30 августа 1974 года в акватории Севастополя затонул большой противолодочный корабль «Отважный». Это одна из самых загадочных и скрытых от широкой общественности морских катастроф. В детали и обстоятельства гибели судна посвящены лишь участники событий, узкий круг очевидцев и еще более тесный круг специалистов. Однако даже они по-разному смотрят на эту историю. «Лента.ру» вспоминает, как все было, и пытается разобраться в обстоятельствах катастрофы пятидесятилетней давности.

Черный август «Отважного»

То, что случилось на большом противолодочном корабле «Отважный» 30 августа 1974 года, озаглавливают по-разному: «Черный август "Отважного"», «Судный день "Отважного"», «Последний рейс "Отважного"». От того, как назвать случившееся, суть не меняется. Все, что надо знать, — случилась катастрофа, нелепая и трагичная. Катастрофа, которой можно было избежать. Но надо помнить и то, что дьявол кроется в деталях.

Еще в 07:58 по московскому времени подуставшая от многолетних плаваний и учений команда «Отважного» ждала указаний по учениям, надеясь побыстрее разделаться с этой рутиной. А в 09:58, когда случился первый взрыв, единственной задачей для каждого находящегося на корабле было выжить.

Прежде чем перейти к самой катастрофе, нужно сказать пару слов о корабле «Отважный». Так станет понятно соотношение мощности корабля «Отважный» с неповоротливостью военной машины СССР и то, как это порой аукалось рядовому составу.

Отважен корабль по имени «Kashin»

Большой противолодочный корабль (БПК) «Отважный» принадлежит к кораблям проекта 61 типа «Комсомолец Украины» (по кодификации НАТО — Kashin). Корабли серии «Кашин» — эсминцы с управляемыми ракетами. Их условные аналоги — британцы «Шеффильд» и «Ковентри», израильские корабли «Эйлат».

Корабли такого типа прослужили СССР половину существования этой страны, и, возможно, корнями уходят в сталинские времена. Сталин любил крейсера, с завистью смотрел на американские авианосцы, хотел себе что-то подобное.

«Реализованная Сталиным в 1947-1952 годах программа военного кораблестроения дала стране 70 новых эсминцев и 20 новых крейсеров. За следующие пять лет предполагалось построить 110 эсминцев и несколько десятков крейсеров», — отмечает Владимир Губский в работе «Несколько творческих начинаний Сталина».

При Хрущеве наступила эра противолодочных кораблей, при Брежневе она достигла апофеоза. Большие мощные корабли с современными средствами вооружения на борту — оружие устрашения и контроля акватории внутри страны.

«Отважный» стал символом мощи позднего СССР. Это как ракета «Союз-19» для космоса или грузовик «КамАЗ» для промышленного автопрома.

«Действительно, достижением отечественного кораблестроения стало создание первых в мире морских газовых турбин и установка на кораблях двухвальной всережимной газотурбинной установки с двумя автономными газотурбинными агрегатами мощностью по 36 тысяч лошадиных сил каждый, с общей мощностью главной энергетической установки (ГЭУ) корабля 72 тысячи лошадиных сил с реверсивными редукторами», — писал военный историк Борис Коржавин.

Середина 70-х кажется наиболее идеальным временем во всей советской истории. Народ наконец познал изобилие. Армия получила ракеты, современные корабли и самолеты. С США — полное взаимопонимание, на дворе политика «разрядки», как ее называют на Западе — Détente: политика, «направленная на снижение агрессивности противостояния стран социалистического и капиталистического лагерей». В мае 1974-го со своим вторым визитом приезжал президент США Ричард Никсон. С ним подписали договор по ПРО. СССР и США уже не рассматриваются как противники.

«Отважный» прошел боевую обкатку, поучаствовав в «Шестидневной войне» и в «Войне Судного дня». С 1973 года, после планового восьмимесячного ремонта, он курсировал по миру, особенно плотно — по Средиземноморью. Заходил в Порт-Саид и Александрию (Египет), Сплит (Республика Югославия), Бисау (Гвинея-Бисау), Таранто и Мессину (Италия). Участвовал в учениях «Юг-71» и «Океан».

В каком-то плане «Отважный» — пропагандистское судно, демонстрация возможностей СССР. В 1973-1974 годах о нем много писали газеты. В цикле статей «Двое с "Отважного"», напечатанной 30 июля 1973 года в газете «Красная Звезда», и статье от 7 июля 1974 года из листка «Флаг Родины» практически одними и теми же словами говорилось «об опыте идеологической работы на корабле "Отважный"».

