Работу Николаса Кейджа в фильме «Герой наших снов» критики и зрители называют лучшей в его карьере — в свои шестьдесят актер находится в потрясающей форме. Эта роль вновь опровергает расхожее мнение о том, что Кейдж — это сбитый летчик, способный только на странные перформансы в треш-боевиках. «Лента.ру» приветствует новый виток популярности Кейджа и напоминает о других замечательных и разнообразных экранных достижениях культового артиста.
Это первый фильм, в котором Николас появился под псевдонимом Кейдж, вдохновленным одновременно героем комиксов Marvel Люком Кейджем и композитором-авангардистом Джоном Кейджем. Обстоятельства эти задним числом кажутся определяющими для карьеры актера, чей творческий путь вот уже больше сорока лет пролегает между полюсами мейнстримного Голливуда и отчаянных экспериментов как в независимом кино, так и в треш-боевиках. В некотором смысле здесь урожденный Николас Ким Коппола повторяет траекторию своего знаменитого дядюшки Фрэнсиса, который всегда отстаивал свое право на авторское видение. И «Бойцовая рыбка» — яркий пример бескомпромиссности Копполы-старшего. В центре экспрессионистской драмы о выгорании и поисках смысла жизни здесь оказываются герои Микки Рурка и Мэтта Диллона — Мотоциклист и Расти Джеймс. Первый — лидер молодежной банды, который решил отойти от дел, второй — его брат и главный фанат, мечтающий быть грозой улиц родной Талсы. Кейдж играет приятеля Расти Джеймса Смоки, к которому уходит героиня Дайэн Лейн. Это небольшая роль, которая тем не менее важна для общей композиции фильма Копполы. Неудивительно, что вскоре актер стал получать уже главные роли — например, в вышедшей через год «Птахе» Алана Паркера. В фильмах Фрэнсиса Форда Копполы Кейдж появится еще дважды — в «Клубе "Коттон"» и «Пегги Сью вышла замуж».
Николас признавался, что в своем ремесле, среди прочего, ориентируется на японский театр кабуки с его гипертрофированной экспрессией и чрезвычайной графичностью образа. В этом контексте неудивительно, что уже на старте карьеры Кейдж открыл в себе и комедийное дарование. Случилось это благодаря братьям Коэн, пригласившим актера в свой фильм «Воспитывая Аризону» после отказа Кевина Костнера. Его вор Хай и полицейская Эд, сыгранная Холли Хантер, кажутся героями из грядущих девяностых с их взлетом абсурдистских комедий. В фильме Итана и Джоэла Коэнов эта пара, столкнувшись с бесплодием, крадет одного из пятерых отпрысков, разом родившихся у состоятельного Натана Аризоны. Усатый Хай — один из первых классических коэновских идиотов, которые у режиссеров часто выходят победителями из самых невероятных передряг. Кейдж с его амбивалентной харизмой справился с этой ролью великолепно: Джоэл Коэн с точки зрения актерского диапазона тогда сравнивал Кейджа со шведским столом.
Удивительно, что знаменитого пиджака из змеиной кожи, в котором щеголяет герой фильма Дэвида Линча Сейлор Рипли, не было ни в сценарии, ни в исходной книге Барри Гиффорда. Пиджак был найден Кейджем в винтажном магазине и помог ему создать характер, основанный на поп-артовом осмыслении Энди Уорхолом образа Элвиса Пресли. Линчу эта инициатива актера настолько понравилась, что он вписал в сценарий реплику «Этот пиджак — символ моей веры в личную свободу и индивидуальность». Фраза стала крылатой, а «Дикие сердцем» были увенчаны каннской «Золотой пальмовой ветвью». Для Кейджа эта работа — первый опыт погружения в обстоятельства сюрреалистического нуара — жанра, в котором ему нет равных и сегодня. До сих пор ничуть не устарела и история беглецов Сейлора и Лулы — не в последнюю очередь благодаря тому, как ловко Линч смешал криминальную интригу с мотивами «Волшебника страны Оз». После съемок Кейдж подарил пиджак своей партнерше Лоре Дерн.
Картина Джона Дала Red Rock West очевидно получила свое русскоязычное название из-за успеха «Дома у дороги» с Патриком Суэйзи. Заголовок вводил публику в заблуждение: «Придорожное заведение» — еще один нуарный опыт Кейджа, на этот раз более классический, чем у Линча. Шлейф сотрудничества с Дэвидом, впрочем, можно проследить и здесь: партнерами Николаса стали Лара Флинн Бойл и Деннис Хоппер, образы которых в фильме Дала похожи на созданные ими в «Твин Пикс» и «Синем бархате» соответственно. Поработать с Далом Кейджу посоветовал Фрэнсис Форд Коппола, которому очень понравился предыдущий фильм режиссера «Убей меня снова». Рекомендация оказалась полезной: история попавшего в центр провинциальных разборок бывшего морпеха Майкла Уильямса — один из лучших фильмов с Кейджем в том десятилетии. Отдельно отметим пользу от совместных сцен с Хоппером: кажется, этот опыт помог молодому актеру в дальнейшей разработке фирменной психопатической мимики. У Денниса в этом смысле всегда было чему поучиться.
