Сергей Образцов — человек уникальный. Он жил и творил в непростое время, на которое пришлись войны, революции, потери и лишения. Его энергия была неуемной: он одновременно занимался театром и кино, литературой и живописью, музыкой и даже разведением голубей. Но мировую славу ему принес именно уникальный кукольный театр, выросший из детского увлечения и ставший делом всей его жизни. Об удивительной судьбе легендарного кукольника рассказывает материал «Ленты.ру» из цикла «Жизнь замечательных людей».
Москва, начало 1900-х. Мама подарила пятилетнему Сереже маленькую куклу бибабо — круглоглазое смешное существо в синем халатике с длинным ртом, без носа, с колпачком на голове и совершенно неопределенным выражением лица. Бибабошка надевается на руку, как перчатка: указательный палец просовывается в голову, большой и средний становятся руками куклы.
В руках Сережи Бибабошка оживает — рисует карандашами, плачет и смеется, хлопает в ладоши, танцует. Мальчик любит эту куклу, словно она живая. Даже на прогулках он носит ее с собой в рукаве. Бибабо выглядывает из полушубка, смотрит на окружающий мир, на прохожих. Иногда устраивает настоящие уличные представления перед публикой — но только до тех пор, пока рука у Сережи не замерзнет.
Годы спустя куклы станут для Сергея Образцова делом всей жизни. Но свое призвание он найдет далеко не сразу.
Молодость Образцова пришлась на самое неспокойное время российской истории — две революции, Первая мировая война. И все же детство было счастливым. «Помню себя в девятьсот пятом году "участником баррикадных боев". Мне тогда было четыре с половиной года. Баррикады были сделаны из перевернутой кровати брата, за которую мы залезли с соседской девочкой и кошкой. А через год я был "издателем и продавцом газеты". Газета вся была написана мною печатными буквами и состояла из обрывков разговоров взрослых», — такие ранние воспоминания сохранил будущий великий кукольник.
Образцов родился в Москве 22 июня 1901 года в семье инженера-железнодорожника и учительницы русского языка. Родители много работали, поэтому Сережа был часто предоставлен самому себе. По его воспоминаниям, у них была «самая обыкновенная трудовая семья». «Любимым писателем был Толстой, любимым композитором — Чайковский, любимым певцом — Шаляпин, любимым театром — Художественный», — писал Образцов в своей автобиографии.
Московский художественный театр впоследствии сыграл в жизни Сергея важнейшую роль. Хотя в юности он и подумать не мог, что хоть как-то будет связан со сценой: «Шансов на профессию актера у меня было столько же, сколько на профессию врача или астронома». Молодой Образцов мечтал стать художником. Рисовал много и упорно — и цветными карандашами, и акварелью, и масляными красками. Достигнув совершеннолетия, был принят в Высшие художественно-технические мастерские — знаменитый ВХУТЕМАС.
В 1919-м Сергей женился, но первый его брак окончился трагедией: любимая жена Соня в 1928 году умерла от сепсиса после рождения второго ребенка.
В 1920-е Сергей неожиданно для себя оставил живопись и решил заняться актерским мастерством. Вышло случайно: скрипачка музыкальной студии Художественного театра, жившая по соседству, рассказала о пробах. Недолго думая, Образцов решил попытать удачу. Он был самым молодым конкурсантом.
Принимавший экзамены Владимир Немирович-Данченко спросил у него: «Сколько вам годов?» Образцов ответил, что ему «двадцать один лет». И был (пусть и без оклада) принят в театр, как он сам предполагал, за остроумие.
При этом ни в какой актерской школе Сергей не учился, занятия по легендарной системе Станиславского были нерегулярными и недолгими. Схватывать приходилось на лету — и сценическое мастерство Образцов осваивал уже на практике, на глазах у зрителей.
