В 2024 году конфликт на Украине перешел в новую фазу: инициатива оказалась в руках военно-политического командования России. Войска заняли значительные территории, включая ключевые оборонительные узлы Вооруженных сил Украины (ВСУ) и крупные города, такие как Авдеевка и Угледар. Бои продолжаются в Торецке и Часовом Яре, российские военные подошли вплотную к Купянску и Покровску, стремительно увеличивая темпы наступления. Министр обороны России Андрей Белоусов даже сообщил, что продвижение достигает рекордных 30 километров в сутки. Этот темп вдохновил экспертов и обозревателей: они все чаще обсуждают не только возможность полного взятия под контроль территории Донбасса, но и выхода к реке Днепр. Однако успехи на фронте стали не единственным фактором, меняющим расклад сил. После победы Дональда Трампа на президентских выборах в США в повестке все чаще звучит вопрос о завершении боевых действий. Однако пока президент Украины Владимир Зеленский категорически отвергает даже временное перемирие, не говоря уже о полноценном мире. Каких стратегических результатов добилась Россия в уходящем году, как изменились подходы к конфликту на Украине в западных странах и что может измениться на фронтах в 2025 году, «Ленте.ру» рассказал кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ Василий Кашин.
«Лента.ру»: Каковы, на ваш взгляд, главные результаты уходящего года в зоне проведения специальной военной операции (СВО) на Украине?
Василий Кашин: Важно исходить из того, с чем мы подошли к началу года.
В прошлом году состоялось очень важное, ключевое событие в истории конфликта на Украине — это провал большого наступления ВСУ на южном направлении.
Динамика конфликта в целом была не слишком благоприятной для Украины — уже тогда была понятна разница ресурсов. Но провал наступления, на которое делалась очень большая ставка, привел к изменению базовых подходов к перспективам конфликта и на Украине, и особенно в западных странах.
До этого целью прежде всего США было нанесение России стратегического поражения. Это позволило бы устранить ее на длительное время в качестве важного участника борьбы великих держав на мировой арене, которая обостряется в настоящее время. Но когда наступление сорвалось, задача сместилась главным образом в сторону заморозки конфликта по линии боевого соприкосновения без каких-либо дополнительных обязательств и сохранения Украины в качестве экономически жизнеспособного государства.
Как этой цели Украина и ее союзники пытались достичь в этом году?
Действия предпринимались самые разные. Причем дискуссия о том, как именно помогать Украине, до сих пор не завершена на Западе.
Однако базовый подход остается следующим.
С этой целью постепенно наращивались удары вглубь «старой» территории России, в границах 1991 года. А логическим завершением такого пути стало разрешение на нанесение ударов оружием большой дальности западного производства.
Вместе с тем из-за тех мер, которые Россия приняла в сфере сдерживания, пока что эти удары носят весьма ограниченный характер. Может быть, они и останутся таковыми, хотя уверенности все же нет.
Таким ударом стала операция Вооруженных сил Украины в Курской области. Этот удар был нацелен на выход к чувствительным для России стратегически важным пунктам — к Курской АЭС и городу Курску — и полномасштабному переносу боевых действий вглубь России. Это должно было изменить расстановку сил на некоторое время и заставить Россию искать компромисса.
Однако и этот удар также не удался. ВСУ удалось захватить существенную территорию и произвести впечатление и на внешних наблюдателей, и частично на российское общество. Но не был занят ни один важный со стратегической точки зрения пункт. Наступление увязло до достижения своих целей. А в дальнейшем началась постепенная утрата захваченных позиций в Курской области, хотя на эту операцию делалась очень большая ставка.
И как изменилось положение ВСУ на фронте по итогам года?
Украина столкнулась с перспективой более быстрого ухудшения своего положения в рамках войны на истощение, которая, по сути, и ведется.
Резервы были потрачены на захват территории в Курской области и попытки ее удержать.
В результате Украина стала терять территории более высокими темпами, чем раньше. Этот год стал временем утраты целого ряда важнейших опорных пунктов, которые ранее считались ключевыми и практически неприступными.
