90 лет назад, 30 мая 1934 года, родился Алексей Леонов — человек, который первым вышел в открытый космос, ознаменовав новый этап в освоении занебесного пространства. Он мог так и остаться скромным «номером одиннадцать», но, рискнув жизнью, смог стать номер один, когда, казалось, все первые места были уже заняты: первый космонавт — Гагарин, первая женщина в космосе — Терешкова, первый гражданский специалист в космосе — Феоктистов. Он прожил долгую и наполненную событиями жизнь, оставив после себя не только воспоминания, но и культурное наследие. «Лента.ру» рассказывает о неизвестных фактах из жизни Алексея Архиповича Леонова.
Существует поверье, что если человека похоронила молва, а он на самом деле жив — значит, ему удалось обмануть смерть, и жизнь ему отмерена долгая. С Алексеем Леоновым, когда его зачислили в отряд космонавтов, однажды произошла подобная история, которую он в мемуарах назвал «неприятной».
Когда он приехал в войсковую часть № 26266, где готовили будущих космонавтов, Гагарин и товарищи страшно удивились, увидев Леонова живым. И, конечно, обрадовались. Было ему всего двадцать шесть, и отпущено еще пятьдесят девять. За это время он многое успел сделать. При этом в его мемуарах «Время первых. Судьба моя — я сам» ни разу не встречается слово «смерть».
Алексей Леонов родился в деревне Листвянка в Тисульском районе Кемеровской области. Как он сам отмечал, родители его были люди простые, из крестьян. Отца звали Архип, маму — Евдокия. Когда мальчику исполнилось три года, отца репрессировали из-за конфликта с колхозным начальством. Дом Леоновых, как «врагов народа», разграбили односельчане. Семье пришлось переехать в Кемерово.
В 1939 году отца реабилитировали благодаря протекции бывшего сослуживца по дивизии красных латышских стрелков — Лудзиша.
В Кемерово мальчик сменил две школы, а в 1947 году Леоновы переехали в Кенигсберг, который к тому времени всего год носил название Калининград.
Калининград представлял собой руины — результат налета британских ВВС. Завершал Алексей среднее образование в школе №21, бывшей немецкой академии художеств.
В школе сразу обратили на его художественный талант и дали общественную нагрузку — оформление стенгазеты, что будущему космонавту пришлось по душе. В память о земляке в Калининграде открылась экспозиция «Человек мира», посвященная 59-летию со дня его выхода в открытый космос.
Однако космонавтом Леонов стал не сразу. Некоторое время он выбирал между воздушной стихией и изобразительным искусством, о чем знают далеко не все. О самореализации Леонов, которому едва исполнилось двенадцать, размышлял в непростых условиях.
На 1946 год пришелся тяжелый послевоенный голод, выживали как могли. Как вспоминал космонавт, собирали гнилую картошку, которую мать Евдокия перетирала в мясорубке, добавляла хлеб и пекла блинные оладушки, которые в семье называли «сталинцы».
«Очень были вкусные. Безумно вкусные», — вспоминал Леонов.
Не так просто сказать, что пришло в его жизнь раньше — живопись или авиация. В поздние тридцатые страна была сильно милитаризована, а в 1941-м на СССР обрушился несостоявшийся художник Гитлер со своей стальной военной, хорошо организованной машиной. Плюс военные игры, через которые проходят почти все мальчишки. Плюс престиж профессии летчика. Но и рисовать Леонов начал чуть ли не с пеленок.
И здесь стоит на время отказаться от взрослой привычки все разделять на или — или, на искусство живописи и искусство войны, на техническое и лирическое. Потому что дети такого разделения не знают, мир предстает перед ними во всем единстве и многообразии, в том видении, к которому потом стремятся с помощью мантр и медитаций.
Алексей был впечатлительным мальчиком и, думая о самолетах, рисовал самолеты, воображал себя летчиком. В этом и снятие мнимого противоречия. В 1939 году на советские экраны вышел фильм режиссера Эдуарда Пенцлина с Марком Бернесом в главной роли, музыку к которому написал композитор Никита Богословский.
