Битва за Москву 1941-1942 годов, в которой сошлись более трех миллионов советских и германских солдат, стала ключевым сражением Великой Отечественной войны. Падение столицы означало бы для СССР потерю ключевого центра управления боевыми действиями. На кону стояло существование самого Советского Союза.
К концу сентября 1941 года, нанеся Красной армии ряд стратегических поражений, вермахт захватил Молдавию, Прибалтику, Белоруссию, значительную часть Украины, блокировал Ленинград и вышел на дальние подступы к Москве, захват которой должен был стать вершиной германского блицкрига.
Представители немецкого командования прекрасно понимали значение вражеской столицы. Генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге отмечал: «Москва — голова и сердце советской системы. Это не только столица, но и важный центр по производству различных видов оружия. Кроме того, Москва — важнейший узел железных дорог, которые расходятся во всех направлениях, в том числе и на Сибирь».
При разработке плана захвата Москвы под кодовым названием «Тайфун», между главнокомандующим сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем и командующим группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалом Федором фон Боком возник спор: где сомкнуть клещи вокруг советских войск?
Первый вариант подразумевал, что это произойдет в районе Гжатска (ныне Гагарин) Смоленской области, поближе к Москве. Второй — подальше, под Брянском и Вязьмой. Предыдущие окружения советских войск показали, что части Красной армии достаточно легко просачиваются через редкую немецкую оборону, поэтому за основу был принят второй вариант: пусть котлы будут меньше, зато их стенки получатся прочнее.
Планировалось, что вермахт проведет операцию стремительно, чтобы окружить и уничтожить советские войска до наступления осенней распутицы и зимних холодов. Для участия в «Тайфуне» Берлин единственный раз за всю войну привлек сразу три танковые группы (армии), которые действовали вместе с полевыми армиями с севера и юга.
Войска группы армий «Центр» фон Бока (с 16 декабря 1941-го его сменил фон Клюге) насчитывали к началу наступления 1 миллион 800 тысяч солдат и офицеров, при поддержке 1700 танков и самоходок, более 14 тысяч орудий и минометов и около 1400 самолетов.
На московском направлении немцам противостояли армии трех советских фронтов: Западного — генерал-полковника Ивана Конева, Брянского — генерал-лейтенанта Андрея Еременко и Резервного — маршала Советского Союза Семена Буденного. Численность советских войск составляла около 1 миллиона 250 тысяч бойцов и командиров, 990 танков и самоходок, 7600 орудий и минометов, 677 самолетов.
Генеральный штаб Красной армии предполагал, что главный удар немцы нанесут по кратчайшему пути на Москву — вдоль Минской автострады, в то время как фон Бок не хотел разрушать боевыми действиями эту самую современную в СССР трассу, она была нужна немцам для передвижения войск и подвоза боеприпасов.
Еременко ожидал неприятностей в полосе своего фронта в районе Брянска, где держал основные резервы. Конев же правильно определил, что противник нанесет основной удар по стыку 19-й и 30-й советских армий в районе деревни Шелепы, однако его донесение в Москву запоздало. Кроме того, советская разведка своевременно не вскрыла наличие у немцев сразу трех танковых групп.
30 сентября 2-я танковая группа генерал-полковника Хайнца Гудериана начала наступление на брянском направлении. 2 октября на вяземском направлении в движение перешли основные силы группы армии «Центр» — 3-я танковая группа генерал-полковника Германа Гота и 4-я танковая группа генерал-полковника Эриха Гепнера.
В тот же день Гот отмечал: «Сопротивление русских ниже, чем ожидалось». Используя численное преимущество и неожиданные для советского командования направления, за несколько дней войска фон Бока нанесли армиям Брянского, Западного и Резервного фронтов тяжелейшее поражение.
Разрешение Ставки Верховного главнокомандования вооруженных сил СССР на отход опоздало и к 7 октября в районе Брянска и Вязьмы образовались несколько котлов, в которых в окружение попали соединения семи советских армий. К своим смогли вырваться 85 тысяч человек, в плен попали до 773 тысяч бойцов и командиров Красной армии, а также военных строителей.
В ночь на 7 октября 1941 года выпал первый снег, потом пошли дожди, затем снова выпал снег и растаял. Несмотря на то что немцы успели покончить с противником до наступления распутицы, это было лишь началом битвы.
