Месяц назад вручали ежегодные награды на конгрессе писателей-фантастов «Басткон». Премий, по большей части безденежных, там целый десяток, и «серьезным» людям как бы дела нет: пусть фантасты сами награждают своих фантастов, событие — не первый сорт. Но на прошлой неделе о нишевой премии вспомнил большой мир, который до таких мелочей редко снисходит. Оказалось, что Арон Шемайер, получивший премию «Бесобой» за достижения в мистической (сакральной) фантастике — псевдоним председателя Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского патриархата протоиерея Всеволода Чаплина.
Должность у о. Всеволода примерно такая же, как у Джейн Псаки в Госдепе: в доступной форме доносить мирянам позицию Патриархата. Но сочиняет председатель в свободное от работы время (как сам говорит — в отпуске), поэтому текст отражает собственное его мировоззрение. Оно несколько более радикально, чем позволительно выразить официальному лицу.
Краткое содержание рассказа «Машо и медведи»:
Москва, 2043 год. Машо Бац, креативное существо среднего пола, категории 666, лежит с похмелья жуткого. (Вообще, о. Всеволод активно пользуется дискредитированным среди самих креативных словом «креативный»). Работать («джобить») лень, личный Генератор Счастья сломался, деньги («пойнты» в терминологии чаплинской антиутопии) вышли. Очки виртуальной реальности пугают новостью: «Пресс-секретарь Президента Московской Конфедерации и Ассамблеи Лидеров Революции Ташо Пим предупредило о принудительной эвтаназии лиц, не соглашающихся с новым законом о запрете нетолерантного мышления». Все силы разом напрягая, существо надевает трусы и лифчик, авторизуется в лифте, садится в свой букаш (транспортное средство) и едет на совещание. Бац работает клипмейкершей.
На улицах Москвы тем временем бардак. Пока Машо две недели химозило, вооруженные силы замкадного быдла подошли вплотную к столице. Пойнт падает, все дорожает, существа грабят супермаркеты. На совещании рекламщиков Московской федерации выясняется, что завтра война и срочно нужно скреативить мобилизационный ролик, в котором представить врага отвратительным хищным зверем. Тут, однако, закавыка: в толерантной Москве у всех-всех существ образ положительный и сексуально привлекательный, за нетолерантное отражение животного придет Global Amnesty и эвтаназирует. Нашелся, однако, выход: «само Ташо как-то назвало быдлюков медведями, то есть это уже вроде и не вид, а ругательство». Одноименных существ тогда из зоопарка быстро убрали, никто уже и не знает, что это такое.
Порешили. Пока не приехало быдло на букашах и всех не покрошило в шмат, выписали самолетом медведя. Рекламщикам подфартило: утром в Балашихе поймали фашистского лазутчика — из быдлоармии пробирался в город, говорит, мать похоронить. Эвтаназию заменили съемками. Пока опохмелившееся Машо орало в микрофон правозащитные лозунги («Смерть быдлу! Смерть медведям!»), голодный медведь фашиста сожрал перед камерой. Творческий успех, президент (в лице секретаря Ташо, сам президент у них, похоже, негуманоид) доволен.
Машо ждало награды, но на следующий день угодило в ополчение. Им дают берсеркерского настою и бросают в бой на букаши быдла. Герой попадает в плен к «медведям».
И тут о. Чаплин, такой изобретательный в живописании толерантного самораспада, быстро и сжато повествует о перерождении Машо Бац, урожденного Андрея Башмакова. Отданное на перевоспитание Федору в деревню существо среднего пола впервые в жизни видит березку, пьет водку без химозы и умиляется картинам патриархального образа жизни. Но недолго ему жить под чистым небом Свободной России под властью царя Александра IV. Московская федерация запулила советскими еще ядерными ракетами по Подмосковью, «принеся себя в жертву гуманизму и свободе». Занавес.
