Илья на втором курсе университета осознал, что в его жизни чего-то не хватает, и пошел работать в театр. Но, как он утверждает, не ради денег, а из необходимости выплескивать энергию. Во время работы ему пришлось столкнуться с грубыми посетителями, мошенниками и поздними сменами. О внутренней жизни театра, которая скрыта от глаз зрителей, Илья рассказал «Ленте.ру».
Я учился на втором курсе МИРЭА и ощутил потребность в подработке. Я искал всевозможные варианты: от продавца-консультанта до сотрудника маркетплейсов, но все условия были максимально неподходящими для студента-очника.
О работе капельдинера я узнал от своего друга. В его университете есть очень много активистов, которые участвуют в самых разных мероприятиях: на выставке «Россия», в Московском урбанистическом форуме и других. И подобные волонтерские движения организуют координаторы, которые рассказывают о возможных вакансиях, подходящих для студентов. Я решил попробовать, хотя до конца не был уверен, понравится ли мне работать в театре.
За месяц до начала театрального сезона проводились отборы на должность капельдинера, то есть работника театра, который отвечает за внутреннюю организацию. Во время собеседования работодатели обращали внимание на речь, внешний вид, интересовались опытом работы и даже местом учебы, чтобы было удобно добираться.
Требования к капельдинерам не были завышенными: основным критерием была именно опрятная внешность. Были случаи, когда отказывали в работе из-за неординарного цвета волос или слишком заметного пирсинга.
Интересно, что работу я искал не ради денег — они стали приятным бонусом. Мне было важно выплескивать куда-то лишнюю энергию, поэтому я решил совместить приятное с полезным и устроился капельдинером во МХАТ им. М. Горького.
Комбинировать это занятие с учебой оказалось на удивление просто. Так получилось, что почти все смены у меня начинались вечером, около пяти часов, а к этому времени практически всегда пары в университете уже заканчивались. Бывали и форс-мажоры, но обычно я везде успевал.
Многие мои сверстники жаловались, что у них не хватает времени даже пообедать, но я с таким не сталкивался, по крайней мере в этом году. Единственный минус, но достаточно ощутимый связан с тем, что домой приходилось возвращаться ближе к ночи. Смена заканчивалась в 10-11 часов вечера, а домой я приезжал только около 12. Порой случалось так, что спектакли задерживались и я возвращался еще позднее.
Мое расписание смен зависело от спектаклей, но в основном я работал от четырех до пяти раз в неделю. Все смены оплачивались одинаково, а к зарплате прибавлялись еще и премии за продажу программок. Еще можно было получить поощрительные бонусы, и в итоге в месяц выходило около 25-30 тысяч после вычета налога.
На самом деле я не билетер, не контролер и не гардеробщик — я объединяю множество обязанностей. В театре принято называть таких работников капельдинерами.
Первая точка — на входе в театр. Там капельдинеры превращаются в билетеров и орудуют сканером. Это не так просто, как кажется, потому что нужно очень внимательно проверять билеты из-за распространенных махинаций с Пушкинской картой.
Очень многие пытаются обмануть нас, выдавая на входе чужие билеты. Дело в том, что Пушкинские карты персонализированные, они есть у молодых людей в возрасте от 14 до 23 лет. По Пушкинской карте можно купить только один билет и только на свое имя, поэтому по правилам театра мы обязаны проверить документы, подтверждающие личность зрителя. Часто взрослые люди пытаются обвести билетеров вокруг пальца: говорят, что ребенок заболел и не смог пойти, поэтому отдал билет родителю по доброй воле.
Еще одной популярной схемой является продажа билетов в интернете с рук. Владельцы Пушкинских карт продают билеты на спектакли, тем самым обналичивая деньги, но покупатели не знают, что стали звеном махинации. Этих зрителей приходится допрашивать: как они покупали билеты, знали ли, что билеты куплены по Пушкинской карте? Таких людей мы не имеем права пускать в театр, и поэтому часто не обходится без скандалов.
Вторая точка капельдинера — гардероб. Здесь мы банально принимаем и отдаем верхнюю одежду, но также в нашу зону ответственности попадают личные вещи зрителей, такие как зонты или чемоданы. На моей памяти было несколько случаев, когда люди просто врывались в гардероб и начинали искать свои вещи — подобные ситуации мы должны предотвращать. К тому же зрители доверяют нам цветы, которые в конце спектакля мы должны вынести в зал. Основная сложность — это не перепутать. Обязательно нужно подписывать каждый букет и аккуратно его хранить, чтобы не попасть в казусную ситуацию.