Театр стал большой частью жизни Образцова — он играл в МХТ целых восемь лет, исполняя преимущественно небольшие острохарактерные роли. Несмотря на то что и это занятие он в итоге оставил, годы в Художественном театре, как и время, ушедшее на рисунок, вовсе не казались ему потерянными или потраченными впустую: «Я нисколько не жалею, что был актером "человеческого" театра, как не жалею о том, что столько лет учился живописи. Уроки "человеческого" театра я ценю как очень важные, нужные мне уроки, а людям, у которых я эти уроки брал, — знали ли они про то или нет, — я бесконечно благодарен».
«Роман с куклой» начался у Образцова незаметно, но, как он сам утверждал, «многие романы и в жизни возникают незаметно для их участников»: «Сперва двум встретившимся людям бывает приятно болтать ни о чем. Потом возникает желание встречаться чаще, а болтовня ни о чем превращается в разговоры о работе, о профессии, о жизни. Потом эти встречи становятся Необходимостью, а периоды между встречами кажутся разлуками. Это уже Любовь. А потом разлуки прекращаются вовсе, а встречи сливаются в Непрерывную линию жизни. Это брак».
На дворе был 1923 год, в разгаре была новая экономическая политика — НЭП. Большая страна только приходила в себя после разрушений революции. Под новый год МХТ организовал шутливое представление для узкого круга предпринимателей и меценатов, получившее название «Необыкновенная ночь». Целью выступления был сбор денег для оказавшихся без средств к существованию артистов.
Программа была обширна и разнообразна — от пародий и мини-опер до выступления «цыганского табора». Сергею досталась роль кукловода, который разыгрывал сценку с куклой Петрушкой. Роль была ответственной — перед зрителями кукольник оставался в одиночестве. И Образцов с треском провалился.
«Я понял это после первых же произнесенных мною фраз. Не только смеха, но и улыбки не вызвало представление моего Петрушки. Провал был настолько окончательным, что и речи не могло быть о том, что можно еще что-то спасти, переделать, доработать. Все от начала до конца оказалось никуда не годно. Все было скучно, неинтересно, пошло», — такие воспоминания Образцов сохранил о своем дебюте. После концерта, как он говорил, остались только деньги и стыд.
И все же кукольных представлений Сергей не оставил. Поначалу это были любительские домашние концерты для своих, к которым Образцов готовился между обычными репетициями. Он сам выкраивал костюмы, выклеивал из папье-маше кукольные головы и лица. Постепенно домашние концерты становились все более частыми, круг зрителей ширился, разрастался и репертуар кукольника-любителя.
Образцов принципиально отказывался делить кукольную сцену с кем-то еще — ему хотелось продолжать традицию народных петрушечников, которые находились за ширмой в одиночку. Это накладывало ограничения на репертуар — он должен был быть под силу одному артисту. Вскоре Сергей в своих кукольных концертах совершил крутой поворот — отказался от каких-либо диалогов и переключился исключительно на пантомиму.
Благодаря регулярным выступлениям Образцову удалось сделать себе имя — по крайней мере в афишах сборных концертов его начали указывать. «Москвичи привыкли к новому концертному жанру и к моей фамилии, и меня стали не только провожать аплодисментами, но и встречать. Появились все профессиональные показатели успеха», — вспоминал он.
К 1930-м годам о выступлениях Образцова знал уже и интеллектуальный бомонд Советского Союза. Артиста приглашал к себе даже Максим Горький. А вскоре любительскому единоличному предприятию суждено было перерасти в целый профессиональный театр.
В 1931 году кукольные спектакли уже не были новинкой в СССР — их ставили не только в Москве и Ленинграде, но и в Киеве, Харькове, Нижнем Новгороде, Воронеже. Именно тогда Образцову предложили создать собственный театр при Центральном Доме художественного воспитания детей в Москве.
