35 лет одному из самых громких побегов в истории России. Как заключенные пять часов держали в страхе целый город?
СюжетВзрыв в Москве
35 лет назад назад, в мае 1989 года, четверо особо опасных рецидивистов решили сбежать из СИЗО в Саратове. Беглецы сначала захватили целый этаж изолятора, взяли заложников, а затем устроили на улицах города перестрелку в духе голливудских боевиков. Они собирались получить от властей крупную сумму денег и улететь в Гондурас, но тут в дело вмешались бойцы спецназа «Альфа», у которых был приказ любыми средствами остановить преступников. Историю дерзкого побега, который обернулся одной из самых известных операций знаменитого спецподразделения, вспомнила «Лента.ру».
10 мая 1989 года, 16:45. Саратов, СИЗО № 1 на улице Кутякова. Один из арестантов камеры № 177 возвращается с прогулочного двора в сопровождении надзирательницы Марии Грачевой. Как только Грачева открывает дверь, заключенный с силой бьет ее в лицо и с криком «Начали!» толкает внутрь — к двоим сокамерникам.
У тех наготове заточки и «гранаты», вылепленные из хлеба и выкрашенные в черный цвет. Арестанты раздевают Марию до нижнего белья, забирают у нее ключи и выбегают в коридор на третьем этаже. Напарница Грачевой Валентина Тутукина успевает нажать тревожную кнопку, а затем пытается спрятаться в туалете.
Но вслед за ней туда врывается один из беглецов и мощным ударом ломает ей нос. Третий этаж СИЗО оказывается полностью под контролем уголовников.
***
Лидером беглецов был 27-летний рецидивист Владимир Рыжков по кличке Рыжий. «У него такая самоуверенность была, что он везде во всем сильнее, везде во всем первый. И ему, казалось, все дозволено», — вспоминал о нем позже Иван Панасенко, в 1989 году — руководитель 3-го подразделения УКГБ по Саратовской области.
Впервые на скамью подсудимых Рыжков попал за изнасилование, едва достигнув восемнадцатилетия: летом 1980 года молодой человек получил восемь лет лишения свободы. Отбыв срок, он устроился водителем троллейбуса, но в феврале 1988 года вместе с приятелями сколотил банду, которая, по их собственным словам, занималась «выколачиванием денег».
В июле того же года подельники похитили их общего знакомого и доставили его домой к бандиту по фамилии Синев. Похищенного сильно избили, заклеили ему рот, а затем стащили в погреб, где за руки приковали наручниками к лестнице, а на ноги повесили огромную гирю. За освобождение у Синева требовали баснословные по тем временам 50 тысяч рублей.
Таких денег у него не было — и в итоге он написал расписку на три тысячи рублей, которые бандиты получили у матери похищенного. Еще около полутора тысяч рублей он обещал снять в сберкассе, но по пути сбежал и обратился в милицию. Похитителей задержали, и Рыжкова на время следствия отправили в саратовский СИЗО № 1.
СИЗО № 1 в Саратове
Его сокамерником и сообщником в побеге стал 29-летний Геннадий Семенютин по кличке Генерал пехоты — по некоторым данным, он получил ее за то, что проходил срочную службу в морской пехоте. Свой первый срок он отбывал за драку, а во второй раз (точная статья неизвестна) получил десять лет колонии и дожидался в СИЗО № 1 этапирования на зону.
Третьим сокамерником Рыжкова был 33-летний Юрий Збандут — главный осведомитель сотрудников изолятора. Арестант страдал алкоголизмом и передвигался на костылях, из частей которых перед побегом смастерил заточку.
Никто и подумать не мог, что получивший четвертый срок за расправу над собутыльником инвалид решится на такой отчаянный шаг
Ничего не заподозрил и замначальника СИЗО № 1 по оперативной работе Евгений Лянгер, который беседовал со Збандутом 7 мая, всего за три дня до побега. Изначально Рыжков, Семенютин и Збандут хотели бежать 9 мая, рассчитывая на то, что в тот день в изоляторе будет мало сотрудников.
Но заговорщики прознали, что Лянгер планирует быть на работе весь день, и перенесли побег на 10 мая. Надзирательниц Марию Грачеву и Валентину Тутукину беглецы около 17:00 заперли в своей камере № 177, после чего открыли остальные камеры третьего этажа и предложили арестантам присоединиться к ним.