В одной из статей капитан третьего ранга Андрей Горчинский писал:

Статьи позднесоветского периода о корабле «Отважный» чересчур идеологизированы и формальны. Кажется, власть, а вместе с ней морские высшие чины забыли о самом главном. Ни слова, ни полслова о безопасности судна, о каких-либо мероприятиях в данном направлении. Как станет известно позднее, их вообще не проводили, а ответственными за такую работу назначали вполне себе случайных людей, говоря прямо — проходимцев.

Увы, у наиболее мощных представителей советского военного пиара трагичная судьба. Можно вспомнить агитсамолет «Максим Горький» или Ан-225. К чему приводит раздутость одной стороны медали при пренебрежении насущными вопросами, уже ясно.

Хроника катастрофы

Когда на БПК «Отважный» раздались первые взрывы, многие из команды решили, что это часть учений. Утром 30 августа 1974 года на Черном море вовсю шли учения, и БПК «Отважный», флагманский корабль мероприятия, был в центре внимания. Казалось бы, при малейшей нештатной ситуации команда сработает как единый организм и устранит любую проблему. Без десяти десять объявляют боевую учебную тревогу, которая вскоре перерастет в аварийную.

С начала взрывов в ракетном отсеке №8, то есть с 9:58 по московскому времени и до 10:02, не предпринято никаких решительных действий. Мало кто понимает, что происходит.

В 10:02 командир корабля капитан 3-го ранга Иван Винник объявил боевую и аварийную тревогу. Он не знал точно, что произошло, об этом ему должен был сказать мичман Шупортяк из отсека №8, однако его и след простыл. Масштаб катастрофы не очень ясен, но действовать надо хирургически беспощадно.

«Со мной все ясно. Спасайте корабль!»

Одна минута в аду — это много или мало? Когда вокруг бушует пламя, а кислорода почти не осталась. А если таких минут десять, двадцать? До момента, когда о нештатной ситуации на БПК «Отважный» узнает штаб Черноморского флота, пройдет не менее десяти минут. До локализации пожара — 119 этих самых бесконечных минут.

В ракетном отсеке почему-то не сработала система пожаротушения.
В первые десять секунд прозвучало три мощных взрыва в отсеке №8, и после третьего, особо сильного, раздался ряд последовательных взрывов, напоминающих канонаду.

Как вспоминал старпом «Отважного» Виктор Балашев, «взрыв был настолько мощным, что корабль <...> швырнуло словно щепку».

В погребе № 8 жарко, как в аду. Нарастают температура и давление от работающих маршевых двигателей зенитных ракет. Нарастает интенсивность выброса пламени и газов через выхлопные крышки.

Страшно представить, что стало с курсантами, беспечно играющими в карты в кубрике, что по соседству с ракетным отсеком, в ожидании указаний по учениям. Их уже не спасти.

На часах 10:10, в корабле образовалась пробоина, и, скорее всего, он принял в себя до 2 тысяч тонн воды. Никто не стремится устранять пробоину, никто о ней не в курсе. От взрывов некоторые члены экипажа летят за борт.

«Тепловые лучи от огня обжигали, и я повис за бортом, держась за решетку, закрывающую сход с минной дорожки», — вспоминал матрос «Отважного» Александр Колышев.

Его руки упирались в излом угла, образованного сходом минной дорожки и кормой.

Многих тогда выбросило за борт. И им повезло гораздо больше, чем тем, кого замуровало в горящих отсеках. Или тем, кто пытался спасти других в казалось бы безвыходной ситуации.

Третий взрыв вообще часто упоминается как самый разрушительный. Он выбросил десятки людей за борт, он заклинил дверь в тамбур и многие там просто задохнулись, он опрокинул на моряков котлы с кипящей водой.

«Первым пришел в себя матрос Петрухин, выбрался в десятый коридор, но дверь из него также заклинило. Видимо, забыл он про лифт в столовую. Задыхаясь от дыма и газов, он полез в узкий иллюминатор и застрял в нем, крича от боли. Также ошпаренные и чуть живые, выбрались в десятый коридор старшина первой статьи Петр Мургу, старший матрос Сергей Ливицкий и матрос Ярослав Ворожбит, и там все погибли», — пишет в своей монографии «Гибель "Отважного"» военный историк Борис Коржавин.

Есть и личные свидетельства участников тех событий.

«По третьему году служил старшиной второй статьи Адам Ачмиз, адыгеец по национальности. В батарее его очень любили за скромность, сдержанность и рассудительность. Он погиб в безнадежной попытке спасти своего товарища», — вспоминал экс-командир зенитной артбатареи корабля капитан второго ранга Олег Приходько.

Далее идут совсем жуткие картины.

И еще один эпизод.

