Антониу ди Оливейра Салазар правил Португалией почти сорок лет и оставил после себя противоречивую память. Он на многие годы обеспечил стране сохранение колониальной империи, стабильности и национальных традиций, но надолго изолировал ее от того магистрального пути, который за это время прошла остальная Европа. На чем много лет держалась диктатура университетского профессора? Какой спектакль разыгрывали для тяжелобольного Салазара в последние годы его жизни? Чем поучителен его пример и кем в итоге он остался в португальской истории? «Лента.ру» рассказывает о самом скромном европейском диктаторе XX века.
Антониу ди Оливейра Салазар (António de Oliveira Salazar) родился 28 апреля 1889 года в селении Вимиейру муниципалитета Санта-Комба-Дан провинции Бейра-Алта в Португалии в небогатой сельской семье. Он был пятым ребенком и единственным сыном в семье мелкого землевладельца Антониу де Оливейра и его супруги Марии ду Режгате Салазар. Его родители были немолодые религиозные люди с консервативными взглядами.
Сначала юный Антониу учился в начальной школе в своей деревне, затем перешел в другую школу, в городе Визеу. В 1900-1908 годах он учился в семинарии, чтобы впоследствии стать священником. Но после революции 1910 года, когда республиканское правительство ограничило права и привилегии католической церкви, Салазар передумал и поступил на юридический факультет старейшего и самого престижного в Португалии Коимбрского университета, который закончил с отличием в 1914 году.
В 1916 году он стал преподавателем экономики в Коимбрском университете, в 1917 году возглавил кафедры политэкономии и финансов, в 1918 году защитил докторскую диссертацию. В 1918-1928 годах Антониу ди Салазар работал профессором экономики Коимбрского университета.
В 1921 году Салазар избрался депутатом парламента, но после первого заседания разочаровался в его работе и больше там не появлялся, сохранив на всю оставшуюся жизнь отвращение к парламентской демократии. После его прихода к власти португальский парламент превратится в декоративный придаток салазаровской диктатуры, где заседала только одна партия — основанный в 1930 году проправительственный Национальный союз.
К середине 1920-х годов Первая Португальская республика пребывала в состоянии постоянной политической и экономической нестабильности. После крушения монархии в 1910 году и до военного переворота 1926 года в Португалии сменилось 8 президентов (из которых только одному удалось остаться у власти на полный срок), 44 премьер-министра и 3 диктатора.
После государственного переворота в 1926 году генерал Мануэл Гомеш да Кошта пригласил Салазара на должность министра финансов, однако Салазар через несколько дней отказался от должности из-за того, что ему не были предоставлены широкие полномочия по контролю за государственными расходами, и вернулся на преподавательскую работу в Коимбрский университет.
В 1928 году новый президент страны генерал Ошкар Кармона вновь назначил Салазара министром финансов, согласившись с его требованиями дать неограниченные полномочия и полный контроль над активами государства.
Успешность и эффективность такой политики повысили популярность университетского профессора в глазах элиты и населения, уставших от многолетней социально-политической нестабильности. Поэтому в 1932 году, получив карт-бланш на управление государством, Антониу ди Салазар стал премьер-министром Португалии. Эту должность он бессменно занимал до 1968 года, став фактическим многолетним диктатором страны.
В 1933 году по инициативе Салазара в Португалии на общенациональном референдуме приняли новую конституцию. Она провозглашала страну «унитарной и корпоративной республикой» и курс на построение «Нового государства» (Estado Novo).
Это подразумевало, что по образцу итальянских корпораций все португальцы вне зависимости от их социального положения объединялись в цехи (гремиу), работавшие «на общее благо без капиталистической эксплуатации» и стремившиеся соблюдать баланс между интересами рабочих и работодателей.
Корпоративное государство в Португалии имело некоторое сходство с итальянским фашизмом, но обладало и существенными отличиями. Ревностный католик Салазар считал итальянский фашизм и германский национал-социализм языческими цезаристскими политическими моделями, не признающими ни правовых, ни моральных ограничений.
