Игорю Блинникову дали шесть лет строго режима. Вполне вероятно, вы не знаете и никогда не знали, кто это. Или, быть может, просто уже забыли - действительно, мало ли в новостном поле фигур, которым суждено вынырнуть из пучины небытия на пару месяцев лишь для того, чтобы потом обратно туда кануть? Блинников - это 41-летний хакер, который, как установило следствие, виновен в демонстрации порноролика на Садовом кольце в январе прошлого года. Так вот, из этого срока 5 лет ему дали за марихуану, а еще 1,5 года впаяли за взлом системы и, собственно, сам ролик. В сумме, с учетом уже отсиженного им в ходе следствия, как раз и получилось 6 лет.
Юридического образования у меня нет, поэтому оценивать строгость приговора с формальной точки зрения я не могу. Знаю только, что, например, за убийство, то есть умышленное причинение смерти, без отягчающих обстоятельств (первый пункт 105 статьи УК РФ) дают от 6 до 15 лет. Также я не исключаю, что возмутившие меня слова судьи - "В качестве смягчающих обстоятельств суд учитывает, что подсудимый признался в содеянном и раскаялся, Блинников совершил преступление небольшой тяжести, он имеет на иждивении 73-летних родителей, а также тот факт, что потерпевшая компания не просила строго его наказывать" - действительно являются правдой. Все-таки, повторюсь, я ничего не понимаю в юриспруденции.
Однако несмотря на все попытки рационально рассматривать произошедшее, я испытываю от приговора неприятную растерянность. И даже не от того, что, по моему личному мнению, этот самый Блинников больше похож на грузчика, чем на хакера, то есть на человека, для которого слово "протокол" означает что-то еще, помимо той самой исписанной нечитаемым милицейским почерком бумажки (хотя чем черт не шутит - Россия-матушка богата разносторонне талантливыми людьми). Дело тут исключительно в доверии.
Все в нашей жизни в той или иной степени построено на доверии. Вот, например, садитесь вы с утра в автобус и даже не задумываетесь, что в этот момент доверяете куче людей. Например, вы по умолчанию верите водителю, что он довезет вас до обещанной остановки в целости и сохранности, а не съедет на первом же мосту в Москву-реку. Вы также доверяете собиравшим автобус рабочим, неосознанно полагаясь на их ответственность и профессионализм - навряд ли, скажем, вы могли бы спокойно доехать до работы, будучи уверенным, что автобус собирала компания пьяных слесарей, которые приварили и прикрутили все кое-как.
При этом все мы (я тут не исключение) обычно доверяем совершенно незнакомым людям - вообще говоря, просто потому, что у нас нет повода им не доверять. То есть мы с вами буквально ежедневно выдаем этакие кредиты доверия, без которых, конечно, всякая осмысленная социальная (да и не только социальная) деятельность давно бы прекратилась.
Так вот, я понимаю, что, читая про приговор Блинникову, я должен автоматически выдавать такие же кредиты следователям, которые, наверное, хорошо и подробно разобрались в криминальных перипетиях судьбы подозреваемого. По такому же кредиту должны получить от меня и прокурор, который четко и верно квалифицировал деяния Блинникова, и адвокат, который честно и со всей ответственностью подошел к его защите, и, наконец судья, который вынес приговор, руководствуясь буквой закона и толикой сострадания, заложенной в судебную систему в рамках ее либерализации (очеловечивания, другим словом).
Но отчего-то все эти люди, среди которых есть, наверное, и отличные парни, не могут пройти оценку состоятельности в моем внутреннем доверительном банке, которую с такой легкостью проходят слесари - сборщики автобусов. Может, потому, что мне из года в год приходится читать про совершенно фантастические приговоры с отсрочкой наказания на 14 лет за двух сбитых женщин, про три года и три месяца за убийство школьника или 4,5 года за сбитую на переходе беременную женщину? Или, может, потому, что пословица про "...и от тюрьмы не зарекайся" сегодня для нас актуальна как никогда (так, например, в 2004 году оправдательных приговоров выносилось меньше трети процента)? Или потому, что, судя по всему, Блинников просто не знал нужных людей (знакомых, родственников, одноклассников - ненужное вычеркнуть), которые могли бы направить следствие "в нужном" направлении, и после оглашения вердикта только и сказал, что, мол, "может поменьше, а"?
Да, конечно, и в этом тоже. Но главная причина в другом: почему-то никого не волнует моя растерянность, равно как и растерянность многих других людей, удивленных парадоксальным поведением нашей Фемиды. Быть может, ей все-таки пора спуститься с неприступного Олимпа правосудия и немного пояснить особенности своей работы нам, простым людям, которых судят? Хотя я и не исключаю, что это невозможно просто потому, что мы не разбираемся в юриспруденции - таком сложном и непонятном деле.