Предложение это, как утверждал Сергей Владимирович, не было чем-то из ряда вон выходящим: «В тот день, когда в моей комнате раздался телефонный звонок и незнакомый голос из незнакомого учреждения сказал, что меня просят зайти для переговоров об организации театра, во многих местах страны раздавались такие же звонки и происходили такие же разговоры — о создании лаборатории или опытного участка цитрусовых, организации школы или журнала, открытии нового цеха или проекте оросительного канала».
Но создать целый театр — не спектакль поставить. Образцову требовалось найти будущих актеров, режиссеров и художников, а также людей, которые будут заниматься административной работой. В период становления советского кукольного театра (который был именно советской новинкой — в дореволюционной России кукольники, как правило, выступали на ярмарках и работали в одиночку) рассчитывать на профессионалов было делом безнадежным — новое заведение целиком состояло из любителей. Как вспоминал Образцов, самыми непрофессиональными оказались драматурги, предлагавшие «пьесы, до удивительности неверные и неточные по своим видовым и жанровым признакам».
У Образцова не было иллюзий относительно того, какой репертуар должен быть у кукольников. Первым спектаклем, прошедшим в стенах нового театра, где Сергей впервые выступил режиссером, стал «Джим и Доллар» — о чернокожем мальчике и его собаке, которые из США пытаются добраться до Советского Союза. Детская приключенческая история поднимала при этом серьезные политические темы — капитализм, безработица, расовое неравенство.
Центральный театр кукол долгое время оставался небольшим предприятием — в нем были заняты всего пять актеров, да и своего помещения у него не было (так что с вешалки начинается все же не каждый театр). Представления показывали в школах, клубах, во дворах. Декорации возили в телеге, в которую был запряжен мерин по прозвищу Катер.
Первое стационарное помещение у труппы Образцова появилось только в 1936 году — театр обосновался на углу улицы Горького и Оружейного переулка, на площади Маяковского (ныне Триумфальной). А уже в следующем году при нем были созданы музей и библиотека.
В конце десятилетия Образцов женился во второй раз — его избранницей стала актриса Ольга Шаганова. Она известна единственной киноролью — Буратино в фильме «Золотой ключик» 1939 года. Ольга стала приемной матерью для детей Сергея от первого брака. Это был не только семейный, но и творческий союз — Ольга Шаганова аккомпанировала кукольным представлениям на рояле и выполняла обязанности личного секретаря и помощницы Образцова.
Летом 1941 года грянула Великая Отечественная война. Над Москвой кружили фашистские самолеты. Каждый день звучала сирена воздушной тревоги. Вечером 24 июля бомба упала рядом с театром — взрыв был такой силы, что в здании осыпалась штукатурка, вылетели стекла в окнах, потолок опасно провис. Актеров эвакуировали на речном трамвае и отправили за Урал. Путь занял месяц — труппа плыла по Москве-реке, по Оке, по Волге, по Каме, по Белой, останавливалась возле населенных пунктов и играла спектакли.
На фронте тем временем массово гибли люди, фашисты брали город за городом. В это тяжелое военное время Образцов не мог избавиться от ощущения своей бесполезности.
«В первые же дни войны вместе со всем коллективом театра я начал работу над специальной антифашистской программой для фронтовых бригад, но в том, что эта работа окажется нужна, действительно нужна — без всяких оговорок, в этом тогда я не чувствовал полной уверенности. Все время было ощущение, что я только стараюсь оправдать эту работу перед другими. Падало уважение и к работе, и к самому себе», — признавался он.
Все изменилось, когда театр стал выступать в госпиталях перед ранеными солдатами — тогда Образцов убедился, что для многих людей его кукольные концерты были важнее лекарств. Артисты ходили по палатам, чтобы представление увидели все, даже тяжелораненые.
В годы войны театр организовал 16 концертных бригад, которые дали более 300 представлений на фронте. Ставили агитационные спектакли с простым антифашистским посылом. Образцов и его труппа обучали солдат делать кукол и водить их, и увлеченные этим делом военные потом разъезжали по Западному фронту с куклами.
