Дни с понедельника по воскресенье прошли в борьбе. В субботу в Москве случился «Антимайдан», участники которого со слезами, флагами и опозданием на семьдесят лет протестовали против фашизма, полностью игнорируя тот факт, что фашистов в России не было с 1945 года. Заодно митинговали против Майдана, хотя он случился на год раньше и в другой стране. В интернетах о таком обычно пишут «что это было?» и «я ничего не понял».
Началась же неделя с официально объявленного перемирия на Донбассе, после чего практически сразу произошли бои за Дебальцево. Такой оборот дела эксперты предсказывали заранее, так что никто не удивился; способность изумляться у людей не бесконечна и несколько истощилась за последний год.
Тем не менее кое-что удивительное под Дебальцево все же случилось: в понедельник, 16 февраля, депутат городского собрания города Златоуста Александр Негребецких привез туда группу добровольцев из Челябинской области.
Несколькими днями раньше он вернулся на родину с телом поэта Аркадия Брагина, завербованного в свой предыдущий приезд. И вот сразу после похорон соратника увез на фронт новую партию «волонтеров». Сообщение об этом появилось на сайте новостей «Златоуст 74» его родного города.
Оставляя в стороне вопрос о законности таких действий (статья 359 УК РФ «Наемничество» грозит вербовщикам лишением свободы на срок от четырех до восьми лет), хочу отметить изумительную легкость, с которой депутату удалось собрать очередную команду добровольцев. Ведь казалось бы, все было на редкость наглядно. Дышал на свете живой человек Брагин, что-то думал, стихи писал. Потом попал на войну, провоевал один день — и превратился в «груз 200». И вот этот же вербовщик, который поспособствовал превращению поэта в «груз 200», приехал за следующими жертвами. О чем думали люди, которых этот пример не остановил?
Войны начинаются теми, кто считает, что возможная выгода в случае победы стоит рисков. На уровне государства жертвовать чужими жизнями относительно легко. Но для индивидуума риск войны (личная смерть) практически никогда не может превысить возможные ее выгоды.
Однако социальные установки способны заглушить даже инстинкт самосохранения. С этим в России традиционно плохо: не считая действия пропаганды в последнее время, еще и принятый «мужской код» поведения требует наплевательского отношения к своему здоровью. Недаром мужчины в России живут в среднем на 13-14 лет меньше женщин. Это самый большой гендерный разрыв по продолжительности жизни в мире, и ученые, обсуждая его причины, сходятся все на том же — виной социальные традиции.
Депутат-коммунист Негребецких, который, согласно официальной биографии, в середине девяностых «экстерном с отличием окончил профессиональное училище №28 по профессии "оператор-вальцовщик горячего проката"» (и это единственное его образование), вряд ли является пламенным оратором, способным убедить людей забыть о смерти. Легкость, с которой ему удается увозить из Челябинской области добровольцев, показывает, что основная работа была сделана за него раньше.
Эта легкость обеспечена не только представлением о том, что ополченцы сражаются с фашизмом (тот же погибший Брагин, по воспоминаниям друзей, ехал на Донбасс с целью «защищать женщин и детей»), но и тем, что для ряда людей война — это способ оправдать в своих глазах собственное существование. Есть тип мужчин, которым на войне проще. Гул адреналина в крови, «мужское братство», отсутствие необходимости решать обычные жизненные проблемы. Но это не героизм — это форма страха перед жизнью. Это нелюбовь к себе, которая в свою очередь коррелирует с субъективно низкой ценностью жизни (характерной для дикарских обществ, но очень необычной для страны с таким уровнем доходов и образования, как Россия).
Что касается пресловутого фашизма, против которого митинговали в субботу в Москве, то после входа в Дебальцево ополченцы продемонстрировали журналистам немецкую каску времен Второй мировой, то ли найденную на месте, то ли привезенную с собой ради красивой картинки со свастикой — в любом случае эта демонстрация была очередной попыткой воскресить духов прошлого, отсылкой к былым сражениям.
Это бесконечное восстание фашистов из мертвых напоминает перестроечный фильм «Зеркало для героя». Там двое случайных знакомых, Сергей Пшеничный и Андрей Немчинов (в прекрасном исполнении Ивана Бортника), волею неясных обстоятельств оказываются в прошлом, где для них начинает повторяться один и тот же послевоенный день — 8 мая 1949 года, как оно было сорок лет назад. Прошлое закольцовывается, и герои никак не могут преодолеть временной коллапс. Где-то, в их настоящем времени, мир идет вперед, а они все отмечают победу над немцами и хоронят погибших в аварии на шахте. Примерно то же самое, по ощущению, происходит в последние пару лет и с нами. Не помню, как героям фильма удалось наконец вырваться в свое собственное время. Надо пересмотреть. Вдруг там и правда скрывается ответ, который мы потеряли?