В параллельный прокат вышел «Веном: Последний танец» — третья и заключительная часть франшизы про зубастого инопланетянина, живущего в теле Тома Харди. «Лента.ру» рассказывает, каким получился фильм, в котором нашлось место правительственным экспериментам, элементам мюзикла и песне Дэвида Боуи.
Бывший журналист Эдди Брок (Том Харди) и живущий в его теле инопланетянин-симбиот Веном отдыхают на мексиканском побережье. Здесь их и находит инопланетное чудовище ксенофаг — дальний родственник Венома, отправленный злодеем Наллом на Землю. Цель ксенофага — заключенный в общем организме Брока и Венома Кодекс, который позволит Наллу вырваться из многовекового заточения и поработить Вселенную.
Смерть Брока или Венома — единственное, что может помешать этому плану. А пока Эдди пытается понять, как ему остаться в живых, по его следу уже идут военные во главе с генералом Стриклендом (Чиветель Эджиофор) и ученые, направляемые доктором Тедди Пэйн (Джуно Темпл).
Шесть лет назад студия Sony и Том Харди безапелляционно отжали суперзлодея Венома у киновселенной Marvel. В комиксах зубастый инопланетянин был одним из ключевых противников Человека-паука — в этом качестве он фигурировал и в последнем фильме паучьей трилогии Сэма Рейми. В дебютном для Венома сольном фильме, который Харди называл проектом своей мечты, никакого Питера Паркера не было, зато был калифорнийский увалень Эдди Брок, сыгранный Харди с фирменной ленцой, но и с очевидным искренним чувством. Свой второй (после Бэйна в третьем «Темном рыцаре») заход на комиксовую территорию Том оформил как высокобюджетную шалость.
Именно этот несерьезный подход обеспечил «Веному» как ненависть критиков, которым здесь не о чем было рассуждать, так и любовь зрителей, уставших от пошлых оперных разборок героев Marvel. На второй фильм Харди заполучил в качестве злодея Карнажа Вуди Харрельсона в парике, и тогда, в 2021-м, казалось, что это шапито может раз в три года заезжать в кинотеатры чуть ли не в режиме бондианы. Sony даже договорились с Marvel о том, чтобы после финальных титров появился персонаж из вселенной Человека-паука, намекающий на возможную встречу на экране Брока и Паркера.
«Веном» больше не годится для удовлетворения запроса на кинокомикс с человеческим лицом — супергероям в принципе больше никто не верит. В цене разве что Дэдпул, да и то лишь из-за ожиданий, которые нагнетались так долго и настойчиво, что зрители отправились поржать над парным танцем Райана Рейнольдса и Хью Джекмана во многом по инерции. «Последний танец» вышел в прокат следом за провалом второго «Джокера» и в прессе фигурирует преимущественно в контексте разговора о кризисе кинокомикса как жанра. Надо сказать, что разговор этот всем надоел примерно так же сильно, как и его предмет.
Финал второго фильма, как уже было сказано, обещал встречу с Человеком-пауком, однако постановщик сиквела Энди Серкис убедил Харди сменить концепцию. Режиссер предложил сосредоточить третью часть на вторжении симбиотов, а уже в следующем фильме столкнуть Венома и Спайдермена. В итоге идея была запущена в разработку, а Серкис выбыл из проекта, отправившись снимать собственный «Скотный двор». Его участие в новой картине ограничено голосом и одним взглядом в камеру (в первой из двух сцен после титров) родоначальника симбиотов Налла. После ухода Серкиса фильм, который решено было сделать финалом трилогии, взяла на себя бессменная сценаристка франшизы Келли Марсел. Харди был уверен в своей коллеге, однако ей очевидно не хватило режиссерского опыта для того, чтобы сохранить внятность многочисленных сюжетных линий.
«Веном: Последний танец» — это одновременно роуд муви, конспирологический триллер, фантастический боевик и немного музыкальная комедия, в той же степени, в какой ею является, например, «Маска» с Джимом Керри. С беззаботной комедийной (и не только) классикой девяностых здесь вообще много общего. Строго говоря, «Веном 3» ведет свою родословную не от «Человека-паука», а от подзабытых кинокомиксов вроде «Тени» с Алеком Болдуином или чуть более позднего «Спауна», на которого мазутный симбиот даже похож чисто внешне.
Однако все эти многочисленные замыслы оказываются брошенными на полдороге к финальному бою и обязательному фейерверку. Окончательно развалиться на скаку «Последнему танцу» не дает британская насмешливая вальяжность, которая вообще была и остается главным козырем франшизы. Харди по возможности окружает себя земляками-британцами, а лучшие сцены здесь связаны с Рисом Ивансом в образе старого хиппи с прибабахом, который в нужный момент исполняет Space Oddity Дэвида Боуи. «Веном» плюет на то, что Иванс уже снимался в «Человеке-пауке» (а Чиветель Эджиофор — в «Докторе Стрэндже»), и эту демонстративную безалаберность, пожалуй, тоже можно записать на счет картины.
Разруганные критиками прошлые два фильма франшизы завоевывали сердца при помощи обаяния плюшевого шатуна, которое в случае с Харди является частью актерской и человеческой органики, а не креатурой маркетологов. Никуда оно не делось и в «Последнем танце»: на теряющего обувь и страдающего от похмелья Тома по-прежнему можно смотреть как на огонь. Другое дело, что смотреть на него теперь хочется в каких-то других ролях. За время разработки «Последний танец» совершенно лишился нюха на дух времени — об этом свидетельствуют и скромные кассовые сборы.
Сегодня публике не нужны супергерои и взрывы, даже напротив — востребованными жанрами стали хоррор и мелодрама. «Веном» и тут промахнулся, лишившись на пути к финалу героини Мишель Уильямс. Впрочем, одно бессознательное попадание в нерв времени все же есть: когда Брок и Веном обсуждают, сколько пережили за год знакомства, трудно не заметить, что Эдди за этот год не только обрюзг, но и поседел. За последнее время столь стремительная метаморфоза произошла и со многими зрителями — другое дело, что признаваться в этом на фильме про веселого пришельца совсем не хочется.