На Netflix вышел документальный фильм Моргана Невилла «1975: Год, изменивший Америку», целиком и полностью посвященный состоянию кинематографа в 1975 году и выдвигающий тезис о том, что именно в этот момент приобрело свою форму современное кино, каким мы его знаем. Пользуясь этим поводом, «Лента.ру» рассказывает, почему 1975 год, когда на экраны вышли «Челюсти», «Китайский квартал» и «Пролетая над гнездом кукушки», для искусства движущихся на экране изображений, возможно, был самым важным в истории в принципе.
Оригинальное название Breakdown: 1975 на русский можно было бы перевести на манер сталинской статьи «Год великого перелома», но если обойтись без интертекстуальных шуток, то ближе всего здесь не дословный «Распад» и тем более не «Развал», а скорее экзистенциальный «Слом». В первые минуты фильма приятный закадровый голос Джоди Фостер рисует портрет предлагаемой эпохи размашистыми хэштегами.
Это комфортное зрелище — набор броских общих мест, который похож, скажем, на по-прежнему любимую в России программу «Намедни». Однако тем, кому кое-что известно про американские 70-е (и отдельно про кинематограф тех лет), в первые полчаса этой картины точно будет неловко и досадно за напрасно потраченное время. Выдать «1975-му» кредит доверия на следующий час помогает имя режиссера.
Позади у Моргана Невилла пара десятков документальных фильмов. Среди них лего-док про Фаррелла Уильямса «По кусочкам», хроника создания последнего фильма Орсона Уэллса «Другая сторона ветра» под названием «Меня полюбят после моей смерти», «Беглец» про Энтони Бурдена и другие замечательные картины. Есть у Невилла и «Оскар» — за пронзительную картину про бэк-вокалисток «В двух шагах от славы». Если держать в уме его предыдущие работы, то неспешность раскрытия замысла не удивляет. Невилл практикует мозаичный подход: контуры общей картины, как в случае с пазлами на пару тысяч деталей, проступают к середине просмотра. К счастью, и хронометраж у «1975» составляет всего полтора часа.
Потерпеть стоит, тем более, что не так-то это и сложно. «1975: Год, изменивший Америку» устроен по законам видеоэссе, которое преимущественно неловко заземляет закадровый текст (его нудная назидательность частично обезврежена, повторимся, тембром Джоди Фостер — вот он, настоящий ASMR старой школы). Во всей этой плакатной дребедени хочется видеть неизбежный компромисс с релизом на Netflix, на котором без агрессивного популизма никак. С другой стороны, есть и менее банальные решения. Например, в качестве спикеров здесь фигурируют не только критики, продюсеры и вездесущий Мартин Скорсезе, но и актеры, которые застали предлагаемые обстоятельства в лучшем случае младшими школьниками.
Речь идет, конечно, о «Пролетая над гнездом кукушки». Освальту на момент выхода картины было шесть, обладателю другой говорящей головы Джошу Бролину — семь. Сет Роген и вовсе родился в 1982 году, когда беспечные ездоки и бешеные быки (так, к слову, называется самая известная книжка про Новый Голливуд) уже свое отураганили. Пропуском в кадр для Сета стал недавний сериал «Киностудия», где он подарил незабываемое камео все тому же Скорсезе. Такие, не заставшие эпоху, спикеры Невиллу нужны не ради экспертизы, а ради непосредственности реакций. Конечно, можно было бы позвать одного-единственного Квентина Тарантино, но это было бы все-таки совсем очевидным решением. Не говоря уже о том, что переехавшему в Израиль режиссеру и молодому отцу вполне возможно сейчас несколько не до того.
Невилл берет отчетный период шире, чем заявлено в названии — во всяком случае, по касательной захвачены 1974 и 1976 годы. Финальную точку ставит «Оскар», полученный первым «Рокки» в начале 1977 года. По словам всех спикеров, эта церемония стала концом той эпохи, что подарила миру «Таксиста» и прочие шедевры Нового Голливуд. Невилл, впрочем, при всем почтении к своим героям явно не стремится распределять достижения тех лет по какой бы то ни было иерархии.
Собственно, на уровне слов «1975: Год, изменивший Америку» говорит о том, что озвучивать легко и просто. Кино обратилось к социальной проблематике. Режиссерский контроль над финальным монтажом и доверие студий молодым постановщикам подарили Голливуду новую остроту. Однако именно в этой точке Невилл, кажется, лукавит. Его герои говорят о том, как внятно и точно кинематограф реагировал на события в жизни страны. Поводов для публицистического вдохновения действительно было хоть отбавляй.
Вернемся к хэштегам: Никсон, Вьетнам, завязший в кризисах президент Джеральд Форд, первые шаги Рональда Рейгана в направлении Овального кабинета. Однако «Три дня Кондора» и «Собачий полдень», «Таксист» и «Челюсти» лишь по касательной работали с непосредственной повесткой.
Их фильмы не давали однозначных ответов, но имели успех или стали классикой, потому что нащупали способ резонировать с публикой на частотах, которые раньше голливудский кинематограф считал слишком рискованными. Проще говоря, это был взрыв формотворчества — такой же сильный, как Новая волна во Франции, неореализм в Италии или кинематограф оттепели в Советском Союзе.
И вот как раз визуальный рассказ об этих временах в «1975-м» завораживает больше всего. Невилл с завидным разнообразием режет кадры с говорящими головами, а само повествование строит в духе олтменовского «короткого монтажа». Именно благодаря этим решениям «Слом» не выглядит походом в пыльный музейный запасник. Напротив, визуальная насыщенность и бодрый темп помогают фрагментам картины надежно осесть в памяти. Скажем, тому факту, что главным лицом эпохи Невилл между делом назначил не вечного Роберта Де Ниро (впрочем, почетного статуса актера-ветерана никто не лишал), а Джека Николсона. И нет ни единого повода сопротивляться желанию немедленно пересмотреть «Пять легких пьес».