Почти каждый армянский гид с нескрываемой гордостью рассказывает туристам о великих армянских изобретениях. Наряду с МРТ, марсоходом, кофейным автоматом, аккордеоном обязательно упоминается зеленый американский доллар. Действительно, существует легенда о том, что зеленую краску для него более полутора веков назад разработал армянский химик Кристофер Тер-Серопян. Историю этих и других шедевров армянской изобретательской мысли решил изучить в свой книге «Марсоход. Аккордеон. МРТ. История армянской изобретательской мысли» известный популяризатор науки Тим Скоренко. «Лента.ру» с разрешения издательства SLOVO публикует отрывок из книги.
Вы наверняка хотя бы раз в жизни держали в руках американские доллары. А даже если и нет, слышали их разговорное название — «зеленые», «зелененькие». Существует легенда о том, что зеленую краску для защиты долларов от подделки разработал более полутора веков тому назад армянский химик Кристофер Тер-Серопян. Отчасти это правда: он действительно придумал, как защитить банкноты от копирования.
Но к зеленому цвету доллара его изобретение отношения не имеет.
В большинстве источников приводится следующая версия. В 1854 году молодой фармацевт Кристофер Тер-Серопян прибыл из Константинополя (ныне Стамбул) в США и разработал там зеленую краску, которая по сей день используется для печати доллара. В 1860 году он отбыл обратно в Стамбул, где остаток жизни работал врачом.
Дело в том, что федеральное правительство Соединенных Штатов в принципе начало печатать банкноты лишь в 1861 году, с началом Гражданской войны. Если верить сказанному, то к тому моменту Тер-Серопян уже покинул страну. Но и «пригласить» для разработки краски в первой половине 1850-х его не могли: на тот момент страна не планировала печатать бумажные деньги как таковые.
Давайте разбираться.
(...)
В те времена цветные иллюстрации получали с помощью относительно простой технологии — хромолитографии. Бумажные листы последовательно пропускали через несколько печатных станков: один печатал черным, второй — зеленым, третий — красным и так далее. Технически хромолитография позволяла получить сложные полноцветные репродукции, но в случае печати денег или, например, газет значительную роль играла экономия, то есть процесс пытались максимально удешевить.
Поэтому временные бумажные деньги США до 1861 года печатались исключительно черным цветом на неокрашенной бумаге, что открывало несказанные перспективы для фальшивомонетчиков, но с векселями до востребования правительство очень хотело избежать подобного сценария. Государственных компаний, способных печатать банкноты, не существовало, и правительство заключило договоры с двумя частными подрядчиками, ранее занимавшимися печатью денег для частных банков: American Bank Note Company (ныне ABCorp) и National Bank Note Company. Первая из них изготовила печатные формы для $5 и $10, а вторая — для $20, но в итоге все векселя печатала именно American Bank Note Company.
И вот тут интересно. На банкнотах было указано множество различных сведений: и заявление о том, что Соединенные Штаты будут выплачивать предъявителю номинал по требованию (имелся в виду обмен векселей на звонкую монету), и данные о законе, по которому началась печать векселей, и серийный номер, и компания-производитель, — но нас интересует одна-единственная строка — «Запатентовано 30 июля 1857 года». Эта крошечная надпись сделана зелеными чернилами и присутствует на лицевой стороне каждой банкноты ровно по центру, под обозначением номинала. Что же это за загадочный патент, который был получен за несколько лет до событий, когда еще никто и не планировал печатать никакие банкноты?
Если мы найдем этот патент, то обнаружим две странные вещи. Во-первых, речь не об американском, а о канадском патенте. А во-вторых, выдан он некоему Джорджу Мэттьюзу на химический состав зеленых чернил под названием... Canada Bank Note Tint. То есть буквально на чернила, предназначенные для печати канадских денег. Тем не менее автором изобретения в патенте указан не Мэттьюз, а Томас Стерри Хант, профессор химии из Университета Лаваля в Квебеке. И вовсе не Кристофер Тер-Серопян.
В реальности дело обстояло следующим образом. Между 1825 и 1867 годами в Канаде шел сложный переход от британского фунта к канадскому доллару. Мы не будем углубляться в этот процесс. Для нас важно лишь то, что, как и в случае с деньгами КША, канадские фальшивомонетчики получали огромные барыши от подделки простых в изготовлении купюр, напечатанных на простой бумаге черными чернилами. Чтобы избежать этого, городской банк Монреаля в 1857 году заказал Томасу Стерри Ханту, известному американскому химику, работавшему на тот момент в Университете Лаваля, разработку краски, которая благодаря своим свойствам и оттенку снизит вероятность подделки. Хант выполнил работу: в результате своих опытов он получил зеленую окись хрома, смешал ее с льняным маслом и в итоге получил краску, названную им Canada Bank Note Tint.
