К 90-летию убийства Сергея Кирова, которое произошло 1 декабря 1934 года, «Лента.ру» взяла большое интервью у кандидата исторических наук, доцента исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова Алексея Гусева. В первой части беседы он рассказал, могли ли в начале 1934 года в Кремле сместить Сталина и заменить его на Кирова, что случилось на XVII съезде ВКП(б) с пропавшими бюллетенями для тайного голосования и почему в течение 1934 года в СССР недолго сочетались тенденции к либерализации большевистского режима и к его ужесточению.

От олигархии к диктатуре

«Лента.ру»: Что собой представлял Советский Союз к исходу 1934 года? Сталинская диктатура уже окончательно утвердилась или еще находилась в процессе становления?

Алексей Гусев: В первой половине 1930-х годов в СССР происходил переход от режима олигархического правления группы вождей Коммунистической партии во главе со Сталиным к режиму его единоличной власти. В 1929-1939 годах из Политбюро были устранены последние оппоненты Сталина, входившие в «правую оппозицию»: Бухарин, Рыков, Томский и другие. После этого в большевистском руководстве остались только абсолютно лояльные Сталину люди — Каганович, Ворошилов, Молотов, Косиор и прочие, в том числе Киров. Единственные разногласия между ними касались не политических, а ведомственных или хозяйственных вопросов — о распределении полномочий и ресурсов. Например, Киров постоянно требовал увеличить снабжение Ленинграда, партийную организацию которого он возглавлял с 1926 года.

Формула власти тогда была такова: «Центральный комитет ВКП(б) под руководством Сталина», — то есть все важные вопросы обсуждались коллегиально, но последнее слово всегда оставалось за генеральным секретарем. На XVII съезде партии в начале 1934 года Лаврентий Берия, который тогда возглавлял Закавказский крайком ВКП(б), использовал оборот «ленинский ЦК и любимый вождь».

Это можно сравнить со старинной русской формулой «государь указал, а бояре приговорили». До поры до времени эти большевистские «бояре» обладали определенной степенью политической автономии. Но со временем Сталин все меньше нуждался в коллективном руководстве. В начале 1930-х годов это проявлялось в том, что все реже созывались пленумы ЦК и ЦКК, а многие вопросы в Политбюро обсуждались не на очных заседаниях, а опросом.

Это как?

Это когда Сталин формулировал проект резолюции, а остальным ее текст рассылали на подпись.

С начала 1930-х годов Сталин и правящая верхушка все меньше нуждались в партийных съездах. Согласно тогдашнему уставу они должны были проводиться ежегодно, но между XVI и XVII съездами был перерыв в четыре года. На XVII съезде партии в 1934 году устав был пересмотрен, и по новой норме между партийными форумами устанавливался промежуток в три года. Но XVIII съезд прошел только через пять лет, в 1939 году, а XIX съезд — только в 1952 году.

Сталин управлял страной и партией при помощи различных комиссий, в которые включал разных людей. Иначе говоря, тенденция сосредоточения всей полноты власти в руках Сталина развивалась на протяжении 1930-х годов, но окончательный переход к его неограниченному деспотическому единовластию произошел уже во второй половине десятилетия, накануне Большого террора.

Важно отметить еще один момент. Уже в начале 1930-х годов в Советском Союзе активно расцветал культ личности Сталина, важной вехой которого было пышное празднование его пятидесятилетнего юбилея в 1929 году — хотя, как мы теперь знаем, на самом деле 50 лет Сталину исполнилось в 1928 году.

С трибуны XVII съезда стали говорить об эпохе Сталина, которая по своему значению равна эпохе Ленина, называть Сталина «гениальнейшим стратегом», «величайшим теоретиком», главным организатором и вдохновителем всех побед. Что интересно, больше всех на XVII съезде Сталина славословил Сергей Миронович Киров, которого после съезда избрали одним из четырех секретарей ЦК ВКП(б).

