Анна из Томска (имя героини изменено по ее просьбе) перебралась в США десять лет назад. За это время она успела пожить в трех штатах, повстречаться с медведем и опоссумом и оценить плюсы и минусы жизни рядом с Кремниевой долиной. В рамках цикла об уехавших в другие страны россиянах она рассказала «Ленте.ру», почему у программистов из России не складываются отношения с американками, какую еду труднее всего найти в Калифорнии и почему на улицах Сан-Франциско можно встретить голых людей.
Я переехала в США 31 мая 2014 года одна по рабочей визе. В Томске я окончила факультет компьютерных наук и работала с американским клиентом на фрилансерской платформе oDesk. Мне кажется, там тогда работала половина томских программистов. Заказчик предложил мне помощь с визой и переездом, я согласилась. До этого я ни разу не была в Америке и слабо представляла стоимость жизни, размер налогов, уровень зарплат. Подумала, если мне не понравится, то просто уеду.
Сначала я переехала в городок Форт-Уолтон-Бич во Флориде. Это северная часть штата, в США такие районы называют субурбами — это как бы город-пригород, где люди просто живут. Ближайшим крупным центром был город Пенсакола, до которого нужно было добираться на машине около часа.
Мой муж (который тогда еще не был мужем) приезжал ко мне по туристической визе и оставался по полгода. И первые полгода у нас там не было машины, а у меня не было прав. В общем, мы купили велосипеды и, кажется, стали единственными, кто ездит во Флориде на велосипедах.
Иногда невозможно даже дойти до магазинов, потому что к ним есть только подъезды для машин, пешеходных дорожек нет. Приходится идти по траве или по проезжей части.
Змей и всяких диких животных я во Флориде не видела, но впервые встретила там опоссума. Только я не знала тогда, что это опоссум. Шла по парковке, смотрю — идет какое-то существо мохнатое. Потом только поняла, что он похож на опоссума, которых я до этого видела только в фильмах про дикую природу.
Еще принципиальным отличием Флориды от Вирджинии и Калифорнии было то, что там очень мало мигрантов и иностранцев. Там жили в основном американцы, причем более консервативные.
Я была удивлена, насколько здесь религиозные люди. Мне казалось, что США — это очень прогрессивная, практичная страна, где религия давно отошла на второй план. И очень удивилась, увидев тут множество церквей разных направлений: методисты, баптисты, лютеране, пресвитерианцы… О некоторых из них я даже не слышала.
Люди и правда ходят в церковь по воскресеньям. Это такой вариант досуга: они слушают проповедь, а после остаются, чтобы поболтать с соседями, что-то обсудить, познакомиться, включиться в жизнь местного комьюнити и так далее.
Когда мы только переехали и еще никого не знали, мой начальник предлагал нам походить на церковные службы, чтобы познакомиться с людьми. Но я выросла в нерелигиозной семье, поэтому не могла это воспринять как какое-то социальное событие. В общем, мы так и не сходили на службу.
А еще в каждом придорожном мотеле всегда лежит Библия. И я видела в ресторанах, как люди молятся перед тем, как начать есть, — одна семья держалась за руки, они пели и как бы пританцовывали.
Через год наш стартап купила издательская компания, и мы переехали в Вирджинию, в небольшой город недалеко от Вашингтона. Там уже было гораздо удобнее передвигаться пешком, и само окружение было более мультикультурным. Но по дороге из Флориды мы проезжали через консервативные штаты — Джорджию, Алабаму, — и видели всякие плакаты с религиозными надписями. Например, «Читай Библию, или дьявол заберет тебя».
Через год жизни в Вирджинии, в 2016-м, я нашла работу в одном из известных маркетплейсов для рукодельниц, и мы уехали в Сан-Франциско. Здесь мы поженились и живем уже семь лет. И здесь же я получила грин-карту.
В отличие от Флориды, Сан-Франциско — это очень пешеходный город, здесь можно спокойно жить без машины и передвигаться пешком или на общественном транспорте, что редкость для США.
После коронавируса Сан-Франциско сильно опустел. Было неизвестно, вернется ли жизнь обратно в офисы, поэтому мы переехали в город Сосалито — он прямо за мостом Золотые Ворота.
