1983-й вошел в историю как год Юрия Андропова: на этот год пришлась большая часть его 15-месячного пребывания на посту генерального секретаря ЦК КПСС. Считается, что бывший председатель КГБ приходил к управлению страной с программой преобразований, провести которые ему не позволила тяжелая болезнь. Примерно с конца лета Андропов почти не появлялся в своем кабинете и руководил СССР с больничной койки. Не удалось улучшить и отношения с Западом — помешали скандал с корейским боингом и размещение американских ракет в Европе. Андропов хотел бороться с коррупцией во власти и делать более эффективной экономику, но запомнился народу облавами на прогульщиков и водкой-андроповкой. «Лента.ру» — о том, каким получился «год Андропова» для советских граждан.
На шофера по имени Николай не действовали никакие внушения, он часто напивался, буянил у себя дома и во дворе. Мужчина бросил семью и двоих детей, его дважды задерживали в нетрезвом виде. В конце концов терпение участкового лопнуло — Николая определили в лечебно-трудовой профилакторий. Пребывание в этом исправительном учреждении, как говорили, пошло выпивохе на пользу. Он слез с бутылки, вернулся в семью, восстановился на прежней работе. Жизнь началась как будто бы заново. Прежних дружков Коля теперь старательно избегал.
Такие истории чудесного исправления (вернее, исцеления) бывших пьяниц и дебоширов — излюбленный прием государственной пропаганды времен генсека Юрия Андропова. Советская власть демонстрировала обществу, что способна жестко карать за проступки, но не ставит на человеке крест после первых «косяков», готова помочь ему превозмочь свои пороки и социализироваться. То есть власть, партия и правительство — это не враг, а друг, если не старший брат, который присмотрит и наставит на истинный путь.
С пороками, присущими простому народу, Андропов столкнулся в собственной семье. Его сын от первого брака Владимир сидел в тюрьме и рано умер. Такое было немыслимо для биографии члена Политбюро, поэтому тайну приходилось тщательно оберегать. Вторая супруга Андропова Татьяна подсела на наркотики и постоянно лежала в больнице, требуя еще и еще.
Есть версия, что причиной тому послужило похищение младшего сына Игоря во время Венгерского восстания 1956 года (Андропов служил послом СССР в Будапеште). Юношу удалось освободить, причем операцией по его спасению будто бы командовал Гейдар Алиев. Четверть века спустя, едва приняв власть от почившего Леонида Брежнева, Андропов отблагодарит своего друга переводом на работу в Москву: тот станет членом Политбюро и первым замом председателя Совета министров СССР.
В общем, переживания из-за членов семьи не могли не сказаться на и без того слабом здоровье Андропова. Он пришел с планом реформ, но остался в народной памяти благодаря водке-андроповке и борьбе с прогульщиками. Превратности судьбы: в июне 1983-го генсек Андропов вступил на высшую в стране государственную должность председателя Президиума Верховного Совета СССР и вскоре попал на больничную койку. Часто он не мог передвигаться без посторонней помощи, в периоды ремиссии работал в загородной резиденции.
В современной литературе принято делать акцент на службе Андропова в КГБ, который он возглавлял в течение 15 лет: мол, боролся с диссидентами, теперь пришел закручивать гайки на всесоюзном уровне. Реакционер, тоскует по прошлому (понятно, по какому). Кто-то двигался еще дальше и проводил параллель с Лаврентием Берией, что вряд ли уместно. Андропов не служил в КГБ на низовых должностях, пришел туда со стороны (был политическим назначенцем) и, вероятно, так и не стал убежденным чекистом.
Весьма положительно к деятельности Андропова относится именитый режиссер Андрей Кончаловский, в 2004 году снявший о нем документальный фильм «Бремя власти». По мнению мастера, его герой сыграл в КГБ совсем иную роль, нежели трактуют историки. Кончаловский убежден, что перестройка в СССР началась именно в КГБ, единственной организации, которая знала истинное положение вещей.
«Я считаю, что при Андропове КГБ сыграл огромную позитивную роль в государстве и, если бы Андропов не был так тяжело болен, мы бы жили сейчас в другой стране, похожей на Венгрию 1980-1990-х годов, — говорил Кончаловский 20 лет назад. — Были бы частные предприятия и банки, свобода выезда за рубеж, идеология социал-демократии. Он хотел реформ, но СССР не развалился бы».
Впрочем, выдвиженец этого генсека Михаил Горбачев считал, что многолетняя работа в КГБ с ее спецификой «наложила отпечаток на весь его облик, жизненные установки, сделала подозрительным и в определенной степени обреченным на служение системе».