Сталинский неонэп

Верно ли, что после XVII съезда ВКП(б) в СССР в течение всего 1934 года развивались две противоположные тенденции — частичное смягчение политического курса и очередное закручивание гаек? Под последним я подразумеваю ужесточение уголовного законодательства в июне 1934 года, расширяющее толкование измены и позволяющее репрессировать родственников осужденных по политическим статьям, и объединение в июле 1934 года милиции и ОГПУ в единое карательное ведомство — НКВД, при котором создали Особое совещание с правом вынесения внесудебных приговоров. Как одно сочеталось с другим?

В целом все правильно. С 1933 года в СССР наметились определенные признаки потепления во внутренней политике, которое потом назовут сталинским неонэпом. Во время своего выступления в январе 1933 года на Пленуме ЦК Сталин заявил, что уже нет необходимости «подхлестывать и подгонять страну». После этого был взят курс на снижение плановых темпов роста промышленного производства, которые в период первой пятилетки были завышены до предела.

На вторую пятилетку был установлен средний прирост для отраслей группы А (производство промышленной продукции) --16 процентов, а для отраслей группы Б (производство предметов народного потребления) — 22 процента. Для сравнения: в первую пятилетку (1928-1932 годы) плановые показатели ежегодно пересматривались в сторону повышения и могли произвольно увеличиваться на 40-45 процентов. В результате это привело к колоссальному перенапряжению всех сил и ресурсов и падению реальных зарплат работников промышленных предприятий на 55-57 процентов.

Среди рабочих тогда ходил анекдот:

Надо понимать, что в начале 1930-х годов в Советском Союзе сложилась тяжелейшая социально-экономическая ситуация — карточная система, тотальный дефицит и страшный голод 1932-1933 годов во многих регионах СССР. Сталин хорошо понимал, что страна нуждается в передышке, и это нашло свое отражение в планах на вторую пятилетку, утвержденных на XVII съезде ВКП(б).

В чем еще выражалась эта робкая оттепель, начавшаяся в 1933-1934 годах?

Политика смягчения и корректировки прежнего курса проявилась в разных сферах жизни страны. В ноябре 1934 года было принято решение об отмене карточек на хлеб, а в 1935 году — и на остальные товары.

Одновременно с этим закрыли политические отделы на машинно-тракторных станциях (МТС). Это были созданные в 1933 году чрезвычайные административно-репрессивные органы, которые должны были отслеживать настроения крестьян, предупреждать и подавлять среди них антисоветские проявления.

Что-то вроде первых отделов на советских предприятиях и в учреждениях?

Да, формально эти структуры должны были вести партийно-политическую работу, агитацию и пропаганду среди колхозников, но на самом деле они действовали в тесном контакте с органами госбезопасности (заместителями руководителей политотделов были сотрудники ОГПУ) и выполняли надзорно-репрессивные функции.

Если раньше советская власть насаждала в обществе культ аскетизма и жертвенности, то теперь Сталин заговорил о важности «зажиточной и культурной жизни» для народа. Торговля перестала считаться постыдным явлением и буржуазным пережитком. Наоборот, по инициативе Сталина была взята установка на развитие квазирыночных отношений, укрепление денежной системы, внедрение хозрасчета — отсюда и возник термин «сталинский неонэп». В повседневной жизни сталинский неонэп проявился, например, в фактической реабилитации зарубежного джаза.

«Великое отступление»

И первая советская музыкальная кинокомедия «Веселые ребята» с участием джаз-банда вышла именно в 1934 году.

Да, это верное замечание. Более «буржуазной» стала мода. В публичных местах теперь открыто танцевали фокстрот, многие мужчины переоделись в костюмы, женщины стали носить чулки из искусственного шелка, что раньше не приветствовалось. То есть некоторое потепление общественной атмосферы в стране происходило даже на бытовом уровне.