В Вирджинии я видела змей, а в Калифорнии встретилась с медведем. Мы поехали кататься на лыжах к озеру Тахо и зашли в кафе пообедать. Когда мы вышли оттуда, то рядом с помойкой увидели медведицу с двумя медвежатами. Они просто спокойно копались в мусоре, а люди вокруг их фотографировали.
Из-за медвежат меня это, честно говоря, напугало. Я боялась, что она нападет.
Многие знают, что в Сан-Франциско есть проблема с бездомными. Но это не повсеместная история. Районы здесь очень сильно отличаются, и, в отличие от привычной для нас концепции, хуже всего выглядят некоторые зоны в центре города. А так называемые субурбы, спальные районы, наоборот, могут отличаться чистотой и красотой.
Например, мы никогда не поедем в центр в Тендерлойн — это очень неблагополучное место. Небезопасно возле офиса X (бывший Twitter) — я, честно говоря, не понимаю, как там люди приходят и уходят с работы.
А еще мы здесь очень хорошо выучили урок, что ничего нельзя оставлять в машине — вообще ничего, где бы ты ни был. С нами лично ничего не случалось, но когда идешь по улице, то часто видишь битые стекла от окон машин, из которых пытались что-то вытащить или угнать. И в туристических местах висят объявления с предупреждениями, что машины должны быть пустые, никаких вещей.
Сразу после переезда меня поразили несколько вещей. Во-первых, тот факт, что в Калифорнии все в два раза дороже, чем в Вирджинии — например, аренда, продукты, рестораны. Но при этом и зарплаты с налогами тут выше. Сложный баланс.
Собственно говоря, большое количество бездомных — это отчасти следствие высоких цен и близости Кремниевой долины. Те, кто жил здесь до айти-бума, просто не вписались в новую реальность.
А еще здесь все очень демократично, и люди очень открытые и вовлеченные в общественную жизнь. Все постоянно участвуют в каких-то благотворительных проектах, помогают неимущим, протестуют против чего-нибудь. Наверное, это наследие 1970-х и культуры хиппи, которая в Калифорнии цвела особенно пышно. Ну и здесь до сих пор можно быть кем угодно и не стесняться этого.
Даже когда я говорю, что замужем, у меня уточняют, не открытые ли у нас с мужем отношения. Первый раз я даже не поняла, о чем речь.
Ну вот, например, я один раз встретила по дороге на работу абсолютно голого человека, который просто шел по улице, прогуливался. И никому не было до этого дела, его никто не задерживал, даже не пялился особо. Еще тут есть ежегодный «голый» велопробег, где все желающие могут прокатиться на велосипеде голыми.
А еще, конечно, здесь рядом Кремниевая долина, и большое количество программистов дает о себе знать. Например, здесь очень популярен биохакинг. Миллиардер Брайан Джонсон, который пытается омолодиться, — это экстремальный пример всяких практик, которые можно встретить среди обычных IT-специалистов.
Мне кажется, это просто категория людей, которые привыкли делать эффективные системы, и они к своему телу относятся так же — выжимают из него максимум производительности. Здесь живут всякие блогеры, которые рассказывают, как лучше спать, как лучше есть, как лучше тренироваться. Почти нет людей, которые бездумно относятся к телу. Все так или иначе занимаются фитнесом и стараются правильно питаться, анализируют, улучшают все это. Многие бегают марафоны, совершают восхождения и так далее. Пьют витамины и всякие добавки.
Лично знаю троих людей, которые упоминали это в разговоре. Кроме прочего, это заработок. Проходишь генетические тесты, потом ходишь сдавать сперму три раза в неделю. За месяц можно заработать до пяти тысяч долларов.
У некоторых мужчин это зов души — потребность оставить на планете как можно больше детей, но не со своим постоянным партнером.
Вообще, здесь есть гендерный дисбаланс — особенно среди IT-тусовки. Мужчин гораздо больше, чем женщин, и они при этом специфического склада.
Эмигрантам из России с поиском жены приходится особенно туго. Мне кажется, что эмиграция легче дается, если переезжаешь с партнером. Причин много — в том числе социальная изоляция, новый язык и так далее. В этих обстоятельствах искать любовь из совершенно другой культуры непросто, и это относится ко всем странам, не только к США.