Арестанты, сбежавшие из СИЗО № 1 в Саратове
Отказались все, кроме 27-летнего рецидивиста Дмитрия Левахина, который ожидал этапирования в колонию для отбытия своего пятого срока — за грабеж и истязание потерпевшего. Левахин бил жертву по голове молотком, а его подельники жгли на теле мужчины бумагу. За это преступление 20 апреля 1989 года рецидивист получил девять лет колонии.
Четверо беглецов взяли в заложники двоих 17-летних арестантов Федорова и Бекетова, которые дожидались наказания за хулиганство и угон автомобиля. Их использовали как живой щит, привязав к входной двери блока СИЗО на третьем этаже.
Забаррикадировавшись там, арестанты дождались прибытия милиции и выдвинули свои требования
Беглецы хотели получить транспорт для выезда за пределы Саратовской области, десять тысяч рублей, четыре пистолета и бронежилеты. В противном случае они грозили при помощи заточек расправиться с заложниками.
«Над нами издевались как хотели»
Первым на переговоры с арестантами отправился замначальника СИЗО Лянгер, но Рыжков, знавший крутой нрав тюремщика, отказался с ним говорить. Впрочем, переговоры с милиционерами тоже не задались: те брали длинные паузы, чтобы обсудить дальнейшие действия, что сильно нервировало преступников.
Свою злость они вымещали на заложниках — резали лица надзирательницам и били их, а также пырнули заточкой одного из молодых арестантов. Захватчики грозили зарезать всех заложников, расчленить их тела и выбросить фрагменты в окна.
Они [заключенные] издевались как хотели и над малолетками, и над нами
Валентина Тутукина
Между тем матери Рыжкова и Семенютина прибыли к СИЗО, чтобы образумить сыновей, — но те отказались с ними говорить. На месте событий развернули штаб, в который вошли руководители всех силовых структур города — МВД, КГБ и прокуратуры. Через некоторое время в штаб поступила записка, которую через окно изолятора сумел передать криминальный авторитет.
Он был агентом замначальника СИЗО Лянгера и предлагал провернуть рискованную схему по обезвреживанию преступников.
В записке содержалось предложение передать в камеру этому авторитету на веревке, спущенной из окна его камеры, заряженный пистолет. Агент вызывался изобразить готовность примкнуть к преступникам. А в момент, когда бы они поверили в это намерение и открыли бы дверь его камеры, агент брался уничтожить бандитов из переданного ему оружия
Несмотря на то что в этом агенте Лянгер был полностью уверен, руководство штаба сочло план с пистолетом слишком рискованным. Зато часть требований захватчиков, напротив, решили выполнить — передать им шесть тысяч рублей, а также пистолет Макарова с 24 патронами в трех магазинах.
Заложники беглецов: надзирательница Валентина Тутукина и 17-летние заключенные Федоров и Бекетов
Заложники. Кадр: телепередача «Следствие вели…»
При этом холостые патроны передавать побоялись — опытные рецидивисты могли раскусить обман, — но один из членов штаба предложил схитрить и прокипятить боеприпасы в масле пару часов: якобы после этого они становились непригодными для выстрелов. На всякий случай прокипятить решили еще и сам пистолет — он и патроны «варились» в масле два часа.
Правда, первые же пули, выпущенные уголовником Рыжковым по стеклам СИЗО ради проверки, показали, что кипячение в масле не сработало. Тогда замначальника УВД Саратовского облисполкома Николай Водополов решил штурмовать изолятор и ликвидировать преступников: план почти разработали, но тут в дело вмешалась прокуратура.
Я дважды с министром МВД разговаривал прямо из изолятора: [в ответ] «Принимайте на месте решение». Пришлось принять. Но в самый последний момент прокурор области сказал: «Водополов, я запрещаю вам устраивать бойню»
«Мы начнем выкидывать головы»
Вскоре в штабе разработали новый план: к СИЗО решили подогнать наполовину заправленный микроавтобус РАФ-2203, но уголовникам сказать, что он заправлен под завязку. Рано или поздно микроавтобус должен был заглохнуть, дав шанс на захват злоумышленников.
