«Тульский Токарев» — один из самых известных пистолетов в мире. У одних он ассоциируется с Великой Отечественной войной, со знаменитой фотографией политрука, крепко сжимающего в руке ТТ и отважно ведущего в бой солдат. У других — с криминальными хрониками, разборками, рэкетом, — короче, с девяностыми. Так получилось, что не одним ТТ славен конструктор Федор Токарев, но известен именно благодаря ему. «Лента.ру» рассказывает, как Токарев обставил более опытных конкурентов и почему его хотели убить большевики, а также раскрывает малоизвестные детали из жизни легендарного конструктора, которого при жизни считали чуть ли не полубогом.
Сидя в застенках казанской тюрьмы, 49-летний оружейник Федор Токарев знал, что он обречен. 90 процентов винтовок, выпущенных заводом, где он был техническим работником, оказались браком. За год до ареста ревтрибуналы возглавили политработники, которые во всем видели контрреволюцию и саботаж. Расстреливали и за меньшие проступки — на дворе Гражданская война, не до нюансов.
Суд военно-революционного трибунала Запасной армии Восточного фронта уже приговорил его к высшей мере, оставалось только ждать последнего часа. В жутких тюремных условиях, вдали от жены, детей и любимого верстака — дела всей его жизни, которое вскоре должно стать косвенной причиной его смерти, это было непросто. Все разговоры с коллегами, попавшими в застенки вместе с ним, уже были переговорены, и каждый остался наедине со своей бедой.
Бывший есаул 29-го Донского казачьего полка, ветеран Первой мировой, успевший разработать несколько автоматических винтовок и имевший в планах много чего еще, начал прокручивать в голове, что он успел сделать к этому роковому моменту.
Предпосылок, что он станет оружейником, даже просто военным, не было. Родился Федор в станице Мечетинской, в семье бедных казаков-крестьян Василия и Ефимьи Токаревых. Помимо него еще сестрички Наталья с Ульяной и братец Федор. Это все, кто выжил из десятерых детей. Крестьянская жизнь трудная, и к ней с пеленок готовил Федора отец.
В восемь лет он пошел в церковно-приходскую школу, но уже год спустя пришлось ее бросить — отец настоял. В ученье Токарев-старший проку не видел, говорил, что это все для богатых, а их крестьянское дело — сеять и пахать. И все же даже за год обучения мальчик успел проявить себя, изготовив на уроках труда макет церкви, который поражал удивительным сходством с оригиналом. Бабушка Федора пыталась обратить внимание родителей на талант сына, но глава семьи был непреклонен, а супруга его во всем слушалась.
Он уже твердо знал, что пахать землю ему не нравится. Решил пойти в подмастерья к кузнецу. Но в основном получал от ворот поворот: мастера опасались, что несмышленыш или испортит что-нибудь в мастерской, или, чего доброго, навредит себе, и тогда придется иметь дело с его отцом, а у отца рука тяжелая и нрав крутой. Единственный, кто поверил в мальчика, — цыган Василий, один из лучших кузнецов в станице. Он взял Федю в подмастерья. За короткий срок мальчик обучился слесарному мастерству, кровельному и малярному делу. Да и копеечку в дом приносил, благодаря чему отец стал смотреть на выбор сына благосклонно. Токарев-старший не знал, что это не выбор, а маленький шаг на пути к мечте.
Однажды Федя Токарев познакомился с жившим в тех краях опальным оружейников Волковым. Он долго работал на Тульском оружейном, а потом за какие-то проступки был сослан в станицу Егорлыкскую. Перебивался заказами на реставрацию оружия от бывалых казаков, крепко выпивал и по большей части поставил на себе крест. Но его рассказы о том, как делается оружие, как спорится работа в мастерских, зажгли в мальчике искру. Он понял, что хочется заниматься этим всю оставшуюся жизнь. А если повезет, жизнь будет долгой и богатой на события.
Однажды оружейник Волков получил от местного богатого казака большой гонорар за реставрацию фамильного ружья, на радостях напился, упал в сугроб и замерз насмерть. После этого Токарев возненавидел алкоголь и разгульную жизнь и с тех пор ни капли в рот не брал. Впервые как оружейник он проявил себя в 15 лет, сделав замок для ружья. Сейчас он хранится в одном из музеев и считается одним из самых старых экспонатов в экспозиции, посвященной оружейнику Токареву.
