День Победы — один из главных государственных праздников в России, когда по всей стране проходят парады и многочисленные памятные мероприятия. Вместе с тем в Европейском союзе и США в последние годы ставится под сомнение роль СССР как страны, внесшей решающий вклад в победу над гитлеровской Германией. На постсоветском пространстве позиция России, касающаяся событий Второй мировой войны, тоже не всегда находит понимание, поскольку историческая политика этих стран по-разному оценивает тот исторический период. Как менялся статус Дня Победы на постсоветском пространстве, что думают о Второй мировой войне в разных странах мира и какими смыслами наполнился этот праздник с началом специальной военной операции на Украине, «Ленте.ру» рассказал доктор политических наук, главный научный сотрудник Центра междисциплинарных исследований Института научной информации по общественным наукам РАН Дмитрий Ефременко.
«Лента.ру»: Какое место занимает День Победы в исторической политике современной России?
Дмитрий Ефременко: Для начала стоит уточнить, что мы понимаем под исторической политикой, или политикой памяти. В первую очередь речь идет о политическом использовании прошлого или его реинтерпретации в политических целях. Этот инструмент в политике далеко не новый. Он применяется с тех пор, когда ссылки на опыт или наследие прошлого начали восприниматься как аргументы в обсуждении вопросов власти, статуса или международного признания.
Но здесь очень важен термин «обсуждение», то есть готовность предлагать и сопоставлять различные точки зрения, соглашаться или не соглашаться с ними. Новизна ситуации в современных международных дискуссиях об истории заключается в том, что очень быстро режим непростого, но все же диалога о прошлом сменился режимом монологов.
Оказалось все просто: обнаружилось, что самое действенное — это отменить чужой нарратив, не признавать его значимым для восприятия и обсуждения.
Но в России этот нарратив продолжает оставаться центральным?
Думаю, не будет никакого преувеличения в том, чтобы назвать тему победы в Великой Отечественной войне стержнем всей современной политики памяти в России. Именно вокруг этого стержня происходила сборка всей смысловой конструкции актуального прочтения истории нашей страны от Рюрика до наших дней.
После распада СССР ни одно из событий дореволюционной или советской истории не могло претендовать на то, чтобы стать основой сплочения сторонников самых разных политических взглядов. Единственным исключением была Великая Отечественная война.
Кроме того, понимание общенародного характера этой борьбы позволяло подняться над любыми идеологическими ограничениями, говорить о преемственности в отношении Отечественной войны 1812 года, народных ополчений 1611-1612 годов, Куликовской битвы (список можно продолжать).
И не будем забывать, что наследие победы является вопросом статуса России в системе международных отношений как одной из великих держав-победительниц, сооснователя Организации Объединенных Наций (ООН).
А насколько популярны сегодня альтернативные точки зрения на День Победы в нашей стране?
Думаю, что еще задолго до нынешнего кризиса в отношениях с западными странами, кульминацией которого стало начало специальной военной операции, альтернативные оценки итогов Второй мировой войны не пользовались широкой поддержкой в российском обществе.
Были и остаются неудобные вопросы о цене победы. Но при их обоснованности они не давали повода усомниться в значимости победы. Во всяком случае тех, кто делал ставку на подобный эффект, ждало разочарование.
Насколько возможно сегодня выстраивание общей политики памяти о Второй мировой войне с западными странами? Ведь еще недавно их лидеры приезжали на парад Победы в Москву…
Память об общей победе очень важна и сама по себе, и как возможность в рамках торжественных мероприятий провести важные переговоры, улучшить состояние межгосударственных отношений. Большое значение имела и смысловая символика, указание на то, что великие и малые державы, между которыми существовали и существуют сложные отношения, способны объединиться ради достижения общечеловеческих целей.
Однако не стоит заблуждаться относительно благостной картины в середине 1990-х и начале 2000-х годов, когда на торжественном параде на Красной площади можно было увидеть представителей США, Великобритании, Франции, Германии, а также других стран, которые были союзниками или противниками СССР во Второй мировой войне.
В 1990-е годы власти России придерживались курса на максимальное сближение с западным миром, и присутствие западных политиков на параде Победы в Москве рассматривалось как акт поддержки президента Бориса Ельцина. При этом главной темой переговоров было расширение НАТО, и западные лидеры стремились убедить российских партнеров, что оно никак не направлено против России.
Память о Победе во Второй мировой войне, иными словами, перестала играть значимую роль в отношении России и западных стран?
По факту предпринимается попытка странами Запада не просто приуменьшить вклад нашей страны в победу во Второй мировой войне, но и поставить ее на одну доску с побежденными. Либо просто отменить, заявляя, например, что Освенцим освободила не Красная армия, а войска антигитлеровской коалиции.
Тем не менее показательно, что та же Франция все-таки боится утратить окончательно этот канал взаимодействия. Ситуация, когда на празднование 80-летия высадки союзников в Нормандии российской стороне собираются направить приглашение, но одновременно заявляют, что представителей России на уровне государственного руководства на торжественных церемониях видеть не желают, является скандальной. Но сам канал коммуникации во Франции хотят сохранить.
Это была мировая война, но память о ней остается предметом обсуждения ограниченного круга государств. Как воспринимают значение Победы в азиатских странах и странах глобального Юга?
Это непростой вопрос.