10 октября командующим Западным фронтом был назначен срочно вызванный из Ленинграда генерал армии Георгий Жуков, которому передавались также остатки Резервного фронта. Вместо тяжело раненного Еременко Брянский фронт возглавил генерал-майор Георгий Захаров, Коневу поручили командовать созданным Калининским фронтом.
Жуков писал члену Политбюро ЦК ВКП (б) Андрею Жданову, что «Конев и Буденный проспали свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание».
Новому командующему Западным фронтом предстояло закрыть путь на Москву в условиях катастрофической нехватки войск. Непогода влияла на обоих противников, но Жуков понял, что в условиях распутицы немецкие танки с их узкими гусеницами не пройдут по раскисшим полям и надо держать узлы дорог, изматывая врага и, медленно отступая, снижать темп немецкого блицкрига.
Именно так действовал командир 316-й стрелковой дивизии генерал-майор Иван Панфилов, чья дивизия за октябрьские бои получила звание 8-й гвардейской.
Свою тактику Панфилов объяснял подчиненным так: «Взвод с тремя-четырьмя пулеметами нелегко выбить. Надо развернуться, ввязаться в бой. Это полдня. Пусть обходит, это не опасно. А окружать не давайте. В нужный момент надо отскочить, выскользнуть. Сколько раз вы заставите противника атаковать впустую? Сколько дней вы у него отнимете?»
4-я танковая бригада полковника Михаила Катукова успешно применяла против передовых немецких колонн тактику танковых засад.
Гудериан отмечал: «Потери русских были значительно меньше наших потерь. Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков Т-34 только при особо благоприятных условиях».
Выиграть драгоценное время для переброски резервов из Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и занятия Можайской линии обороны Жукову помогло и отчаянное сопротивление окруженных под Вязьмой и Брянском советских частей, которые до 13 октября приковали к себе не менее 28 пехотных немецких дивизий.
Немцы считали, что операция «Тайфун» развивается успешно и битва в целом уже выиграна. В директиве штаба группы армий «Центр» от 8 октября отмечалось: «В распоряжении противника нет крупных сил, которые он мог бы противопоставить дальнейшему продвижению группы армий на Москву».
Фон Бок решил, что Москва уже у него в кармане, и повернул 3-ю танковую группу вместе с частями 9-й полевой армии в направлении Калинина. Планировалось, что левое крыло группы армий «Центр» соединится там с южным крылом группы армий «Север», что позволит создать еще одно кольцо вокруг Ленинграда.
Ожидалось, что 2-я танковая группа, взяв Тулу, обойдет Москву с юга, а 4-я танковая группа — с севера, замкнув тем самым гигантское кольцо окружения в районе Ногинска.
Впоследствии бывший начальник штаба 4-й танковой группы генерал-лейтенант Вальтер Шаль де Болье считал, что решение Бока стало роковой ошибкой сражения: надо было сразу бросить непосредственно на Москву все соединения 3-й и 4-й танковых групп.
15 октября Иосиф Сталин как председатель Государственного комитета обороны страны издал негласное постановление «Об эвакуации столицы СССР Москвы». Вглубь страны эвакуировались важнейшие государственные учреждения, в том числе Президиум Верховного Совета, правительство и Генеральный штаб Красной армии.
Все, что нельзя было вывезти, подлежало уничтожению путем подрыва, в том числе метрополитен, который 16 октября (единственный раз за всю свою историю) не работал. Мероприятия вызвали массовую панику среди москвичей, которые решили, что высокое начальство бросает их на произвол судьбы. Десятки тысяч человек попытались срочно выехать из города.
17 октября Красная армия оставила Калинин. Немцы во многих местах прорвали Можайскую линию обороны, захватив 18 октября сам Можайск.
Сталин почувствовал, что если уедет из Москвы, то потеряет контроль над ситуацией. 20 октября в Москве и прилегающих к ней районах было введено осадное положение. Был введен комендантский час, шпионов и провокаторов предписывалось расстреливать на месте. Данные меры позволили погасить панику в городе.
Гудериан не смог с ходу захватить Тулу, за которую с 24 октября завязались ожесточенные бои. Возросшее сопротивление Красной армии заставило вермахт на московском направлении в конце октября 1941-го перейти к обороне и приступить к накоплению сил и средств для продолжения наступления.