Примерно в это же время Токарев получил протекцию мастера Краснова, организовавшего слесарную мастерскую при станичной школе. Пятнадцатилетний Федор по умениям и знаниям был на голову выше многих взрослых, и в станице ему было уже тесно. При этом формально он не мог поступить в какое-либо училище, так как не имел школьного образования.
Но Краснов поспособствовал тому, чтобы Федора Токарева приняли в Новочеркасскую военно-ремесленную школу. Там его приметил легендарный и старейший оружейник Александр Чернолихов и взял к себе в оружейное отделение. Здесь началась настоящая учеба.
Токарев с удовольствием впитывал книжные знания, учился делать чертежи и не гнушался работой на верстаке. В качестве дипломной работы он взялся сделать с нуля охотничье одноствольное курковое ружье калибра 5 линий. После учебы остался при Военно-ремесленной школе в качестве ассистента Чернолихова. Там же, в Новочеркасске, он познакомился со школьной учительницей Диной (Доминикой) Коршуновой, влюбился, чувство оказалось взаимным, и через некоторое время они поженились. Сохранился карандашный портрет Дины, выполненный Федором.
К тому времени о Федоре Токареве по Российской империи уже ходила молва как о незаурядном оружейнике, и многие хотели его видеть в качестве преподавателя либо мастера. И тут в Новочеркасском училище наметилась кадровая перестановка: уходил в отставку Чернолихов, и его место должен был занять кто-то достойный. Токарев оказался лучшим вариантом. Но это было не на всю жизнь: во-первых, преподавателям запрещалось делать собственное оружие без ведома начальства, а в этом плане руки у Токарева чесались, во-вторых, — и это более прозаичный факт, — оружейное отделение закроют всего через два года после его вступления в должность.
Затем Токареву пришлось окончить Новочеркасскую юнкерскую школу, ведь только став офицером он мог претендовать на продвижение по карьерной лестнице. В 1907 году его командировали в Офицерскую стрелковую школу в Ораниенбауме. Там создавались и испытывались новые виды оружия. Там Токарев сделал свою первую винтовку. При испытании она дала три осечки из пяти выстрелов.
Федор Токарев устроился работать на Сестрорецкий оружейный завод, основанный еще при Петре I. Там до него и после работало множество достойных людей: создатель легендарной трехлинейки Сергей Мосин, конструктор первого в мире автомата Владимир Федоров, разработчик легендарного пулемета Василий Дегтярев. Все они войдут в историю, и Токарев вместе с ними. По рассказам коллег, Токарева от многих отличало то, что, будучи конструктором, многие детали он делал сам, как простой токарь. Он знал, что в оружейном деле важна любая мелочь, и любой просчет может стать роковым. В его жизни будет только одна ошибка, да и то виноват в ней будет не он.
Работая в Сестрорецке, Токарев успел разработать автоматическую винтовку на основе трехлинейки Мосина. Кстати, тем же самым занимался его коллега оружейник Федоров. Помимо варианта, одобренного комиссией, Токарев под шумок сделал модернизированный вариант автоматической винтовки. Да, пришлось не спать ночами, но результат того стоил.
К началу Первой мировой на заводе собирали двенадцать опытных образцов винтовок по чертежам Токарева. А потом его призвали на фронт, где он возглавил казачью сотню в 29-м Донском полку. Сражался храбро и, по его воспоминаниям, вернуться живым не надеялся. Так огненным вихрем пролетели два года, итогом стали пять боевых орденов. Он не был убит и даже ранен не был: судьба будто бы готовила ему особую роль.
4 января 1916 года Токарева отозвали с фронта и направили обратно на Сестрорецкий завод. Нужно было в спешном порядке завершить сборку тех двенадцати винтовок, а без него это сделать не могли. Многих рабочих Сестрорецкого завода тоже призвали на фронт, и к 1916 году мало кто из них выжил. Чувствовалась нехватка кадров, и Токарев набрал молодых, которые в силу возраста и других причин избежали призыва. За короткое время он обучил их и поднял производство оружия на новый уровень.
