Историк Фрэнсис Вейнс погружает своего читателя в круговорот эпохи революций, войн, богатства Версаля и ловкости авантюристов — все это XVIII век. Вейнс открывает настоящую панораму безумной эпохи контрабандистов, развратников, интриганов. Он детально описывает, как Старый Свет внезапно окунулся в мир разврата, бордели стали повсеместны, а сексуальная жизнь простого европейца стала яркой и насыщенной. С разрешения издательства КоЛибри (Азбука-Аттикус) «Лента.ру» публикует фрагмент книги «Захватывающий XVIII век: Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир».
Во Франции XVIII век ознаменовался расцветом maisons closes или petites maisons, как называли частные бордели, где дворяне, богатая буржуазия и духовенство могли без ограничений предаваться распутству. Движение «новых эпикурейцев», как называли себя развратники, было распространено в основном в Италии и Франции, и составляли его по большей части те, кто после смерти Людовика XIV вырвался из уз господствующей морали, чтобы искать приключений в будуарах под одобрительный кивок регента Филиппа Орлеанского.
Само это слово происходит от французского глагола bouder — «дуться, сердиться».
Таким образом, в будуаре, по словам архитектора Ролана ле Вирлуа, женщина могла «уединиться, чтобы подумать, почитать, поработать или просто побыть в одиночестве». В XVIII веке будуар приобрел и другое значение: он превратился в место, где распутники могли тайно и без помех предаваться эротическим выходкам со своими любовницами.
Французское слово libertinage (разврат — фр.). происходит от латинского libertinus, которым в римском праве обозначался вольноотпущенник — человек, завоевавший свободу или получивший ее в дар, в отличие от ingenuus, человека, свободного от рождения. В XVI веке термин «либертины» использовал, в частности, богослов и реформатор Жан Кальвин, чтобы выразить свое неодобрение протестантской секте в Южных Нидерландах. Другие использовали этот термин для обозначения «вольнодумцев», которые отказывались подчиняться церковным догмам. В 1690 году был опубликован «Универсальный словарь, содержащий все слова французского языка, как старинные, так и новые, а также научные и художественные термины», составленный Антуаном Фюретьером. Этот словарь ассоциирует либертинов с людьми, которые нарушают правила, или с женщинами, которые отказываются повиноваться матери или супругу.
В XVIII веке либертин трансформировался в человека, который «предается моральному разврату и позволяет своим инстинктам брать верх». Философы эпохи Просвещения Дидро и д’Аламбер включили эту лемму в свою «Энциклопедию» как «человека, склонного поддаваться инстинктам, которые доставляют чувственное удовольствие». Термин libertinage d’esprit (духовный разврат — фр.) относился к философии, в то время как libertinage des moeurs (распутство нравов — фр.) — к тем, кто, будучи petits-maîtres (вертопрах — фр.) или frapparts (нарушившее обеты духовенство — фр.), вел насыщенную эротическую жизнь.
Регентство герцога Орлеанского внесло свежую струю в дворянские кулуары и одновременно дало толчок бесконечной череде скандалов. При его правлении распутство стало синонимом «светского и секулярного паразитизма», закрытого мира с неписаными правилами.
Несмотря на то что Джакомо Казанова называл брак «могилой любви», он ни на миг не удерживал либертинов от внебрачных приключений.
Например, брак развратника и авантюриста графа де Бонневаля продлился ровно десять дней, после чего Бонневаль сбежал. Его новоиспеченная супруга больше ни- когда о нем не слышала. Граф Эдуардо Тиретта, заядлый игрок и ловелас, считал, что женщины «созданы, чтобы платить нам». Он отправился в Америку, где женился на дочери богатого торговца вопреки желанию ее родителей, а затем потребовал выкуп, чтобы расплатиться с долгами и расторгнуть брак. Герцог де Лозён оправдывал измену такими словами:
Некоторые развратники сменили galanterie, утонченное соблазнение, на débaucherie, жажду всяческого вида эротических утех, получившую королевское одобрение во времена правления Людовика XV. Шарль-Жозеф де Линь носил титулы принца Священной Римской империи, принца д’Амблиза и д’Эпинуа, графа Фаньоля, а являлся рыцарем ордена Золотого руна. Он дружил с Марией Терезией, которая признавала его «несколько легкомысленным», вел многочасовые переговоры с прусским королем Фридрихом II, переписывался с Екатериной II, был в хороших отношениях с французскими королями и даже считался кандидатом на польский трон. Де Линь называл себя космополитом, подданным «шести или семи стран: империи, Фландрии, Франции, Австрии, Польши, России и — почти — Венгрии», человеком мира, который всегда весел, «видит все в розовом цвете» и позволяет этому цвету доминировать в своем замке и гербе. Он дружил с авантюристами всех мастей и с удовольствием прожигал огромное состояние своего отца, который скончался, объевшись клубники. Де Линь, который хвалился, что его «всегда обожали старухи», был экспертом либертинажа.
Он определил тонкую границу между либертином и развратником:
(...)