«”Истребители”, где Марк Бернес исполнял главную роль… Эх! Я несколько раз смотрел этот фильм. Рядом был Клуб строителей, я проходил любыми путями, буквально проползал в зал», — вспоминал космонавт.
А после войны, в 1946 году, вышла «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого, общий тираж которой к 1954 году составил 2,34 миллиона экземпляров.
И все-таки это факт: чтобы по-настоящему чем-то вдохновиться, чем-то заразиться в лучшем смысле этого слова, нужно увидеть «настоящего человека» воочию. Так произошло и с Леоновым. Скорее всего, именно в тот момент он и понял, что хочет стать летчиком.
«А еще, я помню, к нам в барак приехал летчик — френч, портупея, сапоги, брюки-галифе. И я все время за ним следил. Я за ним просто бегал, пока он меня не заметил и не сказал:
— Ты че, малец?
— Хочу быть таким, как вы…
— Так в чем же дело? Расти. В школе учись. И еще надо умываться».
До 1953 года Алексей Леонов не торопился расстаться с мечтами о богемной жизни, о пленэрах, мастерских, выставках, вернисажах. В 1953 году, еще не окончив среднюю школу №21 в Калининграде, бывшую Кенигсбергскую академию художеств, Леонов поехал в Ригу, чтобы примериться к Рижской академии художеств.
Махнул, как американские битники, на попутке из Калининграда в Ригу. Разведка боем, или, как он сам выражался в мемуарах, «разведать условия». Захватил свои рисунки и даже был заочно принят. Вот так это описывал сам Леонов:
«Затем на громкий разговор ректор вышел — точно как Репин, с бородочкой такой:
— Ну что, покорять приехал?
— Да.
— А что там у тебя? — на папочку кивнул, которую я с собой захватил. — Давай.
Ну, я ему показал: у меня и гуашь была, и акварели, и карандашный рисунок, а это же основной их профиль.
Он посмотрел:
— А что, интересно. К нам хочешь?
— Я сейчас на весенних каникулах.
— В общем, оканчивай школу — и ты наш студент».
Но когда 18-летний Леонов познакомился со студентом Рижской академии художеств, то был обескуражен, узнав, что общежитие здесь полагается только с третьего курса, а размер стипендии равен стоимости комнаты.
Да и было на кого равняться. Старший брат Петр только окончил Иркутское техническое училище и летал на транспортных самолетах бортмехаником. Как вспоминал Леонов, он обожал штудировать братовы конспекты по двигателям. Кстати, в Кременчугское летное училище, куда он направился, в 1953 году был конкурс 13 человек на место. Так что выбор явно не от безысходности. И там мечта — и там мечта.
Через двенадцать лет он вошел в историю как космонавт номер одиннадцать и как первый человек в открытом космосе. Рисовать не бросил. Его творческое наследие исчисляется двумястами картинами и пятью полновесными художественными альбомами.
В начале 1970-х в содружестве с художником-фантастом Андреем Соколовым Леонов создал несколько почтовых марок СССР на космическую тему. Дебют тандема в филателии состоялся в марте 1967 года, когда художники выполнили серию из трех марок, посвященную Дню космонавтики. Так что вряд ли он когда-либо страдал от того, что пришлось выбирать между живописью и космосом. Таких называют «человек эпохи Возрождения» — за то, что они умеют и в космос, и в искусство.
В 1965 году при приеме в Союз художников СССР председатель Екатерина Белашова назвала Леонова лучшим космонавтом-художником и лучшим художником-космонавтом.
Наверное, ни одна статья об Алексее Леонове не обходится без рассказа о том, как он вышел в открытый космос, как с трудом вернулся в обратно на корабль, потому что возникли технические проблемы, как он не хотел об этом докладывать на Землю и как потом получил «втык» от Королева.
Космонавты — люди суеверные, а в день старта он встретил женщину, что считается дурным предвестием. Зато экипаж вышел идеальным в плане совместимости: Леонов очень ценил своего коллегу и первого пилота Павла Беляева.