Летом 1917-го Совет рабочих депутатов Сестрорецкого завода избрал Федора Токарева на должность технического руководителя образцовой мастерской. Два года он проработал в этой должности, снискал уважение и молодых, и стариков. Теперь завод работал как часы, и для Токарева, по сути, не оставалось настоящей работы. В 1919 году его командировали на Ижевский оружейный завод. Время было жаркое, красные только-только выбили из Ижевска колчаковцев и отчаянно нуждались в оружии. Перед ним поставили задачу обеспечить винтовками несколько подразделений.
Летом 1920 года случилось непредвиденное: 90 процентов винтовок, выпущенных под руководством Токарева, признали браком. Провели расследование и выяснили, что пружины целой партии винтовок сделали не из того сорта стали, из которого должны были. В итоге — суд, приговор к высшей мере, ожидание расстрела.
Сидя в камере и вспоминая о былых временах, Федор Токарев услышал звон ключей надзирателя:
Но это был не конец. Добрая слава среди рабочих и мастеров оружейного завода в Сестрорецке и Ижевске спасла Токареву жизнь. Они написали коллективное письмо с просьбой пересмотреть дело арестованного за вредительство оружейника. В то время это было нормальной практикой: за кого некому было замолвить слово — тех расстреливали, если же рабочий класс вставал за тебя горой, могли и отпустить или заменить наказание на менее строгое.
В ходе пересмотра дела выяснилось, что во всем виновата одна работница, по ее недосмотру для пружин выбрали сталь не той маркировки. Токарев, загруженный обязательствами и руководящей работой, единственный раз в жизни поверил человеку на слово, — и вот результат.
Вместо расстрела его приговорили к 15 годам тюрьмы. Это тоже не устраивало Токарева. Он горько размышлял: «Сколько еще всего можно сделать, а если я просижу 15 лет, то выйду глубоким стариком или вообще не выйду». К тому времени ему было почти 50 лет. Его сын, воевавший на фронтах Гражданской, даже не подозревал, что жизнь отца висит на волоске. Все страдания с ним делила любимая жена Дина.
В октябре 1920 года случилось чудо: Токарева выпустили на свободу. Слишком он был необходим на воле, чтобы прозябать в застенках. Далее при высшей стрелковой школе состоялся смотр-конкурс автоматических винтовок, в котором участвовала винтовка его конструкции. На тот момент это была одна из лучших винтовок, и на конструктора — не сказать что молодого — обратил внимание Главком РККА Михаил Фрунзе. От него о Токареве узнал и наркомвоенмор Лев Троцкий.
С этого времени карьера Токарева по-настоящему пошла на взлет. Его отправили на Тульский оружейный завод. Там его дебютом стал ручной пулемет Максима-Токарева. Это модернизированная и облегченная версия пулемета Хайрема Максима, заменившая в авиации морально устаревший пулемет Виккерса. Помимо этого, Токарев преуспел в разработке первого отечественного пистолета-пулемета под револьверный патрон образца 1927 года. Тем временем перед оружейниками всей страны власть поставила новую задачу.
К тому моменту на вооружении военных и милиции состоял револьвер системы Нагана образца 1895 года. Когда-то он был хорош, но теперь устарел. Во-первых, весил много, во-вторых, оперативное его применение в бою высокой интенсивности было затруднено. Во время Гражданской войны это едва не стоило жизни полководцу Буденному, который не успел вовремя выстрелить из нагана в летевшего на него с шашкой наголо белогвардейца. Лишь в последнюю секунду он успел отскочить и с тех пор ненавидел наганы.
Этот единичный случай вырос в проблему всесоюзного масштаба. Но у идеи заменить револьвер более компактным пистолетом находилось немало скептиков. Кто-то уже сросся с дореволюционным оружием и помыслить не мог, что может быть как-то по-другому. К тому же наган был сакральным символом победы большевиков в Гражданской войне.