В городах не было недостатка в проститутках и вообще jolies filles (красивые девушки — фр.). В одном только Лондоне было более 50 тысяч проституток, то есть каждая пятая жительница Лондона в возрасте от 15 до 65 лет занималась проституцией. В Париже их число оценивалось примерно в 40 тысяч, из которых примерно две тысячи постоянно жили в Пале-Рояле или поблизости, а часть — в закрытых борделях. Например, Жюстин Бьенфе, известная также как Парижская Жюстин, по совместительству подрабатывавшая осведомительницей парижской полиции, держала знаменитый Hôtel du Roule (отель на улице Руль — фр.), куда ежечасно заглядывали богатые и образованные представители fine fleur (сливки общества — фр..), в том числе Вольтер, Казанова, граф де Шуазель и герцог де Ла- вальер.
Клиентам предлагали без спешки сделать свой выбор:
Девушки в возрасте от 16 до 20 лет, одетые в белые муслиновые платья и рассаженные полукругом, ожидали клиентов в роскошном салоне. Торговля была исключена: прейскурант был фиксированным и включал такие позиции, как déjeuner avec une fille (завтрак с девушкой — фр.), обед и souper et nuit complète (ужин и ночь до утра — фр.).
В 1791 году Анна-Жозефа Теруань де Мерикур издала книгу «Либертинский катехизис. Практическое руководство для проституток и юных девиц, желающих овладеть данной профессией» (Catéchisme Libertin. À l’usage des filles de joie et des jeunes demoiselles se décident à embrasser cette profession).
В этом пособии содержались ответы на такие актуальные вопросы, как, например, может ли проститутка с венерическим заболеванием принимать клиентов или что должна говорить проститутка клиенту, когда хлещет его кнутом. Автор также советовала проституткам откладывать побольше денег, чтобы иметь возможность перестать работать, достигнув сорокалетнего возраста.
Желающий острых ощущений клиент мог заказать fouetteuse (порка — фр.), и тогда его пороли розгами или прутьями от метлы. В XVIII веке слово fouetter в просторечии означало как половой акт, так и порку. Например, «Словарь разговорной и письменной речи» (Dictionnaire de la Conversation et de la Lecture), изданный в 1836 году, рекомендовал учителям пороть «маленьких детей» в качестве дисциплинарной меры. Порка была востребованной услугой в элитных борделях, а их владельцы хранили целый арсенал розог для обслуживания клиентов. Не только дворяне, но и просвещенные философы не гнушались порки; например, в одном полицейском отчете упоминается, что философ Гельвеций мог вступить в интимные отношения с женой, только если его в это время порол слуга. Другой философ, Жан-Жак Руссо, с детства мечтал, чтобы женщины пороли его по голому заду.
Если Людовик XV предпочитал девственниц якобы из опасений подхватить венерические заболевания, дворяне исследовали преимущества «защищенного адюльтера».
Единственным способом лечения был шестинедельный курс цинка, после которого у пациента выпадали зубы и волосы. В борделях пытались использовать презервативы, но не всегда успешно.
Шарль-Жозеф де Линь описывал, как врач Жильбер де Преваль был приглашен в бордель герцога де Фронсака для демонстрации использования презервативов. Герцог поручил де Линю позвать заинтересованную аудиторию и тех, кто согласился бы принять участие в эксперименте: «Моя задача заключалась в том, чтобы обеспечить ему [врачу] два предмета для оценки. Это были парижские шлюхи, которых один из моих помощников подобрал в сточной канаве на улице Сент-Оноре. [...]
После того как мы сто раз повторили ему, что никакой спешки нет, он наконец завершил свою часть эксперимента и в течение двух месяцев следил за своим состоянием, после чего сообщил нам, что из этого можно извлечь немалую выгоду». (...)
(...) «Любовь в сердце распутника умирает, если ее не кормить до отвала», — замечал величайший ловелас в истории Джакомо Казанова. Клиенты, желавшие продержаться всю ночь, принимали pastille à la Richelieu (таблетка Ришелье — фр.), названные в честь герцога Ришелье, того самого, который в начале Семилетней войны завоевал остров Менорка. Он был отъявленным распутником и носил почетный титул le professeur de plaisir de Louis XV (профессор удовольствий Людовика XV — фр.) . Для себя и своих друзей он придумал афродизиак на основе шпанской мушки. (...)
(...) Публичные дома не были исключительно французской прерогативой. В 1732 году группа богатых шотландских помещиков основала в прибрежном городке Анструтере закрытый клуб Beggar’s Benison (благословение нищеброда — англ.), члены которого во время собраний пили вино из бокалов в форме фаллоса, слушали порнографические стихи и занимались коллективной мастурбацией.
В Лондоне процветали так называемые gentlemen clubs (клубы для джентльменов, мужские клубы — англ.) под вывеской Hellfire Clubs (клубы адского пламени — англ.), созданные сэром Фрэнсисом Дэшвудом. Для этой цели Дэшвуд арендовал старинное Медменгемское аббатство на берегу Темзы и перестроил его в готическом стиле. Девизом клуба была цитата из книги французского писателя эпохи Возрождения Франсуа Рабле «Fais ce que tu voudras» (делай что хочешь — фр.), оставляющая мало места для воображения. Члены клуба, которых называли «медменгемскими монахами», имели право приходить в клуб с light o’loves (проститутки — англ.), любовницами и женщинами легкого поведения ради секса, наркотиков и пьяных развлечений. В качестве бонуса они могли беспрепятственно посещать подвалы монастыря. Клуб, надо сказать, существует и до сих пор, но в наши дни специализируется на свадьбах и детских праздниках.
Перевод с нидерландского В. С. Антоновой, А. А. Гусевой