«Я был на сто процентов уверен: если что-то со мной случится, Паша все, что необходимо, сделает», — отмечал он.
Но, как ни крути, по жизни большинство идет в компании, а смерть все встречают поодиночке. И хотя об этом все знают, но человек старается прятать от себя такие истины. Открытый космос до 1965 года в сознании многих оставался местом, откуда не возвращаются.
Объективно СССР, соревнуясь с NASA, не был готов к такому эксперименту: еще не изобрели технику для моделирования таких процессов, первые скафандры хоть и проверялись-перепроверялись, имели недоработки. Тренировки в барокамере прошли успешно, но все понимали, что какие-то нюансы обязательно всплывут. И конструкторы точно знали, что процесс возвращения человека на корабль отработан не до конца. Вопрос не в том, возникнут или не возникнут сложности, а в том, насколько они будут фатальными. Даже вероятная гибель могла стать частью эксперимента.
«Прошу быть предельно внимательным и обо всем, что делаешь, докладывай, как минер, — мы должны знать, где оборвется песня. Если она оборвется», — напутствовал Королев Леонова. Нужно обладать, как пишут в резюме, особой стрессоустойчивостью. Значит, медкомиссия ела свой хлеб не зря.
В сухом остатке все звучит нормально, даже нормативно.
«Летчик-космонавт Леонов А. А. находился вне кабины корабля в условиях космического пространства 23 минуты 41 секунду. При этом время пребывания космонавта вне космического корабля (с момента появления космонавта из шлюзовой камеры до его скрытия в ней) составило 12 минут 09 секунд», — напишут в акте спортивные комиссары Федерации авиационного спорта СССР Анохин, Кувшинов и инженер Балаклейцев.
Как уточнял сам Леонов, «двенадцать минут свободного парения, плавания» и «сорок пять минут в глубоком вакууме».
Сколько это с точки зрения субъективного восприятия времени, остается лишь догадываться, тем более что они могли оказаться последними в его жизни.
Выход через шлюз прошел по плану, «кульбиты» и «барахтания» космонавта, как их привычно называют, обретают иное значение, если знать, что выход через шлюз начался над Черным морем, а завершился над Сахалином, а ближе к возвращению в шлюз он уже парил над Австрией.
Командир экипажа Павел Беляев, готовый в любую секунду выйти на выручку товарищу, наблюдал за ним в телеэкран, установленный на борту «Восхода-2». Скафандр «Беркут», амуниция Леонова, рассчитан на полчаса пребывания в космосе. Полчаса запаса прочности, чтобы противостоять космической радиации, резкому контрасту температур и вакууму, плюс кислорода на полчаса. Когда играешь в какую-нибудь компьютерную игру, где у персонажа ограниченный запас воздуха, и то нервничаешь, а тут — вопрос жизни и смерти.
Когда Леонов по космической связи доложил: «Все сделано по плану. "Алмаз-2" готовится к входу», — начались проблемы.
«Нас в космосе от Земли отделяло 495 километров. Нас на такую орбиту, кстати, по ошибке выбросили — это на двести километров выше, чем планировалось, и атмосфера там в миллиардной степени отрицательная», — вспоминал Леонов.
С восьмой минуты пошла деформация скафандра.
Указаний, как действовать в такой ситуации, ни в одной инструкции не найдешь, да и как ее читать в открытом-то космосе. Самое сложное, как вспоминал Леонов, — сматывать пятиметровый фал — трос, единственное, что его соединяло с кораблем. Через каждый 50 сантиметров его нужно было фиксировать специальным замком. А еще нужно не забыть дорогостоящую камеру, в которой ценные или, точнее, бесценные для науки сведения.
Кислород был на исходе, когда Леонов понял, что предписанным инструкцией способом — головой в шлюз — он не попадет, и если делать все по правилам, то останешься тут навсегда. Ступни космонавта оказались ниже крайнего обреза люка, от давления скафандр сильно раздуло, и это сковывало движения.