Токарев в этом плане относился к прогрессивному меньшинству. К нему же относились конструкторы Сергей Коровин и Сергей Прилуцкий. Они участвовали в конкурсе на создание пистолета под калибр 7,62 миллиметра — то есть под наганный патрон. Задача была сохранить убойность легендарного револьвера, но сделать оружие легким и компактным. К 1923-1924 годам Коровин и Прилуцкий предложили первые образцы разработанных ими пистолетов. В 1928 году они участвовали в конкурсе, где также рассматривался заграничный маузер. Из всех вариантов пистолет Прилуцкого признали лучшим, но отправили на доработку. К 1929 году Коровин и Прилуцкий переделали свои пистолеты под калибр 7,62 (до этого у них был калибр 7,65).
Совершенно независимо от них Токарев включился в гонку и, как потом окажется, принял единственное верное конструктивное решение. Изучив заграничный опыт, он пришел к выводу, что лучше и современнее пистолета, чем Colt 1911 системы Браунинга, не найти.
Он позаимствовал от кольта 1911 года компоновочную схему и систему запирания затвора. Немаловажным моментом стала простота конструкции. 1929 год был проведен безвылазно на заводе. Спал Токарев мало, все мысли и действия его были поглощены разработкой лучшего отечественного пистолета. За своим личным верстаком он подгонял детали, что-то браковал, что-то переделывал.
В итоге он был полностью уверен в себе, когда он пришел на конкурс 1930 года. Глянув мельком на пистолеты конкурентов, он увидел, что они не возились так фанатично со своим оружием, как он, и недостатки их систем сразу же бросались в глаза. «Ага, — заглянул он в дуло пистолета Коровина, — дульце-то не сузили, а значит, испытание грязью он не пройдет». Так и оказалось. В конкурсе участвовало свыше 17 кандидатов, включая пистолеты Люгера, Маузера, Браунинга, «Парабеллум», оружие компании Webley & Scott.
«Удивительной особенностью Федора Васильевича Токарева как конструктора было полное игнорирование чертежей. Выносив в голове идею очередного изделия, он становился к верстаку или станку и сам вытачивал необходимые детали. Так на свет появился и знаменитый ТТ», — говорил советский инженер-конструктор Леонид Степанов.
Испытание включало в себя стрельбу на кучность и пробивное действие, которое определялось на расстоянии 25 метров с руки и на 100 метров с упора. Из каждого пистолета стреляли три стрелка, и каждый из них отстрелял до 500 патронов каждого образца. Согласно данным военных историков, были также представлены калибры 7,65, 9 и 11,43 миллиметра.
Далее оружие испытывали на убойность, практическую скорострельность, быстроту и удобство перезаряжания, а также надежность эксплуатации в обычных и экстремальных условиях. Тестировали пистолеты на запыление — для этого их погружали в ящики с мелкой пылью, где они хорошенько перетряхивались, а после этого из них снова стреляли. На данном этапе многие конкурсанты сошли с дистанции. Затем шло испытание на кучность после двух тысяч выстрелов. По окончании стрельб пистолеты разобрали, их детали осмотрели на степень износа.
В итоге комиссия постановила, что уже без доработки пистолет Токарева соответствует самым строгим требованиям на 75 процентов. Но итоговым стало испытание 1931 года, на котором присутствовали Ворошилов, Тухачевский и другие высшие чины. 13 февраля 1931 года Реввоенсовет принял постановление о заказе 1000 пистолетов системы Токарева. Сначала он носил название «Пистолет обр. 1930», но вскоре прижилось народное «Тульский Токарев» (ТТ) — как производное от «Тула, Токарев». Еще более народное название — «Тотошка».
Это оружие и вписало Токарева в историю. Среди минусов пистолета отмечали непроизвольное выпадение магазина, отсутствие предохранителя как такового, из-за чего возрастала вероятность непроизвольного выстрела. В остальном он был хорош, а в ходе модернизации 1939 года был создан вариант пистолета с более массивной рукоятью и магазином на 12 патронов, а досадные мелочи были устранены.
Показателем успеха стал рост производства пистолетов Токарева и снижение производства револьверов. К 1942 году, по данным историка Давида Болотина, на 161,5 тысячи пистолетов приходилось всего 15,5 тысячи револьверов. Сначала ТТ встал на вооружение спецслужб — СМЕРШ, НКВД, — а затем попал и к простым бойцам. В 1936 году Токарев овдовел: скоропостижно скончалась его любимая супруга.
