65 лет назад, в декабре 1959 года, на борту атомного ледокола «Ленин» подняли государственный флаг. Это дата основания отечественного атомного ледокольного флота. В одной точке сошлись несколько триумфов, надежд и устремлений страны, а сам «Ленин» стал одновременно символом первенства СССР в освоении северных пространств и борьбы за мирный атом. «Лента.ру» рассказывает об истории создания первого в мире атомного ледокола.
В 1960-е годы Мурманск наводнили жуткие городские легенды. Специалист по атомным установкам на ледоколах Александр Синяев вспоминал, что кто-то пустил слух, согласно которому на берегу Кольского залива в районе базы атомфлота валяются трупы — жертвы радиации. И что источник этой радиации — стоящий неподалеку атомный ледокол «Ленин».
Когда стали разбираться, выяснилось, что кто-то из экипажа ледокола разбросал по разгильдяйству списанные рабочие комбинезоны обслуживающего персонала. Их белый цвет контрастировал с черными камнями на берегу, что действительно создавало эффект «плавающих трупов».
Инцидент замяли, но поток народной фантазии трудно было остановить. Кавалер двух орденов Трудового Красного Знамени, наладчик атомной установки «Ленина» в 1959 году Владимир Каратеев вспоминал об одном эпизоде, случившемся во время испытаний атомохода в поселке Маноле под Приморском.
Часть экипажа, включая Каратеева, обедала в летнем кафе. Неподалеку от них сидели двое местных, и что-то активно обсуждали, поглощая пиво. Разговор шел на повышенных тонах, соответственно, все обедавшие в этот летний день, включая военных, отлично все слышали.
Мимо проехал автофургон с красным крестом на кузове. Этот автомобиль предоставил экипажу «Ленина» Адмиралтейский завод — для доставки автозапчастей и материалов с этого самого завода.
— Знаешь, что это за машина? — спросил один.
— Не знаю, — ответил второй. — А что?
— Это машина с атомного ледокола. Каждый день несколько рейсов делает в Ленинград, — сказал первый многозначительно.
— Ну и что?
— А то, что трупы возят. Каждый день люди умирают. Радиация!
— Как же соглашаются там работать?
— Да видно, большие деньги платят!
Когда проходили ходовые испытания «Ленина» в Таллинне, местные паникеры рекомендовали жителям столицы Эстонской ССР не выходить на улицы без зонтиков, потому как дождь, скорее всего, радиоактивный.
Все эти слухи закономерно порождались тотальной секретностью обо всем и на все, что связано с атомом — хоть мирным, хоть боевым. Тем не менее за все тридцать лет его эксплуатации на атомоходе «Ленин» ни разу не случилось своего «маленького Чернобыля», хотя нештатных ситуаций хватало. Но зачем он вообще был нужен? Для своего времени это действительно самый амбициозный проект в мире.
Экспонаты павильона «Советская Арктика» на Всемирной выставке 1939-1940 годов в Нью-Йорке, посвященной «Миру будущего», включали двухметровую модель ледокола «И. Сталин», лагерь полярника Ивана Папанина с палаткой дрейфующей станции «Северный полюс» и самолет Чкалова, на котором тот совершил перелет через Северный полюс в США.
Почти сразу после прихода к власти большевики назвали изучение и освоение Крайнего Севера одним из приоритетов нового государства. Здесь в одной точке сходились научные, экономические, геополитические интересы. С одной стороны, Советская Россия выступала преемницей Российской империи и действовала по заветам ученого Менделеева, с другой — намеревалась идти дальше, чем предшественники, — строить города в Заполярье, открывать там курорты, выращивать ананасы. «Да здравствуют победители Арктики» — лозунг родом из двадцатых.
Арктика стала своего рода «космосом 1920-1930-х». На этих идеалах — именах Чкалова, Челюскина, Шмидта — воспитывалось поколение, которому предстояло победить Гитлера в Великую Отечественную войну.
В ранний период истории СССР существовало несколько проектов по освоению Крайнего Севера. Один из них — Великий Северный железнодорожный путь. В 1931 году его закрыли из-за сложности и нерентабельности. Единственным вариантом не просто покорения, а освоения Арктики стал Северный морской путь. Но он лежит через тысячи километров льда — дрейфующего и неподвижного, через торосы, стамуху, пак, ледяное сало, флоберги, ропаки. У арктического льда десятки, если не сотни разновидностей и наименований, и для неподготовленных, а подчас и подготовленных путешественников это все синонимы смерти.
Ледоколы были призваны ломать лед, строить дорогу жизни, по которой другие суда завозили на арктические станции продукты, лекарства, специалистов. Арктический триумф 1930-х держался на героизме и на старой технике. Скоро станет понятно, что более совершенная техника может позволить сократить жертвы и улучшить результаты.
