В тюрьмах строгого режима в зоне проведения специальной военной операции (СВО) содержатся тысячи военнопленных Вооруженных сил Украины (ВСУ). Их обмен, как правило, непубличный, с начала взятия Авдеевки практически сошел на нет. Так или иначе, в мае уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова направила украинскому коллеге Дмитрию Лубинцу перечень из 500 военнопленных, которых Россия готова вернуть. И хотя стороны вскоре провели обмен по формуле «75 на 75», процесс обмена снова затормозился. Многие из украинских пленных на родине числятся пропавшими без вести. Одни надеются попасть в следующий список на обмен, другие смирились со своей участью и ждут уголовного срока или возможности вступить в российские подразделения. О том, как живут пленные в колониях, при каких обстоятельствах они сложили оружие и на что надеются, — в фоторепортаже Никиты Цицаги специально для «Ленты.ру».
это последний материал, который прислал в нашу редакцию фотокорреспондент Никита Цицаги.
16 июня он погиб в районе Успенского Николо-Васильевского монастыя под Угледаром в результате атаки беспилотников Вооруженных сил Украины.
Редакция «Ленты.ру» выражает искренние соболезнования друзьям и близким Никиты
Некоторые имена и персональные данные героев материала изменены по их просьбе.
Ворота колонии открываются, и военнопленные, занятые садом, тут же застывают со сложенными за спиной руками.
— Здравствуйте, гражданин начальник! — вскрикивают они хором.
Побритые наголо, в однотонных робах, похожие друг на друга. Из них выделяется один военнопленный, на голове которого красуется кепка с буквой Z, — старший в отряде. Вся территория зоны разбита на отдельные участки — столовая, камеры, внутренний двор, читальный зал и храм.
Пленных заводят «лебедем» в кабинет бойцы спецназа ФСИН, лица которых скрыты балаклавами.
Закон Украины №3633-IX «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по отдельным вопросам прохождения военной службы, мобилизации и военного учета» был принят Верховной Радой 11 апреля, подписан президентом Владимиром Зеленским 16 апреля и вступил в силу 16 мая.
Среди изменений закон предполагает введение следующих мер:
— все военнообязанные должны в течение 60 дней уточнить свои данные в военкоматах или через электронный кабинет;
— инвалиды II-III группы, которые стали ими после начала боевых действий, должны пройти повторный медосмотр;
— повестка будет считаться врученной, как только будет проставлен штамп почтой о невозможности вручения письма с повесткой по месту проживания военнообязанного;
— от мобилизации освобождаются сотрудники Национальной полиции Украины, помощники депутатов и владельцы стратегических предприятий;
— отменена отсрочка для работников предприятий, учреждений и организаций Министерства обороны Украины;
— отсрочку от мобилизации теряют те, кто получает второе высшее образование, и аспиранты, обучающиеся на платном отделении;
— возраст подлежащих мобилизации снижают с 27 до 25 лет, а руководители больниц обязаны сообщать в территориальные центры комплектования (ТЦК — то же, что военкоматы) о пребывании в стационаре граждан от 18 до 25 лет;
— без военного билета не выпустят за границу даже тех, у кого есть право выезда;
— военнообязанные украинцы не смогут получать консульские услуги за рубежом;
— при наличии у граждан более одного транспортного средства его могут изъять в пользу Вооруженных сил Украины;
— демобилизация призванных по мобилизации невозможна до окончания боевых действий;
— военкомат сможет лишать уклонистов водительских удостоверений;
— все военнообязанные должны носить при себе военный билет;
— все украинцы старше 18 лет обязаны пройти пятимесячный курс базовой военной подготовки независимо от пола.
После вступления в силу нового закона темпы мобилизации на Украине значительно выросли. «У нас сейчас темпы мобилизации выросли. За последний месяц мы набрали, пожалуй, как за последние полгода. За последние четыре месяца. У нас в мае был самый большой [набор]», — сообщил секретарь комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки.
В то же время до этого считалось, что закон может повлиять на темпы мобилизации не ранее середины июля. Именно к этому моменту все военнообязанные украинцы должны будут обновить свои данные в ТЦК. Что именно поменялось за последний месяц в работе военкомов, что темпы мобилизации увеличились, не очень понятно.
Руслан, родился в Полтавской области, вместо второго глаза — зашитая полоска кожи. Попал на войну, выйдя из дома за хлебом. Через месяц попал под Авдеевку. До войны работал на пилораме. 37 лет, разведен, есть дочка.
— Увезли в военкомат, прошел комиссию, отправили воевать, — объясняет Руслан.
Учебная подготовка длилась месяц: бегали по окопам, учились стрелять из автоматов. После обучения их прикомандировали к 110-й отдельной бригаде территориальной обороны и отправили на дачи в Авдеевке.
Тут Руслан впервые нашел телефон, чтобы сообщить родным, где он находится. Был декабрь, стоял холод. Позиции российских военных находились в десяти метрах.
— Когда нас вывезли на позицию, стало страшно, — продолжает Руслан, извиняясь за суржик, в котором теряется половина русских слов. — Вчера ти живий, на следующий день неживий. Каждый день нас обстреливали, но я не разбирался откуда ци прилеты и як они называются.
20 дней в аду, один день отдыха, затем снова 20 дней в аду.