Например, российские и китайские оценки событий Второй мировой войны очень близки. Но в Китае — на мой взгляд, вполне обоснованно — делают упор на то, что Вторая мировая война в Азии началась раньше, чем в Европе, и начало ей положила агрессия Японии. То есть пролог к Второй мировой войне — отнюдь не пакт Молотова — Риббентропа, а так называемый Мукденский инцидент в сентябре 1931 года, когда началась японская оккупация Маньчжурии.
И вклад Китая в победу на восточноазиатском театре военных действий Второй мировой войны был решающим. Неспособность японцев подавить волю китайского народа к сопротивлению стала важнейшим фактором, предотвратившим вступление Японии в войну против СССР.
В текущих условиях нам особенно важно отдавать дань уважения вкладу китайского народа в общую победу, поскольку и сегодня Россия и Китай вынуждены вместе противостоять державе, упорно цепляющейся за роль глобального гегемона.
А в Индии восприятие Второй мировой войны еще более сложно. С одной стороны, более двух миллионов солдат из Британской Индии сражались как с японцами в Восточной Азии, так и с гитлеровцами в Европе.
С другой стороны, один из наиболее радикальных деятелей движения за независимость от Великобритании Субхас Чандра Бос сначала участвовал в создании легиона СС «Свободная Индия» и встречался с Адольфом Гитлером, а затем возглавил поддерживаемое японцами Временное правительство Свободной Индии. Тем не менее сегодня его имя официально включено в пантеон героев Индии.
Но есть ключевой момент, о котором с представителями этих стран надо обязательно говорить.
И это чрезвычайно актуально сегодня, когда Россия идет в авангарде борьбы за трансформацию международного порядка и обеспечение равноправного участия в этом процессе стран мирового большинства.
А почему так сильно разошлись подходы к восприятию Дня Победы на постсоветском пространстве?
Надо быть реалистом: День Победы объединяет народы бывшего СССР, но в каждом из государств, появившихся после распада Советского Союза, трактовки этого праздника неизбежно обретают национальную специфику.
Но по-настоящему проблемным этот праздник оказывается в тех странах, политические элиты которых проводят антироссийский курс и для которых эта победа — чужая.
Позиция каких постсоветских стран наиболее близка российскому взгляду?
Если говорить об официальных подходах, то, конечно, это позиция Белоруссии и других стран Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Что касается народной памяти, памяти поколений, то свет великой победы живет в сердцах миллионов людей во всех странах постсоветского пространства.
Какую роль в изменении восприятия праздника в России и на постсоветском пространстве в целом сыграло начало специальной военной операции?
В памятовании происходят как внешние, так и внутренние, глубинные изменения. Соображения безопасности побуждают менять формат ряда мероприятий, особенно в приграничных регионах. Как в период пандемии некоторые акции «Бессмертного полка» переносятся в онлайн-режим.
В то же время в России память о Победе 1945 года наполняется новыми смыслами. России приходится вести крупнейшие по масштабам боевые действия со времен Великой Отечественной. И проходят они в тех местах, где и во время той войны шли тяжелейшие бои.
Память о героях Великой Отечественной неизбежно соединяется с памятью о героях СВО.
Какое новое значение приобретают в этой связи памятные мероприятия ко Дню Победы: возложение цветов, акции «Бессмертного полка»?
В Латвии, Литве, Эстонии и на Украине, где даже в канун очередной годовщины разгрома нацизма уничтожают памятники советским воинам-освободителям, участие в памятных акциях требует немалого личного мужества.
Причем характерно, что власти тех же балтийских стран однозначно отождествляют символику и памятники победы советского народа над нацизмом с современной Россией. Это признание со стороны режимов, для которых естественно почитание местных пособников Третьего рейха, дорогого стоит.
Да и для властей современной Украины столь же ненавистно Знамя Победы, копии которого реют над Донецком, Мариуполем, Авдеевкой, другими населенными пунктами Донбасса, Запорожской и Херсонской областей.
А что вкладывали власти Украины в перенос памятной даты с 9 на 8 мая?
Это еще одна попытка дистанцироваться от России на уровне исторической памяти и «пристроиться» к западным союзникам по антигитлеровской коалиции, которые празднуют годовщину победы над нацизмом 8 мая.
Но возможно ли, на ваш взгляд, возвращение на Украине праздника Дня Победы 9 мая при каких-то условиях?
Ответ на вопрос связан с конкретным исходом специальной военной операции и перспективами сохранения либо преобразования государства Украина.
Но судя по динамике военных действий, могу предположить, что в обозримом будущем на значительной части территории Украины произойдет возвращение к празднованию 9 Мая.
И какие предлагаются альтернативы Дню Победы в календаре памятных дат в разных постсоветских странах?
8 мая прошлого года президент Украины Владимир Зеленский издал указ, согласно которому 9 мая в стране отмечается как День Европы. Поскольку это официальный праздник Европейского союза, он, очевидно, пытался тем самым убить сразу двух зайцев: еще раз заявить «Украина — це Европа!» и отвлечь внимание от тех, кто по-прежнему в этот день готов праздновать День Победы.
А, например, в Грузии — свой вариант. Так сказать, не вместо, но вместе. В один день отмечается и победа над нацизмом, и День Европы. Правда, с учетом высокого уровня политической поляризации в Грузии это создает дополнительное напряжение.
В Армении День Победы 9 Мая совпадает с Днем создания Армии обороны Нагорного Карабаха и освобождения Шуши. После утраты Карабаха — это уже вдвойне праздник со слезами на глазах. И вполне можно ожидать новой политизации этого праздника, которая едва ли понравится нынешнему руководству страны.