Вплоть до конца 1950-х лидером арктических экспедиций был ледокол «Ермак», спущенный на воду еще в 1898 году и названный так по рекомендации Дмитрия Менделеева. «Ермак» занимался проводкой судов, то есть ломал для них лед.
Компанию ему составляли «Красин» и «Федор Литке». В их колонну встраивались различные дизельные ледоколы. Срок эксплуатации старых угольных ледоколов подходил к концу, и надо было что-то придумывать. К тому же правительство намеревалось увеличить срок навигации. Требовался мощный ледокол нового поколения.
22 мая 1947 года правительство СССР приняло план проектирования и строительства мощных ледоколов на уровне техники послевоенных лет. Главной целью было превращение Севморпути в круглогодичную действующую судоходную магистраль.
В 1948 году был разработан проект ледокола мощностью 45 тысяч лошадиных сил (Проект 90), в 1949-м выпущены первые рабочие чертежи. Энергетическую установку, то есть двигатель, составляли четыре мощных котла на жидком топливе, турбозубчатые агрегаты и двигатели.
Это было время Сталина и атомной бомбы. Главным приоритетом было догнать США в строительстве летального оружия массового уничтожения. Бомбой стала РДС-1. Тогда же начали строить первую атомную субмарину «Ленинский комсомол».
Но использование атомной энергии не для военной, а для гражданской техники, было пока нонсенсом. Поэтому при разработке новых мощных ледоколов руководствовались логикой наливания «молодого вина в старые меха» или даже наливания «старого вина в молодые меха».
При Сталине успели сделать какой-то предварительный макет «Проекта 90», который хранился в недрах старинного особняка Демидова в Ленинграде. Проект не состоялся. Во-первых, умер Сталин, а после его смерти многие проекты свернули, во-вторых, наступала новая эпоха.
Хрущев — это не только про оттепель, XX съезд, развенчание культа личности. Это новое позиционирование советского атомного проекта. И хотя гонка вооружений никуда не делась, ее требовалось как-то замаскировать, а первое социалистическое государство представить ярым сторонником мира. Одной рукой ученые увеличивали запас ядерного оружия и работали над средствами его доставки, другой — пестовали мирный атом. Стоявший у истоков советского атомного проекта Игорь Курчатов с самого начала хотел повернуть всю эту историю в мирное русло.
Логика следующая. Если США — это Манхэттенский проект, Хиросима, Нагасаки, взвеси ядерного пепла над руинами городов, то СССР — это созидание, мирные свершения, обеспечение людей теплом, светом и хлебом.
Первой идеологической победой на данном направлении стал пуск Обнинской АЭС в 1954 году, второй — первая в мире термоядерная установка «Токамак». А третья — атомный ледокол «Ленин».
Осенью 1953 года и власть, и ученые решили, что создание атомохода решит сразу несколько проблем. За основу можно взять «Проект 90» и на место паротурбинной установки поставить ядерный реактор. Это не только идеологическая борьба за мирный атом, но и экономическая целесообразность: там, где паротурбине требуются тонны угля, ядерный реактор обойдется 50 граммами уранового топлива — суточная расходная норма.
Неслучайно и новый ледокол обозначили как «Проект 92». В таблице уже не раз упомянутого Менделеева девяносто два — порядковый номер урана. Когда «Ленина» приписали к Мурманску, там была создана «База 92», которая полвека спустя превратится во ФГУП «Атомфлот».
А «Лениным» его тоже назовут неслучайно. Согласно оттепельной парадигме Ленин стал главным антагонистом Сталина. Все перегибы 1930-х, неудачи первых месяцев Великой Отечественной, одиозное «Дело врачей», борьба с космополитизмом — все это будет названо следствием отхода от ленинских идеалов. А под чьим руководством страна совершила это «ложное движение», понятно. Ну а Ленин — другое дело, с ним можно и льды арктические побороть, и коммунизм построить.
20 ноября 1953 года Совет министров СССР принял постановление №2840-1203 о разработке мощного атомного ледокола, предназначенного для использования в Арктике. Летом 1954 года полностью определились по срокам, этапам и основным исполнителям работ. Ядерщики свои задачи понимали отлично.
Теперь победители Арктики должны были оседлать мирный атом. И следовало поторопиться, так как у американцев были свои планы.
Казалось бы, Арктика — прерогатива СССР. Кому как не русским преодолевать трудности Севера и брать себе все лучшее оттуда. Но Север был еще и геополитическим плацдармом. Во время Великой Отечественной ленд-лиз частично проходил через Севморпуть, а Мурманск был там важной точкой. После войны СССР и США снова оказались противниками, и никто никому уступать не собирался.