После прихода к власти Салазар провозгласил три базовые ценности португальского общества: бог, родина, семья. Салазар был очень набожным человеком, поэтому католическая церковь, чей статус пошатнулся после революции 1910 года, при нем вновь обрела былое влияние.
Во время гражданской войны 1936-1939 годов в соседней Испании Салазар поддержал Франко, отправив к нему несколько тысяч добровольцев, а также открыв португальские порты для немецких и итальянских кораблей с грузами для мятежников.
В первые годы правления Салазару удалось достичь заметных успехов в экономике и вывести страну из многолетнего кризиса. Как пояснял «Ленте.ру» доктор экономических наук Петр Яковлев, он унаследовал отсталую экономику, основу которой составляли сельское хозяйство и отчасти легкая промышленность.
Такое положение сохранялось до середины 1950-х годов, когда в городах проживало лишь 16 процентов населения. Единственным реальным достижением Салазара в довоенный период стала финансовая стабилизация, при этом архаичная структура португальской экономики практически не изменилась.
Финансовое положение страны неожиданно улучшилось в годы Второй мировой войны из-за резкого повышения спроса на вольфрам — стратегический металл, необходимый для военной промышленности, залежи которого в избытке были в Португалии.
Салазар успешно продавал его как англичанам, так и немцам, объявив при этом о нейтралитете Португалии. Благодаря этому золотовалютные запасы страны выросли в восемь раз, и впервые в истории португало-британских отношений Лиссабон из вечного должника Лондона превратился в его кредитора.
После Второй мировой войны прежняя социально-экономическая политика Салазара стала давать сбои. Правительство не поощряло иностранные инвестиции, опасаясь, что они подорвут устои «Нового государства», основанные на традиционных ценностях. В результате Португалия оказалась одной из беднейших и слаборазвитых стран Западной Европы.
Это было результатом осознанной политики Салазара. Как пояснял Яковлев, диктатор не любил простой народ и не доверял ему. Он был искренне убежден, что население не способно самостоятельно участвовать в политической жизни страны.
На рубеже 1950-1960-х годов Салазар вслед за франкистской Испанией решился на проведение ограниченных экономических реформ. Если раньше Португалия оставалась отсталой аграрной страной, то с этого времени правительство начало стимулировать развитие промышленности и строительство дорог.
Свою роль здесь сыграл и пример охваченных экономическим бумом стран Западной Европы, где начинались процессы евроинтеграции. Модернизация привела к резкому оттоку сельского населения в города и, как следствие, к безработице. Тогда правительство разрешило своим гражданам выезжать на заработки за границу, и трудовая миграция португальских гастарбайтеров в соседние страны Западной Европы сразу приняла массовый характер.
По мнению Яковлева, прочность салазаровской диктатуры основывалась на тотальной цензуре и мощном репрессивном аппарате. Хотя штатная численность сотрудников главной спецслужбы, полиции надзора и защиты государства (PIDE) была относительно небольшой (около 300 агентов), эффективность ее деятельности достигалась за счет огромного количества осведомителей (bufo, в переводе с португальского — «филины») во всех слоях португальского общества: армии, корпорациях, муниципалитетах.
На вторую половину 1930-х — начало 1940-х годов приходится апогей гонений на противников режима. Для миллионов португальцев символом салазаровского режима стал концлагерь Таррафал на островах Кабо-Верде, созданный в 1936 году.
Итальянский журналист Марко Феррари писал о нем в своей книге: «Скрыть противников от глаз людей, не убивая их, — способ, изобретенный для того, чтобы не слишком тревожить общественное мнение. Заключенный мог написать письмо домой, пусть и под контролем цензуры: это свидетельствовало о том, что он жив, и, по мнению режима, о его потенциальной реинтеграции в общество».