Хант не был британским подданным и не мог запатентовать свое изобретение в Канаде. В этом ему помог его канадский друг и коллега Джордж Мэттьюз, подавший заявку от своего имени и впоследствии переводивший Ханту отчисления.
Но после того, как краску Ханта начали использовать, обнаружилась проблема: прокипятив банкноту в кислоте, можно было без следа удалить зеленый оттенок, не повредив остальные. Иначе говоря, краска оказалась смываемой.
Вы спросите: как это мешает защите от подделки? Дело в том, что большая часть фальшивомонетчиков в 1850-х годах освоила свежеизобретенную технологию фотографии. Они фотографировали купюры, а затем с помощью этих снимков изготавливали формы для печати подделок. Но печать двумя цветами нивелировала эту технологию, поскольку фото были черно-белые и формы, изготовленные по таким снимкам, могли делать только одноцветный рисунок. Возможность же смыть один цвет позволяла очистить купюру, сфотографировать ее и получить на выходе одну из форм — для печати черным. То есть да, наполовину эта краска дело осложняла, но не целиком.
В общем, для защиты от подделок она годилась плохо, и канадский банк в том же самом 1857 году отказался от ее использования. Но в 1861 году, когда США, раздираемые войной, в срочном порядке должны были придумать хоть какой-то способ защиты, канадский патент Мэттьюза был использован American Bank Note Company в производстве векселей до востребования.
Вроде все просто. Не хватает только одного — Кристофера Тер-Серопяна.
Для начала посмотрим на «банкноты Соединенных Штатов», которые American Bank Note Company начала печатать со второй половины 1862 года. На них уже нет фразы о патенте 1857 года, а значит, краска поменялась, хотя осталась зеленого цвета.
Теперь обратимся к биографии Кристофера Тер-Серопяна. Известно, что он родился в обеспеченной армянской семье в Константинополе в 1825 году. В 1842 или 1843 году — эти два года можно найти в более серьезных исследованиях, нежели сетевые источники, — он прибыл в США, для того чтобы получить медицинское образование в Йельском университете. Это соответствует логике: Йель на тот момент уже был одним из престижнейших вузов мира, и множество иностранцев съезжались отовсюду, чтобы там учиться, особенно в области точных наук. Основными науками, которые осваивал Тер-Серопян, были химия и медицина. Примерно тогда же его имя с привычного армянскому уху Хачатура поменялось на американизированное Кристофер. Кроме того, практически во всех американских источниках фамилия его написана как der Seropian. Армянская приставка к фамилии «Тер-» означает «отец, владыка» и указывает на высокое, знатное происхождение носителя фамилии, но она была совершенно неизвестна и непонятна американскому делопроизводству середины XIX века, поэтому в документах Тер-Серопян писал о себе Christopher D. Seropyan, превратив приставку в инициал.
Тогда откуда же дата «1854»? А вот откуда. Ответ мы находим в статье Наиры Гаспарян из Ереванского государственного университета, опубликованной в научном журнале Armenian Folia Anglistika.
В 1854 году Кристофер Тер-Серопян подал заявку на американский патент на получение нового оттенка краски — и это первая в истории задокументированная подача армянином заявки на получение патента в США. Сам патент US14069A он получил 8 января 1856 года, а вслед за ним, 2 января 1857 года, — еще и второй, US17473A, по той же теме: защите ценных бумаг от подделки.
В иных источниках можно обнаружить информацию о том, что химический состав «неподдельной» краски Тер-Серопян разработал практически сразу по прибытии в США, в 1843 году, но получить патент вышло намного позже. В этом тоже есть логика: у негражданина США могли возникнуть проблемы с получением патентов (поэтому в соавторы часто брали граждан, не имевших отношения непосредственно к разработке), но проверить эту информацию по авторитетным источникам мне не удалось, как и тот факт, что Тер-Серопян получил от правительства награду в $6 тысяч за использование изобретения при печати банкнот. Поэтому мы обратимся к самим патентам и выясним, что же все-таки изобрел армянский химик.
В обоих патентах довольно четко сформулировано: изобретение предназначено для защиты от подделок путем фотографирования и переноса результата на литографский камень, то есть на печатную форму.
Идея Тер-Серопяна состояла совершенно в ином. Проблемой ценных бумаг 1850-х годов была, как я уже писал, фотоподделка. Если печать была одноцветной, фальшивомонетчики получали копию без проблем. Если — многоцветной, как в ситуации с краской Ханта, — снимали одну краску одним составом, другую — другим и получали несколько контрастных образцов для фотосъемки. Защищаться от такого способа пытались путем применения как можно более стойких красок, которые нельзя было вывести с бумаги, не затрагивая других цветов.