Он по-прежнему работал на Тульском оружейном заводе, и теперь ему снова пришлось набирать команду, ведь многих рабочих, как и тогда — в Сестрорецке, призвали на фронт. Только на этот раз ситуацию спасла старая гвардия — оружейники в отставке, которые, как и Токарев, еще помнили царя. Когда немцы подступили к Туле, вместе с командой завод эвакуировали в Златоуст.
«Тульский Токарев» стал символом Великой Отечественной, наряду с «Катюшей», ППШ, пистолетом-пулеметом Дегтярева и «мосинкой».
«Весной 1942-го я проводил аэрофотосъемку над немецкими позициями вблизи Барановичей. Летел на бреющем полете так низко, что мог рассмотреть лица немецких солдат, которые стреляли в меня с земли.
В итоге у самолета был серьезно поврежден двигатель, и я развернулся в сторону аэродрома. Но не дотянул. Пришлось сажать машину в незнакомой местности прямо в поле. Смотрю, к машине идет боец. Издалека сразу не понял — наш или немец. — вспоминал ветеран ВОВ Николай Кульпов. — Но, к счастью, стрелять не пришлось. Солдат оказался нашим пограничником, и сел я, как потом выяснилось, на нашей территории».
В историю вошли артиллеристы капитана Любезного, которые отличились в Берлинской операции. Только в одной из таких схваток на автостраде Берлин — Штеттин 22 апреля 1945 года они уничтожили 32 гитлеровца и еще 17 захватили в плен. По воспоминаниям однополчан, капитан Любезный сам не раз бросался в атаку и в ближнем бою предпочитал ТТ.
Пистолет Токарева был настолько хорош по своим боевым качествам, что его оценили немцы: если он попадал к ним в качестве трофея, его тут же изучали, им дорожили.
Федор Токарев проработал на Тульском оружейном заводе около 20 лет, а потом вышел на пенсию и поселился в центре Москвы, которую полюбил всей душой. Здесь по заказу ОКБ-16 он работал над усовершенствованием карабина собственной конструкции.
В последние 20 лет жизни Токарев все меньше уделял времени оружию и вернулся к старому хобби, которое тоже стало делом его жизни. Это фотография. Он не только фотографировал виды Москвы, хотя и это важный пункт его биографии: сегодня его панорамные снимки, находящиеся в музейных экспозициях, дают возможность любому желающему перенестись в Москву 1950-1960-х. Но для Токарева этого было недостаточно. От разработок летального оружия он переключился на конструирование фотоаппаратов. Об этом факте говорят реже, но Токарев создал первую отечественную панорамную фотокамеру принципиально новой конструкции — ФТ (Фотоаппарат Токарева).
Изначально Красногорский механический завод, где производились советские фотоаппараты, включая Zenit, не хотел брать в разработку изобретение Токарева. Камера казалась слишком уж примитивной. Но она оказалась единственной в своем роде: передавала панорамные виды без искажений и со своей изюминкой. Фотоаппарат Токарева производился в 1948-1949 годах. С 1958 по 1965 год Красногорский завод выпускал доработанную камеру ФТ-2.
Сегодня на аукционах стоимость самой первой, собранной Токаревым вручную камеры составляет 220 тысяч рублей. ФТ-2, собранный на заводе под руководством Токарева, оценивается в 120 тысяч. Можно сказать, что Токарев сделал и свое фоторужье. В закрытой экспозиции хранится приклад под фотокамеру наподобие ружейного. Это изобретение было предназначено для разведки.
За годы производства было выпущено около двух миллионов «Тульских Токаревых». Во времена разгула бандитизма — в 1980-1990-х — ТТ приобрел нездоровую славу. Он пользовался большим спросом на черном рынке, его часто использовали в своих разборках бандиты. Многие газетные материалы тех лет, связанные с криминальной хроникой, не обходились без упоминания ТТ.
Это отразилось и в кинематографе, ведь многие помнят знаменитую фразу героя по кличке Фашист: «Тульский Токарев, он же ТТ, сегодня один — извини, очень быстро разбирают». А ведь Токарев мечтал, что однажды его оружие можно будет увидеть только в музеях, поскольку в нем отпадет необходимость. Увы.