Кроме того, после своего прихода к власти, на ключевые посты в парламенте и правительстве премьер-министр расставил близких ему людей, в основном выходцев из Коимбрского университета. Например, патриархом Лиссабона (главой католической церкви Португалии) стал старый университетский товарищ Салазара кардинал Мануэль Сережейра.
Для Салазара под конец жизни сохранение португальской колониальной империи стало самоцелью. Ему нравилась концепция лузотропикализма, выдвинутая в 1933 году бразильским философом Жилберту Фрейри. Ее суть заключалась в исключительности и уникальности особого «Португальского мира», в котором метрополия и колонии живут в мире и согласии, гармонично дополняя друг друга.
Согласно этой теории,
Ведущая роль в концепции лузотропикализма отводилась взаимоотношениям Португалии и Бразилии, но потом эта идея сошла на нет — сначала после смены власти в Бразилии, а затем после начала войн в колониях.
На рубеже 1950-1960-х годов Салазар категорически отказался предоставить независимость португальским колониям и никак не мог смириться с потерей Гоа и других португальских владений в Индостане. В своем упорном стремлении удержать свои «заморские провинции» Португалия неизбежно вступала в клинч с другими западными странами, Великобританией и Францией, пошедшими по пути деколонизации.
Для Салазара стало шоком, когда после захвата и последующей аннексии Индией Гоа в 1961 году Великобритания не оказала ему никакой помощи, ограничившись лишь осуждением политики Дели. Бессмысленные и жестокие колониальные войны 1960-х годов в Гвинее-Бисау, Анголе и Мозамбике, на которые уходило свыше 30 процентов бюджетных средств, подрывали устойчивость салазаровского режима и подогревали оппозиционные настроения в обществе и армии.
По мнению Яковлева, после Второй мировой войны на Западе бытовало двоякое отношение к салазаровской Португалии: ее ценили как важного стратегического партнера на южном фланге НАТО, но одновременно осуждали колониальную политику страны и отсутствие в ней реальной демократии.
В ноябре 1965 года журнал Time так отзывался о режиме Салазара:
«Каждые четыре года премьер-министр Антониу ди Оливейра Салазар сохраняет имидж Португалии как демократической страны, сдувая пыль с нескольких избранных лидеров "оппозиции" и ослабляя полицейский контроль ровно на несколько недель, чтобы позволить им баллотироваться в 130-местную Национальную ассамблею Португалии... Ассамблея выполняет функцию резинового штампа. Кандидаты от оппозиции — это, как правило, немощные старики, оставшиеся от режима, который был дискредитирован и свергнут четыре десятилетия назад, и Салазар решает, о чем они могут говорить, а о чем нет».
В августе 1968 года 78-летний Салазар упал с шезлонга возле бассейна (по другим сведениям — поскользнулся в ванной) и серьезно повредил голову, что спровоцировало обширный инсульт. После этого он стал ограниченно дееспособен и не мог полноценно управлять страной. Спустя месяц, в сентябре 1968 года, президент Португалии Америку Томаш отправил многолетнего премьер-министра в отставку, назначив вместо него бывшего ректора Лиссабонского университета Марселу Каэтану, имевшего репутацию системного либерала.
Чтобы не расстраивать пребывающего в помраченном состоянии Салазара, ему не стали сообщать об отстранении от должности. Он по-прежнему продолжал заниматься государственными делами: проводил совещания с министрами, подписывал приносимые ему документы и раздавал поручения. Для бывшего диктатора в единственном экземпляре печатали правительственную газету, содержание которой отличалось от реальности.
Некоторые встречи с чиновниками специально записывали на кинопленки, которые показывали ему как якобы выдержки из новостной хроники. До самой своей смерти 27 июля 1970 года в своей резиденции в Лиссабоне в возрасте 81 года Антониу ди Салазар считал себя настоящим главой государства. После торжественного прощания в монастыре Жеронимуш его похоронили на кладбище родного села Вимиейру.