А с какими проблемами столкнулись Вооруженные силы Украины и как власти страны пытались их решить?
У ВСУ усиливается кризис с комплектованием. Пик мобилизации прошел где-то в июне-июле, а с сентября, по данным публикаций в украинских СМИ, наблюдается довольно быстрое снижение численности людей, которых удается призывать несмотря на предпринимаемые радикальные меры.
При этом власти страны сталкиваются с давлением со стороны США, которые настаивают на мобилизации молодых людей с 18 лет. Но это типичное американское невежественное высокомерие в отношении своих вассальных государств.
С учетом демографического кризиса речь идет о мобилизации единственных сыновей и представителей крайне немногочисленной возрастной группы на Украине в целом. И если на насильственную мобилизацию мужчин 40-45 лет общество уже реагирует плохо, то когда начнут забирать единственных детей, могут начаться проблемы совершенно нового уровня. Это все понимают, поэтому власти этому сопротивляются.
Кроме того, темпы притока западного современного вооружения ВСУ, видимо, не увеличиваются, или увеличиваются по отдельным позициям. В любом случае это происходит не так быстро, как наращивает свое производство Россия.
Помимо отмеченных проблем у Украины, с чем еще вы бы связали увеличение темпов продвижения российских подразделений?
Изменение в пользу России на фронте происходило сразу по нескольким важным направлениям.
Нам удалось наверстать длительное отставание в использовании беспилотной авиации, включая FPV-дроны. По некоторым аспектам отставание сохраняется, но оно уже не носит того критического характера, который был раньше.
Россия продолжала довольно бодро наращивать выпуск ряда других видов вооружений — средств противовоздушной обороны и в особенности зенитных ракет. Кроме того, это артиллерия, оперативно-тактические ракеты.
Наконец, был осуществлен мощный рывок в вооружении и тактике применения авиации. Так, начали в огромных количествах применяться дешевые корректируемые бомбы с управляемыми модулями коррекции, что опять же серьезно повлияло на характер боевых действий и изменило соотношение сил.
Какова ситуация с ресурсами у Вооруженных сил России? Приходится слышать, что не только на Украине, но и у нас с этим существуют проблемы...
По отрывочным свидетельствам, в России удалось добиться нового роста притока желающих заключить контракт за счет дополнительных мер экономического стимулирования.
Хотя также отмечаются жалобы на то, что порой наблюдается падение качества бойцов. В армию часто идут люди по исключительно материальным соображениям. Нередко есть и проблемы с дисциплиной.
Насколько вероятно, что темпы наступления российских подразделений станут еще интенсивнее?
Шансы на ускорение продвижения, конечно, есть, но делать однозначные выводы на основе открытых данных мы не можем. Для этого надо знать точную динамику потерь в технике и вооружении, а у каждой из сторон это секретные данные. Поэтому прогнозировать затруднительно.
Уже несколько месяцев продолжаются бои в пределах Торецка и Часова Яра, и около Покровска. Какое значение будет иметь их падение для Вооруженных сил Украины?
Это ключевые опорные пункты украинской обороны.
Покровск, кроме того, имеет большое значение для экономики Украины, сохранения в стране металлургии — здесь расположена крупнейшая шахта по добыче коксующегося угля.
Однако надо понимать, что с точки зрения США как главной силы, стоящей за Украиной в этом конфликте, потеря Донбасса приемлема.
Будет сделано все возможное, чтобы не допустить падения Запорожья и правобережной части Херсонской области. Потому что подобное развитие ситуации поставит долгосрочные перспективы Украины под вопрос.
Еще весной российские подразделения начали наступление в Харьковской области, расширив зону боевых действий. Каковы результаты этой операции и насколько возможно ее повторение, в том числе на других участках границы?
Когда это наступление начиналось и было относительно быстрое продвижение, оно вызвало серьезный страх среди западных аналитиков и политических деятелей. Тогда мы увидели разговоры, запущенные президентом Франции Эммануэлем Макроном, о возможности направления на Украину в том или ином виде европейских солдат.
