Еще недавно китайские криминальные группировки — Триады, чья история насчитывает несколько веков, промышляли преимущественно уличным насилием и рэкетом, находясь в жесткой конфронтации с властями. Однако за последние десятилетия известная своей безжалостностью «желтая мафия» решила сменить специализацию. Помимо наркоторговли, контрабанды и заказных похищений, Триады все чаще проявляют интерес к туристическому бизнесу, криптовалютам и даже политике. Почему мафиози из Поднебесной стали меньше грабить и убивать, а вместо этого нашли общий язык с коммунистической партией и занялись международным шпионажем в интересах Пекина — в материале «Ленты.ру».
Осенью 2023 года Санкт-Петербургский городской суд вынес приговор необычной для России преступной группировке. В колонию строгого режима отправили шестерых китайцев, которых уличили в вымогательстве, похищении соотечественников и незаконном заработке на туристах-земляках.
Среди них был Ван Хуэй — член Балтийской коллегии адвокатов имени Анатолия Собчака. Иностранец учился в Петербурге, получил высшее юридическое образование, стажировался у президента коллегии, после чего получил статус адвоката и улаживал юридические вопросы между бизнесменами из КНР и России.
Но зарабатывал китаец не только на услугах правозащиты. Концепция его бизнеса заключалась в следующем: в Петербург регулярно приезжали туристы из Китая; гиды продавали им специальные купоны, по которым можно было покупать товары и обедать в ресторанах — правда, исключительно китайских.
Вполне вероятно, что нелегальный бизнес, начавшийся в 2020 году, работал бы без сбоев и дальше, но в дело вмешался студент-китаец. Узнав о схеме с купонами, он рассказал о ней друзьям-туристам, а те, в свою очередь, предали ситуацию огласке.
Совсем скоро несчастного студента похитили неизвестные — как оказалось, соотечественники. Они отвезли юношу в местный китайский клуб для своих, где также располагались ресторан и бордель, жестоко избили, а затем потребовали 100 тысяч юаней (около миллиона рублей по курсу на 2020 год) за нанесенный ущерб.
Получив обещание собрать деньги в обмен на жизнь, похитители отпустили студента, просчитавшись в главном.
Дело в том, что Триада в подлинном значении этого слова — не только преступная группировка, завязанная на выходцах из Поднебесной, но и обширная мафиозная сеть, которая тесно сплелась с международным бизнесом, многочисленными диаспорами и даже геополитикой.
Посадка нескольких мелких боссов, как показывает практика, никак не влияет на существование ее многочисленных подразделений. Закрытая структура и невероятная децентрализация позволяют ей успешно вести как легальную, так и нелегальную деятельность по всему миру. При этом Россия, хоть и является важной страной для представителей китайского криминала, далеко не главный регион, где разворачивается борьба за деньги и власть.
Первые Триады появились в материковом Китае в XVII веке, когда страна переживала масштабный политический кризис. Власть в империи захватила маньчжурская династия Цин, которая занялась насаждением иностранных порядков.
Многие влиятельные аристократические дома бежали на юг, где объединялись в патриотические сообщества для борьбы с завоевателями. Чтобы финансировать партизанскую войну, бывшие дворяне выстраивали торговые связи с иностранными государствами, вели дела с пиратами, не гнушались заказных убийств, контрабанды и похищений ради выкупа.
Объединял профессиональных преступников и религиозный символизм: организации использовали треугольный символ, символизирующий китайскую концепцию «Небо — Земля — Человек» (天地會). Вступление в братство скреплялось мистическими ритуалами, клятвами на крови и жертвоприношениями предкам.
Тогда же родилась и децентрализованная система, присущая Триадам и сегодня. Обычно у каждого руководителя в подчинении находились по два человека, у их боссов, в свою очередь, — тоже по два «сотрудника».
Главное преимущество такого подхода — невероятная конспирация. Чаще всего рядовые бойцы не знали, кому подчиняется их командир, который аналогично не располагал сведениями об авторитетах выше по иерархической лестнице.