Русский социолог Николай Тимашев, живший в эмиграции, в конце 1940-х годов назвал это явление «великим отступлением». Под этим подразумевались некоторый откат от революционных принципов первых лет советской власти, установка на личное потребление, борьба с уравниловкой на всех уровнях и признание определенных социальных иерархий.

Это проявлялось в том числе в области образования и науки. Например, в 1934 году в учебные заведения было возвращено преподавание истории в традиционном хронологическом порядке.

То есть во внутренней политике произошел резкий идеологический разворот, выражавшийся в частичной реабилитации дореволюционного культурного наследия?

Определенный поворот действительно происходил. Лев Троцкий, который к тому времени уже был выдавлен в эмиграцию, резко критиковал этот процесс перерождения революционного наследия с возвращением страны в буржуазную стезю. Возрождение некоторых прежних общественных устоев, разрушенных в революционные годы, он называл термидором по аналогии с Великой французской революцией.

Еще в это время заметные изменения происходили и во внешней политике, и в политике Коминтерна. Это во многом было обусловлено важнейшим международным событием — приходом нацистов к власти в Германии в 1933 году. Оно означало полный провал политики Коминтерна, который своим сосредоточением на непримиримой борьбе с социал-демократами, в том числе немецкими, по сути способствовал политическому триумфу Гитлера. После этого Коминтерн вынужден был признать необходимость сотрудничества с социал-демократами для противостояния фашизму.

В 1934 году СССР вступил в Лигу Наций, которую до этого советская пропаганда называла международной империалистической организацией. В опоре на международные механизмы Советский Союз взял курс на заключение соглашений с европейскими странами для противодействия нацистской Германии.

Наконец, в 1934 году в СССР заметно сократился масштаб государственного террора. Если в 1933 году по политическим мотивам было осуждено 240 тысяч человек, то в 1934 году — 79 тысяч. Одновременно значительно уменьшилось применение печально известного «закона о трех колосках» от 7 августа 1932 года («указа семь-восемь»), когда за мелкие хищения на колхозных полях крестьян приговаривали к длительным срокам заключения.

Новым явлением во внутрипартийной жизни накануне XVII съезда ВКП(б) стало смягчение отношения к раскаявшимся бывшим лидерам антисталинской оппозиции 1920-х годов. Были возвращены из ссылок и восстановлены в партии Лев Каменев, Григорий Зиновьев и Евгений Преображенский. Все они вместе с бывшими лидерами «правой оппозиции» Николаем Бухариным, Алексеем Рыковым и Михаилом Томским выступили на XVII съезде с речами, в которых каялись в прежних грехах и восхваляли Сталина. После этого им даже дали новые должности: Зиновьева включили в редколлегию журнала «Большевик», Каменев возглавил Институт русской литературы, а Бухарин стал главным редактором газеты «Известия».

В 1934 году перед Сталиным капитулировали последние видные деятели троцкистской оппозиции Христиан Раковский и Лев Сосновский, которые тоже находились в ссылке. Пересмотр своих прежних непримиримых позиций они мотивировали необходимостью сплочения всех коммунистов для борьбы с фашизмом.

Троцкий в эмиграции был очень разочарован этим поступком, так как считал их несгибаемыми идейными борцами против сталинизма. Как и других бывших оппозиционеров, после «разоружения перед партией» Раковского и Сосновского тоже вернули из ссылки.

Все это, казалось, говорило о том, что в 1934 году Сталин решил примириться с подчинившимися ему прежними противниками — разумеется, исключительно на своих условиях. Однако в дальнейшем развитие событий пошло совсем по другому сценарию.

Кнут и пряник Сталина

По репрессивному пути?

Это будет позже, но в 1934 году эти разнонаправленные тенденции — либеральная и репрессивная — сосуществовали друг с другом. Образование союзного наркомата внутренних дел в июле 1934 года, о котором вы говорили, тоже можно рассматривать как некоторое потепление. Отныне те политические дела, по которым ранее приговоры выносило ОГПУ, передавались в ведение обычных народных судов. Во время этой реорганизации ОГПУ, будучи преобразованным в Главное управление государственной безопасности НКВД (ГУГБ НКВД), лишилось значительной части своих полномочий.