Рискуя попасть в зону закипания азота в крови, он, нарушая все инструкции, стравил лишнее давление из скафандра. Обошлось.
К тому же его могло прошить метеоритом. Возможность поражения Леонова метеоритом весом в пять граммов (маленький с точки зрения космоса, но смертельный для человека) — раз в восемьдесят лет. «Но когда это произойдет, теория вероятности не определяет: может, сейчас, а может, через семьдесят девять лет. В любом случае я четко знал: если это случится, меня прошьет насквозь», — вспоминал Леонов.
Но и без метеорита пришлось бороться за жизнь. Пульс достиг 150 ударов в минуту. Когда Леонов забрался в шлюз, температура подскочила на 1,8 градуса, пульс достиг 190 ударов в минуту, плюс повышенное потоотделение (как выяснилось, он тогда потерял шесть литров воды), залившее глаза, из-за чего видимость нулевая. Если бы потерял сознание, то все закончилось бы плохо и для Леонова, и для всего экипажа.
Наконец последний рубеж преодолен, люк захлопнут. Доложили на Землю: «Алмаз один» и «Алмаз два» находятся на корабле, задание выполнено.
О пережитых проблемах Леонов расскажет Королеву потом, и за это получит нагоняй.
Но это все мелочи по сравнению с проделанной работой.
По возвращении Леонов пожаловался и на светофильтр, призванный защищать глаза от солнечной радиации, но как-то неправильно установленный. Проблем хватало, но главное — выжил. И впоследствии не раз опровергал мнение, что его использовали как подопытного кролика.
«Нет. Кролик — это тот, кого в неизвестность бросают, и он не знает, что делать, а я-то знал, только информации о том, в какую среду попаду, не имел, и никто не мог точно сказать, что там ждет», — подчеркнул в мемуарах космонавт.
Здесь необходимо развеять один устойчивый слух о кровожадности космического начальства. Ценнее всего информация из первых рук.
«Ходили слухи о распоряжении Королева, что если с Леоновым что-то случится, если он не войдет обратно в корабль, бросать его и возвращаться. Это все выдумки журналистов. Такого не было абсолютно. Но Паша мне потом сказал, что скорее бы [помер], чем вернулся один», — отмечал Леонов.
Хватало проблем и с возвращением, и с приземлением, при котором Беляев сильно ударился и повредил лицо. И как приземлились в тайге, и как пришлось защищаться от волков — это отдельная история.
Толику юмора привнес в событие отец космонавта — как уже было сказано, человек простой. Его выход сына в открытый космос возмутил.
Многие задаются вопросом, что такое известность. Сегодня, когда есть блогеры-миллионники, до которых миллионам, исключая их целевую аудиторию, и дела нет, понятие известности весьма размыто. Но Леонов в позднесоветскую эпоху нашел ей точное определение. Однажды он для работы переводил статью из немецкого журнала по космической тематике и наткнулся там на неизвестный глагол leoniren. Не сразу понял, что это значит, а когда друзья подсказали, страшно развеселился.
Забавно, что пять лет назад Оксфордский словарь пополнили словами и выражениями, связанными с кинематографом. Туда вошли слова, образованные от фамилий режиссеров, которые отражают уникальность их стиля. Так, термин tarkovskian означает «в стиле Тарковского», анализ экзистенциального и изобразительной культуры. А слово tarantinian, понятно, значит «в стиле Тарантино» и является эквивалентом hard-boiled, cool и так далее. Теперь понятно, что ноги растут в том числе от Леонова и немецкого космического сленга.
И, кстати, о кинематографе. Фильм Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001» снят по рассказам Артура Кларка, а после этого Кларк выпустил роман, который можно назвать новеллизацией его же собственного сценария.
«В 1968-м году в Вене была премьера фильма Стэнли Кубрика "Космическая одиссея 2001 года". И там присутствовал сам Артур Кларк, британский писатель, рассказ которого "Часовой" лег в основу фильма. Они с Кубриком вместе разработали сценарий фильма, и я считаю, что до сегодняшнего дня на эту тему умнее фильма еще никто не сделал», — вспоминал Леонов.
