«В апреле 1940 года в лагере Аушвиц были заложены традиции, которые имеют ценность и в нынешнее время. Это верность Родине, взаимовыручка, уважение к ветеранам. Аушвиц — это масштабное полимерное производство, тысячи увлекательных медицинских экспериментов, дома и клубы для сотрудников». Ну и так далее. В общем, вы понимаете, что появление такого пресс-релиза невозможно. В Германии.
Зато в России бывает всякое. Вот настоящий пресс-релиз: «"В январе 1938 года в Усольском ИТЛ НКВД СССР были заложены традиции, которые имеют ценность и в нынешнее время. Это верность Родине, взаимовыручка, уважение к ветеранам. Усольлаг это тысячи километров дорог, сотни лесных поселков, более 60 тыс. сотрудников, рабочих и служащих, трудившихся на протяжении 75 лет, это школы, детсады, клубы. В какое лихолетье был образован Усольский ИТЛ, через сколько тяжких испытаний прошел! Какое мужество за это время проявили его руководители, аттестованный и вольнонаемный состав, чтобы учреждение встало на ноги и успешно решало производственные и социальные задачи", — поделился воспоминаниями заместитель председателя краевого совета ветеранов ГУФСИН России по Пермскому краю Сергей Ерофеев». Палачи, оттоптавшиеся на десятках тысяч заключенных, включая политических, не стесняются праздновать юбилеи.
А раз палачи празднуют, значит те, кто в плясках вокруг сезонного или даже постоянного переименования Волгограда в Сталинград не хотят видеть ничего, кроме нелепости, либо отвлекающего маневра, заблуждаются. Пять лет назад ветераны ГУФСИН с юбилеем Усольлага на свет божий не полезли бы. Как-то понимали, что не время. Теперь — пожалуйста.
Еще говорят, что деды наши умирали за Сталинград, и в атаку шли с именем вождя. Не знаю. Я бы не решился гадать, что у них там было в головах. Важно ли, как называется город, который враг превращает в щебень. Что главнее — смысл последнего вопля или вопль как таковой, когда встаешь в полный рост из окопа, а воздух вокруг состоит в основном из расплавленного металла. Есть ли выбор, когда два главных чудовища ХХ века сходятся в схватке, но одно из них при этом стремится пожрать твою страну. Не второго чудовища, а твою. У нас, по счастью, не было такого опыта.
Вот, правда, дедушка мой, Давыдов Иван Федорович, был в Сталинграде, за что награжден орденом. Но его не спросишь — умер 38 лет назад. Не дожил до славных юбилеев, в отличие от ветеранов ГУФСИН. Осколок помешал, врачи не смогли достать, так и остался внутри сувениром на память.
Но я помню другое. Помню, как я советским ребенком ехал на поезде в гости к бабушке. По вагону ходили глухие — с таким и сейчас можно столкнуться — молча раскладывали по столикам нехитрый свой товар. Фотографии. Есенин, Высоцкий, индийский какой-то божок — в расчете, видимо, на невымерших к тому времени хиппи, и генералиссимус с лукавой улыбкой.
До наступления гласности оставался год, я смутно знал, кто это. Учебники истории какими-то стыдливыми становились, когда речь заходила об этом усатом человеке. В общем, я купил — за рубль, кажется — странный сувенир.
Купил, похвастался бабушке. Она взяла фотографию. Порвала в клочья. И сказала:
— В доме моем не будет этой рябой сволочи.
Она была самым добрым человеком из всех, кого я встречал — моя бабушка, тоже теперь покойная. Но тогда, посмотрев ей в глаза, я понял, что дискуссии затевать не стоит. Прошли годы, со мной случились разные книги, и я понял, почему.
Кстати, она не была диссидентом, борцом за правду, и тонким знатоком советской истории. Всю жизнь проработала старшей медсестрой в больнице, причем в местах довольно страшных и глухих. Однако все это не мешало ей мир вокруг видеть с должной ясностью.
В Париже, говорят, в метро есть станция Сталинградская. Что ж мы, хуже? Я не знаю, хуже мы или нет. Зато знаю, что французов Сталин, усищами своими шевеля, не ел до, после и во время войны. А вот наших — ел.
Сейчас, сегодня, прикрываясь памятью наших стариков, не называть вещи своими именами, а города зато называть именами палачей — значит, унижать наших стариков. Считать их за идиотов каких-то. Не способных адекватно воспринимать окружающую действительность. Вы боитесь оскорбить их память? Вот этой реанимацией сталинопоклонства вы их память как раз и оскорбляете. Клоунами отплясывая на пирах ветеранов ГУФСИН.
Наши старики отняли страну у одного из двух главных чудовищ века двадцатого. Разобрались с этим чудовищем так, как не смогли другие, числившие себя более просвещенными. Может, в силу просвещенности своей и не смогли. Не важно. Отняли, чтобы оставить нам.
А наш перед ними долг — сегодня добить второе. Взять и додавить таракана. Раз уж он почему-то жив.