После первых дней украинского вторжения на территорию Курской области, когда Вооруженным силам Украины (ВСУ) удалось занять ряд населенных пунктов на территории Суджанского и Кореневского районов, в регион стянули дополнительные российские войска, и у многих возникло ощущение, что ситуация в приграничье стабилизировалось. Однако в пятницу, 16 августа, стало известно, что ВСУ атаковали мост через реку Сейм, в результате чего обрушился один из его пролетов. По сообщению Mash, были отрезаны часть Глушковского района, а также Теткино, Попово-Лежачи, Волфино и еще порядка 27 населенных пунктов. Теперь ВСУ, возможно, готовы начать наступление в этом районе. О том, каких действий ВСУ можно ожидать в ближайшей перспективе и почему Киев оказался в более сложном положении, чем до начала Курской операции, «Ленте.ру» рассказал директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Василий Кашин.
Беседа происходила незадолго до первых сообщений об атаке ВСУ на мост в Глушковском районе.
«Лента.ру»: В последние дни украинское вторжение в Курскую область замедлилось. Что здесь первично — то, что у ВСУ кончились резервы и слишком растянулись коммуникации, или же ключевую роль сыграли подошедшие российские войска?
Василий Кашин: Украинское наступление действительно затормозилось по большинству направлений, поскольку российским военным удалось нарастить плотность войск на пути подразделений Вооруженных сил Украины. И как только эта плотность была создана, боевые действия на этих участках начали развиваться по тем же законам, по каким они развиваются на фронте в Донецкой и Луганской народных республиках.
То есть когда на линии боевого соприкосновения появляется достаточное количество средств разведки, беспилотников, артиллерии, появляются подготовленные пехотные подразделения, быстрое продвижение наступающих войск становится невозможным.
Плюс, возможно, были попытки прорыва на других участках границы, просто неудачные. В целом же мы сейчас находимся на ранней стадии довольно крупного сражения.
Сообщалось, что целью вторжения ВСУ через Суджанский район, достичь которой украинцам не удалось, была Курская атомная электростанция (АЭС). Как вы думаете, способны ли они найти резервы для еще одного рывка к АЭС, чтобы все же попытаться ее захватить? И сколько сил им для этого потребуется?
Я думаю, что рывок украинских войск именно к этой изначальной цели сейчас уже менее вероятен. К Курской атомной электростанции подступить они не могут. Но сейчас они пытаются, насколько мы видим, в большей степени расширить занятую территорию вдоль границы. И, возможно, не только на участках границы.
С другой стороны, перед ними может стоять задача удержания завоеванного плацдарма. Если свежие украинские войска будут продолжать прибывать, то будет создан необходимый плотный слой вдоль границы.
В таком случае, как мы видим по ситуации в Донбассе, быстрые продвижения атакующих войск становятся крайне маловероятными.
Судя по новостям последних дней, сейчас самым опасным с точки зрения новых ударов ВСУ выглядит ситуация в Глушковском районе. После вторжения ВСУ через Суджу и создания угрозы Кореневу похоже, что его оборона серьезно затруднена из-за географического положения. Это так?
Глушковский район Курской области действительно практически весь окружен территорией противника. Конечно, он оказался в уязвимом положении, и войска противника могут направить туда свой удар.
Но его географическое положение ведь никогда не было секретом. Эта территория с севера ограничена рекой Сейм, а с запада и с юга там граница с Украиной. Тот же поселок Теткино, который находится на самой границе, обстреливали чуть ли не с самого начала СВО. Как вы думаете, почему украинцы до сих пор туда не ударили?
После того как их наступление постигла неудача и столь быстрого продвижения, как они рассчитывали, не получилось, я могу предполагать, что они начали срывать низко висящие плоды и занялись расширением территории вдоль границы. Теперь, видимо, они попытаются это сделать, потому что захват Глушковского района хотя бы создаст им более удобную конфигурацию фронта и более легко защищаемый плацдарм плюс принесет дополнительные политические очки.
Сейчас, видимо, на первый план начинает выходить политическая составляющая вместо военной. В первые дни вторжения, когда у ВСУ действительно было быстрое продвижение, мы почти не видели от них видеоматериалов. Сейчас их, наоборот, стало очень много, даже иностранные журналисты снимают там сюжеты. Исходя из этой логики надо полагать, что украинские войска могут предпринять такую попытку.
В первые дни украинского вторжения военкоры много писали, что серьезная группировка ВСУ концентрируется у западной границы Курской области в районе Глухова, угрожая Рыльску. Почему оттуда они так и не помогли своим наступающим на юге войскам?
Мы не знаем всех деталей украинского плана. Я повторюсь, что мы пока в начальной стадии всей этой истории и можем ожидать новых ударов на разных участках границы. То есть все еще даже не пришло к кульминации.
Здесь хочется задать уточняющий вопрос — как раз по поводу кульминации. То есть действительно можно говорить, что украинское наступление еще далеко не выдохлось?
Оно очень сильно замедлилось, это действительно так — на участках, где оно велось до сих пор. Но у них есть еще значительные резервы. Как они ими распорядятся, я не знаю. Наверное, сейчас им будет труднее вести дело, но возможны всякие варианты.
Может быть, они действительно теперь будут пытаться удерживать то, что им уже удалось взять, переводя эту историю в политическую плоскость — что они просто длительное время контролируют участок старой российской территории. Может быть, они нанесут удар в другом месте. Возможно, они понимают также, что шансов на нанесение столь же успешного удара у них теперь немного, и боятся из-за резервов.
Мне не попадалась информация о планах ВСУ наступать в Хомутовском районе на северо-западе Курской области. Почему их не заинтересовала идея продвижения на северо-восток вдоль федеральной трассы к Железногорску и далее к трассе М-2 «Крым»?
Тут уже я не могу ничего сказать на основе своих открытых данных. Это зависит от оценки командованием ВСУ ситуации на каждом конкретном участке. Видимо, украинские военные считают, что там шансов не так много. Но, повторюсь, невозможно отвечать на столь специфические вопросы, не обладая информацией о ситуации на земле. Для этого надо владеть сведениями о конкретном размещении войск, о нашей системе укреплений и прочем. У меня таких данных нет.
Если резюмировать, то в ближайшие недели возможны новые попытки ВСУ провести вторжение, подобное тому, что мы видели на юге Курской области? Следует ли нам этого ожидать?
Это весьма вероятно. Полагаю, то, что произошло в Курской области, — это часть большого наступления в ВСУ, к которому готовились длительное время. Судя по обилию заявлений, более года. И если оно закончится тем, чем закончилось сейчас, то это будет провал. То есть это не такой результат, какой должно иметь наступление.
Может быть, они и не нанесут новый удар. Раз уж столько времени упущено, этого тоже нельзя исключать. В пользу этого говорит как раз то, что они очень сильно вложились в политическую активность. Тогда они могут действительно попытаться сберечь резервы, но это будет означать, что они совершили большую политическую ошибку, потому что не улучшили свою переговорную позицию. Переговоров, собственно, не будет в обозримом будущем, как заявил [президент России Владимир] Путин. Плюс украинцы не улучшили свое положение в рамках войны на истощение, которая продолжается. Они фактически его ухудшили.