Так вот, потом Кларк написал продолжение «2010: Одиссея Два», где одним из главных героев стал Алексей Леонов. Но не как человек, а как корабль с таким именем, на котором происходит все действие.
Космонавт тогда пошутил:
Леонов вспоминал, что они с Кларком подружились после того, как там же, в Вене, писатель спросил у него: «Ты на меня в суд не подашь? Мы использовали в фильме записи твоего тяжелого дыхания в открытом космосе». Леонов ответил: «Конечно, нет».
К роману «2010: Одиссея два» Алексей Леонов по просьбе Артура Кларка написал предисловие. В СССР роман, по словам Леонова, должны были опубликовать в журнале «Техника — молодежи». Роман предваряется посвящением: «Двум великим русским: генералу А. А. Леонову — космонавту, Герою Советского Союза, художнику, и академику А. Д. Сахарову — ученому, лауреату Нобелевской премии, гуманисту».
По данным из открытых источников, первый русский перевод, выполненный М. Романенко и М. Шевелевым, действительно печатался в журнале «Техника — молодежи» в 1984 году.
При этом посвящение Сахарову, диссиденту и человеку опальному, из публикации исключили, первые главы подвергли цензуре, за счет чего объем романа сократился вдвое. Ни переводчики, ни редакторы при этом сначала не заметили, что многие герои названы именами советских диссидентов. После выхода двух номеров с главами из романа главный редактор журнала Василий Захарченко был снят, его заместителю объявили строгий выговор, а публикацию продолжения прекратили. Роман вновь напечатали в журнале в 1989-1990 годах.
В 1984 году режиссер Питер Хайамс экранизировал роман, в «Космической одиссее 2010» одну из ролей — доктора Владимира Руденко — сыграл актер Савелий Крамаров, известный широкой публике по фильму «Джентльмены удачи». В 1997 году Кларк выпустил продолжение романа «3001: Последняя одиссея», где корабль назывался уже «Голиаф», а не «Алексей Леонов».
Это один из самых запутанных вопросов советской истории. Существует версия конструктора Владимира Челомея, согласно которой она не состоялась потому, что лунную программу вырвали из его рук и передали Королеву, который с задачей не справился. Существует версия журналиста Ярослава Голованова, согласно которой все было наоборот. Алексей Леонов высказывал собственную версию, согласно которой вся проблема была в разногласиях между Глушко и Королевым.
«…На последней разработке Королева — ракете Н1 — их пути разошлись. Не получив своего казалось бы законного места в престижном проекте Н1, Глушко пытался все-таки принять участие в разработке "лунной ракеты" УР-700, создание которой было инициировано рядом главных конструкторов ракетной отрасли. Однако эти работы были прекращены после высадки американских астронавтов на Луне. И Глушко так и не удалось создать двигатели для лунной ракеты», — подчеркивал Леонов.
Здесь можно объединить все три версии: дело было в человеческом факторе, а не в технической отсталости СССР. Вдруг это кого-то утешит, хотя скорее всего — наоборот.
Известно, что последние тридцать с лишним лет космонавт провел «в миру». Одни говорят, что он подал в отставку, потому что не получил какой-то важный ответственный пост. А может, все было так, как объяснял он сам.
«Есть у меня картины "Река детства", "Дом детства"… В них вроде бы ничего такого нет, но они пережиты душой. Я их писал по-другому, и мне хотелось бы, чтобы люди увидели лирику ребенка. От них становится печально и радостно», — вспоминал Леонов.
Алексей Леонов прожил множество жизней, по каждой из которых можно снять фильм или написать роман. Про фильм «Время первых», который вышел за два года до его смерти, он сказал: «На самом деле было еще страшнее».
В 2020 году «Роскосмос» рассекретил документы о первом выходе человека в открытый космос. Так что все желающие сами могут сопоставить сюжет фильма и факты и решить, где было страшнее и что имел в виду Алексей Архипович Леонов.