Руслану легче давался запах, потому что когда-то он работал на кладбище. Он начал вытаскивать тела и передавать их в машину эвакуации, которая обычно вывозит раненых.
Первую боевую выплату в размере 120 тысяч гривен (около 265 тысяч российских рублей) Руслан не успел получить. Это в 20 раз больше, чем его обычная зарплата.
— Я очнулся и вижу, шо из мене течет кровь. Я ничего не бачу, рядом один лежал «двухсотый», другой — «трехсотый». Он попытался встать и через минуту тоже стал «двухсотым».
Осколки мины посекли Руслану лицо и руку, автомат и подсумок распотрошило в земле. После допроса медики прооперировали ему раны — рука зажила в колонии, глаз спасти не удалось. Вытек.
В кармане робы у пленного лежит для него повязка. Родные до сих пор не знают, что он попал в плен.
Недавно Руслан сообщил начальству колонии, что готов вступить в Вооруженные силы России: хочет начать новую жизнь. Я спрашиваю его, что если напротив него окажется такой же мобилизованный из Полтавы, — и он не знает, что ответить.
Над стенами колонии пролетают штурмовики Су-25 — и пленные одновременно со спецназом поднимают головы вверх. В кабине дрожат занавески. Из окна виден внутренний двор тюрьмы: пока одни заключенные греются на солнышке, другие чинят трубу во внутреннем дворе. День работают, день отдыхают.
— Да им тут нравится, — замечает конвоир. — Лучше, чем на передовой.
Последний обмен военнопленными между Россией и Украиной случился в мае — тогда в Россию вернулись 75 военных. В тот же день стороны обменялись и телами погибших — России вернули 45 тел, а Украине — 212 тел.
При этом впервые количество военнопленных озвучил президент России Владимир Путин: по его словам, 6465 украинских солдат заключены в России, 1348 российских пленных остались на Украине.
Судьба сдавшихся бойцов Вооруженных сил Украины зависит от обстоятельств их службы. В России есть несколько статей Уголовного кодекса, по которым против них могут возбудить дело, — это и «Ведение агрессивной войны» (срок от 7 до 20 лет лишения свободы), и «Реабилитация нацизма» (до 3 лет), и «Наемничество» (от 3 до 7 лет).
Тем не менее когда пленные смогут вернуться домой — неясно. Как отмечала уполномоченная по правам человека в России Татьяна Москалькова, обмен был приостановлен из-за постоянно возникающих новых требований украинских переговорщиков.
В то же время изредка пленным удается увидеться с родными. Например, в прошлом году уполномоченная по правам человека в Донецкой народной республике (ДНР) Дарья Морозова организовала свидание родных в колонии — для этого им пришлось пересечь границу Украины. Организация встречи заняла два месяца. С начала СВО омбудсмен получила еще 700 таких заявок.
Часть сдавшихся бойцов Вооруженных сил Украины, мобилизованных на передовую не по своему желанию, не желают попадать в обменные списки и возвращаться на родину, заявлял депутат Государственной Думы Виктор Водолацкий. Проверить эту информацию в условиях военного положения не предоставляется возможным.
Су-25 улетает в сторону передовой. На секунду кажется, что если сейчас открыть ворота зоны, то пленные останутся стоять на месте, а потом буднично разойдутся по палатам по команде конвоира. Шаг влево, шаг вправо: «Разрешите, гражданин начальник!?»
Стены колонии идеально выкрашены, хотя недалеко отсюда еще видны следы боев.
Пни выкорчеваны, яблони окучены, бордюры побелены. Книжные полки в кабинете, куда заводят пленных, мягко намекают, кому раньше принадлежало здание — книжки на украинской мове, русские словари и советские учебники стоят по соседству друг с другом. В списке литературы — русские классики, научная фантастика и обычная художка.
Начинается обеденный час — пленные ровным строем забегают в столовую. На обед первое и второе: суп, картошка, гарнир, четвертинка хлеба, чай. В среднем один боец обходится ДНР в 105 рублей в сутки (данные на 2022 год). Чтобы съесть всю порцию, уходит около 20 минут. Затем по команде заключенные строятся в линейку — одни с ногами, другие без ноги, подшаркивая костылями.
В маленьком тюремном храме в разрешенные часы военнопленные могут присоединиться к службе.
«Избавь нас от недугов и горьких болезней, тебе припадающа и тепле просяща, Иисусе Сладчайший, спаси меня», — голосит гулким басом один из заключенных. Как и поварам, ему досталась эта роль благодаря опыту мирной жизни.
Виталий, 10 месяцев отслужил связистом, находится в плену больше года.
Говорит он аккуратно, стараясь верно подбирать слова и избегать политических вопросов. На вид ему 20 лет. В родном городе осталась мать. Под штаниной торчат контуры аппарата Илизарова, который ему поставили врачи.
Четверо других солдат смогли убежать через поле, бросив его и еще одного парня в окопе, пятерых других «забаранили» в штурме. Из-за ранения Виталий не мог ни идти, ни ползти, поэтому штурмовики тащили его на носилках.
Сейчас в украинском реестре числится больше 23 тысяч человек, пропавших без вести.
Согласно последней законодательной реформе на Украине, дезертирство с позиций наказывается лишением свободы на срок от 5 до 12 лет тюрьмы. В России за дезертирство бойцам грозит до 10 лет колонии.