С американками у наших мужчин не складывается, я знаю много таких холостяков. Они привыкли к более патриархальному укладу, где женщина больше занимается бытом, следит за внешностью. То есть она делает маникюр, укладку, готовит, наводит порядок и при этом еще работает, например. А мужчина при этом глава семьи и принимает решения.
К тому же здесь в принципе меньше женщин, поэтому им легче найти выгодную партию. А искать ее логичнее среди местных, потому что у эмигрантов меньше финансов, возможностей, не такой хороший уровень английского, нет своего жилья, и все это особенно заметно первые несколько лет после переезда. Ну и когда одинокая женщина заходит в бар, к ней будет много внимания, потому что обычно внутри одни мужчины. На эту тему здесь много шуток ходит.
Поэтому многие российские айтишники возвращаются в страны СНГ за женами — такие туры по поиску жены. Иногда это удачные поездки и они действительно привозят невест, а иногда неудачные.
Вообще в плане отношений с людьми здесь все немного иначе. Новые знакомые и коллеги никогда не поднимают чувствительные темы и тяжелые темы стараются гасить в самом начале. Здесь главное — не ранить чувства собеседника. Наверное, это именно калифорнийская фишка.
За восемь лет я ни разу не встретила пренебрежения к эмигрантам из России. Обычно люди просто спешат тебе рассказать то, что они знают: русские слова или какие-то факты, что кто-то переехал из России, что есть русские корни. Даже в последние два года мне на работе никто ничего не говорил.
Единственный вид дискриминации или агрессии, с которым я столкнулась, — это нелюбовь к айтишникам в Сан-Франциско.
Это все связано с ростом цен и стоимостью жилья. Потому что цифры выросли из-за массовой миграции программистов и их высоких зарплат. В других секторах люди зарабатывают существенно меньше.
Я скучаю по нашей еде. Например, иногда хочется слабосоленой рыбы, а здесь такую не продают. Это моя печаль.
Но есть русский магазин, там мы покупаем пельмени, колбасу докторскую, икру, бородинский хлеб. Икру американцы используют только в качестве украшения для салатов — по две-три икринки. Бутербродов с икрой здесь не делают. Еще я покупаю конфеты шоколадные, халву, творожные сырки, гематоген.
Еще нас сильно удивили размеры порций в заведениях — они очень большие. Можно довольно часто встретить двухкилограммовый стейк в ресторанах, например. А еще здесь любят смешивать соленое и сладкое. В классическом американском завтраке панкейки подают с кленовым сиропом и беконом или сосиской. С джемом бекон едят.
Здесь для всех очень важна работа, все очень амбициозные. Во многих компаниях — очень маленький ежегодный отпуск. И новогодние праздники, конечно, не такие длинные, как в России. Два нерабочих дня на Рождество и один — на Новый год.
Я встречала людей, которые гордились тем, что не ходят в отпуск. Они считали, что нежелание ходить в отпуск — это признак профессионализма и большой любви к работе. Хотя мне кажется, что это не то, чем надо хвалиться.
Я спокойно беру отпуск и отгуливаю его полностью. И у меня ни разу не было проблем из-за этого. Никто меня не упрекал в том, что я много прохлаждаюсь. Сейчас у меня пять недель отпуска в год. Но вообще его продолжительность зависит от стажа. Когда я только приехала, давали всего две недели отпуска и неделю оплачиваемого больничного.
А еще здесь нет федерального регулирования декретных отпусков. Это решается в каждом отдельном штате. Иногда это решение на совести работодателя, и неизвестно, сколько он выделит недель или месяцев женщине. Я читала, что четверть американок выходят на работу через две недели после родов. Отчасти это объясняет то, что женщины тут не спешат рожать.
Но при всей важности работы люди не кичатся богатством. Никто не подчеркивает уровень своего дохода, и это никак не влияет на общение. Можно увидеть на улице человека и даже не заподозрить, что у него есть дорогой автомобиль. Один раз я подумала, что идет бомж, а он неожиданно взял и сел в «Бентли».