20 июня исполняется 50 лет со дня выхода в прокат фильма Романа Полански «Китайский квартал». О том, как эта картина, созданная, чтобы развить успех «Крестного отца», стала классикой на все времена, подарила одну из лучших ролей Джеку Николсону и сформулировала канон современного неонуара, рассказывает материал «Ленты.ру».
В американском кино 1970-х трудно найти фигуру более важную, чем Роберт Эванс — более того, миф о могущественном и при этом не лишенном вкуса продюсере жив до сих пор. Недавно Эванса в несколько карикатурном исполнении Мэттью Гуда воспел посвященный съемкам «Крестного отца» сериал «Предложение». Этот далекий, конечно, от документальности образ голливудского бонвивана, спасшего студию Paramount от разорения, стоит держать в голове, представляя и обстоятельства создания фильма «Китайский квартал».
Именно Эвансу пришла в голову идея заказать участвовавшему в работе над «Крестным отцом» Роберту Тауну сценарий следующего проекта Paramount. Сам продюсер видел этим фильмом экранизацию «Великого Гэтсби», за адаптацию которого был готов заплатить 125 тыcяч долларов. Таун же горел идеей запустить нуарную трилогию, центральным героем которой должен был стать частный детектив Джейк Гиттес. Сценаристу так хотелось написать это кино, что он легко согласился на гонорар в размере 25 тысяч. Что касается Эванса, то, вполне возможно, его вполне устроил криминальный фильм про тридцатые — ведь это было так похоже на исходные позиции гангстерской саги Фрэнсиса Форда Копполы.
«Крестный отец», впрочем, возник в истории создания «Китайского квартала» всего еще один раз — когда по инициативе Эванса фильму при проявке придали характерный красноватый оттенок. Режиссер Роман Полански был в ярости и потребовал проявить пленку как следует. Эвансу пришлось подчиниться. Во всяком случае потому, что заполучить Полански ему было совсем не легко.
После убийства Шэрон Тейт бандой Мэнсона, Полански бросил проект «День дельфина» и уехал жить и работать в Европу. Там режиссер снял «Макбета» и «Что?» с Марчелло Мастроянни и в 1972-м искал себе новый проект. Именно в этот момент ему прислали сценарий «Китайского квартала» с рекомендацией старого друга Джека Николсона, утверждавшего, что он в жизни не читал ничего лучше. У Джека был свой резон: он уже был фактически утвержден на главную роль, поскольку Роберт Таун писал сценарий буквально под него. К тому моменту из кандидатов в режиссеры выбыли сам Таун и Питер Богданович, а Эванс настаивал на том, что новый взгляд на фильм нуар может быть родом только из Европы. В США Полански возвращаться не собирался, однако сценарий, Николсон и продюсерский карт-бланш сделали свое дело.
Прежде всего, Роман убрал закадровый голос Гиттеса, чтобы усилить субъективность повествования. Кроме того, все сцены были выстроены в хронологическом порядке, чтобы зритель вел расследование вместе с героем и в сущности был его сиамским близнецом. Позднее этот эффект был усилен манерой съемки и монтажными приемами типа затемнения в момент, когда герой теряет сознание. К концу работы Таун и Полански обнаружили, что ни одна из сцен фильма не разворачивается, собственно, в лос-анджелесском Чайна-тауне. Так появился финал фильма. У этого эпизода в зале славы кинематографа особое место, но обо всем по порядку.
В 1937 году детектива Джейка Гиттеса, специализирующегося на делах о супружеской неверности, нанимает жена главного инженера департамента водоснабжения Лос-Анджелеса Холиса Малрэя (Даррел Цверлинг). Джейк добросовестно делает свою работу и фиксирует встречи Малрэя с молодой девушкой на фото. На следующий день эти кадры оказываются в газетах. Кроме того, оказывается, что клиентка Гиттеса лишь выдавала себя за жену Холлиса, а его настоящая супруга Эвелин (Фэй Данауэй) теперь собирается подать на Джейка в суд. В тот же день тело Малрэя находят в водохранилище, а Эвелин нанимает Гиттеса, чтобы он расследовал смерть мужа. Когда в попытке отвадить Джейка от расследования, ему разрезают левую ноздрю, Гиттес решает во что бы то ни стало разобраться в случившемся — и дело уже совершенно не в деньгах.