Уже через год после начала работ над «Проектом 92» США, по инициативе Дуайта Эйзенхауэра, решили построить свое торговое судно «Саванна» с атомным двигателем. В 1956 году Конгресс утвердил «Саванну» как совместный проект Комиссии по атомной энергии, Морской администрации и Департамента торговли.
Забегая вперед, стоит сказать, что «Саванна» была скорее имиджевым проектом и как экономическое предприятие провалилась — уже в 1969-м, через десять лет после спуска на воду, его списали из-за нерентабельности. На этом примере хорошо видна разница между экономиками США и СССР.
В «Ленина» закладывалось сразу множество смыслов, и одной только экономической составляющей они не исчерпываются. Соответственно, у советского атомного ледокола было больше шансов стать успешным проектом.
С духом соревновательности связан один курьезный случай. Делом в том, что в отличие от космических проектов, которые велись под строжайшим секретом, стапели «Проекта 92» были открыты для всех желающих, в том числе для иностранных гостей. По приблизительным данным, за годы строительства стапели советского ледокола посетили 100 тысяч человек.
Среди них — адмирал ВМФ США Хаймен Риковер. А посетил он стройплощадку в июле 1959 года, когда ледокол был готов и оставалось вмонтировать ядерную установку. Риковер примечателен тем, что свое адмиральское звание получил за разработку американской атомной субмарины «Наутилус». То есть главный эксперт США по атомным судовым установкам. Он приехал вместе с тогда еще вице-президентом США Ричардом Никсоном.
И если Никсон особого энтузиазма не проявил, следуя строго по экскурсионным маршрутам, Риковер изучил каждую деталь. По возвращении в США он заявил, что СССР не блефуют и правда строят атомоход, только вот атомную установку смогут запустить не ранее чем через пару лет. То есть в 1961-м.
Пообещал Сенату, что «Саванна» запустит атомную установку раньше, но пусть Конгресс выделит дополнительные деньги. Деньги выделили, только вот «Ленин» сдали в эксплуатацию 3 декабря 1959 года, а опытная эксплуатация «Саванны» началась в 1962 году. Говорят, Риковер получил нагоняй за ложную информацию. В книге Владимира Блинова «Ледокол "Ленин". Первый атомный» приводится интересный диалог между главным инженер-механиком атомного ледокола «Ленин» и его командой:
— Знаете, наш знакомый Риковер заработал выговор от американского сената, — начал Александр Следзюк.
— За что?
— Он [Риковер] доложил Сенату после посещения ледокола [«Ленин»], что русские выйдут в море не раньше чем через год [или два] и вряд ли долго наплавают — установка несовершенна и к ремонту не приспособлена. И вдруг — известие об успешном испытании атомохода.
— Что у них там в Сенате нет других проблем?
— Проблемы везде есть. Но американцы обожают иметь у себя все «самое»: самый высокий небоскреб, самый длинный мост. И вдруг их «Саванна» не сделалась самым первым в мире атомным [надводным] судном. Сенаторы не могли простить Риковеру, что он своей информацией посеял ложные надежды, которые развеялись после успешных ходовых испытаний нашего атомохода. Так что считайте себя причастными к гневу сенаторов и наказанию Риковера — вы внесли свой вклад, определивший исход соперничества между «Саванной» и нашим атомоходом.
Эти данные вскрылись совсем недавно благодаря книгам Владимира Каратеева «Повесть о главном» и Владимира Блинова «Ледокол "Ленин". Первый атомный».
Во-первых, как уже было сказано, «Проект 92» использовал многие наработки нереализованного «сталинского» паротурбинного тяжеловеса «Проект 90».
Во-вторых, в его создании было задействовано 500 трудовых коллективов из 48 экономических районов страны. Это проектно-конструкторские бюро, научные учреждения, промышленные и строительные предприятия и организации. Возводился «Ленин» на Адмиралтейском заводе, на модернизированных судостроительных верфях петровских времен. То есть еще и преемство с реформами царя-реформатора Петра I.
Вспомогательные котлы и разные типы судовой арматуры (и теплообменные аппараты) делали судостроители Балтийского завода, главные генераторы строил Харьковский электромеханический завод, турбины — Кировский завод, гребные электродвигатели — завод «Электросила». Краматорский металлургический завод поставлял профильный прокат, нержавеющие трубы — Южнотрубный завод Днепропетровской области. Большая часть систем атомохода сделана из труб Первоуральского завода. Одесса поставляла холодильные установки, Николаев — якоря и якорные цепи.