Марселу Каэтану, преемник Салазара, попытался адаптировать салазаровский режим к современности. Как в обществе, так и в португальском истеблишменте на него поначалу возлагали определенные надежды по обновлению страны. Некоторые перемены, получившие название «Марселистская весна» (Primavera Marcelista), действительно вскоре произошли, но для португальского общества они уже были недостаточными.
Каэтану не смог в своих робких попытках преобразований выйти за рамки салазаровской модели и не остановил войну в африканских колониях. В результате это привело к военному перевороту в 1974 году («революции гвоздик») и окончательному краху салазаризма.
В беседе с «Лентой.ру» Яковлев назвал главные причины феноменальной устойчивости салазаровской диктатуры на протяжении нескольких десятилетий: внедрение в массовое сознание соответствующих идеологических постулатов, наличие мощного репрессивного аппарата и широкой социально-политической базы.
По мнению ученого, смена таких режимов часто происходит лишь при физическом уходе их лидеров и последующем резком изменении соотношения политических сил в стране в силу разных причин. В некоторых случаях активную роль в этом играют внешние факторы.
К моменту прихода к власти Салазар имел репутацию решительного, немногословного и скромного человека. К старости доминирующими чертами его характера стали упрямство, безаппеляционность и резкость в суждениях и оценках, нетерпимость к иному мнению. Салазар всегда вел закрытый образ жизни, во время своего правления крайне редко совершал официальные визиты.
Уже в молодости будущий португальский диктатор отличался искренней набожностью, консерватизмом и аскетичным поведением. Он не курил, почти не пил, избегал всякой публичности, шумных компаний и романтических отношений с женщинами, хотя, по некоторым свидетельствам, их общество Салазару нравилось.
Салазар никогда не был женат. Единственной женщиной, которая с 1925 года до самой смерти диктатора всегда находилась рядом с ним, была Мария де Жезуш — его экономка, домоправительница и секретарша, которая постепенно превратилась во влиятельную политическую фигуру. Подлинный характер их взаимоотношений до сих пор остается неясным.
Антониу ди Салазар правил Португалией очень долго, поэтому трудно беспристрастно оценивать результаты его деятельности. С одной стороны, за время его пребывания у власти португальцы стали жить намного сытнее и богаче, чем когда-либо раньше в истории страны. С другой стороны, относительное экономическое благополучие и стабильность достигались за счет жестоких репрессий и подавления гражданских прав и свобод.
Шотландский писатель и историк Нил Лохери утверждал, что Салазар был одним из самых одаренных людей своего поколения, беззаветно преданным своей миссии и стране. По словам американского историка Говарда Джона Виарды, несмотря на некоторые проблемы и сохраняющуюся бедность, Салазар в 1930-е годы благодаря эффективной и стабильной работе своего правительства добился значительных улучшений в экономике и социальной сфере.
Португальский историк Антониу Энрике ди Оливейра Маркеш так отзывался о Салазаре:
Португальский поэт, писатель и литературный критик Фернандо Пессоа считал, что Салазар был «способен управлять в пределах своей области знаний, которой является финансовая наука, но не [способен управлять] при отсутствии всяких властных ограничений».
В марте 2007 года Антониу ди Салазар занял первое место (41 процент голосов) среди десяти финалистов в голосовании телешоу «Великий португалец», опередив репрессированного им главу португальской компартии Алвару Куньяла (19,1 процентов), великого португальского поэта эпохи Возрождения Луиша де Камоэнса (4 процента), инфанта Генриха Мореплавателя (2,7 процентов), первооткрывателя морского пути из Европы в Индию Васко да Гама (0,7 процентов) и других знаменитых португальцев.
Причем изначально его имя не было включено в список кандидатур, но под давлением общественности организаторы шоу включили в список всех известных португальцев — как отрицательных персонажей, так и положительных. В результате за последние две недели голосования Антониу ди Салазар с большим отрывом обошел остальных претендентов.
Тем не менее современная Португалия за полвека лет демократии политически и экономически далеко ушла от режима Салазара, добившись впечатляющих результатов.