Задумав трилогию о Гиттесе, Роберт Таун планировал в каждом фильме исследовать одну из экологических проблем Калифорнии. Так, основой для «Китайского квартала» стало исследование жизни и деятельности Уильяма Малхолланда — реального инженера Департамента водоснабжения и энергетики, который в начале ХХ века вел строительство лос-анджелесского акведука. Именно в его честь названо увековеченное Дэвидом Линчем шоссе Малхолланд-драйв. Впрочем, личность инженера была лишь стартовой точкой. Для того чтобы чувствовать себя свободнее, Таун перенес действие на два с лишним десятилетия вперед, а инженера сделал не героем, а жертвой. Однако для сценариста крайне важен был именно сюжет, связанный с засухой в Лос-Анджелесе и махинациями с пресной водой.
Таким образом, центральной метафорой фильма стал заглавный китайский квартал как место, где не может случиться ничего хорошего. Полански наполнил картину многослойным символизмом: здесь и многочисленные парные объекты, один из которых поврежден (помимо ноздрей есть, например, очки и ботинки), и развернутый эдипов мотив, зверски разрешающийся в финале. Насчет развязки сюжета Полански и Таун ссорились наиболее жарко. В первоначальном сценарии не было хэппи-энда, но концовка была решена в духе классических нуаров Раймонда Чандлера. Полански сделал конец жестче и беспросветнее, мотивируя это желанием дать зрителю понять, что он смотрит серьезное кино, а не просто хмурый детектив.
Впрочем, разрушение жанровых канонов в задачи режиссера никак не входило. На роль антагониста, могучего и жовиального Ноа Кросса был приглашен Джон Хьюстон — постановщик ключевого для истории нуаров фильма «Мальтийский сокол». С этим, однако, связана одна неловкость: незадолго до съемок Николсон расстался с дочерью Хьюстона Анжеликой. Так реплика Кросса «Вы спите с моей дочерью?» приобрела дополнительный дискомфортный эффект, который стопроцентно ощущается в кадре. Большой поклонник «Китайского квартала» Дэвид Финчер восхищается именно степенью неуюта, который Полански причиняет зрителю. Прежде всего, по мнению Финчера, это касается сцены, в которой герои Николсона и Хьюстона едят рыбу. Ну а кровавый финал фильма, кажется, эхом отдается в режиссерском шедевре Финчера — фильме «Семь». И это не говоря о том, что уже несколько лет Дэвид в компании Роберта Тауна (ему сейчас 89) работает над приквелом «Китайского квартала» для Netflix.
Другим проектом, связанным с шедевром Полански, является фильм о съемках «Китайского квартала» под названием «Большое прощание» (Big Goodbye), о разработке которого в 2020-м говорил Бен Аффлек. Рассказать действительно есть о чем. Например, Полански настоял на том, чтобы роль Эвелин сыграла Фэй Данауэй, с которой потом ругался на протяжении всей работы. Были ли виноваты простое несовпадение характеров, заносчивость актрисы или самодурство постановщика — версии разнятся. Однако легенды об этом противостоянии ходят самые удивительные: например, когда Роман не отпустил Фэй в туалет с площадки, она вылила на него стакан собственной мочи. В другой раз Полански вырвал у Данауэй волос, который бросал на лицо ненужный блик. «Понимаешь, я режиссер и у меня нет права на ошибку», — объяснил Роман свой поступок. В отношениях со своим основным партнером актриса, впрочем, была более покладиста. В сцене, где Николсон дает ей пощечину, никак не удавалось добиться достоверности. Тогда Данауэй предложила ударить ее по-настоящему — этот кадр мы и видим в фильме. Другая кровавая сцена — с разрезанием носа — была снята с помощью настоящего ножа.
