На Apple TV+ выходит «Женщина в озере», неонуарный детектив о расследовании реальных убийств, произошедших на востоке США полвека назад. Главную роль исполнила Натали Портман («Леон», «Звездные войны»), для которой это появление на телевизионном экране — дебютное. Впрочем, триумфа уровня «Джеки», разворачивающегося в то же время, культовой актрисе здесь достичь не удалось. Почему — рассказывает «Лента.ру».
Балтимор, 1969 год. Еврейская община поднята на уши пропажей 11-летней Тесси. Не может найти покоя и домохозяйка Мэдди Шварц (Натали Портман), для которой розыски девочки превращаются в поиск самой себя, а обнаружение тела на берегу озера наталкивает на неожиданное решение о сепарации от состоятельного мужа. Путь этот приводит Мэдди буквально на «дно» — народное название чернокожего гетто, где она арендует скромное жилье. Но скоро ей предоставится возможность оттуда выкарабкаться — на пороге появится жадный до сенсаций журналист из The Baltimore Sun, и Мэдди вспомнит, что в юности тоже пыталась построить репортерскую карьеру.
Параллельной, куда более суровой дорогой двигается афроамериканка Клео (Мозес Ингрэм), работающая на двух работах, одна из которых включает в себя вращение в нечистых на руку кругах. Попытка заработать на лечение больного желтухой сына приводит ее к соучастию в преступлении и в конце концов (интриги из этого сериал не делает, показывая финал Клео в первую же минуту пилота) тоже ко дну, но уже буквальному. «Ты появилась под конец моей истории и превратила ее в свое начало», — с досадой в закадровом голосе обращается усопшая Клео к главной героине, которая впоследствии расследует ее смерть, найдет виновных и прославится.
Это, впрочем, далеко не единственный раз за сериал, когда судьбы Клео и Мэдди пересекутся. Вот еврейке, испачкавшейся в крови ягненка, срочно требуется новое платье — снимают его именно с Клео, подрабатывающей манекеном в витрине дорогого бутика. Вот чернокожий офицер полиции Платт (И’лан Ноэль) после безуспешных подкатов к Клео в клубе заходит к Мэдди на пиво, чтобы остаться на ночь в ее спальне. А вот сбежавший из психбольницы убийца Тесси оказывается на злополучном озере ровно в тот момент, когда в нем топят Клео — и истории переплетаются вновь.
Вероятно, без этих мистических пересечений зрителю сразу же стала бы очевидна непреодолимая дистанция между двумя параллельными историями, разворачивающимися в одно время в одном городе. И Клео, и Мэдди хотят лучшей жизни, обе на этом пути сталкиваются с вопиющей несправедливостью жестокого патриархального мира, но на этом фактические сходства заканчиваются — и начинается гонка привилегий, которую шоураннеры, однако, не замечают.
Точнее, дежурные комментарии по поводу разницы положения героинь старательно расставлены по всему сериалу, но проблема кроется уже в игре ведущих актрис. В то время как Ингрэм изображает женщину стоическую и в чем-то даже хладнокровную, привыкшую к жести и дома, и на улицах, Портман экзальтированно разыгрывает духовный кризис домохозяйки, томящейся в окружении роскоши и до истерики ссорящейся с мужем из-за блюда для хлеба.
Оттого проваливаются и любые попытки героизировать ее журналистское расследование (мол, до Мэдди за судьбой чернокожего Балтимора не следил ни один репортер!), предпринимаемое исключительно ради карьеры и заработка. Зрелище, словом, выходит искренне трагикомичным, нивелирующим любые попытки сопереживать главной героине.
Спорность иллюстрируемых в сериале идей утяжеляется еще и лобовым символизмом, к которому регулярно прибегает режиссер Альма Харель (фильм «Милый мальчик» о трудном детстве скандального актера Шайи ЛаБафа по его же сценарию) во флешбэках и снах героинь. Один из таких снов занимает целый (чрезвычайно, отметим, стильный, в своей избыточности напоминающий «Маму!» Даррена Аронофски) эпизод, который для сюжета оказывается, однако, зрелищем совершенно необязательным. Не помогают и многострочные названия серий, напоминающие цитаты в нью-эйдж пабликах о смысле и правилах жизни («Невинность уходит, когда встречаешь жестокость. Сперва в других, затем — в себе»), и претенциозный, мучительнейший закадровый монолог усопшей жертвы, адресованный героине-расследовательнице.
Общество априори недолюбливает журналистов, за деятельностью которых закрепилось звание второй древнейшей профессии. Расследователи, лезущие с длинными палками в глубокие омуты, в общественном сознании окажутся виновны в любых бедах, которые затем валятся на их головы. Но даже с таким несправедливым базисом кинематографу не раз умудрялось рассказывать захватывающие истории о работниках пера. Из последних наиболее успешным примером стал сериал «Полиция Токио», также посвященный познающему себя через детективную историю и трудности культурного перевода журналисту, оказавшемуся вне привычной среды обитания.
«Женщина в озере» была бы крайне комплиментарной историей для репортерши, ставшей прообразом главной героини. Только вот в действительности истории гибели 11-летней девочки, журналистки The Baltimore Sun и расправы над взрослой афроамериканкой никогда не пересекались. А искусственность их межевания создателям не удается скрыть ни стильной съемкой, ни мистическими намеками, ни дорогостоящей профессиональной актрисой в кадре.
Сериал «Женщина в озере» (Lady In the Lake) выходит на Apple TV+