Особое совещание при НКВД, о котором вы тоже говорили, имело право приговаривать только к ссылке или к заключению в лагерь на срок до пяти лет. Это было существенное смягчение, потому что существовавшая ранее Судебная коллегия ОГПУ могла выносить и приговоры с высшей мерой наказания.

В действительности органы госбезопасности продолжали фабриковать уголовные дела о вредительстве и шпионаже. Местным партийным руководителям Политбюро дало право утверждать приговоры с высшей мерой наказания, как это было, например, в Западной Сибири и в Средней Азии.

Но вы правильно отметили, что в 1934 году во внутренней политике СССР происходили и другие процессы, прямо противоречащие курсу на смягчение и потепление. В отчетном докладе на XVII съезде партии Сталин сказал, что построение социализма не означает постепенного отмирания государства и не отменяет классовой борьбы.

Его не смущало, что это заявление прямо противоречило постулатам классического марксизма. Наоборот — по его словам, движение к социализму требует усиления государственных органов диктатуры пролетариата, усиления борьбы с остатками враждебных классов и «внутренними врагами».

Сталин выразился об этом довольно коряво:

В своем отчетном докладе на XVII съезде ВКП(б) Сталин неожиданно резко высказался о работниках, «которые тормозят нашу работу, мешают нашей работе и не дают нам двигаться вперед». По его словам, это «люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков».

Как вы считаете, кого он имел в виду?

Можно предположить, что эти нелестные эпитеты Сталин использовал, в частности, по отношению к многим старым большевикам, которые стали впоследствии одними из жертв Большого террора.

Изменение уголовного законодательства в июне 1934 года, на которое вы тоже правильно обратили внимание, было в русле усиления репрессивных тенденций в развитии страны. Появилось новое понятие, которое раньше вообще отсутствовало в советском законодательстве: измена родине. Вместе с возникновением этого термина постановлением ЦИК №255 от 8 июня 1934 года в СССР был фактически легализован институт заложничества.

Отныне государственным репрессиям — ссылке на пять лет и поражению в правах — могли подвергаться члены семей людей, обвиненных в измене родине (ЧСИР). Знали они о намерениях своего родственника или нет — это было совершенно неважно. Такие чрезвычайные меры ранее планировали использовать только в годы Гражданской войны в отношении семей военспецов, служивших в Красной армии, однако на практике так и не применили.

О чем говорит все то, что я сейчас так подробно перечислил? О том, что в 1934 году в жизни страны сосуществовали разные явления и тенденции. И здесь нет ничего необычного, что выходило бы за рамки общих закономерностей сталинской политики.

Давайте взглянем, например, на более поздний период — на 1936 год. С одной стороны, в стране нарастали репрессии, которые в следующем году перерастут в Большой террор. С другой стороны, в СССР была принята самая демократическая в мире конституция, гарантирующая советским людям незыблемые права и свободы — на бумаге.

Формально происходила некоторая либерализация, демократизация и укрепление «социалистической законности», а в реальности страна скатывалась к новому витку массовых репрессий. В этом смысле 1934 год демонстрировал обе тенденции, но в итоге возобладала основная линия — на усиление государственного террора.

Съезд «победителей»

Вы несколько раз упомянули XVII съезд ВКП(б). Насколько правдоподобна версия о попытке смещения Сталина во время выборов ЦК на XVII съезде партии в феврале 1934 года и замене его Кировым? Это реальный исторический сюжет или позднейший миф?