Третья позиция — зал. Мы контролируем ситуацию во время спектакля, чтобы никто не мешал представлению. За несколько месяцев работы я посмотрел очень много постановок, и для меня поначалу это было тяжело, потому что я никогда не увлекался театром. Самым трудным в работе оказалось начать. Не имея за плечами никакого опыта, приходилось налаживать коммуникацию не только с рабочим коллективом, но и с посетителями театра. Порой нужно было себя заставлять выйти из зоны комфорта и переступить через себя. Но в конечном итоге это окупилось и стало большой точкой роста.
Лично меня очень удивил тот факт, что МХАТ можно арендовать под мероприятие. И так в сезоне 23-24 года мне посчастливилось поработать на премии «Яндекс.Музыки» и мероприятии «Газпром-медиа». Несмотря на высокий уровень мероприятия, мы все равно были обязаны рассказывать гостям, что кушать и пить можно исключительно в зоне фуршета.
Хотя большинство гостей были вежливыми и доброжелательными, некоторые из них вели себя крайне высокомерно. На газпромовском мероприятии была девушка, которая вела себя так, будто это она арендовала МХАТ.
Такие истории только сближали меня с коллегами. А во МХАТе я действительно очень много времени проводил с ребятами, со многими завел даже тесные дружеские отношения. Из-за того, что в рамках работы приходилось очень много коммуницировать с коллегами, волей-неволей начинаешь сильнее привязываться к людям.
У меня еще не было такой работы, где я бы мог завести именно хороших друзей. МХАТ сближает. Большинство ребят работали с открытия сезона, то есть с конца осени, поэтому к моему приходу на работу все уже были хорошо знакомы друг с другом.
Как правило, спектакль состоит из двух актов, но это не означает, что работать мы будем только в антракте. Работа капельдинера непрерывна, и во время первого акта мы железобетонно работаем с опоздавшими зрителями. Обычно это занимает минут 30-40.
Гостей нужно встретить, проводить до нужной двери и передать ребятам, которые в тот момент работают в зале. Их задача уже заключается в том, чтобы максимально тихо посадить опоздавших на нужные места, при этом не мешая остальным гостям театра.
А потом у нас идет пересменка, и каждый из нас занимает новый пост на оставшийся вечер. То есть свободного времени у нас действительно нет — все сотрудники вечно чем-то заняты, чтобы обеспечить комфорт зрителей.
Но иногда бывает так, что в один день идет два спектакля — утром и вечером. Между двумя постановками фактически нет работы, поэтому если попадаются двойные спектакли, то несколько часов можно провести в комнате для отдыха.
Мифов о театре не так много, но единственный вопрос, который я слышу чаще всего от своих знакомых: «Ты же в театре работаешь? То есть ты можешь нам билеты в театр, наверное, достать?»
Чаще всего в театр ходят две категории: молодежь до 30 лет или пенсионеры, у которых много свободного времени. Людей среднего возраста можно встретить действительно редко, но это вполне объяснимо. Постановки проходят в вечернее время, чаще по будням, а после работы редко когда хочется пойти в театр.
Как и в любом рабочем коллективе, кто-то нанимается на работу, а кто-то увольняется. Но так как капельдинерами работают студенты, многие из которых не самые ответственные, то их скорее увольняли, чем они уходили сами. В театре могут уволить за многократное несоблюдение несложных правил.
Так как во МХАТе большое внимание уделяется опрятности, то неглаженая форма, грязные кеды и растрепанные волосы могут послужить поводом для выговора. У нас действует система штрафов: сначала начальство делает предупреждение, а потом перестает оплачивать смены.
Самое строгое наказание за неявку: помимо неоплаченной смены, еще взыскивается штраф в 1000 рублей, а за опоздание легко можно попрощаться с 500 рублями.
Одно из самых больших открытий для меня заключалось в том, что театр работает не круглый год. В любом театре есть система сезонов, и, например, МХАТ не работает летом. Ближайшие постановки запланированы только на начало сентября.
Обычно сезоны идут полгода, могут идти девять месяцев, но в этом году наш театр проработал всего четыре. Так получилось из-за реконструкции, которая не завершилась в установленные сроки, поэтому двери театра имени М. Горького закрылись раньше положенного.
Во время так называемых театральных каникул актеры активно гастролируют. МХАТ сотрудничает с новосибирским академическим театром (НОВАТОМ), а также с Михайловским театром из Санкт-Петербурга, которые образуют холдинг. Актеры выступают во всех трех академических театрах и получают бесценный опыт.
А я надеюсь, что следующий сезон для меня станет еще интереснее и насыщеннее на разные события.