«Андропов не пошел бы на радикальные перемены, как не смог этого сделать [Никита] Хрущев», — писал он в своих мемуарах.
Краткосрочный, но весьма насыщенный период генсека Андропова запомнился еще и борьбой с тунеядцами. Она с переменным успехом шла и в предыдущие эпохи (Иосиф Бродский не даст соврать), но именно в 1983-м, как принято считать, достигла поистине гротескных форм. Пресса бушевала:
С 1 января 1983 года вступило в силу дополнение в Уголовный кодекс РСФСР, в соответствии с которым ведение паразитического образа жизни (равно как бродяжничество и попрошайничество) наказывалось лишением свободы на срок от года до двух лет. В зависимости от обстоятельств дела и личности виновного осужденные по статье 209 (в новой редакции) могли отбывать наказание в исправительно-трудовой колонии или в воспитательно-трудовом профилактории.
«Скрытое или явное тунеядство, стремление всеми правдами и неправдами уклониться от труда противоречат самой природе нашего строя и образу жизни советских людей, — назидательствовал официальный орган Моссовета "Вечерняя Москва". — Не слишком ли мы нянчимся с такими личностями? Гуманность здесь, по-моему, только во вред».
Для понимания того времени показательна история тунеядца Кучерова, который пьянствовал, дебоширил, уже отбывал наказание за хулиганство и в итоге доигрался до уголовного дела. Против него выдвинули обвинение — более четырех месяцев ведет паразитический, антиобщественный образ жизни, существует на средства матери и жены.
По совокупности грехов мужчину приговорили к году тюрьмы.
Почти у каждого москвича в возрасте за 60 есть родственник или знакомый, попадавший под проверку в 1983 году и вынужденный затем объяснять, почему отсутствовал на рабочем месте в рабочее время. «Накрыть» могли в кинотеатре, кафе или парикмахерской. И даже заверения в том, что человек законно гуляет в собственный выходной, слабо действовали на милиционеров. «Идет фильм, вдруг включается свет, сеанс останавливают, у всех начинают проверять документы. Кого-то потом чихвостили на комсомольском собрании, кого-то посылали перебирать гнилую капусту».
«У меня так "замели" подругу, — рассказывает москвичка Ольга. — До отчисления не дошло, но крови ей попили изрядно. А вообще от Андропова тогда ждали многого: мол, наведет дисциплину железной рукой!»
Сказать, что в 1983 году больше ничего не происходило, конечно, нельзя. Именно в «год Андропова» счастливые новоселы въехали в квартиры крупного жилого массива по Дубнинской улице на севере Москвы. На их глазах разворачивалось благоустройство, трудились озеленители, появлялись газоны и аккуратные кустарники. Сохранилась любопытная информация: весной сюда пересадили более 300 деревьев — лиственниц, рябин, вязов. Это не слишком стыкуется со стереотипными представлениями о той эпохе: апатия, запустение, серость и унылость.
Новые жилые корпуса массово росли в районе Отрадное. Старалась не отставать инфраструктура — торговые предприятия, медицинские учреждения, школы. В том же году активно заселялось и Строгино.
Переезд из коммуналок отмечали, как водится, андроповкой.
Газеты того времени обещали: «Немало новых хозяйственных товаров получат москвичи в 1983 году».
А в Управлении металлообрабатывающей промышленности Мосгорисполкома искренне признавали, что, хотя ассортимент товаров в хозмагах еще далек от изобилия, но работники изучают покупательский спрос, учитывают и требования к качеству.
«Кажется, мелочь — сделать удобную терку, — отмечали в ведомстве. — Однако для того, чтобы полностью удовлетворить покупательский спрос, на заводах "Металлист" и гвоздильно-проволочных изделий пришлось ввести в строй специальное оборудование. В этом году выпустим терок на 100 тысяч штук больше, чем в прошлом».
Советские женщины мечтали об овощечистках, орехоколах, взбивалках и яблокорезках. Все эти нехитрые приборы переставали быть дефицитом именно в 1983 году. Большим спросом пользовались даже такие немудреные изделия, как металлические и пластмассовые банки, ажурные мельхиоровые кондитерские лопатки, а также кастрюли с утолщенным дном. А ноу-хау «года Андропова» стали электросамовары, под роспись которых использовались различные направления русского прикладного искусства. Особенно популярной считалась, разумеется, хохлома.
Вторая половина 1983-го во внешней политике — это бесконечные пикировки с США из-за советской атаки на корейский боинг над Сахалином и развертывания американских ракет «Першинг-2» в ФРГ.
