почти нет черт, свидетельствующих об их криминальной натуре. Они выглядят как энергичные бизнесмены.

Они грабят особняки в сельской местности и иногда магазины и склады — часто очень большие — и обычно ухитряются благополучно скрыться с награбленным.

Эти грабители обычно живут на улицах, примыкающих к Нью-Кент-Роуд и Ньюингтонской дороге. Собравшихся группами таких людей можно увидеть иногда в тавернах рядом со «Слоном и замком», где они пьют самые отборные вина, тратя свое золото. За их превосходными манерами и одеждой немногие могут разглядеть их истинное лицо. Можно ежедневно проходить мимо таких людей на улице и не суметь распознать в них грабителей.