Система координат этого курьезного памфлета становится еще очевиднее, если найти другое сочинение Арона Шемайера. Сюжет повести «Первая схватка» мимикрирует под бондиану, а суть такова: некое приграничное России Исламское Государство запускает в Лондон гражданский «Боинг» с атомной бомбой и требует преобразовать ООН в Сообщество двух Лиг Наций, одна из которых будет работать на основе принципов международного права, а вторая — на основах Корана и шариатского права, так как «международное право» имеет мало общего с нормами цивилизации ислама. А не то бабахнет. Свободный мир немедленно прикрывает все владеющие информацией СМИ, ликвидирует несколько пронырливых журналистов и принимается заседать на предмет укорота нецивилизованных муслимов. Зря только заседали! Вся Европа, Россия, Индия и прочая Австралия готовы уже согласиться с ультиматумом и слегка реформировать ООН, но тут, не поставив мир в известность, Америка кроет маленькое южное государство ядерным ударом, ибо там противники демократии и нерукопожатные носители шариата. Во славу либеральных ценностей Азия в радиоактивном дыму, Лондона больше нет, а чертежи атомной бомбы достаются всем странам, ведущим борьбу с «империалистическим тоталитаризмом». Главные же герои повести, агент ЦРУ и его случайная помощница, внезапно просят политического убежища в России. Внезапно — потому что повесть написана о. Всеволодом в 1998 году, когда, казалось бы, ничего не предвещало усиления любви к Родине (как государственному образованию).
Сквозь весь этот «либерпанк» прот. Чаплина проходит одна мысль — об узости «свободных» взглядов, о зашоренности «цивилизованного» мышления. О том, как либеральный дискурс стягивается в пучок натяжек и недомолвок вокруг одной-единственной идеи: «выжить в окружении быдла». И чем дальше прячется от реальности либеральная фашия в океане иллюзий, тем больше вокруг нее унтерменшей, достойных не диалога, но — в идеале — окончательного решения.
Важный момент: рассказ «Машо и медведи» опубликован в сборнике «Семьи.net», книга, в свою очередь, входит в серию, начатую сборниками «Беспощадная толерантность» и «Либеральный апокалипсис», оба 2012 года. Названия эти звучат для цивилизованного москвича неблагозвучно и дико, но в них нет ничего особенного. Для всего жанра социальной фантастики, активно развивающегося с начала века где-то под поверхностью литературного процесса, характерно, в отличие от фантастики советской, вполне традиционное мировоззрение. Почвенное, если это не слишком громко.
Этих книг тысячи, они пишутся сериями и выходят пачками. Их совокупный тираж, конечно, ниже, чем у Д. Донцовой, но cтократно выше тиражей любого раскрученного модного писателя. Это истинно народная литература (издательства часто находят авторов на тематических форумах или в сетевом самиздате), литературные качества большинства из них, мягко сказать, средние. Но их авторы, как умеют, транслируют совершенно монолитную идеологию, абсолютно противоположную всем и всяческим либеральным ценностям.
Оба сочинения о. Всеволода относятся к обширному поджанру «Большой П-ц». В переводе на литературный русский (есть, впрочем, издания, в которых без лишних слов указывают «БП» — читатель поймет) этот корпус полупрофессиональной литературы описывает жизнь после глобальной катастрофы (как правило, массированного ядерного удара) и, реже, его предпосылки. Так вот, в виновники бомбардировок родных полей и рек, а также фатального падения нашей оборонной мощи авторы записывают: 1) заокеанский рассадник демократии и 2) местных либералов и даже — в книжках середины нулевых —демшизу. Некоторым атомный апокалипсис видится чем-то вроде очистительной терапии, которая наконец освободит Россию от либерального ига и позволит построить на пепле московского Кремля новый Русский Мир.
Никаким заговором не объяснишь то, что десяток издательств, среди которых есть настоящие гиганты рынка, уже больше десяти лет подряд серийно выпускают столь воинственную пропаганду. Значит, не только пишут (хотя иным писателям лучше бы было писать в стол), но есть и стабильный спрос. Отвечает такая идеология нуждам широких масс населения. Чем же так либералы провинились перед русским читателем?
Вопрос, конечно, риторический. О. Всеволод, из любопытства сочинивший две повестушки, нащупал в них карикатурный образ национального врага, образ мыслей которого плакатно прост: «''они' — не народ, а обманутое быдло, а вот ''мы'', цивилизованное толерантное меньшинство, знаем, как надо. И если надо, быдло вместе со страной принесем в жертву убеждениям».
***
А главный приз «Басткона», премию «Меч Бастиона», получил писатель-фантаст Федор Березин, по месту работы — заместитель министра обороны ДНР. Да, он своими руками защищает те самые незамысловатые ценности, телеграфно описанные о. Всеволодом в финале рассказа «Машо и медведи» и стократ повторенные до него другими фантастами-самоучками. Но, наверное, это простое совпадение.