За эскалацией с тревогой следил весь мир. Движение «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» обращалось к главам обеих сверхдержав, которых в 1983-м журнал Time одновременно признал Человеком года. 26 октября Андропов направил им ответ, в котором объяснил отказ от личной встречи в Москве «простудным заболеванием». В следующие разы причины отсутствия генсека на тех или иных мероприятиях, как правило, не называли.
«США и НАТО в целом предпринимают шаг, направленный на то, чтобы склонить чашу весов в свою сторону, — говорилось уже в ноябрьском заявлении за подписью Андропова, размещенном в центральных газетах. — Развертываемые вблизи границ Советского Союза и его союзников ядерные ракеты предназначены вовсе не для защиты Западной Европы — ей никто не угрожает. C размещением американских ракет на европейской земле возрастет не безопасность Европы, а реальная опасность того, что США навлекут на народы Европы катастрофу».
Кроме того, советская сторона жаловалась на «грубый шантаж, неприкрытые угрозы и запугивание», к которым прибегала администрация президента Рональда Рейгана «в попытке помешать деловым кругам Запада развивать взаимовыгодные торгово-экономические связи с Советским Союзом». Как утверждалось, в судах США массово разбирались дела бизнесменов, пытавшихся поставлять в СССР различное оборудование.
26-27 декабря 1983 года состоялся очередной Пленум ЦК КПСС, на котором представили проект госплана экономического и социального развития и госбюджета СССР на следующий год. Генсека по понятным причинам не было. Официальная печать сообщила об этом витиевато — «не имел возможности принять личное участие в работе, но прислал текст своего выступления». Прочитавшие об этом в газетах сделали соответствующие выводы. Отсутствие генсека на Пленуме, вообще-то, событие из ряда вон. И напрашивался вопрос: а что же с ним случилось?
А вот знавшие истинную причину участники как будто ничего не заметили. Они дежурно одобрили и поддержали «глубокие оценки и выводы» Андропова и отправились отмечать праздник. В газетах же утверждалось, что Пленум ЦК прошел «в обстановке единства и сплоченности».
Перед Новым годом едва ли кто-то (кроме разве что лечащих врачей) мог представить, насколько мало времени осталось генсеку. О состоянии его здоровья не сообщалось. Это когда Борис Ельцин решится на операцию на сердце, ему будет сопереживать полстраны. А о состоянии Андропова не знали в том числе люди, принимавшие решения на разных уровнях. 30 декабря 1983-го коллективы нескольких столичных заводов поддержали выдвижение генсека в депутаты Верховного Совета СССР. Выборы планировались на 4 марта следующего года. До них Андропов не доживет.
«Народ и партия едины», «Выполним решения декабрьского Пленума ЦК КПСС» — с такими лозунгами шли на предвыборные собрания рабочие предприятий Москвы.
«Я и мои товарищи по труду с радостью отдадим свои голоса за выдающегося руководителя Коммунистической партии и Советского государства Андропова», — обещал один из них.
Рабочие, а вернее, их начальство строило амбициозные планы на 1984 год: повысить производительность не менее чем на процент, снизить себестоимость продукции на 0,5 процента. Это называлось «повышенные социалистические обязательства». Отдельные предприятия стремились выделиться на общем фоне, пренебрегая принципами коллективизма. Так, на станкостроительном заводе имени Орджоникидзе за счет экономии, увеличения темпов механизации и автоматизации производства, а также укрепления трудовой дисциплины замахнулись на увеличение производительности аж на 1,6 процента при снижении себестоимости на 0,75.
Признаком времени считалась экономия во всех областях и принуждение к работе сверх норматива, что на официальном языке называлось «постоянным поиском дополнительных резервов для улучшения работы народного хозяйства».
Зачастую это приносило противоположный результат: человек, из которого выжали все соки, попросту относился к своему делу наплевательски, спустя рукава.
Другой собеседник «Ленты.ру» Георгий подтверждает: пили в то время прямо с утра и круглосуточно.
«Ничего никому не было интересно, какие там перспективы, — вздыхает он. — Ассортимента нет, газеты — унылые. Везде перепечатывали одно и то же».
Георгий категорически не согласен с довольно популярным сегодня утверждением о том, что Андропова побаивались и не любили из-за его прошлого в КГБ. По мнению москвича, рядовой обыватель мало что знал о чекистах, но часто сталкивался с милицией, и обычно эти встречи были не из приятных.
«Милиционеры регулярно обирали пьяных, а выпивали тогда многие и помногу, — продолжает он. — Поэтому милицию не любили гораздо сильнее, чем КГБ. Ну и противостояние было: Андропов — [министр внутренних дел Николай] Щелоков».