«…Матрос Прочаковский В. С. — боцман, отличник боевой и политической подготовки, член ВЛКСМ, пытаясь выйти из горящего корабля через иллюминатор и получив тяжелые ожоги, на попытку своих товарищей оказать ему помощь сказал: "Ребята! Со мной все ясно. Спасайте корабль"», — из акта комиссии по расследованию причин гибели БПК «Отважный» от 14.09.74.

Всего погибло 24 моряка, из них 19 человек личного состава БПК «Отважный» и 5 молодых неопытных курсантов, не успевших получить толковой задачи по ходу злополучных учений.

Хроники спасения БПК «Отважный»

Это четыре часа борьбы с огненной стихией, усугубляемых четырехбальным штормом. Условно они делятся на период с 09:58 — первые взрывы, с 09:58 до 10:02 — период полного смятения. С 10:02 ситуацию берет под контроль не до конца все понимающий командир корабля Иван Винников. С 10:07 о ситуации оповещен штаб Черноморского флота. Но формулировка сигнала бедствия очень обтекаемая: почти ни слова о взрывах, все больше о пожаре.

В 10:08 начштаба флота контр-адмирал Саакян дает команду оперативному штабу ЧФ:

Пока идет помощь, на «Отважном» объявлена «борьба за живучесть корабля». Экипаж растерян. На фоне этого огонь занимает новые рубежи. Полыхает в погребе №8, в кормовом машинном отделении, коридорах № 8, 9 и 10, кубриках № 3,4,5 и на запасном командном пункте, дублере основного командного пункта.

Когда в 10:14 оперативный штаб флота запросил обстановку, выяснилось, что корабль накренился на правый бок и огонь подпитывается топливом из разрушенных цистерн №16 и №17, есть также риск разрушения других цистерн. Также есть риск, что с минуты на минуту шарахнет в погребах боезапаса №6, 7, 9, 10, а также в керосинохранилище. Мощь корабля становится его ахиллесовой пятой.

Много раненых, которые, несмотря на тяжелые травмы, продолжают участвовать в тушении. В отчетах руководство корабля путается в показаниях: по одним данным, пожар локализован, при этом непонятно, где именно — в носовой или кормовой части. Несмотря на героизм команды, без подмоги с пожаром и отягчающими факторами не справиться.

На помощь «Отважному» спешат корабли, самолеты и вертолеты. Еще в 10:22 из бухты Стрелецкой вышли базовые тральщики БТ-569, БТ-271, БТ-318, в 10:29 вылетели Ли-2, а также вертолеты Ка-25 и Ми-4, подготовлен к вылету самолет-амфибия Бе-12. В 10:34 на помощь вышло спасательного судно «Бештау», в 10:35 — спасательное судно СС-26 «Эпрон», малый противолодочный корабль МПК-15 и МПК-75. Вовсю работает на месте бедствия эсминец ЭМ «Сознательный»…

В 10:32 с базы вышел БРК «Бедовый», в 10:55 — противопожарно-дезактивационные судно ПДС-123 и катер ПДК-37. Отдан приказ о приведении в боеготовность АП-871 и АП-917. В 10:58 из базы вышел «Комсомолец Украины».

В итоге в операции задействовано около пятнадцати боевых и вспомогательных судов Черноморского флота плюс самолеты и вертолеты.

«С огнем боролись в кормовом машинном отделении. Оттуда выскакивали матросы, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. Офицеры кричали — "Воду давай! Пену давай!"», — вспоминал командир дежурного спасательного отряда ЧФ Виталий Юрганов. Он приплыл к месту катастрофы на спасательном буксире СБ-15.

Ситуацию усугублял четырехбалльный шторм, не позволявший шлюпкам подойти к кораблю. Кораблям с боезапасом запретили приближаться к «Отважному», с определенной периодичностью на нем продолжал взрываться боекомплект, и их могло зацепить, что привело бы к непредсказуемым последствиям.

К правому борту «Отважного» пришвартовалось противопожарное судно ПЖС-123 с тридцатью девятью моряками на борту.

ПЖС-123 пытался мощной водяной пушкой задавить пламя. Возможности машины впечатляют: один ствол для пожаротушения производительностью 1000 кубических метров в час, семь стволов для пожаротушения производительностью по 500 кубических метров в час плюс системы водяной завесы и пенотушения. Но даже этого было недостаточно.

Наконец к 11:49 пожар действительно локализован. Одновременно с 10:54 идет буксировка пострадавшего судна в сторону мелководья мыса Херсонес. Почти четыре часа будет продолжаться буксировка. Кульминация — в 14:47, полная развязка — в 15:10. Все зафиксировано в журнале боевых действий БПК «Отважный» на дату 30.08.1974.

