История первая. Некоторое время назад появился список "неэффективных" вузов России. Нельзя сказать, что этот список стал совсем уж большой неожиданностью: едва только вступив в должность главы Минобрнауки, Дмитрий Ливанов заявил, что будет бороться с липовым высшим образованием. Учитывая, что министра только назначили, можно было ожидать, что борьбу все-таки даже начнут. Правда, никто не предполагал таких неловких движений: в список "неэффективных" попали, например, РГГУ - ведущий гуманитарный вуз России, а также МАРХИ - по сути, единственное место в стране, где еще умеют учить на архитекторов.
Удивила и ущербная методология исследования. Вряд ли она подразумевала, что эффективный вуз - это учебное заведение, добивающееся максимума разнообразных результатов при минимуме усилий. Методология явно лепилась на скорую руку: многие параметры, взятые за основу, бессмысленны и даже абсурдны. Скажем, общий объем научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, измеряемый в тысячах рублей. Во сколько - в тысячах рублей - они оценивают объем научно-исследовательских работ, выполненных по доказательству гипотезы Пуанкаре Григорием Перельманом? Или совсем смешной показатель - доход вуза в расчете на одного сотрудника. Как он связан с качеством образования, которое обеспечивает этот сотрудник? Ведь даже с зарплатой он точно никак не связан. Или, возможно, в министерстве считают, что каждый сотрудник должен приносить своему вузу доход, и не меньше определенного уровня? В таком случае чиновникам министерства дорога в "Макдоналдс".
Самое интересное началось после выхода "расстрельного" списка. Причастные лица заволновались. Появились фантастические теории о том, что у некоторых "неэффективных" вузов пытаются отобрать помещения; тот же МАРХИ ведь находится совсем недалеко от Лубянской площади. Но разве для того, чтобы что-то отнять у вузов, нужно предпринимать такие сложные действия? Кто-то заявил, что "неэффективные" вузы закроют - или сольют с другими. В некоторых регионах (не только в Чечне, кстати) в списки попали сразу все университеты - означает ли это, что в начале XXI века у нас появятся аграрно-педагогические техникумы? Занервничали и руководители регионов, в которых были обнаружены "неэффективные" учебные заведения. Губернатор Кировской области Никита Белых дошел до Ливанова - и в итоге Вятский гуманитарный университет и Вятская сельхозакадемия исчезли из списка "плохих" вузов.
На этом этапе в дискуссию вступил заместитель министра образования и науки Александр Климов. Он объяснил: в министерстве все понимают. Да, список не лишен недостатков. Да, неэффективные вузы не закроют - и сливать с другими их тоже не будут. Да, министерство осознает специфику учебных заведений, поэтому со всеми вузами надо работать отдельно.
Выходит, единственное реальное последствие списка "неэффективных" вузов - вероятное закрытие филиалов учебных заведений. Например, РГГУ уже объявил, что избавится от своих "неэффективных" представительств в Подмосковье.
У любого разумного человека остается один простой вопрос: зачем? Зачем надо было готовить список, который ничего не значит? Зачем надо было пугать кого-то, ничего этим не добившись? Демонстрация силы? Декларация намерений? Констатация общеизвестных фактов?
История вторая. Недавно министр образования встретился с блогерами. Во время встречи он излучал уверенность и обаяние. "Совсем не похож на упыря Фурсенко", - написал кто-то из принимавших участие во встрече - и был, несомненно, прав. Ливанов с улыбкой встречал самые острые вопросы, глядел в глаза и отвечал как будто прямо и откровенно. Что вы думаете об открытии кафедры теологии в МИФИ? Я считаю, что университеты автономны и могут открывать любые кафедры, какие захотят, при условии, что их возглавляют люди с научными званиями. Как быть с фундаментальной наукой? Фундаментальная наука - это прерогатива государства, мы будем постепенно наращивать финансирование. К 2020 году ученые даже таких теоретических дисциплин, как математика, будут получать нормальные деньги...
Потом министр ушел - и его обаяние стало выветриваться. К ясным и логичным ответам чиновника появились претензии. Выяснилось вдруг, что эти ответы состоят сплошь из общих мест, улыбок и умелого употребления будущего времени. Как именно будут реализовываться столь прекрасные на бумаге планы на практике? Кто возьмется контролировать процесс? Не испарится ли весь здравый смысл из распоряжений, когда они наконец дойдут до своих конечных исполнителей?
От обеих этих историй остается неприятное ощущение вежливого надувательства. Почему - с уверенностью сказать не могу. Но есть очевидная гипотеза: Министерство образования и науки - это государство в миниатюре.
Минобрнауки обладает всеми соответствующими признаками. Официальные инструкции, лишенные смысла, и непонятные распоряжения, которые кто-то держит в уме? Пожалуйста: заместитель министра Климов даже и не думает скрывать, что в бумажке написано одно, думают в министерстве другое, а предпринимать будут вообще третье. Заявленная открытость системы при полной ее непрозрачности? Получите: все ключевые решения (как и список "неэффективных" вузов) принимаются неизвестно кем, неизвестно когда и неизвестно почему; в министерстве ничего не скрывают - просто не говорят всей правды. Отсутствие осмысленного контроля над процессом исполнения решений, но при этом наказания за провалы постфактум? Тоже есть: достаточно вспомнить историю с введением в школе истории религий: разве кто-то контролирует, чтобы в каждой школе ученикам предлагали все "модули" по истории религий, а не только один - православный?
И в итоге - полное игнорирование человека: по большому счету, в министерстве плевать хотели на учителей и качество образования. Вместо мотивации - какая-то палочная система, набор непонятных механических критериев, ничего не отражающий и не обладающий реальной ценностью. О самих решениях исполнителям - учителям, преподавателям, ученым - сообщают в последний момент. Кстати, качество школ теперь измеряется по числу компьютеров, интерактивных досок и прочих технологических новинок в расчете на одного ученика. С тем же успехом можно было бы посчитать количество стульев или лампочек на человека - и взять это за основной критерий качества работы.
При этом Минобрнауки - все-таки особенное ведомство, со своей спецификой и атмосферой. В нем работают люди, которые умеют излучать уверенность, умеют быть обаятельными, умеют держать себя открыто и по-европейски. Умеют противопоставить себя другим чиновникам-упырям. Эти люди смотрят в глаза и прямо отвечают на вопросы. По-честному не отвечая ни на один вопрос. И от этого становится совсем уж тошно.