Тер-Серопян тщательно изучил локальные купюры, отпечатанные банком Нью-Хейвена, и, приведя их в качестве примера, решил идти от обратного. Он предложил предварительно прокрашивать бумагу фоновой масляной краской, а уже на ней печатать текст и изображение другим цветом (в частности, упомянутым индиго).
Эта вторая краска должна была поглощать или отражать свет с той же самой интенсивностью, что и фон. Таким образом, контраст между фоном и изображением сводился к минимальному значению, что делало невозможным прямое копирование банкнот с помощью фотосъемки: на черно-белых снимках и бумага, и текст выглядели одинаково серыми.
Злоумышленники физически не могли получить качественную фотокопию банкноты, независимо от того, сколько цветов в ней использовалось.
Продумал Тер-Серопян и возможность химического снятия фоновой окраски. Он предложил делать базовую окраску бумаги максимально стойкой, а краски для печати изображения — напротив, легко смываемыми. При любом химическом воздействии на банкноту печать должна была попросту сходить раньше, чем фоновый оттенок. Это защищало от фотокопирования текста: любая попытка смыть или обесцветить фон, чтобы сфотографировать буквы, приводила к полному исчезновению и того и другого.
И не только от фотокопирования: этот метод защищал и от прямого переноса рисунка с банкноты на литографский камень или цинковые пластины. В патенте изобретатель описывает составы красок как для фона, так и для печати и результаты воздействия на эти краски кислот и щелочей, используемых фальшивомонетчиками. Второй патент почти такой же: фактически он отличается только рекомендациями по составу и цвету фоновой краски.
Как видите, ни слова о зеленом.
Итак, мы имеем две детали одного пазла, между которыми нет проверяемой связи. С одной стороны, в 1856 и 1857 годах армянский химик Кристофер Тер-Серопян последовательно получил два патента на способы защиты купюр от подделок (при том, что на тот момент федеральные власти вообще не изготовляли банкнот, а Тер-Серопян работал с локальными бумагами). С другой стороны, в 1861 году, уже после отъезда Тер-Серопяна на родину, American Bank Note Company начала использовать смываемую краску Ханта, от которой отказались канадцы, — то есть сделала ровно то, что и рекомендовал в своих патентах Тер-Серопян: равно контрастные стойкую основу и нестойкую печать.
Местные банки совершенно точно применяли на практике патент Тер-Серопяна. В 1856 году его патент вызвал заметные споры среди представителей банковского дела — связанная с этим переписка была опубликована в июле 1856 года в профессиональном журнале Bankers’ Magazine в Нью-Йорке. Также его патенту был посвящен специальный отчет «Борьба с подделками» (Suppression of Counterfeiting) исполнительного комитета Ассоциации американских банков.
Из публикаций следовало, что в целом изобретение Тер-Серопяна встретило поддержку среди специалистов, но не сказать, чтобы полную: звучали и скептические мнения.
Что интересно, все упомянутые купюры были напечатаны желто-оранжевой краской. Я не исключаю, что были и другие эмиссии.
Можем ли мы проверить, использовала ли American Bank Note Company патенты Тер-Серопяна для печати федеральной валюты? Скорее всего, не можем. Ноу-хау полуторавековой давности остается ноу-хау, и удостовериться в том, что компания приобрела права на использование одного из упомянутых патентов, сейчас не представляется возможным.
Поэтому я позволю себе здесь ступить на хрупкий лед предположений и домыслов. Если допустить, что фигурирующее во многих источниках число $6 тысяч является достоверным, то оно действительно похоже на сумму, за которую крупная компания, подобная American Bank Note Company, могла выкупить патенты Тер-Серопяна (по современным меркам это около $200 тысяч). Его идея о предварительном прокрашивании бумаги стойкой масляной краской отлично сочеталась с нестойким канадским составом для печати изображения, и покупка патентов действительно имела под собой определенную логику.
Источники утверждают, что указанную сумму химик потратил на обучение, но это как раз маловероятно. К моменту получения второго патента он находился в США уже четырнадцать лет и, по-видимому, закончил учиться, раз переехал из Коннектикута в Нью-Йорк. Если сумму за патенты ему выплатили в период 1858–1860 годов, это как раз объясняет его отъезд: обучился, прекрасно заработал, можно возвращаться на родину.
(...)
В общем, эта история полна загадок, путаницы и белых пятен. Тем не менее в ней есть зерна непогрешимой истины. Хачатур Тер-Серопян, несомненно, изобрел оригинальный способ защиты ценных бумаг от подделки и стал первым представителем армянского народа, получившим американский патент на изобретение. Даже если все остальное — неправда, этого вполне хватает для того, чтобы гордиться его достижением.