Со временем Триады переродились в подобие семейных кланов, принадлежность к которым определялась не кровными, а рабочими узами.
Примечательно, что эти кланы не утратили ненависти к правящей верхушке, продолжая оказывать серьезное влияние на политическую жизнь низов. Например, в 1850-1864 годах эти структуры активно поддерживали Тайпинское восстание, призванное покончить с распространением христианства, засильем европейцев и маньчжурской монархией в целом. Аналогичным образом Триады стояли за организацией Боксерского восстания 1898-1901 годов, которое в итоге пришлось подавлять силами России, Японии, США, а также Франции и Британии.
В последующем криминальный мир сделал ставку на зарождающееся движение республиканцев во главе с Сунь Ятсеном, лидером партии Гоминьдан, «отцом» современной китайской нации. Он, как и большинство его покровителей из Триад, хотя и мечтал перестроить государство по западному образцу, видел будущий Китай скорее национальным государством, свободным от влияния Вашингтона, Лондона и Москвы.
Так, наследник Сунь Ятсена президент Чан Кайши использовал Триады во время шанхайской резни, когда за несколько суток в стране были предательски уничтожены несколько тысяч членов Коммунистической партии Китая (КПК), которая считала Гоминьдан своим союзником и не выступала против республики.
Коммунисты, не простившие Триадам убийства товарищей, после прихода к власти в 1949 году объявили охоту на все подпольные организации и частный сектор. Преступные авторитеты были вынуждены бежать в Гонконг, Макао и Тайвань.
По иронии судьбы, именно они в будущем станут одной из главных причин стремительного экономического взлета КНР и ее трансформации во вторую крупнейшую экономику мира.
Исторически зона ответственности Триад — Юго-Восточная Азия, где быстрорастущий гигантский приток капиталов и традиционно высокий уровень коррупции позволяют строить империи, которые не всегда под силу разрушить даже самым могущественным державам.
Не исключением был и западный мир, куда массово эмигрировали представители Триад после прихода к власти коммунистов. В тогда еще британском Гонконге и португальском Макао были сконцентрированы капиталы большинства эмигрантских преступных организаций.
Триады продолжали контролировать и легальный бизнес: от морских перевозок до производства электроники. И новому правительству КНР под руководством Дэн Сяопина, затеявшего масштабные реформы в области экономики, срочно требовались инвесторы для возрождения частного сектора.
В 1982 году Дэн Сяопин встретился с гонконгскими магнатами Ли Кашином и Генри Фоком, чтобы установить связи с городскими Триадами. Новые союзники были нужны режиму для привлечения средств в свободные экономические зоны, а также содействия в налаживании контактов с многочисленными китайскими диаспорами за рубежом.
Именно с этого момента началась постепенная интеграция преступных структур в систему государственной власти. Идея «патриотических Триад» легла в основу обновленной стратегии государства «Объединенный фронт», которая предполагала сотрудничество всех прокитайских сил на планете, независимо от идеологической принадлежности.
И если в 1990-е китайские власти предпочитали закрывать глаза на преступления Триад, включая бытовой криминал, незаконное кредитование и банальный рэкет, в обмен на помощь с привлечением денег в страну, то в середине 2010-х они пошли еще дальше и решили использовать Триады и в политических целях.
В частности, одной из популярных практик Триад стала охота за коррумпированными китайскими чиновниками, а также потенциально нелояльными членами КПК. Главным инструментом в этом вопросе, как это часто бывает, становится компромат.
Китайские государственные служащие, наряду с коллегами из других стран, порой не прочь отдохнуть в казино, заказать секс-услуги, да и в целом потратить состояние во время отпуска на курортах.
Например, Макао, бывшая португальская колония, свободная экономическая зона и единственное место в КНР, где разрешены азартные игры почти круглогодично, притягивает состоятельных китайцев, желающих хорошо провести время без внимания общественности.
