Каждая новая Стратегия национальной безопасности США (англ. The National Security Strategy, NSS) обычно лишь уточняет и корректирует предыдущие подходы — меняются формулировки, расставляются новые акценты, но базовая логика внешней политики остается прежней. Однако документ, опубликованный Белым домом в начале декабря, стал исключением. Новая стратегия администрации Дональда Трампа предлагает радикальный пересмотр роли США в мире: в ее основе — жесткое противостояние Китаю, попытка перезапустить отношения с Россией и подталкивание европейских партнеров к большей стратегической самостоятельности. О том, что принципиально новое содержит Стратегия национальной безопасности США, как в ней переосмысливается роль России и Украины и почему этот документ может стать поворотной точкой в американской внешней политике, в интервью «Ленте.ру» рассказал член Академии социальных наук Великобритании, почетный профессор социологии Кембриджского университета Дэвид Лэйн.
«Лента.ру»: Чем новая Стратегия национальной безопасности США отличается от подходов первой администрации Дональда Трампа?
Дэвид Лэйн: Что касается собственно Соединенных Штатов, то здесь основные принципы политики Дональда Трампа остаются неизменными.
Его цель — реиндустриализация американской экономики за счет сокращения офшорных операций, модернизации технологий и укрепления военного потенциала США.
Он по-прежнему продвигает тарифы на импорт для защиты американского производства и сохранения рабочих мест, требует жесткого иммиграционного контроля. Кроме того, Трамп поддерживает ценности независимости, инициативности и трудолюбия, подчеркивает ведущую роль христианства и значение истории.
Ключевое изменение курса новой администрации — в международном измерении.
Как произошла смена курса и почему?
После окончания холодной войны США строили свою внешнюю политику на ценностях либеральной глобализации.
Они отстаивали открытые границы и управление мировой экономикой через транснациональные структуры — Международный валютный фонд (МВФ), Всемирную торговую организацию (ВТО) и Всемирный банк. Этот подход резко отличался от курса, который позже стали проводить Россия при Владимире Путине и Китай при Си Цзиньпине. На фоне авторитарных России и Китая открытая, демократическая и конкурентная система США должна была оставаться примером для подражания всему свободному миру.
Документ носит выраженный националистический характер. Основное внимание в нем уделяется «жизненно важным национальным интересам» Соединенных Штатов. Подчеркивается, что все нации равны и суверенны, а США не стремятся к смене режимов в других странах.
Трамп порвал с глобальным либеральным интервенционистским порядком, основанным на правилах, в пользу национальной капиталистической экономики, опирающейся на государство.
Этот курс строится на расчете экономических издержек и выгод.
Все это резко контрастирует как с политикой администрации Джо Байдена, так и с курсом западных стран в целом после окончания холодной войны.
Но насколько эта доктрина будет реализована на практике?
Реальная политика не всегда соответствует тому, что зафиксировано в стратегических документах. Тем более что Дональд Трамп нередко меняет свою позицию, стремясь избежать прямой конфронтации с оппонентами.
Какое место в документе занимает Россия?
Россия в новой стратегии больше не рассматривается как враг США. Это радикальный сдвиг по сравнению с документом 2017 года.
Первая администрация Трампа относила и Россию, и Китай к «ревизионистским» государствам, чья политика «противоречит ценностям США». Трамп признавал военную угрозу, исходящую от роста российской военной мощи. Военные операции в Грузии в 2008 году и на Украине в 2022 году рассматривались как нарушение их суверенитета.
В новой стратегии подобных формулировок нет. Россия не названа ни враждебным, ни авторитарным государством.
Что в стратегии сказано о конфликте на Украине?
Конфликт не рассматривается в документе подробно. Однако в стратегии содержится жесткая критика позиции европейских стран, а расширение НАТО названо неоправданным.
По его мнению, Европейский союз (ЕС) не справился с ситуацией на Украине, несмотря на значительное превосходство над Россией в сфере жесткой силы.
Еще саммит на Аляске показал стремление США к сближению с Россией ради собственных интересов. Россия рассматривается как потенциальный партнер, которого возможно вернуть в формат «Большой семерки». При этом моральные требования европейцев, по логике стратегии, ведут лишь к экономическим издержкам и человеческим жертвам.
Почему в Европейском союзе так резко отреагировали на новую стратегию?
Негативная реакция части европейских лидеров отражает их слабую подготовку к реальной дипломатии. Мирные соглашения всегда отражают позицию победителей, а Россия в текущем конфликте выигрывает.
При Джо Байдене существовал консенсус о поддержке Украины «столько, сколько потребуется». Однако события на поле боя показали несостоятельность этой линии.
Это стало очевидно администрации Дональда Трампа, но не руководству ЕС и Великобритании. Хотя стоит помнить, что ранее США сами придерживались аналогичной проукраинской политики.
Что предлагает стратегия по вопросу европейской безопасности?
Конкретных предложений в документе нет. Любое устойчивое решение потребует согласия всех сторон.
Теоретически таким решением могли бы стать роспуск НАТО и усиление роли Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). После окончания холодной войны такая возможность существовала, но не была реализована. НАТО продолжило расширение, и в России это рассматривалось как угроза.
Сейчас необходима система безопасности, в которой участвуют все стороны, а не только союзники США или Европейский союз.
Как это соотносится с общей логикой стратегии Дональда Трампа?
Хотя в документе Трамп назван «президентом мира», он продвигает концепцию «мира через силу».
Милитаризация США продолжается. В 2025 году Пентагон получил рекордный военный бюджет, что преследует и экономические цели — поддержку инноваций, занятости и ключевых корпораций военно-промышленного комплекса США.
Однако подобный подход может провоцировать новые конфликты. Кризис на Украине уже показал, что усиление одного игрока означает рост угроз для другого, что ведет не к миру, а к упреждающим военным действиям.
Как ЕС может ответить на новую стратегию США?
Европейский союз мог бы следовать собственному уставу, где прямо говорится, что он создан для содействия миру.
Однако в текущей повестке Европейского союза эти идеи отсутствуют — и это отражено в стратегии США.
К чему в целом может привести новая стратегия?
Документ открывает новые горизонты. Администрация Дональда Трампа отказывается от идеи постоянного господства США и стремится изменить глобальный баланс сил.
При этом стратегия по-прежнему исходит из гегемонистской роли США. Она предлагает модель многополярной, но иерархической экономической мировой системы, где Соединенные Штаты сохраняют ведущую позицию.
Предполагается, что эти государства могли бы сгруппироваться по регионам и осуществлять власть в строго отведенных территориальных зонах, за исключением Западного полушария, где доминирующая роль отводится США.
Однако стратегия не предлагает развитых дипломатических механизмов урегулирования будущих конфликтов.
А что еще может помешать миропорядку Трампа?
Для реализации этого сценария Трампу потребуется поддержка элит как внутри США, так и за их пределами.
У идеологии трампизма много врагов. Ее успех будет зависеть от способности восстановить промышленность США, обеспечить занятость и устойчивый экономический рост. Только это укрепит поддержку Трампа со стороны корпораций, то есть его основных спонсоров.
А как же внешняя политика?
Да, конечно, ключевым станет успех во внешней политике: достижение мира, переосмысление роли НАТО и управление политическими и экономическими последствиями усиления Китая.
Эта модель потенциально способна стать основой мирного межцивилизационного сосуществования суверенных государств.
Трампизм действительно отличает прагматизм, ориентация на сделки и поиск мирных решений. Именно эти качества, несмотря на противоречивость фигуры Дональда Трампа и его недостатки, могут позволить ему сгладить нынешние геополитические разломы.