С этого момента начинается полная эвакуация с корабля. Последним борт покидает командир Иван Винник. Дальше все наблюдали, как могучий корабль водоизмещением почти в пять тонн уходит в воду, унося с собой какую-то зловещую тайну. Глубина моря в том месте — около 125 метров.

Катастрофа, которой не было

Случившееся сразу засекретили. Никаких сообщений в СМИ, только слухи. Больше всего вопросов было у семей погибших. В конце концов командование «Отважного», хоть и отметило «героический вклад погибших», заявило, что погибшие «сами виноваты».

К примеру, в отчетах указывалось, что курсанты находились в момент взрывов в кубрике, вместо того чтобы занять аварийные посты. Нестыковка в том, что курсантам никто не поставил четких задач, они не знали, как вести себя в таких ситуациях. Все они, в том числе погибшие, сидели в ожидании указаний по поводу учений. Это один момент.

Следующий момент. Долгое время делали упор на то, что причиной случившегося стал взрыв баллона с воздухом высокого давления (ВВД). Эта же версия прозвучала в первые минуты пожара. Комиссия ее отклонила.

Рабочими были признаны следующие версии: завышение электропитания в цепях питания ракеты; неисправность аппаратуры предстартовой подготовки и регламентного контроля; умышленный запуск двигателя ракеты специальными устройствами, не обнаруженными личным составом.

В третьей версии уже попахивало диверсией. Однако и первые два пункта — свидетельство некоторой расхлябанности, которая в иных случаях ничем не лучше диверсии.

Главное — как повел себя находившийся на момент пуска маршевого двигателя ракеты, повлекшей за собой последующие события, мичман Шупортяк. Много свидетельств того, что он позорно бежал из отсека, попутно крича и создавая панику, вместо того, чтобы проверить, почему не сработала система пожаротушения. Затем он долго где-то пропадал, не сделал доклада, который мог бы прояснить ситуацию, и в конце концов всячески сбрасывал с себя ответственность.

Но Шупортяка не подвергли никаким санкциям. Когда начальство разобралось, стало понятно, что он часть сформировавшейся бюрократической системы и обязательно включит «круговую поруку».
В итоге проще было дело замять и засекретить.

***

Сразу же после затопления «Отважного» начались мероприятия по извлечению из него документов и ценной аппаратуры — чтобы не досталась американцам.

Первый заход осуществили почти сразу после затопления «Отважного». По словам участника той операции, командира сверхмалой подлодки АС-10 Юрия Карелина, когда опустились на дно, картина предстала жутковатая. Огромный красивый корабль в свежей краске, будто бы готовый к новому морскому походу. Из иллюминатора торчит тело того бедолаги-матроса, что так и не смог выбраться и сгорел заживо. При приближении становится ясно, что это уже не тело, а скелет — его объели рыбы.

Погружения на дно продолжались до конца 1977 года.

17 июня 1977 года, при закладке взрывчатки, на глубине 125 метров погиб водолаз-матрос Роман Гавюк, ставший двадцать пятой жертвой этой истории. 23 декабря 1977 года, в 10:32 по московскому времени, в корабль заложили 115 тонн взрывчатки в тротиловом эквиваленте (по другим данным — 124 тонны) и поставили точку во всей этой истории. По словам очевидцев, «содрогнулись вода и земля».

Первые публикации на Западе по поводу «Отважного» начались с 1983 года и в каком-то смысле стали частью идеологической работы по развалу СССР, при том что подобные катастрофы случались в любой стране.
В Фолклендской войне 1982 года затонули британские «Шеффильд» и «Ковентри», а в ходе арабо-израильского конфликта 1967 года при загадочных обстоятельствах затонул израильский «Эйлат». Но эта информация в годы перестройки была не в тренде.

Но если сконцентрироваться на проблемах внутри СССР, с «Отважного» в символическом смысле началось погружение в застой и ухудшение уровня жизни в СССР. Гибель «Отважного» укладывается в следующую цепочку: затопление БПК «Отважный», 1974 год; взрыв гексогена под Арзамасом, июнь 1988 года; крушение Ту-154 под Учкудуком, гибель 200 человек на борту, 1985 год; Чернобыльская катастрофа, 26 апреля 1986 года; гибель АПЛ «Комсомолец», апрель 1989; распад СССР, 26 декабря 1991 года.

Можно сделать вывод, что в случае с «Отважным» в одной точке сошлись многие отрицательные факторы, включая и технические, и личные, и системные. При попытке засекретить данное событие власти создали почву для путаницы и разрастания слухов. В целом же можно считать, что трещина в жизнеспособности СССР появилась в 1974 году — где-то там, в Севастопольской акватории.