«Самое тяжелое — видеть, как любимый человек убивает себя» В каком аду живут близкие россиян, подсевших на мефедрон

Мефедроновая эпидемия в России — настоящая чума XXI века. Наркотик становится все доступнее, его употребляют все больше людей. Некоторые делают это не каждый день, а время от времени. Они уверены, что этим не вредят ни себе, ни окружающим. Но это не так. В большинстве случаев зависимость человека отражается на всех его близких, превращая их жизнь в настоящий кошмар. «Лента.ру» в рамках масштабного расследования «Русская мефедроновая чума» выяснила, через что проходят близкие зависимых от мефедрона, как они находят силы продолжать бороться за свою любовь и почему это не всегда хорошая идея.

На языке психологов отношения с людьми, регулярно употребляющими наркотики, называются созависимыми: в них люди полностью подчиняют свою жизнь проблемам партнера и попыткам ему помочь. При этом классическое желание спасти человека приводит к стремлению тотально контролировать каждый его шаг, сопровождается полным разрушением доверительных отношений, адаптивными и поведенческими расстройствами у созависимых.

Созависимость признали серьезной проблемой еще в конце 1970-х годов. Сейчас в России с ней работают психологи, существуют и группы по типу «Анонимных алкоголиков», но не для людей с проблемой, а для их близких. Одну из них посещала в Москве Карина (имя изменено — прим. «Ленты.ру»). Ее отношения с Кириллом продолжались полтора года, за которые 25-летняя девушка прошла через несколько стадий созависимости. Она признается, что пережила настоящий ад.

Поначалу Карине казалось, что она встретила любовь всей своей жизни. Так думал и Кирилл. Однако его зависимость от мефедрона привела пару к настоящей катастрофе.

«Судя по рассказам его друзей и другим косвенным доказательствам, проблема существовала на протяжении пары лет до начала наших отношений», — говорит Карина.

Кирилл не употреблял несколько месяцев, но систематически выпивал («как все в России»). О проблемах с наркотиками Карина начала догадываться, когда парень пришел на встречу на концерт в явном состоянии опьянения, но без характерного запаха и с огромными зрачками. Девушка почти сразу начала искать оправдание поступку молодого человека, уговаривая себя, что в этом нет ничего страшного и многие в Москве употребляют легкие наркотики перед походом на музыкальные фестивали. Вместе с тем она впервые для себя отметила и запомнила признаки неестественного поведения Кирилла: попытки спрятать зеленые глаза, на фоне цвета которых особенно хорошо заметен расширенный зрачок, скрытное поведение, уход от ответов.

«Спустя пару месяцев мы были на дне рождения друга, и я обратила внимание на то, что он часто ходит в туалет, откуда возвращается с огромными зрачками. Уже дома я прямо спросила у него о проблемах с наркотиками. Он признал сам факт употребления мефедрона, но парировал тем, что в этот период жизни постоянно сталкивается со стрессами и сложностями на работе, к тому же не может рассчитаться с долгами. При этом он говорил, что наркотики не проблема и он все прекрасно контролирует», — вспоминает Карина.

С того момента расширенные зрачки стали нормой, но попытки девушки выйти на прямой разговор Кирилл игнорировал. Карину это погрузило в состояние паники: ее парень говорил, что у него все хорошо, однако продолжал употреблять мефедрон. Со временем она начала замечать и поездки за закладками, еще не догадываясь, что это именно они: Кирилл мог резко сорваться и поехать куда-то глубокой ночью, сообщив, что некому другу срочно необходима его помощь. Стали привычными и сорванные свидания, потому что «мама обижена, что я давно к ней не заезжал». Хотя, скорее всего, ни у какой мамы он не был. Однако после совместно проведенного отпуска ситуация на некоторое время стабилизировалась: Кирилл раздал долги и, судя по всему, вновь сделал паузу в употреблении.

После этого жизнь пары вновь превратилась в хаос. Квартира и вещи Кирилла — одежда, рюкзаки — со временем пропахли мефедроном настолько, что Карина начала узнавать этот характерный запах. У нее появилось навязчивое желание спасти любимого человека. Но парень сначала непреклонно отрицал, что употребляет («хочешь, я прямо сейчас поеду и сдам тест»), а потом снова вернулся к отговоркам про то, что зависимости как таковой у него нет, а все случаи употребления носят случайный, порой даже непредсказуемый характер.

Этот период Карина вспоминает как «полный треш», который сопровождался постоянными манипуляциями и сменой позиции: Кирилл то каялся, то был готов идти к специалистам, то снова отрицал проблему, то обещал бросить, то опять говорил, что у него все под контролем.

Однако порой он употреблял мефедрон ночи напролет, а однажды Карина слышала, как Кирилл доставал и разворачивал зиплок в туалете в ее квартире, употреблял меф, а потом прятал пакетик обратно. Из отношений окончательно пропал секс, но к девиантному поведению, как это происходит со многими зависимыми, Кирилл не скатился. В ответ девушка то давила на него, то пыталась мотивировать.