Но замначальника СИЗО Лянгер предложил другой вариант: один из тюремщиков, маститый стрелок Александр Ионов, прозванный Полтора Ивана за мощное телосложение, брался ликвидировать Рыжкова и как минимум одного из его подельников в момент, когда те будут выходить к транспорту. Это должно было деморализовать и заставить сдаться двух их сообщников.
Нож одного из беглых арестантов
Однако этот план руководство штаба сочло слишком рискованным: оставшиеся в живых преступники могли повести себя совершенно непредсказуемо и навредить заложникам. Не пустили в бой и Лянгера, который хотел спрятаться на заднем сиденье РАФ-2203 и неожиданно напасть на уголовников.
В итоге после семи часов переговоров захватчиков решили выпустить из СИЗО. Однако милиция получила четкое указание не дать микроавтобусу покинуть пределы Саратова. Около 22:00 Рыжков отправил Семенютина проверить готовность РАФ-2203, а затем вместе с подельниками вышел из изолятора.
Начальник ГАИ УВД Саратовского исполкома Николай Дорошин
Снайперы были бессильны: к машине преступники двигались, окружив себя кольцом заложников, которых вопреки своим обещаниям не отпустили перед выездом из СИЗО. На бешеной скорости микроавтобус, за рулем которого сидел Семенютин, понесся по улице Кутякова в сторону набережной. По пути из салона выпихнули надзирательницу Грачеву — та получила серьезные травмы, но выжила. А беглецы вылетели на Вольскую улицу с односторонним движением и рванули по встречке, оторвавшись от погони. Правда, радость уголовников была недолгой: когда они двигались по Большой Садовой к Набережной Космонавтов, в РАФ-2203 кончился бензин. Впрочем, Рыжков с подельниками не растерялись — они остановили и под угрозой пистолета угнали проезжавшие мимо «Жигули». Хозяин машины обратился в милицию, и около двух часов ночи 11 мая машину засекли на улице Радищева. Чтобы ее остановить, начальник ГАИ УВД Саратовского исполкома Николай Дорошин открыл огонь по колесам.
Меткая автоматная очередь по колесам останавливает машину неподалеку от памятника Чернышевскому. В ответ Рыжков пять раз стреляет по милиционерам из пистолета. К счастью, его выстрелы вреда никому не принесли. Со стороны преступников опять прозвучали угрозы убить заложников, если им немедленно не будет предоставлен исправный автомобиль с полным баком горючего. В очередной раз это требование беспрекословно выполняется
Микроавтобус РАФ-2203, брошенный беглыми арестантами
Дорошин предложил Рыжкову отпустить надзирательницу Тутукину, а взамен взять в заложники его, но бандит категорически отказался. К памятнику пригнали новый заправленный микроавтобус: прежде чем пересесть в него, беглецы заставили милиционеров выстроиться так, чтобы те закрыли их от снайперов.
Милицейские машины попытались вновь начать погоню, но уголовники остановились и стали угрожать, что расправятся с тремя оставшимися заложниками — надзирательницей Тутукиной, а также 17-летними арестантами Федоровым и Бекетовым.
[Беглецы] говорят: «Будете преследовать, головы начнем выкидывать»
В мечтах о Гондурасе
Единственное, что в итоге смогли сделать правоохранительные органы, — в рамках операции «Гром» усилить патрулирование и перекрыть все дороги, ведущие из Саратова, при помощи грузовиков КамАЗ и бетонных блоков. Между тем сами беглецы отправились к шестиэтажке на улице Жуковского.
Продавщица Ирина Закутаева — заложница беглых арестантов
Там в квартире на четвертом этаже жил знакомый Левахина по фамилии Просвирин вместе с женой и двухлетней дочкой Ирой. По пути уголовники заскочили домой к 19-летней продавщице Ирине Закутаевой — свидетельнице обвинения по делу Левахина: угрожая девушке пистолетом, ее насильно усадили в машину, сделав еще одной заложницей. Просвирины, в квартиру которых ворвались преступники, не смогли им сопротивляться — глава семьи был неходячим инвалидом. Некоторое время спустя беглецы захотели выпить и послали за водкой одного из 17-летних заложников.