Проектированием занималось Ленинградское ЦКБ-15 (позднее — ЦКБ «Айсберг»). Разработка проекта атомной паропроизводящей установки (АППУ) поручалась ОКБ Горьковского завода №92 (позднее — ОКБМ).
Главным конструктором АППУ был утвержден конструктор Игорь Африкантов. Научное руководство проектом ледокола возлагалось на организатора науки, отца ядерной энергетики Анатолия Александрова, а ядерного реактора — на отца ядерной бомбы и атомного проекта СССР Ивана Курчатова. Позднее Курчатов передал свои полномочия Александрову.
Перечислить все предприятия и всех людей, задействованных в проекте, практически невозможно, но все они исходили из мобилизационного принципа. В этом, наверное, состояло преимущество СССР тех лет перед США.
Ледокол «Ленин» — трехвинтовое гладкопалубное судно с четырьмя непрерывными палубами, удлиненной надстройкой и двумя мачтами. В кормовой части расположены взлетно-посадочная площадка для вертолета и ангар. Из вертолетов там использовался Ми-2. В первую очередь — для ледовой разведки, а также для выгрузки экипажа на льдины. Ми-2 считается самым популярным «арктическим» вертолетом в СССР.
«Необычной выглядит грот-мачта большого размера, которая использовалась не только по прямому назначению, но и для вентиляции парогенераторной установки. Применение атомной энергии определило особенности внутреннего расположения ледокола. Его корпус разбит главными поперечными водонепроницаемыми переборками на 12 отсеков», — отмечал исследователь Никита Кузнецов.
Исследователь отмечал высокую непотопляемость судна, которая обеспечивалась наличием двух водонепроницаемых отсеков. Две продольные переборки, идущие от второго дна до верхней палубы, образуют бортовые отсеки, где размещены балластные, топливные и другие цистерны.
Одно из важнейших качеств ледохода — так называемая ледопроходимость. В истории освоения Арктики был мрачный эпизод с пароходом «Челюскин», который застрял во льдах и был ими безжалостно раздавлен за считаные пару часов. «Ленину» такое не грозило, ведь он был не только мощным, но и маневренным, что обеспечивалось оптимальным соотношением длины и ширины.
«На ледоколе были и просторные помещения, и большой коллектив (основной экипаж 243 человека), и возможность даже в лютые полярные морозы выйти на палубу и полюбоваться полярным сиянием. Вечерами после работы приятно было отдохнуть в кают-компании, почитать книгу возле [электрического] камина или послушать, как кто-то из команды играет на рояле. В носовой части ледокола, где из-за шума оборудования размещать жилые помещения было нельзя, организовали небольшой спортивные зал, здесь можно было заняться гимнастикой, поиграть в пинг-понг, “покувыркаться” на борцовском ковре», — вспоминал специалист по радиационной безопасности Л.Н. Смиренный. Для обеспечения моряков свежим питанием были предусмотрены мощная холодильная установка и много провизионных кладовых.
Атомный ледокол «Ленин» стал первым в мире кораблем такого типа и такого уровня. 3 декабря стало не только днем его рождения, но и днем рождения гражданского атомного флота СССР и России. Это профессиональный праздник, День атомного ледокольного флота России. За тридцать лет работы атомный ледокол «Ленин» прошел 654 400 морских миль, из них 560 600 — во льдах. Осуществил проводку 3 741 транспортного судна с грузами.
Преемником «Ленина» стал более мощный атомный ледокол «Арктика», спущенный на воду в 1975 году. Преемником «Арктики» — «Сибирь», спущенный на воду в 2022 году. В СССР еще успели спустить на воду атомоход «Россия». Все современные атомоходы по праву считаются потомками «Ленина». Отмечается, что российский атомный флот по сей день остается самым уникальным и едва ли не единственным в мире.
Что касается радиации, ледокол «Ленин» так и не стал вторым Чернобылем, вопреки различным слухам и опасениям. Когда судно ходило вокруг Скандинавии, его сопровождали самолеты и корабли НАТО. Катера отбирали пробы воды у борта, чтобы убедиться в радиационной безопасности «Ленина». Все их опасения оказались напрасными — даже в соседних с реакторным отсеком каютах радиационный фон был нормальным.
В 1989 году «Ленин» был выведен из эксплуатации и поставлен на вечную стоянку в Мурманске. Сейчас на ледоколе действует музей, экспозиция которого постоянно расширяется. В январе 2016 года ледокол «Ленин» включили в единый государственный реестр памятников культурного наследия федерального значения. После проверки соответствия всем требованиям, которая заняла два года, в октябре 2018 года «Ленину» был выдан паспорт о присвоении статуса объекта культурного наследия федерального значения России.