Осторожность – очень хорошее качество. Осторожные люди редко попадают в неприятные ситуации из-за того, что ляпнули что-то сгоряча. Осторожные люди наживают меньше врагов, так как следят за своими словами и не оскорбляют людей намеренно или случайно. Осторожные люди чаще сохраняют лицо, потому что не высказываются, не подумав.
Но если в обычной жизни осторожность просто помогает избегать лишних проблем, то для представителей некоторых профессий она становится, в буквальном смысле, жизненно необходима. Канонический пример – это, конечно, разведчики (вспомним радистку Кэт и ее крики на русском языке). Также в особых отношениях с осторожностью находятся политические деятели, журналисты и – изобретатели. Да-да, именно они.
Тот факт, что изобретателям стоит очень внимательно относиться к своим словам и поступкам, прекрасно проиллюстрировал Виктор Иванович Петрик – обладатель множества патентов на самые различные технологии и создатель "нанофильтров", которые должны колоссально увеличить продолжительность жизни россиян. Во вторник, 25 мая, Виктор Петрик провел пресс-конференцию, на которой рассказывал о себе, а также пояснял, почему все обвинения, которые выдвигают против него ученые и журналисты, не стоят выеденного яйца.
Чтобы не утомлять читателей длинной предысторией противостояния Петрика, Российской академии наук и журналистов, я отсылаю их к опубликованным ранее материалам. В двух словах история такова: некоторые ученые, в том числе члены Комиссии по борьбе с лженаукой, организованной при РАН, считают деятельность Виктора Петрика ненаучной, как было официально заключено по итогам экспертизы, а Виктор Петрик с такой точкой зрения не согласен.
Мне удалось побывать на этой пресс-конференции, где я с огорчением отметила, что Виктор Петрик, несмотря на свое обаяние и редкую харизматичность, очень неосторожен. Некоторые из его высказываний можно назвать революционными, но к ним так же хорошо подходит термин "рискованные" или даже "чрезвычайно рискованные". Высказывать столь радикальные взгляды в преддверии судебных процессов против журналистов и академиков более чем неосмотрительно. Но не буду голословной.
Началась пресс-конференция с шокирующего заявления Петрика о том, что то самое экспертное заключение было написано отнюдь не в стенах РАН, а в США, причем написали его не члены экспертной комиссии, а журналист Валерий Лебедев, живущий за океаном. Глава Комиссии по борьбе с лженаукой Эдуард Кругляков, а потом и академики, проводившие экспертизу творчества Виктора Петрика, всего лишь повторили за Лебедевым, отметил Петрик. Доказывая этот тезис, он провел анализ цитат из фильма "Универсум Петрика", хотя все упомянутые высказывания встречались не в заключении комиссии РАН, а в более ранних статьях Круглякова. Мелочь, конечно, но ведь за нее могут ухватиться недоброжелатели.
В качестве доказательства американского происхождения текста заключения Петрик привел один из его пунктов, в котором, по версии Виктора Ивановича, было сказано, что он не мог "разделить водород от трития" (тритий – один из изотопов водорода, кроме него в природе встречается еще дейтерий и наиболее распространенный протий). Петрик метко сравнил это утверждение с утверждением о невозможности разделения карпа от рыбы. Действительно, неосторожные (кстати) фразы академиков о водороде в итоговом заключении есть (хотя это слово, как следует из контекста, используется просто как синоним слова "протий"), однако вряд ли они могут служить исчерпывающим доказательством написания текста не академиками, а третьей стороной.
Упоминание Лебедева и переписки, которую он вел с академиками, - это еще один пример неосторожности Виктора Ивановича. На вопрос одного из присутствующих, есть ли у Петрика согласие на чтение личной переписки журналиста, Петрик ответил так: "Плевать я хотел на его согласие!", уточнил, что получил переписку год назад и вообще обижен на Лебедева за то, что тот коверкал его слова. Эмоции Виктора Ивановича понятны, но вряд ли наплыв чувств может изменить положение статьи 138 уголовного кодекса о нарушении тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений. Еще один нюанс истории с перепиской, неосторожно упомянутый Петриком, - утверждение, что она была выкуплена у академика Евгения Александрова за три тысячи долларов. Чтобы делать подобные утверждения, нужны очень веские доказательства. О таких мелочах, как присваивание задавшему вопрос о переписке журналисту эпитета "словоблуд" и постановка Эдуарду Круглякову диагноза "старческое слабоумие", я здесь пишу уже чисто для проформы.
Не менее беспечным было и упоминание качества воды в поезде "Гранд-Экспресс", курсирующем между Москвой и Санкт-Петербургом. По словам Петрика, минеральная вода, которую подают в этом поезде, налита в бутылки "в подвале". Марок минеральной воды, представленной в "Гранд-Экспрессе", ограниченное количество, и их производители вполне могут обидеться на такие высказывания.
Другой пример огорчительной неосторожности Виктора Петрика – рассуждения о дафниях, рачках, которых заставляли плавать в очищенной "нанофильтрами" воде. Примерно 20 процентов из них погибло – Виктор Иванович признал это вполне нормальным, более того, сказал, что так и должно быть, так как в фильтрах содержатся частички серебра, а оно обладает обеззараживающим действием и специально предназначено для убивания "амеб, микробов и всего остального". Делать такое утверждение, зная, что его смогут прочесть биологи, было очень неосмотрительно – ведь они сразу начнут задавать дурацкие вопросы вроде того, какое отношение дафнии – маленькие, но вполне себе многоклеточные рачки, имеют к одноклеточным амебам и микробам и почему же они все-таки умирали в чистой отфильтрованной воде, хотя обычно делают это только в присутствии опасных для человека ядов (собственно, в этом и смысл "дафниевого теста" – рачки выступают в некотором роде аналогом человеческого организма).
На фоне всего сказанного выше совсем мелочами смотрятся неосторожные слова Виктора Ивановича о том, что Эдуард Кругляков представляет организованную преступную группу и способен разрушить российскую науку, тянущие разве что на иск о защите чести и достоинства. Ну и неосмотрительно было несколько раз обещать присутствующим журналистам показать фотографии с Бушем-старшим (оппоненты говорили, что эти фото сделаны в фотошопе и даже что их вообще не существует), но так и не продемонстрировать их. Ведь ясно же, что журналисты непременно напишут про этот эпизод и причем истолкуют его не в пользу Виктора Ивановича.
Но все эти легкомысленные оплошности никоим образом не перечеркивают общего впечатления, оставшегося от пресс-конференции. Красноречие, с которым Виктор Иванович описывал бедственное положение российской водоочистительной системы ("В Саратове девчонки, чтобы пойти на танцы, кипятят воду, кидают туда соду, снимают пену и только потом кипятят в ней свою белую одежду, чтобы она не была в желтых пятнах"), истинно детективный стиль при рассказе о своем тюремном заключении и убедительность аргументов при ответе на вопрос о причине отсутствия научных статей ("Ньютон говорил, что каждый сам решает для себя, бороться ему за приоритеты или заняться делом") - достойны всяческих похвал. Но все-таки стоит быть осторожнее, ну просто на всякий случай.