Чтобы показать советскому народу и западным союзникам, что Москва не захвачена противником, Сталин распорядился о проведении 7 ноября парада на Красной площади, в котором участвовали 28 467 бойцов и командиров, многие из которых после этого отбыли на фронт.
16 ноября вермахт начал второе генеральное наступление на Москву. К тому времени землю сковали морозы и немецкие танки получили возможность наступать и вне дорог. Особенно сильный удар немцы нанесли на Волоколамском направлении, по расположению войск 16-й армии генерал-лейтенанта Константина Рокоссовского, в первую очередь по дивизии Панфилова.
Советские войска ожесточенно сопротивлялись на ближних подступах к Москве, медленно отходя на восток под натиском противника. 23 ноября немцами был взят Клин, 24 ноября был захвачен Солнечногорск, 28 ноября вражеские солдаты появились в районе Яхромы и перешли канал имени Москвы. Немцы дошли до поселка Красная Поляна (сейчас микрорайон Лобни), откуда открывался кратчайший путь к Москве.
Ставка передала Жукову 1-ю ударную армию генерал-лейтенанта Василия Кузнецова (36 950 человек), 10-ю армию генерал-лейтенанта Филиппа Голикова ((94 180 солдат и офицеров) и 20-ю армию генерал-лейтенанта Андрея Власова (38 239 бойцов и командиров). В результате Западный фронт выстоял. Тулу немцам так и не удалось взять, в конце ноября в районе Каширы враг был отброшен.
Правая клешня германского наступления зависла далеко от Москвы и южной и северной группировкам вермахта не удалось соединиться. Наступательный порыв группы армий «Центр» завершился.
5 декабря 1941 года начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Фон Бок сообщает. Силы иссякли. 4-я танковая группа завтра уже не сможет наступать».
Чтобы не дать немцам занять заранее подготовленные оборонительные позиции, Ставка отдала приказ о контрнаступлении, которое оказалось для немцев совершенно неожиданным. 5 декабря войска Калининского, 6 декабря — Западного и Юго-Западного фронтов нанесли контрудары, заставив Гитлера 8 декабря отдать приказ немецким частям прекратить любые активные действия на всем советско-германском фронте.
К началу января 1942 года в Берлине стало очевидно, что впервые с начала войны с Советским Союзом Германия потерпела крупное стратегическое поражение и план молниеносной войны против СССР полностью провалился. Вермахт был отброшен от Москвы на расстояние от 100 до 250 километров. Своих постов лишились фон Браухич, фон Бок, Гудериан, Гепнер и ряд других немецких военачальников.
Однако вермахт был еще очень силен: в ходе зимнего наступления Красной армии не удалось разгромить группу армий «Центр» (эта задача была решена только летом 1944 года) и освободить Вязьму и Ржев. Битва за Москву официально закончилась 20 апреля 1942 года, однако РККА до весны 1943 года вела кровопролитные бои по уничтожению Ржевского выступа, угрожавшего столице.
Красная армия лишилась в сражении 937 тысяч человек, павших на поле боя, пропавших без вести или попавших в плен; число раненых достигло почти 900 тысяч бойцов и командиров. Общие потери вермахта, по разным оценкам, составили от полумиллиона до 1 миллиона 280 тысяч солдат и офицеров.
Участник боев под Москвой генерал пехоты Гюнтер Блюментритт резюмировал: «Многие из наших руководителей сильно недооценили нового противника. Человек, который остался в живых после встречи с русским солдатом и русским климатом, знает, что такое война. После этого ему незачем учиться воевать».
Битва за Москву стала одним из наиболее кровопролитных сражений не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны, заложив фундамент будущей победы союзников над нацистской Германией.
Маршал Советского Союза Георгий Жуков писал в мемуарах: «Когда спрашивают, что мне больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву».
Победа в битве за Москву, вместе с освобождением Ростова-на-Дону на юге и Тихвина на севере страны, имела огромное моральное значение для советского общества и западных стран: был развенчан миф о непобедимости германской армии, которую никто не может остановить.
Правительства Японии и Турции воздержались от враждебных действий против Советского Союза, союзники по антигитлеровской коалиции, напротив, воспряли духом, поняв, что СССР выстоял в самом важном для себя сражении.