«Каждый раз, когда я видела, что он под мефедроном, мой мир рушился. Самым тяжелым было видеть, как человек, которого ты очень сильно любишь, убивает себя. Ведь к тому моменту я была влюблена по уши, мы настроили планы на всю нашу будущую жизнь. Думаю, тогда он употреблял два-три раза в неделю. Я, конечно, проверяла его телефон и пыталась контролировать, находила там фото с координатами закладок. Мефедрон стал частью повседневной жизни: он мог снять клад утром перед работой или вечером перед встречей с друзьями», — описывает Карина отношения с мефедронщиком.

В итоге нервы девушки не выдержали, и пара распалась, но буквально через несколько дней начались боевые действия на Украине. Для Карины это стало огромным стрессом, и она вернулась к Кириллу в поисках поддержки. Параллельно она начала посещать программу для созависимых.

«Однажды с утра я начала проверять его карманы и нашла пакетик с кристаллическим мефедроном. Когда он уже собирался выходить из квартиры, чтобы на два дня уехать к друзьям в загородный дом, я потребовала, чтобы он отдал мне все наркотики, которые у него есть. Я понимала, что это не решит проблему, но у меня уже была сильная гиперопека и меня несло непонятно куда. Сначала он отказывался и отрицал, я угрожала обыском, и после этого он открыл рюкзак, достал оттуда гашиш и отдал мне! Я просто охренела!» — говорит Карина, в итоге позволившая Кириллу уйти с мефедроном в кармане и агрессией во взгляде.

Но на пользу отношениям неожиданно сыграло другое внешнее обстоятельство — закрытие в начале апреля 2022 года «Гидры». После этого надежных способов достать мефедрон не осталось, и Кирилл завязал на четыре месяца. На фоне этого Карина даже согласилась съехаться, но в один из дней он просто не пришел ночевать. Утром он сам признал, что сорвался, но снова накормил девушку стандартными фразами про последний раз.

Ложь, по словам Карины, вообще стала одной из ключевых особенностей в поведении Кирилла. Он врал друзьям и родителям, по-крупному и совсем немотивированно, в мелочах. Врал себе, что у него нет проблем, хотя употребление, пусть и с перерывами, продолжалось больше трех лет. После очередного серьезного разговора, выслушав все аргументы Карины, парень клятвенно пообещал не только бросить мефедрон, но и резко ограничить алкоголь. Клятва действовала неделю.

После разрыва Кирилл, по рассказам его друзей, «не хотел жить» и «долбил еще сильнее, чем когда-либо», но общение даже в статусе друзей в итоге сошло на нет. В то, что молодой человек завязал с наркотиками, Карина не верит.

«Меня спасла программа для созависимых. Она дала осознать, что я не несу ответственности за него, я отвечаю только за саму себя и все, что он делает со своей жизнью, — его личный выбор. Первые несколько месяцев после расставания было невыносимо жить, я была очень сильно обижена на жизнь», — удивляется Карина собственному поведению.

Она благополучно восстановилась после полученной травмы и ведет обычную жизнь. Но переход от отношений с человеком под мефедроном обратно к спокойствию занял какое-то время. Программу для созависимых Карина называет важнейшим компонентом выздоровления.

«Люди, оказавшиеся в роли созависимых, должны помнить, что именно они сами — самое ценное, что есть в их жизнях, и себя в списке приоритетов нужно ставить на первое место. В такой ситуации важно не потерять себя, пытаясь спасти близкого человека, и уж тем более не стоит его шантажировать, манипулировать им или угрожать. Скорее всего, это усугубит состояние и наркозависимого, и самого "спасателя". В первую очередь необходимо обратиться за психологической помощью или в группу поддержки. А еще не пытаться самостоятельно разрешить эту ситуацию и намекнуть близкому человеку, что проблему с наркотиками нужно решать с помощью специалистов», — резюмирует девушка.

***

Даже крайне тяжелые психологические травмы далеко не самое страшное, с чем могут столкнуться жертвы созависимых отношений. Ведь в России становится все больше людей, для которых мефедрон — важнейшая, если вообще не единственная, цель в жизни. У системных зависимых наркотик снимает любые ограничители — они массово приходят к инвазивному употреблению и незащищенному групповому сексу. Секс-вечеринки с мефедроном уже стали отдельной субкультурой, для которой характерен рост инфицирования ВИЧ и венерическими заболеваниями.

Но еще страшнее, когда в поисках дозы человек берется за нож и в день рождения возлюбленной наносит ей 48 ножевых ранений, чтобы украсть три тысячи рублей…

Официальным саундтреком нашего расследования стала композиция Чума 2.0 группы КРИМИ КРАЙ — острое социальное высказывание об одной из главных проблем современной России. Обязательно послушайте на всех музыкальных площадках!