Девяностые для Кейджа были самым продуктивным временем с точки зрения работы в мейнстримном кино. Именно в этом десятилетии он стал настоящей звездой боевиков. «Скала» — безусловный пик, вершина, которую признают даже те, кому не нравятся «Воздушная тюрьма» или «Без лица». Сюжет рассказывает об операции по предотвращению теракта с применением химического оружия, который задумал слетевший с катушек генерал морской пехоты Хаммел (Эд Харрис), окопавшийся в тюрьме Алькатрас. Обезвредить его должны молодой специалист ФБР Стэнли Гудспид (Кейдж) и просидевший 33 года в Алькатрасе британский супершпион Джон Патрик Мейсон (Шон Коннери). Кейдж с этим фильмом завоевывает новую аудиторию, играя в непривычном для себя амплуа хорошего парня, который, правда, ближе к финалу устраивает пару взрывов темперамента. Майкла Бэя этот фильм сделал главным в американском кино специалистом по пиротехнике — в этом статусе режиссер пребывает до сих пор. Однако непреходящее обаяние «Скалы» заключается в остроумном сценарии (руку к нему приложил даже Квентин Тарантино) и в центральном дуэте двух великолепных актеров.
В новое тысячелетие Кейдж вошел наилучшим образом. После «Говорящих с ветром» Джона Ву актер сделал резкий поворот и согласился на сложный проект Спайка Джонза по сценарию Чарли Кауфмана. Собственно, как раз в «Адаптации» Кейдж играет самого Кауфмана и его вымышленного брата-близнеца Дональда. Фильм Джонза — одна из тех комедий, которые могли появиться только в начале нулевых. Саморазоблачительный автофикшен здесь закручивается в торнадо, превращается в бездонную кроличью нору, куда Кейдж устремляется с подлинным бесстрашием. Артист говорит, что еще до начала съемок был фанатом Кауфмана и с особым пиететом отнесся к тексту, который оставил без всяких изменений. В работе над образами близнецов он вдохновлялся аналогичной двойной ролью Джереми Айронса в «Связанных насмерть» Дэвида Кроненберга.
Перед премьерой «Плохого лейтенанта» великий баварский режиссер Вернер Херцог говорил, что никогда не смотрел одноименный фильм Абеля Феррары. Неистовый американец Херцога и всю съемочную группу за это проклял, но, кажется, не вполне всерьез, потому что фильм получился замечательным. Немец здесь выступил в редкой для себя роли наемного постановщика, так что в работе над сценарием Уильяма Финкельштейна ему были нужны надежные союзники. Главным из них стал Кейдж, получивший возможность в полной мере выплеснуть на экран свою неистовую актерскую манеру. Во вселенной Херцога Николас стал аватаром Клауса Кински — звезды главных фильмов Вернера. Дополняют перформанс артиста не только коллеги, но и флора и фауна Луизианы — сцены, снятые с точки зрения ящерицы, получились по-настоящему незабываемыми.
Любой список лучших работ Николаса Кейджа будет неполным без хотя бы одного из многочисленных треш-фильмов, в которых актер неустанно снимался в начале тысячелетия. Одной из причин была необходимость покрывать долги и счета за бой посуды в барах, другой — мера творческой свободы, которую Кейдж недополучал в Голливуде. Ради субъективно интересных ролей артист неоднократно брался за проекты более или менее дикие — зато с одним из них, военным «Крейсером», даже побывал в России. «Сумасшедшая езда» рассказывает об отморозке с литературным именем Джон Милтон, который сбегает из ада, чтобы спасти дочь, угодившую в секту Джоны Кинга (Билли Берк). Эта картина — пусть и своеобразный, но триумф: образцовое произведение в дурном вкусе. Кейдж здесь щеголяет выбитым глазом, занимается сексом с Эмбер Херд и весь фильм ходит в образе вокалиста Nickelback Чеда Крюгера. Добавим, что «Сумасшедшая езда» к тому же еще и снята в 3D.
Даже удивительно, что на протяжении всей карьеры с фильмами ужасов у Кейджа не складывалось, хотя, казалось бы, его гиперэмоциональность просто создана для этого жанра. Его самым ярким опытом в жанре до «Мэнди» был «Плетеный человек» — ремейк культового фильма 1973 года, обреченный на хейт с самого начала. Переломным проектом в итоге стал фильм Паноса Косматоса (он оказался поклонником работы Кейджа в «Поцелуе вампира») о мстителе-металлисте с темным прошлым и вкусом к психоделическим путешествиям. В «Мэнди» Кейдж удивительным образом демонстрирует весь свой диапазон — от хрупкости до ярости, от безумия до почти рыцарского достоинства. Неудивительно, что в дальнейшем Николаса стали все чаще приглашать в фильмы с мистическим оттенком — например, в «Цвет из иных миров» или «Страну чудес Вилли». Последний фильм — вольная вариация на тему «Пяти ночей у Фредди», которая сильно выигрывает у официальной экранизации популярной игры.
Фильм о косматом отшельнике, который вынужден покинуть лес и отправиться на поиски украденной свиньи, на уровне трейлера казался чем-то вроде нового «Джона Уика». И Кейджу, пожалуй, очень подошла бы роль молчаливого киллера, однако актер мыслит масштабнее и парадоксальнее. «Свинью» он спродюсировал, познакомившись с дебютантом Майклом Сарноски — режиссером и сценаристом фильма. По словам Кейджа, эта картина — квинтэссенция того, чего он хотел бы от работы в кино прямо сейчас. Странный и магнетический, этот фильм больше умалчивает, чем говорит, и создает особую поэтическую атмосферу — неслучайно большое значение здесь уделено хокку. Для этой роли актер не только изменился до неузнаваемости, но и научился у друга-повара профессионально готовить блюдо из молодых голубей. Кейджу было принципиально важно изменить свое отношение к еде, сделав его частью психофизики героя. Кроме того, выход фильма совпал со спадом пандемии и частичным снятием карантина — сюжет с выходом героя из лесного затворничества оказался близок зрителям и критикам, высоко оценившим «Свинью».