Где-то на другом конце света обитает загадочная контора под названием S&P, цель существования которой сводится к раздаче рейтингов. Рейтинги эти присваиваются ценным бумагам, финансовым институтам и даже целым странам. Совсем недавно эта компания понизила рейтинг главного заемщика на планете - Соединенных Штатов Америки. Кто-то говорит, что за дело, кто-то - что работники S&P, перекладывая бумаги из одной стопки в другую, потеряли один-два триллиона долларов, поэтому рейтинг понизили зря. В общем-то, спор не стоил бы выеденного яйца, если бы не касался всех нас - весь мир внезапно оказался на краю финансовой пропасти.
Начнем издалека. Современный финансовый рынок - вещь очень сложная по своей структуре. Прошло то светлое время, когда люди просто занимали друг у друга деньги под проценты в залог тех или иных материальных ценностей. Сейчас мировыми финансами правит чистый постмодерн - деривативы и рейтинги. Если говорить по-простому, а не как это делают многочисленные и очень уважаемые эксперты, то деривативы - это результат многолетней эволюции долговой расписки под воздействием неуемного человеческого желания предусмотреть возможное развитие событий в будущем и извлечь из него максимальную прибыль. Понятное дело, что такое общее определение мало что проясняет, поэтому рассмотрим для примера такую штуку, как кредитный дефолтный своп (мне он очень нравится из-за своего дурацкого наукообразного названия и сравнительной простоты).
Представьте, что вы дали своему соседу по лестничной площадке взаймы сто рублей на водку. И хотя сосед обещает вернуть вам деньги с первой же получки, вы, однако же, сомневаетесь в его платежеспособности - получку у него, например, может конфисковать жена, которая негативно относится к самой идее целевого водочного кредитования. Будучи человеком предусмотрительным, вы обращаетесь к третьему лицу - скажем, разведенному собутыльнику соседа - со следующей просьбой: вы заплатите ему прямо сейчас десять рублей, если он согласится в будущем, в случае спровоцированного женой дефолта соседа, заплатить вам сто рублей. При этом сам сосед будет должен сто рублей уже не вам, а своему собутыльнику. Вот эта ваша договоренность с собутыльником и называется свопом.
Единственный негибкий пункт этой схемы - сумма, которую вы предлагаете собутыльнику (роль которого в действительности играет банк). Дело в том, что пока подобные контракты заключаются в частном порядке, сумма выплат вычисляется исходя из каких-то внеэкономических соображений - например, у вас при себе не было денег меньше десятки. Но если вдруг подобная практика страхования водочных кредитов в вашем дворе становится обыденной, то возникает настоящий рынок кредитных дефолтных свопов со своими собственными спросом и предложением, совершенно нетривиально связанными с ценами и спросом на водку (которая, как мы помним, и была поводом для возникновения свопов). В результате ставка выплат начинает колебаться, как и положено хорошему экономическому параметру.
Однако тут мы натыкаемся вот на какую штуку. Во-первых, на колебание ставки влияют теперь спрос на свопы и цены на водку. Во-вторых, тут имеется, как говорят физики, обратная связь - скажем, высокая процентная ставка означает большие прибыли, поэтому люди смело выдают дорогие свопы. Дорогие свопы означают большие суммы кредитов и, стало быть, больший литраж выпитой водки. Чем больше выпито водки, тем выше цены на нее. А потом еще появятся рейтинги свопов, составляемые местными бабками, вечно заседающими у подъезда, спекулянты, которые эти самые свопы покупают и перепродают, пивные опционы, льготные коньячные фьючерсы... А теперь еще представьте себе все это в динамике. В общем, дорогой читатель, не надо обладать продвинутыми познаниями в математике, чтобы понять, что в своем стремлении минимизировать собственные риски мы породили настоящего монстра - систему, зависящую от кучи случайных параметров, помноженных на человеческую жадность.
Понятное дело, что реальный финансовый рынок устроен куда сложнее нашей алкогольно-дворовой модели. В качестве объекта для дериватов там выступают порой совершенно фантастические вещи, например погода (кстати, первопроходцем погодных финансовых инструментов была легендарная компания Enron, прославившаяся веерными отключениями электричества в Калифорнии и неожиданным коллапсом, оставившим без гроша в кармане тысячи инвесторов). Более того, фактически каждый год появляются новые "финансовые инструменты" (просто не могу здесь обойтись без кавычек, если честно), которые усложняют и без того совершенно адово сложную систему.
Есть ли у создателей этой финансовой башни (намеренно избегаем здесь слова "пирамида", дабы не усиливать панику) хоть какой-нибудь план? Имеют ли они, получая сумасшедшие деньги за игру собственной фантазии, представление о том, что получится в итоге? Не развалится ли, например, вся финансовая система Средней Азии от падения цен на укроп где-нибудь в Аргентине? Да черт его знает. Вот только наша с вами бессильная зависимость от того, что там насчитает в столбик какой-нибудь бухгалтер на другой стороне земного шара, не может не бесить. И сделать с этим, похоже, ничего нельзя.