Впрочем, потом наступление увязло, темпы его замедлились, но оно все же принесло некоторые результаты. Так, появилась возможность нанесения регулярных ударов по Харькову бомбами с модулями планирования и коррекции. Это стало существенным фактором.
Однако пока мы не видим каких-то перспектив обвала фронта и продвижения к Харькову. При этом нельзя исключать эскалации со стороны Запада в случае угрозы захвата этого второго по значению города Украины. Они попытаются этого не допустить.
Другое дело, что постепенно ситуация в ВСУ, конечно, ухудшается.
Как за последний год изменилось отношение украинцев к происходящему, если судить по открытым данным? Насколько они готовы к завершению боевых действий и к каким-то компромиссам?
Важно понимать, что опросы проводятся в воюющей стране, к тому же нужно учитывать мощный уровень политического террора на Украине. Даже местные журналисты признают, что с людьми, которые публично высказывают недостаточно патриотичную точку зрения, происходят ужасные вещи.
Тем не менее даже те опросы, которые есть, показывают, что большинство жителей Украины были бы согласны с замораживанием боевых действий по линии фронта, без возвращения утраченных территорий.
Сдвиги действительно происходят, но насколько они глубокие, судить сложно.
А как на общество и представителей власти влияют удары по энергетической инфраструктуре?
В этом году была вторая серия нанесения ударов по энергетике. По крайней мере, часть этих ударов позиционируется как ответные действия на применение западного оружия вглубь «старой» территории России.
Эти удары наносят ущерб экономике и уже приводили к многочасовым отключениям электроэнергии на значительной части территории. Они нарушают работу многих промышленных предприятий, приводят к быстрому износу всей инфраструктуры. Кроме того, это серьезно затруднит в послевоенное время восстановление потенциала Украины.
Соответственно, можно бить по распределительным сетям, наносить удары по тепловой генерации и частично по гидроэлектростанциям, и это все делается.
А к чему может привести дальнейшее усиление ударов по энергетическим объектам?
Если все-таки произойдет полный блэкаут, то мы увидим серьезное повышение цены конфликта прежде всего для Европы. Начнется, видимо, новая волна исхода украинского населения на Запад.
При этом в украинском военном производстве ключевая ставка делается на FPV-дроны, которые собираются из импортных комплектующих. Я сомневаюсь, что это энергоемкое производство: цеха, где это делается, могут работать за счет мобильных источников энергии.
Также они способны несколько усложнить транспортные перевозки и истощить противовоздушную оборону.
При этом сами по себе такие удары не могут привести к обвалу обороны Вооруженных сил Украины. Но стоимость поддержания этого конфликта, особенно для Европейского союза, вырастет значительно, и это повлияет на какие-то расчеты.
В нынешних условиях какая цель остается у Владимира Зеленского? Насколько он готов к примирению?
Действующее украинское руководство во главе с Владимиром Зеленским в целом понимает, что прекращение боевых действий означает политическую смерть. Это касается любого реально возможного сценария, даже неприемлемого для России замораживания по линии боевого соприкосновения.
Совершенно очевидно, что и Владимир Зеленский, и его политическая партия в ходе выборов, которые должны пройти сразу за прекращением боевых действий, будут просто сметены.
Это и силовой характер мобилизации на Украине, и растущие масштабы коррупции, и бессудные убийства, и отъем собственности, и силовые расправы с политическими оппонентами. Причем я говорю даже не об оппонентах, которых обвиняли в пророссийских симпатиях. Под шумок постарались разделаться с вполне прозападными фигурами.
В связи с этим линией властей Украины остается ведение войны настолько долго, насколько это возможно. Даже если российские подразделения начнут быстро продвигаться вглубь страны, проще будет отступать на запад, вплоть до эвакуации в Польшу, но продолжать войну.
Как изменилась к настоящему времени позиция союзников Украины — США и Европейского союза?