Местные игорные заведения почти в 100 процентах случаев контролируются Триадами, которые не гнушаются сообщать в госбезопасность о суммах, потраченных на развлечения партийцами, и легких связях влиятельных аппаратчиков.
Очень скоро Триады ставят перед такими людьми понятный, но весьма непростой выбор: стать абсолютно лояльным и подконтрольным власти политиком или отправиться за решетку по обвинению в растрате или незаконном обогащении. Очевидно, чиновники чаще выбирают первый вариант.
Еще одним занятием Триад в современном Китае, как и столетие назад, являются политические нападения и подавление антиправительственных протестов. Увидеть это можно было, например, во время «революции зонтиков» и протестов в Гонконге 2014 и 2019 годов.
Триады почти безнаказанно совершали набеги на протестующих, избивая и похищая противников прокитайской администрации, а также патрулировали улицы вместе с полицией. Граждане могли опознать их по белым футболкам — неофициальному символу лоялистов. Протестующие, напротив, предпочитали облачаться в черное.
Никто из «белых футболок» не был осужден за нападения, тогда как сторонников автономии активно задерживали и привлекали к ответственности.
Кроме того, Пекин нередко использует мафию для шпионажа в интересах страны: от политического до промышленного. Их объектами чаще всего становятся чиновники в западных странах.
Прежде всего речь идет о коррупции, когда за взятку или обещание другой выгоды интересанты получают доступ к сведениям о финансовых операциях, политических решениях, секретным документам в самых разных областях.
И в Европе, и в США руководители служб национальной безопасности заявляют, что китайское правительство попросту отказывается сотрудничать с ними в расследовании таких преступлений.
Однако утверждать, что каждое преступное сообщество, действующее в Китае или в сфере его интересов, пользуется поддержкой властей, в корне неверно. Более того, конкуренция за симпатии партии порой выливается в кровопролитные закулисные противостояния, которые часто заканчиваются арестами и посадками наиболее «уважаемых» лидеров.
Например, в начале 2023 года в Гонконге полиция сумела разом арестовать более 6,4 тысячи членов Триад, включая тех, что в прошлом помогали властям бороться с протестами.
Вероятная причина — распространение наркотиков на территории континентального Китая. Оперативники изъяли у задержанных марихуану, кетамин, кокаин, метамфетамин, героин и другие наркотики общей стоимостью более 44,8 миллиона долларов.
Порой такие инвестиции принимают совсем уж необычные формы. Например, Ван Куок-кой, бывший глава одной из Триад в Макао, известный по кличке Сломанный Зуб, в 2018 году вложил 750 миллионов долларов в китайскую фирму, финансирующую турниры по шахматам.
Другие предпочитают бизнес в ближнем зарубежье. В частности, на территории российского Дальнего Востока китайская мафия инвестирует в добычу леса, полезных ископаемых и морепродуктов. Правда, на поверку такие фирмы нередко нарушают уже российские законы о контрабанде и браконьерстве.
С переменой бизнес-фокуса сократилась и смертность среди членов банд. Шансы китайского гангстера погибнуть в уличной перестрелке или разборке с применением холодного оружия снизилась кратно.
То же самое касается убийств, совершаемых Триадами. Если почти четверть всех убийств в 1997-м совершили бандитские группировки, то в 2001-м Триады оказались связаны лишь с пятью из ста таких преступлений.
Со временем стала ослабевать и иерархия тайных сообществ. Многие ранги исчезли, а лидеры потеряли былую власть.
В любом случае глобальное влияние китайских Триад на экономическую жизнь, легальную и нелегальную, только увеличивается. Ведь Триады до сих пор действуют очень осторожно: большинство операций заканчивается арестами преступников среднего звена. Их тюремные сроки составляют всего несколько лет, как это и произошло в Санкт-Петербурге.
Затем они выходят на свободу и возвращаются на прежние должности. Даже если удается арестовать лидера Триады, его место занимает кто-то другой. Избавиться от этой пирамиды крайне сложно.