Роль низкорослого бандита в белом костюме и с ножиком выглядит реверансом в адрес классики жанра — ее в фильме олицетворяет Хьюстон. «Китайский квартал» действительно снят с большим почтением к канону, в нем нет пародийности. Однако на первый план выдвинулись чувственная и эмоциональная составляющие, чуть терявшиеся в классических нуарах за шляпами, сигаретами и пистолетами. Движущая сила героя здесь (как и у того же Чандлера или Дэшила Хэммета) — это не стремление к справедливости, в которую здесь не верит никто, а элементарная принципиальность. Если выражать ее через прямую речь, то получится что-нибудь вроде максимально яростного: «Что вы себе позволяете?!» Джейк Гиттес не питает никаких иллюзий насчет душевных качеств окружающих, но когда его (простите за каламбур) начинают водить за нос — вот здесь он уже никак не может остаться в стороне. Именно эта готовность проломить лбом любую преграду ставит его в один ряд с Филипом Марлоу или Сэмом Спейдом. Даже жаль, что эта грань таланта Николсона так и не получила развития — за исключением сиквела «Китайского квартала», о котором чуть позже.
Тестовые показы «Китайского квартала» не имели успеха, а сам режиссер полагал, что фильм получился длинноватым. Однако, когда картина вышла в прокат 20 июня 1974 года, она моментально стала зрительским хитом: при бюджете 6 миллионов долларов лента Поланского собрала почти в десять раз больше. 1970-е были эпохой, когда в кино оказался востребован жесткий и умный взгляд — на фоне Вьетнамской войны публике хотелось честного разговора о себе и окружающем мире. Фильм Полански заложил основу жанра «неонуар», который стал для детектива примерно тем же, чем «долларовая трилогия» Серджио Леоне для классического вестерна. Созданный полвека назад канон жив и сейчас. Американская киноакадемия выдала «Китайскому кварталу» одиннадцать номинаций, но «Оскар» был присужден лишь сценарию Роберта Тауна. По иронии судьбы главным конкурентом фильма Полански стал второй «Крестный отец», который и стал триумфатором церемонии вручения премии.
Следующим фильмом Полански стал снятый во Франции «Жилец», в котором Роман сам сыграл главную роль. В 1977-м он вернулся в США и даже собирался получить грин-карту, но 11 марта был арестован по обвинению в изнасиловании 13-летней Саманты Гейли. В начале следующего года отсидевший в тюрьме 42 дня режиссер навсегда покинул США.
Работа над сиквелом «Китайского квартала» началась в 1976 году, а главные роли должны были сыграть Николсон и Дастин Хоффман. Однако работа над сценарием затянулась — Таун закончил его лишь в 1984-м и сам собирался поставить фильм, получивший название «Два Джейка». Вторым, помимо Гиттеса, стал бизнесмен Джейк Берман, роль которого собирался сыграть продюсер Роберт Эванс. Таун был против этой кандидатуры, и проект постепенно погрузился в производственный ад. В какой-то момент на главную роль был утвержден Харрисон Форд. В итоге «Двух Джейков» поставил вернувшийся в картину Николсон, который к тому же переписал сценарий Тауна, навсегда испортив с ним отношения. Партнером Джека стал Харви Кейтель, но фильм, несмотря на замечательные вводные, успеха не имел.
Сегодня эта картина представляет интерес прежде всего для тех, кто хочет представить, каким мог бы стать «Китайский квартал» без Полански. «Два Джейка» сняты в более классической для нуара стилистике — здесь даже есть убранный из первого фильма закадровый голос. За прошедшие годы «Два Джейка» несколько устарели с точки зрения ритма, но и в них все же есть несколько ударных эпизодов.
«Китайский квартал», напротив, за прошедшие полвека будто бы стал еще актуальнее. В нем осталась освежающая острота взгляда, виртуозность режиссуры и одна из лучших ролей Джека Николсона. Актер не снимается с 2010-го и, судя по последним фотографиям и новостям, вряд ли когда-нибудь вернется на площадку. 90-летний Полански, напротив, демонстративно бодр и успешно работает в Европе — в том числе с американскими и даже российскими актерами. Для него «Китайский квартал» стал незапланированным эпилогом американского этапа карьеры, реквиемом по американской мечте, который сегодня звучит еще пронзительнее, чем в 1974-м.