Житель Саратова Просвирин — знакомый беглого уголовника Левахина
Тот ожидаемо сбежал и сообщил, где скрываются Рыжков и его сообщники. Этот поступок не был забыт: позже по ходатайству Евгения Лянгера судья Кировского суда дал несовершеннолетнему обвиняемому шанс на исправление — и в итоге его выпустили на свободу. Между тем к дому семьи Просвириных спешно прибыли сотрудники КГБ, которые оцепили многоэтажку. Догадавшись, что их обнаружили, Рыжков схватил двухлетнюю Иру и, выйдя на балкон, свесил девочку вниз головой. Заодно прозвучали новые требования: крупная сумма денег, автомат, бронежилеты и самолет для вылета за границу.
В Гондурас, говорит [Рыжков], полетим. Там нас не выдадут
Также главарь приказал принести ему водку и наркотики, пригрозив в противном случае сбросить девочку с балкона. Затем уголовники избили продавщицу Закутаеву и усадили в проем открытого окна инвалида Просвирина, угрожая столкнуть его вниз.
Парень [руками] держится, у него ноги не работают. Орет — страх!
Вскоре под окнами квартиры растянули страховочный тент, но уголовники лишь рассмеялись и пообещали, прежде чем сбросить Просвирина, вонзить ему в шею заточку. Убедив преступников, что самолет и наличные им предоставят немного позже, переговорщики передали алкоголь и наркотики при помощи веревки, спущенной из окна.
Дом, в котором находилась квартира семьи Просвириных
Предвосхищая попытки оперативников ворваться в квартиру, главарь Рыжков заявил, что привязал жену и дочь Просвирина к входной двери. Немногим позже уголовники забаррикадировали вход при помощи мебели и стиральной машины. Шокированные заложники стали готовиться к худшему: Ирина Закутаева писала прощальные записки.
Мамочка, родная, прости меня за все. Прости свою глупую дочь. Может быть, нас убьют, не знаю. Скорее всего
«Мы решили действовать до конца»
Несмотря на все угрозы Рыжкова и его сообщников, в штабе срочно разрабатывался план по штурму квартиры. С одной стороны, была сформирована группа захвата из местных милиционеров. С другой — в микроавтобус уголовников думали заложить нелетальную бомбу, чтобы дезориентировать их взрывом по пути в аэропорт и задержать.
Но в итоге штабу дали отбой: из Москвы в Саратов на борту Ту-154 срочно вылетели 18 бойцов легендарного спецназа «Альфа» — 1-го отделения группы «А» 7-го Управления КГБ СССР — во главе с их командиром Виктором Карпухиным.
Перед вылетом в Саратов Лопанов [командир 1-го отделения Александр Лопанов] нас выстроил в спортзале: «Ты полетишь, ты, ты…» А все хотят, все готовы. Но приходилось выбирать. План предстоящей операции начали обсуждать еще в воздухе, однако точной информации не было. Мы были готовы к разным вариантам: или блокировать террористов на пути следования, или, что не исключалось, работать по зданию, а также по самолету
Бойцы спецназа «Альфа»
Уже в Саратове выяснилось, что «Альфе» впервые за историю подразделения предстоит брать штурмом квартиру. Для того чтобы понять расположение комнат и выяснить другие важные при захвате детали, спецназовцы побывали в квартире этажом выше.
Мы на цыпочках прошли туда, позвонили в дверь, представились, сказали: «Извините, на некоторое время ваша квартира будет задействована»
Сложность состояла в том, что для проникновения через окно необходимо было выбить двойное стекло, а бойцы, которым предстоял первый в их жизни вертикальный штурм, на тренировках преодолевали лишь пустые проемы. Но выбора не было: спецназовцы разделились на две группы и 11 мая в 3 часа 10 минут утра заняли свои позиции.
Поскольку правоохранительные органы Саратова просили взять преступников живыми, бойцы «Альфы» решили использовать холостые патроны и имитационные гранаты.
В последний момент, когда мы уже шли занимать позиции, руководство приняло решение не заходить из окон в квартиру — зависнуть, пострелять холостыми, бросить имитационную гранату, чтобы отвлечь бандитов и дать возможность группе захвата проникнуть в квартиру через дверь. Ну, мы с ребятами переглянулись: «Будем действовать по обстановке». А вдруг у той группы что‑то не получится? Для себя мы приняли решение действовать до конца, врываться через стекла
Идеальный штурм
Бандиты почуяли неладное: один из уголовников, держа туристический топорик над головой заложницы, выглянул из окна, чтобы оценить обстановку. Он не догадался, что бойцы спецназа заняли позицию прямо над ним. Дождавшись, когда преступник уйдет, спецназовцы по веревкам, закрепленным на батарее, начали спускаться вниз.