Для США на данном этапе целью является просто сохранение Украины. Пусть страна будет в усеченном виде, но она должна остаться в качестве важного актива, который может быть использован в будущем. А вот со стороны Европейского союза прослеживается линия на продолжение и затягивание войны. Причем мы говорим в данном случае не о таких крайних примерах, как прибалтийские государства, а о значительной части общеевропейской элиты.
Действительно, экономика единой Европы очень страдает, но СВО стало катализатором ряда важных процессов внутри объединения. Это связано с формированием единой энергетической политики, внешней политики и политики в сфере безопасности, с выходом на серьезные уровни взаимодействия и установлением в союзе более жесткой дисциплины.
В этом понимании у Европейского союза есть интерес продолжать войну. При этом, разумеется, есть риск, что из-за экономических потерь к власти могут прийти внесистемные политики. Но пока эти риски удается купировать, пусть и очень затратными, жесткими, даже экстремальными мерами. Например, в Румынии пересмотрели результаты первого тура президентских выборов под смехотворным предлогом.
Дональд Трамп идет по одному из путей. Он обсуждался на самом деле и до его победы на выборах, но это обсуждение лишь сдерживалось внутренней инерцией. Новый президент США попытается навязать России прекращение огня на приемлемых для него условиях с позиции силы. Впрочем, возможностей для этого все меньше, потому что российские войска быстро продвигаются.
Что именно может предпринять Дональд Трамп для достижения своей цели?
У нас есть опыт первого президентства Дональда Трампа, когда он пытался решить разные застарелые проблемы американской внешней политики. Как правило, их решение он начинал с эскалации, даже «наезда» на оппонента, однако одновременно подчеркивал готовность договариваться и наличие хороших контактов с руководством этого государства.
В случае конфликта на Украине требования Дональда Трампа все же довольно серьезные. Он по сути хочет делать то, к чему стремилась предыдущая администрация, пусть она и избегала об этом говорить откровенно, а предпочитала намекать.
Правда, сейчас мы видим согласие отодвинуть на будущее вопрос о членстве Украины в НАТО.
А чем тогда выгодны трампистские предложения для России?
Я думаю, что важное достоинство Дональда Трампа — это то, что он не несет ответственности за предыдущую политику США на Украине. Он ее критиковал, поэтому я бы предположил, что уже после первого наката начнется период жесткого торга.
Многое будет зависеть от изменений ситуации на земле. По мере того как торг будет идти, если мы будем продолжать продвигаться, то скорее всего у нас может появиться шанс в относительно короткие сроки добиться базовых целей СВО, которые обрисовал президент Владимир Путин в ходе своей встречи с руководством Министерства иностранных дел (МИД) России этим летом.
Несмотря на разговоры о мире, очевидно, что даже если начнутся переговоры, то боевые действия не закончатся. Каковы в таком случае военные планы сторон на 2025 год?
ВСУ будут стремиться вернуть себе инициативу на поле боя и перейти к собственным активным действиям. Это совершенно естественно. Мы помним, что и вермахт предпринимал попытки контрнаступлений вплоть до последних месяцев Великой Отечественной войны в 1945 году. И порой он мог наносить очень чувствительные локальные удары своим противникам.
Кроме того, в украинском стратегическом планировании очень большую роль играют соображения невоенного характера. Действия ВСУ нацелены и на общественное мнение Украины, и на мировую политику. Это может быть попытка нанести России какой-то тяжелый психологический удар. Им может стать еще акция в отношении старой территории или что-то сопоставимое.
А что планирует военно-политическое командование России?
В отношении планов строится большое количество предположений.
Безусловно, сейчас Вооруженные силы России в том или ином виде продвигаются по всем направлениям. Но сложно сказать, на что будет сделана ставка.
Существует предположение, что приоритетом будет Запорожье. Но есть и предположение, что войска попытаются наступать на правобережье Херсонской области. В любом случае планы командования — это сложный вопрос, а мне о них не докладывают.