Уже после ухода Сталина из жизни, в конце 1950-х — начале 1960-х годов, некоторые оставшиеся в живых делегаты XVII съезда партии вспоминали, что в кулуарах велись разговоры о необходимости отодвинуть Сталина от верховной власти и заменить его кем-то другим — например, Кировым. Якобы предполагалось упразднить должность генерального секретаря ЦК ВКП(б), Сталина переместить в Совнарком, а Кирова избрать одним из секретарей ЦК партии. Кстати, понятие «генеральный секретарь» после съезда действительно перестало использоваться.

Были свидетельства, что во время XVII съезда на квартире у Серго Орджоникидзе состоялось собрание с участием некоторых членов ЦК (Эйхе, Шеболдаева, Косиора и других), на котором все эти идеи обсуждались и предлагались Кирову. Тот якобы ответил решительным отказом и либо сам рассказал об этом Сталину, либо это сделал кто-то другой, но каким-то образом он обо всем этом узнал и затаил обиду и на Кирова, и на делегатов XVII съезда. Как известно, большинство из них, в том числе почти 70 процентов членов и кандидатов в члены избранного на XVII съезде ЦК ВКП(б), были репрессированы в годы Большого террора.

Но это все сведения мемуарного характера, в основном из вторых или третьих рук, которые невозможно документально проверить. Никаких прямых доказательств подобных намерений до сих пор не нашли.

А про подсчет голосов на XVII съезде партии?

Это тоже темная история. После выборов Центрального комитета на съезде было объявлено, что весь его состав, предложенный делегатам к голосованию, был утвержден почти единогласно. Например, против Сталина было подано три голоса, против Кирова — четыре.

Но во время хрущевской оттепели, на рубеже 1950-1960-х годов, член счетной комиссии XVII съезда партии Михаил Верховых заявил, что итоговые результаты голосования были подтасованы. Он утверждал, что в действительности против Сталина и его ближайших сподвижников вроде Молотова и Кагановича было подано примерно 125 голосов, а соответствующие бюллетени по приказу Сталина были потом изъяты и уничтожены.

Были и другие подобные свидетельства, но их тоже нельзя никак верифицировать. Например, это утверждала старая большевичка Ольга Шатуновская, которая при Сталина много лет отсидела в лагерях, но дожила до горбачевской перестройки. Она настаивала, что на XVII съезде партии против Сталина было подано 292 голоса, которые счетная комиссия не учла.

Когда в 1960 году из архива были извлечены и вскрыты конверты с бюллетенями с XVII съезда ВКП(б), то выяснилось, что не хватает 166 бюллетеней. Не нашлись и ведомости выдачи бюллетеней для голосования, отсутствовали и данные о том, сколько их было напечатано и израсходовано. Вопреки всем правилам, имевшиеся в наличии бюллетени не были подшиты и пронумерованы.

К тому же на XVII съезде партии голосование впервые проводилось по новой схеме: вместо одной общей урны было установлено 13 отдельных урн, к каждой из которых было прикреплено по сто делегатов. Уже это можно считать существенным нарушением тайны голосования.

Всему этому есть какое-либо достоверное объяснение?

Что на самом деле случилось с этими пропавшими бюллетенями, до сих пор непонятно. С одной стороны, исчезновение 166 бюллетеней косвенно подтверждает свидетельство Верховых о фальсификации результатов голосования. С другой стороны, эти бюллетени могли принадлежать делегатам, которые в силу разных причин просто не участвовали в выборах. На предыдущих партийных съездах такое тоже случалось.

Но то, что отсутствует документация по бюллетеням, — это действительно странно и вызывает определенные подозрения. Что на самом деле случилось на XVII съезде партии и почему Сталин во время Большого террора расправился с большинством его участников, мы до сих пор не знаем. Возможно, в будущем для исследователей откроются какие-либо новые документы, которые позволят раскрыть эту тайну.

Вторая часть интервью историка Алексея Гусева, где он рассказал о загадочных обстоятельствах и пикантных подробностях убийства Сергея Кирова, выйдет 8 декабря 2024 года.