После войны представления в Москве возобновились. А уже в 1948-м кукольная труппа отправилась на первые заграничные гастроли — в Польшу и Чехословакию.
Гастролей у Образцова впоследствии было великое множество — его театр выступал в ГДР и США, Канаде и Франции, Индии и Японии и во многих других странах. «Не знаю, сколько тысяч километров налетал я по земному шару. Не подсчитывал. Очень, оказывается, маленькая наша планета. За два дня, наверное, всю облететь можно», — вспоминал кукольник.
Из многочисленных поездок Образцов привозил диковинки: его квартира скоро обросла таким количеством интересных находок, что стала похожа на музей. В разных странах и городах артист собирал куклы, маски, игрушки, картины. Это собрание он называл «моя кунсткамера» и обожал водить по ней экскурсии.
В 1950-х театр Образцова развернул сотрудничество с кинематографом — спектакли стали снимать на кинопленку. Первой такой работой стало «Небесное созданье», пародия на современную советскую эстраду. За ним последовали многие другие, знакомые каждому, кто рос в СССР: «Необыкновенный концерт», «Волшебная калоша», «Божественная комедия», «Ноев ковчег» и другие. В начале фильма-спектакля непременно появлялся Сергей Образцов со вступительным словом.
В 1960-е Образцов предпринял еще один резкий поворот в карьере: стал режиссером документальных фильмов. Под его руководством и с его закадровым голосом вышли картины «Удивительное рядом», «Кинокамера обвиняет», «Невероятная правда».
Но кукольную сцену Образцов не оставил. Наоборот, все следующие десятилетия он активно занимался преподаванием и воспитал не одно поколение актеров. В 1970 году труппа переехала в легендарное здание с большими часами на Садовой-Самотечной улице. В Доме на Самотеке театр Образцова живет по сей день. Кабинет художественного руководителя располагался под самой крышей — Сергей Владимирович всегда оставался в центре событий и принимал участие во всех этапах создания спектаклей.
Еще одной страстью Образцова было разведение голубей — традиционное увлечение жителей дореволюционной Москвы, которое Сергей Владимирович перенес и в новое время. С птицами он возился с юности, но если в начале 1910-х у него было чуть более десятка голубей, то в 1980-е их число перевалило за сотню. Они жили в трехэтажной голубятне, которую Образцов возвел на своей даче во Внуково. О страстном увлечении пришлось забыть, когда у Сергея открылась агрессивная аллергия на голубей. Птиц раздали друзьям-заводчикам.
Сергей Образцов ушел из жизни 8 мая 1992 года в возрасте 90 лет, прожив невероятно интересную долгую жизнь. Энергии и любви к своему делу у знаменитого кукольника было так много, что его жизнь в искусстве по большому счету продолжается до сих пор. Сменяется мода в театре и мультипликации — но у «Необыкновенного концерта» больше двух миллионов просмотров на YouTube. А ведь речь о фильме-спектакле, завязанном на шутках и эстрадной моде начала 1950-х! С помощью кино Образцов предусмотрительно сохранил их для будущих поколений.
Влияние Образцова и его театра порой простиралось далеко за пределы искусства. В СССР 1970-1980-х расхожим было выражение «час волка», у которого удивительное происхождение. В эпоху застоя алкоголь продавали с 11 утра. К этому времени в популярном универсаме на Садовом кольце — наискосок от театра Образцова — уже собиралось немало любителей спиртного. О наступлении заветного времени им сообщали сказочные часы на стене театра — ровно в 11:00 из циферблата выезжал Серый Волк. Иносказательный «час волка» взяли на вооружение по всей стране, за сотни километров от Дома на Самотеке.
Кроме часа волка Образцов оставил после себя и час доступного каждому москвичу счастья. Не обязательно заходить в здание театра — достаточно лишь подойти к нему в полдень или в полночь, когда просыпаются легендарные часы на фасаде. На циферблате появляются двенадцать сказочных персонажей, которые под музыку приветствуют благодарных зрителей.