В «год Андропова» вспомнили о Валентине Терешковой: в 1983-м первая женщина-космонавт уже 15 лет возглавляла Комитет советских женщин и 17 лет была депутатом Верховного Совета СССР. Минфин и Госбанк решили отметить 20-летие ее полета особой монетой достоинством в один рубль. Терешкову отчеканили почти как царицу, отныне ее портрет в скафандре с буквами «СССР» на шлеме мог попасть в кошелек любого советского гражданина.
Вскоре к ней присоединился первопечатник Иван Федоров. Рубль с его изображением выпустили в обращение 3 января 1984 года. А на следующий день был опубликован проект школьной реформы, в рамках которой планировался переход к 11-летнему среднему образованию, пересмотр программ и учебников, ликвидация перегрузки, снижение наполняемости классов до 25 человек. Проводить реформу начнут в апреле и потому она получит название «черненковская». Однако намечались преобразования при Андропове.
Жизнь генсека окончилась 9 февраля 1984-го. По утверждениям неназванных источников, аппарат, от которого она зависела, могли отключить ввиду безнадежного положения пациента. Это произошло на следующий день после церемонии открытия Олимпиады в Сараево. На XIV зимних Играх советские спортсмены выступили не слишком успешно, отдав первое место в медальном зачете сборной ГДР.
Возможно, на их настрое сказалась трагическая атмосфера, царившая в стане команды. В память о генсеке в олимпийской деревне приспустили флаги СССР, Югославии и Международного олимпийского комитета, президент которого Хуан Антонио Самаранч выразил соболезнования. Члены советской делегации по велению из Москвы провели траурный митинг.
Зато хоккейная дружина на югославском льду реабилитировалась за провал Лейк-Плэсида-1980, где наши сенсационно проиграли золото американским студентам. В Сараево подопечные Виктора Тихонова прошлись по соперникам катком, не оставив им никаких шансов. Завершавший карьеру Владислав Третьяк завоевал свое третье олимпийское золото, Вячеслав Фетисов, Владимир Крутов и Игорь Ларионов стали чемпионами впервые.
Прощание с Андроповым проходило 11 февраля 1984 года в Колонном зале Дома Союзов. Если верить газетам, отдать последний долг генсеку шли рабочие заводов, фабрик и строек, видные ученые, работники учреждений и проектных организаций столицы. Впрочем, по свидетельству москвички Ольги, к кончине вождя люди отнеслись в основном равнодушно.
14 февраля генсек обрел покой у Кремлевской стены.
«Вчера советский народ, все прогрессивное человечество проводили в последний путь выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения, пламенного патриота, неутомимого борца за мир и коммунизм, — писали на следующий день советские газеты. — Руководитель ленинского типа, Андропов обладал даром глубокого проникновения в сущность происходящих событий и умением осмыслить их, сделать четкие и ясные выводы, сплотить людей и повести их за собой».
Когда траурная процессия приблизилась к Мавзолею, генсека перенесли с лафета на постамент. На центральную трибуну поднимались в четком соответствии с новой иерархией: первым — Константин Черненко, следом Алиев и подзабытый ныне предсовмина РСФСР Виталий Воротников. Горбачев — только четвертый, за ним — умудренные опытом «хозяин Москвы» Виктор Гришин и шеф советской дипломатии Андрей Громыко. Среди иностранных гостей присутствовали в основном представители государств соцблока: болгарин Тодор Живков и венгр Янош Кадар, поляк Войцех Ярузельский и Густав Гусак из Чехословакии. Разумеется, приехал и лидер кубинской революции Фидель Кастро.
По давней советской традиции наследники спешили увековечить память почившего генсека в топонимике. Так, город Рыбинск Ярославской области переименовали в Андропов, а Курсавский район Ставропольского края — в Андроповский район. Его имя присвоили фабрикам и заводам, учебным заведениям, улицам и площадям, кораблям. Кстати, проспект Андропова и сейчас есть на карте Москвы. В столице это единственное присутствие в топонимике имени бывшего руководителя страны, не считая, конечно, Ленина.
По иронии город Андропов переименовали обратно в Рыбинск при Горбачеве, близком к генсеку Андропову человеке.
«Время пребывания Андропова на вершине власти — короткое, но оно дало людям надежду, — отмечал Горбачев. — Никогда не забуду ту южную ночь в окрестностях Кисловодска — небо, усыпанное звездами, ярко пылающий костер, Юрий Владимирович в каком-то мечтательно-просветленном настроении смотрит на огонь. А из магнитофона — озорная, особенно любимая Андроповым песенка Юрия Визбора: "Кому это нужно? Никому не нужно. Кому это надо? Никому не надо"».