Внимание. Дальнейший текст содержит спойлеры. Его не рекомендуется читать тем, кто хочет сначала насладиться рассказом Виктора Пелевина "Тхаги", опубликованным в журнале "Сноб".
***
Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь пыльные зеленые шторы, делали строгую прическу Марии Ивановны похожей на с трудом переживший сталинские репрессии мексиканский кактус.
Учительница потянулась всем телом, расправляя затекшие плечи, и приветственно кивнула хмурой девочке азиатского вида, заглянувшей в класс. Та протиснулась в помещение, с любопытством глянула на Марию Ивановну (за глаза - "просто Марию") и села за центральную парту, сощурив до щелочек глаза. Она была близорука и выбрала место за наилучший обзор.
Через пять минут класс был полон. Десятилетки, активно знакомившиеся в коридоре, на глазах учительницы стали серьезны и сосредоточены. Мария Ивановна улыбнулась и заговорила. У нее был сильный и мелодичный голос.
- Дорогие ученики! Поздравляю вас с переходом в пятый класс, или второй, если считать с момента выбора вами профессиональной ориентации. Я счастлива видеть, что целых тридцать человек уже второй год претендуют на гордое звание пиарклассника!
Последние слова Мария Ивановна выкрикнула так задорно, что ученики прервали внутренний монолог прощания с каникулами и заулыбались.
- Темой сегодняшнего урока являются актуальные сюжеты. Схема стандартная: я пересказываю вам сюжет произведения известного писателя, а вы его по очереди комментируете. В конце несколько человек выполнят практическое задание. Готовы?
Ученики кивнули. Мария Ивановна уселась поудобнее и продолжила:
- Представьте, что неизвестные оглушили вас, привязали к стулу в помещении с вот такими вот, не знавшими ремонта, стенами и выслушали вашу исповедь. По окончании исповеди они задушили вас и, расчленив, принесли в жертву четырехрукому божеству. Если вас это успокоит, то веру в это божество разделяли и вы.
Сидящие за партами дети выглядели разочарованными - упражнения по постмодернизму они выполняли еще в первом классе, до выбора специализации.
- Да, Маринэ?
Девочка с афропрической, немного волнуясь, начала:
- Символизм произведения очевиден. Человек, ищущий смерть и находящий ее - архетипический персонаж в декадентской литературе...
Поднялось сразу несколько рук. Мария Ивановна покачала головой:
- Плохо, Маринэ. Ты все еще мыслями в дошкольном научном детерминизме. Считаешь, что форма определяет содержание, и не открыла для себя современных литературных игр, в которых автор никогда не имеет в виду то, что пишет, - учительница улыбнулась. - Я, конечно, не имею этого в виду. Давай ты, Петя.
Худощавый и угреватый пиарклассник с вечно удивленным выражением лица опустил руку и встал. Речь его была немного замедленной, но правильной, как будто он читал по учебнику.
- Современная русская литература символична только внешне. Надежно привитые от идеализма в советское время и пережившие несколько лет натурализма в девяностые, популярные писатели образовали тайный клуб Т.А.Х.О.Р.Г. До "Аватара" так называли один из видов животных на Пандоре.
Он щелкнул пальцами, вспоминая.
- Члены Тайной антисимволистской художественной организации не просто выяснили для себя то, что смысл символа находится лишь в уме того, кто вплетает этот символ в текст, но и заключили определенного рода пакт.
- Очень хорошо! - похвалила Петра Мария Ивановна. - Настя, пожалуйста, продолжай.
Белобрысая толстушка хихикнула, но тут же подхватила тему:
- Сюжет и его составляющие сами по себе у современных писателей ничего не значат. С тем же успехом речь могла идти о курильщике, которого убивает последняя пачка "Мальборо" - если бы, конечно, в "Мальборо" проплатили такую социальную рекламу. Со страниц продается существующий только в сознании целевой аудитории набор символов. Как уже говорил Петя, чтобы символ достиг ума читателя, сам читатель должен для себя объяснить, в чем его смысл.
Настя незаметно глянула на мобильник, где томилась недописанная соседней парте смска, и продолжила.
- Писатель не может вложить значение используемых им символов в голову читателей, и поэтому в произведениях тахоргов за символом ничего нет. Наборы, которые они продают в произведениях, называются вселенными и влияют только на выручку франчайзи. Например, вселенная русской классики в определенный момент, определяемый биохимией мозга, уступает место женским романам или повестям о похождениях Меченого, а позднее - вселенной ЖЗЛ.
Мария Ивановна одобрительно кивнула:
- Артем, произведение, о котором я говорю, не создало некоей специфической вселенной. Как же его следует продавать?
Мальчик с огромными зелеными глазами и таким же огромным носом, сидевший на самой задней парте, страдал хроническим насморком. Он чихнул, утерся платком и встал.
- Для продажи короткого обессмысленного произведения тахорга я бы использовал дорогой глянцевый, а еще лучше - клубный журнал. Это подчеркнуло бы эксклюзивность продаваемого набора символов и убедило бы лидеров мнений в том, что имела место не обычная поставка пустоты. Эту операцию неплохо было бы подкрепить парой ссылок на актуальные блогосферные события и упомянуть слова "дискурс" и "гламур".
- Я не сомневалась в твоем таланте, Артем. Ты попал в точку, - немного грустно произнесла Мария Ивановна. - Однако пора заканчивать.
Она задумалась, потом взглянула на первую парту в левом ряду:
- Практическая часть.
В классе стало тихо. Два брата-крепыша громко отодвинули стулья, вышли за дверь и через пару минут с пыхтением вкатили большой зеленый шар. Они перенесли учительский стол к стене и подняли связанную еще утром Марию Ивановну на руки.
Когда шар с телом внутри завинчивали, Маринэ отвернулась. Петя наконец-то вытащил из-под парты сигареты. Близорукая девочка щурилась. Ей было видно лучше всех.