Он [напарник] мне говорит: «Слушай, Палыч, а батареи-то выдержат?» Я отвечаю: «Игорек, даже если не выдержат, я тебя зубами удержу»
Бойцы замерли на подоконниках верхней квартиры в ожидании приказа и слушали доклад снайпера Василия Леонова, который через прицел отслеживал передвижение целей. Вторая группа снизу поднялась на четвертый этаж и подошла к двери, как вдруг из квартиры раздался крик: «Стоять! Я слышу, что вы идете. Еще шаг — и я буду стрелять».
На часах было 3:25 утра, когда по приказу командира начался штурм: первая группа бойцов рывком спустилась вниз, выбила стекла и ворвалась в квартиру. Полетели светошумовые гранаты, которые дезориентировали уголовников: это позволило второй группе при помощи шпалы выбить входную дверь и войти внутрь.
Дом, в котором находилась квартира семьи Просвириных
Всего через семь секунд с начала штурма все цели были обезврежены. Операция прошла настолько стремительно, что уголовники даже не успели ничего понять — лишь главарь Рыжков выпустил две пули, попавшие в бронещит одного из бойцов. К счастью, обошлось без жертв — пострадала только надзирательница Тутукина.
Ее при таране завалило мебелью, которой была забаррикадирована входная дверь в квартиру. Заложница также получила сильную психологическую травму: неделю после произошедшего она не могла есть и спать.
Тутукина говорила, что, как только она закрывала глаза, ей мерещились бегающие по потолку черти
Остальные заложники в момент штурма успели спрятаться: к примеру, хозяйку квартиры вместе с маленькой дочкой бойцы «Альфы» нашли в спальне под кроватью.
«За ребят обидно»
Между тем для самих бойцов «Альфы» штурм квартиры Просвириных оказался куда более травматичным. Спецназовец Евгений Первушин пролетел нужные оконные проемы и жестко приземлился на землю, получив сильные ушибы. Впрочем, они не помешали ему подняться на ноги и побежать в подъезд на помощь второй группе.
Игорь Орехов оказался сильно порезан — руку и ногу повредил. Тогда мы еще не имели защитных перчаток и необходимых средства защиты. В местной столовой я сидел с ним за одним столом. «Сейчас я отойду», — говорит. Смотрю, а он весь в крови. «Ты чего?» — «Наверное, о стекло порезался. Представляешь, только сейчас стал чувствовать боль». Мы тут же вызвали медсестру
Около подъезда задержанных ожидала разъяренная толпа, рвавшаяся устроить самосуд, — усадить их в автозак удалось с большим трудом. Вскоре все они вернулись обратно в СИЗО № 1. На суде для беглецов впервые в советской судебной практике оборудовали клетку, в которой они и выслушали свои приговоры.
Рыжков и Збандут получили по 15 лет колонии, а Левахин и Семенютин — на год меньше. Впрочем, до зоны Збандут так и не доехал: с ним расправились другие осужденные на пересыльном пункте в пермском поселке Большая Ослянка.
А Рыжков, который, по его словам, «готовился к самому худшему», своему приговору даже обрадовался
Причем срок за побег в Саратове был для него не последним: в январе 2011 году он вновь попал за решетку по обвинению в грабеже и изнасиловании. Рыжков вызвался подвезти до дома 27-летнюю жительницу города Энгельса Саратовской области и ее 21-летнюю подругу. Но вместо этого он завез их в свой гараж и надругался над обеими.
Рыжков взял [у потерпевших] золотую цепочку и 2,5 тысячи рублей. Вскоре он был задержан сотрудниками ГИБДД
***
Несмотря на то что задержание беглых уголовников в Саратове было признано одной из лучших операций бойцов спецназа «Альфа», по возвращении в Москву не все участники штурма удостоились наград.
Этому дадим, у этого — есть, отдохни, этот подождет, а ты молодой еще. Конечно, обидно за ребят. Пролетели. Зато опыта поднабрались, а это дорогого стоит