История с блокадницей Раузой Галимовой и магазином «Магнит» кажется невероятно спекулятивной.
Разговор в СМИ развивался по обычному в последнее время сценарию: сначала попытались объяснить произошедшее тем, что у бедной пенсионерки нет денег на масло и она вынуждена воровать, зато Крымна... Дальше все знают.
Потом выяснилось, что у бабушки хорошая пенсия и она вовсе не воровала, поэтому произошедшее можно объяснить одним — общество жестоко, потому что Кры... Дальше все знают.
Пометавшись вместе с общественным мнением от иронии по поводу дежурных спекуляций на трагедии до жесткого осуждения владельца сети «Магнит» Сергея Галицкого (тот позволил себе сказать, что пресса занимается «херней», раздувая историю) вдруг понимаешь, что все это лицемерие.
Поза сочувствия бабушке — такой социальный картон, в который удобно засовывать голову, любуясь собой, милосердным и добросердечным. Потому что на самом деле на бабушек всем глубоко наплевать. Сочувствуют своим собственным бабушкам — только родственники. Чужими бабушками занимаются лишь люди, профессионально включенные в сферу социальной защиты и благотворительности. Остальные бодрые члены общества заняты собой и включают «бабушку» по случаю.
Не потому что мы такие звери, но потому что здесь иначе невозможно. Российская Федерация — это не про солидарность, взаимопомощь, справедливость, честный труд, ум и сердце, любовь и дружбу. Российская Федерация — это исключительно про деньги. Нынешняя Россия была учреждена на таком фундаменте — на праве сильного, его власти над слабым, больным, неконкурентоспособным.
У бабушек в этой системе шансов нет, они — жертва всей экономической вертикали: министров-реформаторов, чиновников пенсионного фонда, некомпетентных врачей, внуков, претендующих на квартиры, черных риелторов, мошенников, покушающихся на их сбережения, телепропагандистов, агитаторов, кандидатов в депутаты...
Бабушки (а вместе с ними и все социально незащищенные) в нашем обществе стали узаконенной добычей сильных, умных, молодых, обладающих властью и ресурсами. Никто не осудит главреда радиостанции, который зарабатывает деньги, ставя в эфир рекламу БАДов, призванную опустошить кошельки слушателей преклонного возраста. СМИ должны зарабатывать, а бабушки должны быть медийно грамотными и отличать рекламу от редакционной программы, которой они доверяют. Не разбираетесь в 80 лет в медиа, прожив всю жизнь с газетой «Вечерняя Москва»? Ваши проблемы. Никто не одернет медицинского чиновника, который сетует, что пожилые люди хотят лечь в больницу, чтобы «прокапаться», и тем самым ухудшают показатели койкооборота. Ведь больница действительно должна лечить, а не подменять собой профилакторий и психологическую помощь для лиц пожилого возраста. Не поспоришь.
Или вот этот случай в магазине. Если бы бабушка пыталась украсть масло, то вызов милиции вполне логичен: как пишут в сетях, нет такого закона, «чтобы блокадницам можно было масло воровать». Да и после смерти покупательницы, которая не имела намерений украсть, а просто забыла оплатить товар, после громкого скандала у руководства сети нашлись аргументы, оправдывающие жестокость сотрудников. У них, дескать, инструкция, у них убытки от воровства, у них бдительные сотрудники (золотой кадровый фонд).
По закону и по логике все эти сильные люди правы, а выходит гадость и бесчеловечность.
Хорошей иллюстрацией к тому, как устроена реальность в России, служит факт, что в момент, когда СМИ обсуждали смерть блокадницы Раузы Галимовой, владелец сети «Магнит» Сергей Галицкий продал акций на 9,8 миллиарда рублей. Унизительная сцена в дешевом магазине из-за пачки масла, забытой на дне корзинки, на одном полюсе, и новости с биржи о том, что жизнь предпринимателя удалась — на другом. Кто виноват? А никто. Система. Так устроено.
Галицкий мог бы нанять прекрасного пиарщика, который мгновенно купировал бы трагическую историю, — заявления, компенсации, извинения, выплата родственникам, — но даже этого он сделать не захотел. Он и не обязан. Его репутация — его дело. Пострадает ли от этого бизнес Галицкого? Не уверена. А он, видимо, уверен, что не пострадает. Была даже версия, что скандал вокруг смерти блокадницы — это кампания, связанная с размещением акций. Да, мы живем в реальности, в которой и такие допущения возможны.
Нашлись люди, — и немало, — которые встали на сторону предпринимателя. Их реакция определяется социальным оптимизмом. Эти люди еще надеются выиграть и получить свой желанный миллиард. В 90-е таких оптимистов было больше, но не все дожили до нулевых. Несмотря на разочарование большинства в жесткой капиталистической модели, гуманизм не стал доминантой нашей жизни. Скорее, нам все равно. А больно, только если случается что-то уж совсем из ряда вон выходящее. Вот как смерть блокадницы из-за недоразумения с пачкой масла.
Из России не так сложно вылепить империю зла. Мы, в общем, сами не против зла. Мы не хотели бы стать мишенью для зла, «старушкой», но если зло работает нам на благо, то почему бы ему не существовать.
Однажды у меня состоялся разговор с топ-менеджером крупнейшей торговой сети, к которой относился ближайший к дому магазин. В магазине всегда было грязно, смрадно и грубо. «Почему вы не сделаете хотя бы ремонт? Ведь продукты на черном полу стоят!» — жаловалась я, надеясь, что уж он-то разберется. «А зачем вы ходите в этот магазин? — отреагировал собеседник. — Он не для людей вашего класса». И растекшееся было масляное светское добродушие замерзло от холода реальности: в этот магазин ходила моя мать.
Лет через пять в том магазине сделали ремонт.
А мама переехала, и рядом с ней теперь «Магнит».
P.S. Небольшой шанс на победу добра появился. Ассоциация компаний розничной торговли сообщает, что намерена принять этический кодекс продавца, который бы исключал подобное трагическое развитие конфликтов с потребителями. В общем, кодекс обойдется торговым сетям недорого, если считать по цене пачки масла.